ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Автор: Александр Бондарь
Название: `Альфонс`
Дата написания: 1991, 1999 гг..
Источник:
URL: httр://www.insсrоll.соm/gаd/DеtеktivОnLinе/Аl`fоns.htm
Детектив Оn Linе (httр://www.insсrоll.соm/gаd/DеtеktivОnLinе/ТitlеРаgе.htm)
Соntасt Е-mаil: аlех@insсrоll.соm
Альфонс.

Григорию Петровичу Климову
от автора - читателя-почитателя.


Солнце пекло жутко. И мысли в голове - вс╗ какие-то расплывчатые,
тяж╗лые. До самого горизонта - совершенно чистое небо. Не видно ни одного
облачка, даже крохотного. На автобусной остановке, засунув руки в карманы,
стоял невысокий парень - рыжий и взлохмаченный, лет 17-ти на вид. Сразу
можно было подумать, что он жд╗т автобуса. Но автобусы проходили один за
другим. Молодой человек встречал их и провожал вс╗ тем же неживым
отсутствующим взглядом.
Когда ему надоедало так неподвижно стоять, он прохаживался взад и впер╗д.
Но - недолго. Потом опускал голову и опять погружался в свои ч╗рные пустые
мысли.
Молодой человек никого не ждал и никуда не ехал. Ему некуда было ехать и
некого было ждать. Снующие взад и впер╗д прохожие не обращали на него ровно
никакого внимания. Только иногда, разве, девушка какая-нибудь окидывала
молодого человека заинтересованным взглядом. Ему теперь было вс╗ равно.
Солнечные лучи приятно дурманили мозг, развозило. Молодой человек понимал -
лучше бы отойти в сторону. Чувствовал он себя, как в парной, и уходить не
хотелось.
Окончив десятый класс, Андрей Маслин приехал в Москву поступать в
университет. Никаких особенных талантов за ним не числилось, но учился
Андрей всегда аккуратно. Он был из тех отличников, кому не составляет труда
сделать на <пять> контрольную или же перекатать откуда-нибудь сочинение,
снова на <пять>. Но там, где нужно проявить смекалку или фантазию,
начинаются трудности. Советская система образования культивировала такой тип
учеников. Именно они побеждали на разного рода конкурсах и олимпиадах,
считались гордостью своей школы, становились в итоге золотыми и серебрянными
медалистами, чтобы после осесть в каком-нибудь тараканьем НИИ, о котором ни
одна душа не знает, чем именно там занимаются.
Уровень высшего образования в СССР всегда был невысоким, и не такая уж
большая разница, что заканчивать - МГУ или какой-нибудь краснодарский вуз.
Довольно много серь╗зных интеллектуалов в советское время вышло из среды
недоучек, усиленно занимающихся самообразованием. Проблема была в другом. В
восьмидесятые годы изменили закон о призыве в армию, и студенческий билет
большинства вузов перестал быть над╗жной защитой от страшной военкоматовской
повестки.
Именно поэтому Андрея не устраивал Краснодар, поэтому он отправился в
дал╗кую и непонятную Москву.
Здесь ему сначала понравилось. Не очень чтобы, но так - на <четв╗рку>.
Москва выглядела бурлящей и хаотичной. И ещ╗ старинной и претенциозной - как
исторический центр Краснодара, разросшийся до жутко громадных размеров.
На каждом шагу висели листовки. Они звали бороться с опостылевшей
властью. Модным был вид тр╗хцветного знамени. И ещ╗: имя Бориса Ельцина,
тогда ещ╗ - популиста.
Андрей ш╗л по улице быстро, не оглядываясь. Тр╗хцветное знамя посмотреть
можно было и в Краснодаре - на углу Красной и Чапаева (краснодарском Арбате,
как прозвали это место жители города), где собирались тамошние демократы
(без кавычек пока ещ╗), и где каждые субботу-воскресенье можно было услышать
объяснения в нелюбви к власти. Андрея больше интересовали московские
магазины. Не Париж, конечно, но и не Краснодар тоже.
Много денег у Андрея не было. Он больше ходил и смотрел. Облизывался.
Когда-нибудь он сможет вс╗ это купить. Обязательно сможет. Не зря же он
вообще родился. Советский человек до крайности ориентирован на вс╗
материальное, вещественное. Причиной тому, наверное, всегдашняя советская
бедность, разбавленная циничной официозной пропагандой с обязательным
осуждением западного <эксплуататорского общества> и постоянными разговорами
о растущем благосостоянии.
А вот в университет Андрея не взяли. Документы приняли, а самого срезали
на первом же экзамене. Экзамен был по математике. Андрей смог решить только
две задачки из предложенных пяти. Экзаменаторша, высохшая пожилая дама,
снисходительно смотрела на абитуриента, потом спросила, сколько, по его
мнению, он заслужил. Андрей ничего не ответил. А что было отвечать?
<Единицу>, наверное. Преподавательница вывела на бумаге снисходительную
<двойку>.
Андрей опять прош╗лся по университету. Снова проглотил слюну. Солидные
университетские стены, с развешанными везде бородатыми портретами и
характерным запахом. Развязные болтливые студенты с сумками, строгие
преподаватели с книгами. Андрей прощался мысленно с этим пейзажем, прощался
до следующего года.
Вернувшись в Краснодар, он помыкался какое-то время без денег и без
работы. Страна начинала другую жизнь, несоветскую, но пока ещ╗ и непонятно
какую. На каждом шагу вырастали кооперативные ларьки с разложенным там
п╗стрым разнокалиберным барахлом, открывались частные кафе-забегаловки,
видеозалы предлагали посмотреть американский боевик, недоступный ранее. Но
вс╗ это требовало денег. А денег не было.
Походив и осмотревшись, Андрей отправился на фабрику. Здесь платили мало,
но платили. Замызганного вида рабочие колотили ящики с утра и до вечера.
Когда близко не было видно начальника, воровато оглядывались и разливали по
стаканам водку. Самых неподвижных клали после где-нибудь между ящиками.
Периодически попадались. Пузатый дядя-начальник в таких случаях изображал
гнев, взывал к совести. Но никого не увольнял. Ограничивался порицанием.
Андрей водку не пил. Отказывался. Понимал, что если начн╗т - это станет
для него концом. Идя домой с фабрики с тяж╗лым чувством рассматривал сытую
уверенную физиономию владельца какого-нибудь ларька. Со злостью в душе
отмечал, что тот - явно нерусский. Думал, с какой радостью он, Андрей
схватил бы торговца и протащил носом по тротуару. Он начинал не любить
жизнь. Он начинал не любить людей.
Засыпая, Андрей слышал удары - как молотки колотят по шляпкам гвоздей. Он
переворачивался и мучительно выбирал позу, чтобы перестать слышать это и
наконец уснуть.
Однако, год был позади. Андрей опять паковал чемоданы, собираясь в
Москву. На душе скребла муть. Предчувствие неудачи. Андрей знал, что если
прогорит теперь, следующий раз прийд╗тся нескоро. После двух лет...
Советская армия. Андрей ненавидел это звукосочетание. Самые мерзкие
ассоциации возникали в мозгу. Озверевшая морда ублюдка-<дедушки>, пинающего
его сапогами. Чьи-то зловонные портянки, которые надо выстирать, иначе будут
макать головой в унитаз...
Андрею казалось, что он готов лучше - в бега, пусть его ловит милиция.
Даже тюрьма не представлялась такой мрачной и беспросветной.
И снова Андрей приехал в Москву. Столица выглядела вс╗ той же - ко всему
равнодушной, бессмысленно суетящейся. Никому до него здесь не было дела.
Андрей понимал, что он лишний. И не только в Москве, а вообще - в жизни.
В этом сплошном зверском круговороте Андрей не находил своего места. И,
наверное, вообще вс╗ зря. Зря он родился.
Снова университет. Андрей опять ид╗т по этому коридору. Он узна╗т стены,
узна╗т портреты вокруг. Андрея не узна╗т никто. Он тут не нужен,
неинтересен.
Потом опять - аудитория. Сонный преподаватель скучно глядит на него
сквозь очки. Глядит так, как если бы глядел на муху.
И если в тот раз Андрей подавал документы на механико-математический
факультет, то сейчас, подумав и сделав выводы, подал на филологический. Он
слышал, что тут постоянные недоборы. Первый экзамен - русский язык.
Преподаватель глядит на Андрея, жд╗т, когда тот начн╗т говорить. Но Андрей
молчит. У него хоровод в мозгах. Все эти суффиксы с приставками,
сложноподчин╗нные и сложносочин╗нные предложения - вс╗ перемешалось, вс╗
перепуталось. Андрей добросовестно занимался, просиживал за книгами и
тетрадями все вечера. Он был уверен, что ответ на вопрос знает. Надо только
собраться, сконцентрироваться...
Солнце било в окно. Какие-то дети бежали куда-то по улице. Троллейбус.
Деревья... Андрей не знал, что отвечать. Он молчал.
Преподаватель скучно постучал по столу ручкой, перелистал что-то. И
Андрей услышал другой вопрос. Это - конец. Даже если он ответит правильно,
выше <тройки> уже не поставят. Конец.
Андрей не смог ничего ответить. Снова закружился яростный хоровод мыслей.
Опять - троллейбус в окне, дети на улице... Преподаватель разв╗л руками.
Андрей на него не обиделся. Что тот, и правда, мог сделать?
Опять он бр╗л через шумный университетский коридор. Вс╗ - тоже самое, как
год назад.
А потом долго стоял на улице, на солнцеп╗ке, не в состоянии очухаться и
прийти в себя.

Из этого состояния Андрея вывел голос, женский голос, прозвучавший
откуда-то из-за спины. - Эй, мальчик! Он сразу не понял, что обращаются к
нему. Как-то машинально, не задумываясь, обернулся. И увидел женщину,
темноволосую приятного вида. Джинсы - <фирма>. Ковбойская рубашка. На вид
незнакомке было лет, может, 35. Женщины, которым по столько, обычно скрывают
свой возраст... Она мило и очаровательно улыбнулась. Подошла ближе.
- Добрый день, - сказала женщина. - Меня зовут Надя. Я работаю в агенстве
фотомоделей. Мы ищем людей, и, ты знаешь...
Андрей стоял, как оглушенный. Он не понимал ничего. - ...я увидела тебя,
и сразу стало ясно: вот - кто нам нужен. Мы хорошо платим. Если тебе
интересно это, - Надя достала из сумочки блокнот и быстро черкнула там
что-то, - позвони, когда захочешь.
Она вырвала листок и сунула его Андрею. До встречи, - сказала, убегая.
Андрей проводил е╗ ошарашенным взглядом. Молодая женщина залезла в
<иномарку>, припаркованную на другой стороне улице. Андрей посмотрел на
листок в руке. Потом опять туда, где только что стояла <иномарка>. Машины не
было уже. Укатила. Что вс╗ это значит?.. Бред какой-то.
Однако встреча со странной незнакомкой отвлекла его, вывела из состояния
оцепенения. Андрей огляделся. Что он здесь делает, на этой улице? Надо идти.
Но куда?.. Наверное, в общежитие. По крайней мере собрать вещи. Пара дней
есть ещ╗. За два дня не выселят. А потом? Может, лучше сразу - на вокзал,
покупать билет?
Андрею опять сделалось нехорошо. Мутная тяж╗лая волна подкатила
откуда-то, взяла за горло. Он побр╗л прямо по улице, точно не зная, куда
ид╗т.
Вокруг кипела своя, холодная суетливая жизнь. Вс╗ было занято собою,
только собою. Жизнь, которая бежала вокруг, состояла из огромного множества
мельчайших деталей. Каждая среди них дышала бездушием и пустотой.
Андрей опять почувствовал в себе накат жуткой агрессивной злобы. Он
оглядывался и начинал ненавидеть вс╗ то, что попадалась сейчас на глаза.
Андрей ненавидел эту большую просторную улицу, ненавидел машины, ненавидел
дома, ненавидел людей, спешащих куда-то. Ненависть расширялась,
увеличивалась в размерах, так что Андрею уже стало душно. Ужасной
несправедливостью казалось происходящее. Этот большой самодовольный и очень
жестокий город для него, Андрея, не наш╗л в себе места. И самое страшное -
никому не было до этого дела. Жизнь текла так, словно ничего, вообще ничего
не произошло.
Проходя по улице, Андрей увидел небольшое кафе. Столики располагались
прямо на улице. Какие-то люди неспеша пили кофе. Андрею захотелось
расслабиться, взять сто грамм, отойти от своих проблем. Пересчитал деньги в
кармане. Чашку кофе и сто грамм водки он может себе позволить.

Прошло часа полтора, наверное. Андрей не смотрел на часы. Водку он выпил. Кофе - тоже. Хотелось ещ╗, но Андрей опасался за свой кошел╗к.
Мысли то и дело возвращали его к странной незнакомке. Что вс╗ это значит?
Им, якобы, нужны фотомодели, и он подоходит. Якобы. Андрей достал из кармана
листок, пробежал его глазами. <Надя>. И - номер телефона. Андрей повертел
листок в пальцах, хотел сунуть обратно в карман... А что, если позвонить ей?
Что он теряет?
Андрей поднялся и двинул к ближайшему телефону-автомату. Бросил монетку,
набрал номер. Вначале он слышал гудки. Длинные, предостерегающие. Андрею
стало не по себе. Что-то странное, неестественное было во вс╗м. - Ал╗. -
Услышал он женский голос. - А... ал╗... - Да, слушаю. - Можно мне говорить с
Надей? - Я - Надя. - Меня зовут... меня зовут Андрей. - Андрей? - Вы
разговаривали со мной на улице может... часа два назад. - На улице? Она уже
забыла его.
- Вы говорили мне насч╗т фотомоделей... - Часа два назад? Помню!
Здравствуй, Андрей. Очень приятно, что ты позвонил. Хочешь встретиться?
- А... а что это за работа?
- Фотомодель. Мы снимаем рекламные ролики для телевидения. Тебя
интересует оплата? Это уже на месте, по договор╗нности. Хочешь встретиться?
Я могу прямо сейчас. Если ты, конечно, не занят. - Я?... Нет, не занят. Куда
нужно ехать?
- Ты на машине? На метро?
Андрей замялся.
- Я? На метро.
- <Новокузнецкая>. Это - станция. Сможешь быть там через...
Пауза.
-... час?
- Через час? Буду.
Андрей понятия не имел, где <Новокузнецкая>. Но ничего страшного - он
отыщет.
- Значит, договорились. До встречи. Андрей послушал гудки и медленно
положил трубку. Вс╗ это очень странно - что происходит сейчас с ним. Очень
странно.

На станции <Новокузнецкая> Андрей был через пятьдесят пять минут. Он чуть
не заблудился в лабиринтах московского метрополитена и даже отъехал в
сторону.
Протолкавшись сквозь густую толпу, Андрей выбрался наружу. Здесь вс╗
кишело людьми. Продавали газеты - что-то круто антисоветское. Андрей
огляделся. Он увидел <иномарку> на другой стороне улице. Рядом стояла
молодая женщина - та, которая назвалась Надей.
Андрею сделалось чуть неудобно - получилось, что она пришла первой и
ждала его. Надя заметила Андрея не сразу - пока тот переходил улицу, она
рассеянно разглядывала магазинную витрину. Андрей подош╗л ближе. Надя
развернулась резко и, увидев его, широко улыбнулась.
- Здравствуй, Андрей. - Сказала она. - Очень рада, что ты приш╗л.
- Здравствуйте.
- Садись в машину. - Надя раскрыла дверцу и уселась сама.
Располагаясь в мягком удобном кресле, Андрей отметил богатую и вызывающе
мещанскую обстановку салона. Впереди, рядом с рул╗м, он увидел кассетный
магнитофон. Вверху, на цепочке, болталась миниатюрная колода карт. Вс╗ было
супераккуратно, вылизано; вс╗ блестело. Взгляд Андрея задержался на картах.
Надя отметила это и улыбнулась.
- Карты - наша жизнь, - сказала она спокойно. - Мы садимся играть, когда
рождаемся. И играем вс╗ время. А один раз проигрываем. И это уже насовсем.
Андрей внимательно на не╗ посмотрел.
- Вообще-то, я заканчивала философский факультет МГУ, - Надя виновата
улыбнулась, - но это не имеет никакого отношения к моей сегодняшней работе.
Потом она глянула на Андрея.
- А ты? Наверное, только школу закончил?
- Я в МГУ поступать пытался. Два раза.
- Не поступил? - Нет. - А в армии? Не был? - Надя открыла ящик и начала
искать там кассету. Андрея аж перед╗рнуло - до того спокойно она спросила.
<Тебя бы туда> - зло подумал Андрей. - Нет, - ответил он коротко. Надя
уловила тон, с каким это было сказано. Она вспомнила недавнюю статью в
московской газете. Новобранец застрелил <деда>, изнасиловавшего его. А
заодно - ещ╗ троих своих <товарищей>. Теперь его ждал трибунал. Газета
пыталась заступиться за подследственного и привлекла сюда ещ╗ несколько
правозащитных деятелей. Но какой-то сановный генерал или, может, полковник,
ответил важно, что это - внутриармейское дело и разберутся там сами. Без
прессы.
- Не хочешь служить? - Спросила Надя вс╗ так же спокойно.
- Не хочу.
- Правильно. Нечего делать там.
Андрей повернулся и внимательно смотрел на не╗.
- А как быть?
- Есть способы. - Что, например? - Ты - москвич? - Надя повернула руль.
Потом взяла кассету. - Нет. - Откуда ты? - Из Краснодара. - Тогда оставайся
в Москве. - Щ╗лкнув кнопочкой, Надя открыла кассетник. - Но у меня, ведь,
нет прописки. - Андрей разв╗л руками. - Если будешь у нас работать - вопрос
с пропиской решим. Снова Андрей внимательно, с интересом, смотрел на Надю.
Что вс╗ это значит?
Детство Андрея прошло в атмосфере тихой интеллигентной провинциальной
семьи. Жизнь, которую он не знал и которую не понимал, научила его всего
бояться. Андрею было хорошо известно, что нельзя пить с попутчиком в поезде
(даже чай) - не заметишь, как булькнет в стакане снотворная таблетка, а
просн╗шься уже без чемоданов и без бумажника. Нельзя никак идти домой к
незнакомому мужику - педерастов-маньяков полно кругом. И не заметишь, как в
ход пойд╗т вс╗ та же таблетка, а потом с тебя тихо спустят штаны. С женщиной
незнакомой тоже нельзя связываться - гонорея, сифилис, а тут ещ╗ и СПИД...
Но больше всего пугает то, чего нельзя объяснить, понять. Андрею
казалось: ему предлагают халяву. А ничего бесплатного не бывает. За
бесплатное платишь два раза. Это Андрей тоже знал.
Машина остановилась, и он увидел вывеску какого-то явно недеш╗вого и явно
элитного заведения.
- Выходи. - Сказала Надя. - Пошли.
Андрей послушно отстегнул ремень. Что вс╗ это значит? Зачем они сюда
приехали?
- Я хочу тебя угостить. - Голос у Нади прозвучал так мягко и так по
кошачьи, что все возражения сразу же отметались.
Когда вошли внутрь, Андрей почувствовал себя ещ╗ неуютнее. Здоровенная
стойка с кучей бутылок и надменным барменом посередине. В помещении царил
полумрак. Между столиками плавали официантки. Андрей вспомнил, где он уже
видел вс╗ это - в западных фильмах.
- Что ты будешь пить? - Спросила Надя тем же самым кошачьим своим
голосом.
- Я... я не знаю. - Андрей разв╗л руками. Он в самом деле не знал. Из
спиртного ему пить приходилось только вино, водку и пиво.
- Ты не хочешь попробовать кока-колу с ромом?
- Кока-колу с ромом?
Кока-колу Андрей несколько раз пил, а про ром он читал в книжках.
- Этот коктейль пользуется успехом на Карибах, - продолжала Надя. -
Попробуй, тебе понравится.
Официантка принесла два бокала. Себе Надя взяла джин с лимонадом.
- Вообще-то, это пьют с тоником, - объяснила она, - но тоник я не люблю.
Горький.
Андрей смотрел на свой бокал, где плавали кусочки льда, торчала
тростинка, а сбоку громоздился сочащийся ломтик лимона. Он не решался пить.
Надя подняла бокал и сказала тихо, почти прошептала:
- За тебя.
Коктейль Андрею понравился. После нескольких глотков он почувствовал себя
свободнее. Напряжение отпускало потихоньку.
- Вы были на Карибах? - Спросил Андрей.
- Рядышком - в Мексике. Я там отдыхала.
Это - опять что-то новое, неведомое ещ╗. Он знал, что отдыхают обычно на
берегу Ч╗рного Моря, где самое крутое местечко - Сочи. Элита расслабляется в
Крыму или в Юрмале. Андрей никогда не слышал, чтобы кто-нибудь отдыхал в
Мексике.
- Там хорошо? - Спросил он осторожно. Хотя, зачем спрашивать? Понятно и
так.
- Классно, - ответила Надя, таинственно улыбнувшись.
Андрею вдруг стало как-то очень легко. Ему казалось, что знает он Надю
страшно давно - с самого детства. Она поставила свой бокал на стол.
- Расскажи мне теперь о себе. Я хочу послушать.
Андрей виновато пожал плечами. Что рассказывать? Он привык стесняться
своей биографии, где не было ровно ничего хоть сколько-нибудь необычного.
Родился. Ходил в детский сад, а потом в школу. Вс╗ было серо и буднично.
Скучный унылый двор с загаженным лифтом, соседскими хулиганами и вечно
праздными бабушками на лавочке у подъезда. Школа с занудами-учителями, вечно
бубнящими что-то заученное и бессмысленное. Одноклассники, которые ругались
матом, дрались, играли на значки в школьном сортире и втихоря показывали
друг другу невесть откуда взявшиеся мутные копии порнографических снимков. А
ещ╗ м╗ртвый Ленин, возвышающийся посередине двора школы. Он смотрел
бессмысленным взглядом куда-то. Ленину не было дела до того, что происходило
вокруг. Зимой падал снег, и засыпал идолище. Ленин становился грузином с
характерной горбинкой на носу. У него появлялись меховой воротник и дурацкая
шапочка. Школьники тихо глумились, глядя в окно. Но Ленину было вс╗
безразлично.
Андрей пожал плечами. Что, в самом деле, рассказывать?
- Ты пытался поступить в МГУ? На какой факультет?
- На механико-математический в первый раз, а потом - на филологический.
- И без толку? - Без толку. - Советские вузы на деньгах сидят. Надо
заплатить, чтобы поступить. Андрей кивнул.
- Надо, наверное.
- А вы... вы платили, когда поступали туда?
Надя улыбнулась.
- Обращайся ко мне на <ты>. Я ещ╗ не такая старая.
Потом добавила:
- Я не платила. Иногда так бывает.
Надя повертела в пальцах свой бокал и внимательно посмотрела на Андрея:
- Ты когда-нибудь был с женщиной в постели?
Андрею сделалось не по себе от е╗ такого взгляда. И показалось, что он,
вдруг, стал прозрачным, и Надя видит насквозь. Каждую отдельную мысль.
Сказать неправду нельзя. Никак нельзя.
И, вс╗-таки, Андрей соврал:
- Был, да.
Надя покровительственно улыбнулась:
- И как? Понравилось?
Тут уже Андрей не выдержал. Ему было до того неловко, что...
- А вам... а тебе? Зачем ты меня об этом спрашиваешь? Надя опять
улыбнулась:
- Не обижайся. Ты - большой и хороший мальчик.
Андрей, вдруг, увидел, что рука е╗ лежит у него на колене. Надя смотрела
прямо в глаза. Что-то гипнотизирующее было в этом.
- А я тебе нравлюсь?.. Как женщина?
Андрея слегка стукнуло током. Разряд пробежал по всему телу и, наверное,
передался Наде. Она чуть-чуть вздрогнула и улыбнулась. Это была улыбка
здоровой красивой самки. Андрей понял, что именно женщину он и воспринимал в
ней. С самого начала - как только увидел. Поэтому не знал, что отвечать.
Отвечать было нечего. Андрей промолчал.

Он проснулся первым. Смотрел на спящую Надю и думал о том, что, вс╗-таки,
Надя старше его вдвое. Это неестественно, неправильно - так, как случилось у
них. Выпил Андрей вчера немного и чувствовал себя нормально. Он разглядывал
комнату. На стенке, прямо напротив Андрея, висела картина: что-то
шизофренически-постмодернистское. Он вглядывался. Круги, треугольники,
пятна. Казалось, художник изобразил там ни то свою головную боль, ни то
похмелье. А, может, болезненность ощущений во время припадка? Андрей
продолжал смотреть... Нет, чтобы понять это, надо сначала сойти с ума.
Обстановка в комнате была не то, чтобы бедная - богатая скорее, но
унылая. Сосредоточиться не на чем. Андрей рассматривал мебель, пока не
сделалось скучно. Потом смотрел на Надю. Та продолжала спокойно спать. <И,
вс╗-таки, красивая, - думал Андрей. - Очень красивая.>

Когда он умылся, Надя уже сидела за столом. Андрей увидел аккуратно
разложенные на тарелке бутерброды с красной икрой. Чайник на плите начинал
закипать.
- Садись.
Надя достала чашку из сушилки. Андрей внимательно рассматривал
бутерброды. Икра, разложенная горками, приковала его взгляд. Ни то, чтобы
Андрей очень любил е╗. Просто, это было из совсем другой жизни. Андрей
только один раз ел икру: в пионерском лагере, на какой-то там
коммунистический праздник.
Чай аппетитно забулькал в его чашке и изош╗лся своим ароматом. Надя
уселась напротив.
- Сколько тебе сахара?
Андрей пожал плечами.
- Две ложки.
- Нам надо поговорить. Очень серь╗зно.
Надя всыпала сахар себе, потом - Андрею.
- Тебе понравилось то, что было у нас ночью? Понравилось?
Она медленно размешивала чай. Андрей пожал плечами.
- Ну... да. Вобщем, понравилось.
Странный вопрос.
- Это будет твоей работой. - Надя тихонечко, одними зубами откусила
бутерброд. - Постоянной работой. За нормальные деньги. Согласен?
Андрей рассматривал стол, икру, чайник. Он не понимал.
- В каком смысле? - Ты будешь делать это за деньги. - С тобой? - Нет.
Туман начал потихоньку рассеиваться. Но только - совсем потихоньку.
- Что ты имеешь в виду?
- Моя работа, то, чем я занимаюсь - это бизнес. <Женский Клуб>. Там
собираются женщины, у кого хватает денег. Элита. Будешь их развлекать.
- Элита?
Андрей уже насовсем отвл╗кся мыслями от еды. Мужская проституция - вот,
чем ему предлагают заняться. Но... какой выбор? Возвращаться в Краснодар и
оттуда прямиком в армию?
- Я согласен. - Сказал Андрей совершенно спокойно. Даже сам удивился. А
почему, собственно, он должен отказываться? Да и не хотелось вообще думать.
Не хотелось решать.
- Надя внимательно смотрела на него.
- Ты точно согласен? Потому что, если так: вечером едешь в Клуб. Сегодня
вечером.
- Хорошо. - Андрей снова кивнул. А какие у него варианты?
Надя дож╗вывала бутерброд. Андрей потрогал чашку, прикоснулся губами, но
чай был горячим. Он опять посмотрел на икру. Интересно, а что скажут
родители, когда узнают? Но, ведь, они не узнают. А если случайно?
Кто-нибудь?.. Андрей взял пальцами бутерброд. Икра не показалась ему
вкусной.

Помещение, где располагался <Женский Клуб>, раньше принадлежало
диско-бару. Потом его взяла в аренду некая частная фирма. Сейчас тут
формально ничего не находилось. Фирма исправно выплачивала, что было
положено. Ещ╗ Надя сказала, что она тут - неглавная. А кто главнее -
неважно. Важно, чтобы Андрей держал язык за зубами. - Вс╗, что происходит -
очень приватно. - Говорила Надя, пока они ехали. - Дело не в том, что мы -
бандиты. Просто, среди наших клиентов есть известные люди. Или чьи-то
родственники. Если информация о том, что такой клуб есть, выйдет наружу,
плохо будет всем. Поэтому надо молчать. Андрей глядел, как суетится за окном
Москва. - И ещ╗ одно. Я ещ╗ не гарантирую, что мы бер╗м тебя. Вс╗ зависит от
наших клиентов. Ты им должен понравиться.
Она повернула руль, и машина попала в какой-то совсем небольшой переулок.
Андрей увидел церковь. Маленькую церковь. Она почернела, нахмурилась. Андрею
вдруг показалось, что церковь плачет... Глупость какая. Разве дома могут
плакать? Разве они хоть что-нибудь могут чувствовать?
- Понравиться им нужно обязательно. - Это продолжала разговор Надя. - Мне
ты понравился.

Войдя внутрь, они сразу же очутились в здоровенном просторном холле.
Андрей увидел стойку в углу. Там в ряд стояли бутылки с яркими этикетками.
- Каждый вечер происходит что-то вроде ужина. Потом все расслабляются...
Ты это увидишь.
По центру зала располагался большой продолговатый стол, обставленный
стульями. Андрей ничего не понимал в древесине, но ему показалось, что вс╗
тут - из каких-то дорогих пород дерева. Обстановка имела аристократический
вид. Может быть, просто вид.
Потом Надя с Андреем поднялись по лестнице наверх. Здесь ш╗л коридор,
вдоль которого располагалось несколько дверей.
- Иногда нашим клиентам требуется уединиться. - Сказала Надя. - Пойд╗м, я
хочу, чтобы ты вс╗ посмотрел.
Они заглядывали в каждую из комнат по очереди. Вид везде был достаточно
однообразным. Шикарного вида кровати, стульчики, похожие на те, что стоят в
Эрмитаже, тумбочки - ни то под девятнадцатый, ни то под восемнадцатый век.
По лицу у Нади заскользила брезгливая усмешка.
- Советская элита не создала ничего своего. - Сказала она. - Приходится
подражать тому, про что читал в школьных учебниках, тому, о ч╗м с осуждением
рассказывали учителя.
Когда все комнаты остались позади, Надя повернулась к Андрею:
- Есть вопросы? - Спросила она.
Андрей задумался. Вопросов было так много, что он не знал, с которого
начать.
- Нету, - сказал Андрей.
- Пошли вниз.
Надя подвела его к бару.
- Водка, пиво, джин, ром, вино. Что будешь?
Андрей подумал, что Надя очень точно угадала его желание.
- Водку.
Надя взяла стаканчик и нацедила пятьдесят грамм.
- Больше?
Андрей кивнул. Надя выцедила сто. Андрей взял стакан в руки. Смотрел,
разглядывая, на прозрачную, чуток вязковатую жидкость. Потом выпил залпом.

Первой, кого увидел Андрей, была Настя. Длинноволосая брюнетка, очень
красивая, в т╗мнокорчневых джинсах и светлой блузке. Настя не была
клиенткой. Она приехала откуда-то из средней полосы и училась где-то на
четв╗ртом курсе (Надя назвала вуз, но Андрей быстро забыл). В Клубе Настя
подрабатывала официанткой и уборщицей. Повара не было. Еду заказывали в
`Праге`. Привозила Настя - она специально для этого прошла водительские
курсы и получила права. Машину Настя брала у Нади. Сейчас она бегло
скользнула взглядом по Андрею - так, как если бы он был частью мебели.
- Подобрали уже?
Надя сделала вид, что не услышала вопроса. - Сегодня все будут. На семь
человек сделай. Настя кивнула. Потом ещ╗ раз мимоходом оглядела Андрея.
Столько неподдельной ненависти, столько незамечающего презрения прочитал он
в этих глазах... Андрей смотрел в спину удаляющейся Насте. Он ненавидел в
ней вс╗. Ненавидел, как ткань джинсов обтягивает не слишком большие б╗дра.
Ненавидел, как сквозь белую рубашку просматриваются очертания лифчика.
Ненавидел, как пучок красивых ч╗рных волос покачивается сзади. Андрей сжал
зубы, проглотил слюну. Потом отвернулся.

- Его зовут Андрей, - сказала Надя. - А это - Газель.
Андрей знал уже, что все клинты в Клубе не имеют им╗н. Только прозвища - каждый при вступлении в Клуб называет себя как-нибудь. Кроме Газели здесь были - Принцесса, Маркиза, Диана и Анаконда. Во вс╗м этом наборе пол╗та фантазии не чувствовалось. Вот, только, что такое Анаконда, Андрей не знал. Что-то змеинное.
- Очень, очень приятно. - Газель жадно и пристально оглядела Андрея. -
Действительно, очень приятно. - Она облизнула губы. Это была пож╗ванная уже
дама лет сорока, в длинном платье. Светловолосая, коротко подстриженная. С
огромными, испуганными глазами.
Потом Андрей увидел, как дверь снова открылась. Там показались сразу две
женщины. Брюнетка в короткой юбке и прозрачной блузке без рукавов. Другая -
рыжая, веснушчатая, длинноволосая. Она была в шл╗панцах на босу ногу и в
длинной цветастой юбке. На вид обеим - под сорок.
Улыбаясь, женщины подошли ближе.
- Добрый вечер, Надюша. - Сказала рыжая, внимательно разглядывая Андрея.
- Какой красивенький мальчик. Просто прелесть...
- Это - Андрей, - представила его Надя. - А это - Анаконда.
Рыжая опять улыбнулась. Что-то хищное показалось Андрею в этой улыбке.
- Познакомься также и с Принцессой.
Андрей неуверенно кивнул. Принцесса широко улыбнулась. Потом он глянул на
Анаконду и... Неужели она самая? Андрей поверить не мог. Елена Максимова -
известная телеведущая. Лет десять назад, когда Максимова-Анаконда вела
`Спокойной ночи, малыши!`, Андрей в постель идти не хотел без обязательного
ежевечернего `спокойной ночи, ребята` от доброй и сказочно-обаятельной т╗ти
Лены. Сейчас Максимова была не та уже - годы берут сво╗. Но что-то хорошее,
искреннее, по прежнему сочилось из е╗ глаз, улыбки.
- Узнал. - Рыжая Анаконда загадочно смотрела на растерянного Андрея. -
Что сделаешь? Известность...
Она отвернулась и пошла вглубь комнаты.
Последними явились Маркиза с Дианой. Они тоже пришли парочкой. Андрея
ждало новое потрясение. Диана оказалась известной актрисой Евгенией
Понамар╗вой, которую он помнил хорошо по ещ╗ старым, застойным фильмам.
Особенно правдоподобно у Понамар╗вой получался образ честной советской
девушки - студентки, комсомолки и активистки. Что-то ужасно праведное, почти
христиански праведное, было в е╗ глазах, облике. Режисс╗ры не доверяли Диане
главных ролей. Обычно она фигурировала на заднем плане и по ходу фильма
должна была произнести что-нибудь правильное, плакатное, лозунговое.
Настоящая карьера Дианы Понамар╗вой началась недавно только. В прошлом году
на экранах страны появился фильм, где Понамар╗ва сыграла стареющую
проститутку. Фильм понравился критикам, и его даже повезли на какой-то из
европейских кинофестивалей. Писали также и о замужестве актрисы. Е╗
избранником оказался преуспевающий делец - шоу-мен и продавец всего, что
плохо лежит.
Андрей оглядывался, переж╗вывал впечатления. `Это, вот, настоящая Москва,
- подумал он. - Не те люди, что на улице.` Маркиза с Дианой, расположившись
в углу, курили. Андрею показалось странным - какими взглядами они при этом
обменивались. Диана обсосала фильтр своей сигареты и предложила сигарету
Диане. Та аккуратно взяла е╗ в рот, зажмурившись от наслаждения. Потом
увидела, что Андрей смотрит и улыбнулась. Появилась Настя. Она была вс╗ в
той же одежде - сорочке и джинсах. Выражение лица у Насти было сухим и
неприветливым. Андрею это показалось странным. Вс╗-таки, она тут - всего
лишь прислуга. Настя принесла листок с текстом, напечатанным на машинке. Это
было меню. Что отметил Андрей - Настя явно почиталась здесь пустым местом, и
лицо е╗ никого не интересовало. Все бегло просмотрели меню.
- Красная икра есть? - Сухо спросила Диана. - Ч╗рную терпеть не могу. В
прошлом году отравилась ей и блевала потом. Думала - сдохну.
- Красная есть. - Спокойно и без интереса ответила Настя.
- Сделай мне пару бутербродов. И водки <Посольской>, моей любимой.
- Сколько водки?
- Пока не нажрусь.
Газель взяла салат из клубники и ананасов с кофейным лик╗ром.
- Что-нибудь попить?
- Бокал шампанского, полусладкого. И ещ╗ чашку кофе. Кофе - ч╗рное, с
сахаром.
Настя быстро записывала. Андрей отч╗тливо понял: она ненавидит и
презирает здесь всех. А все, кто есть тут, точно также презирают Настю.
Просто - презирают. Без ненависти. Как можно ненавидеть того, кого нет?
Маркиза взяла блинчики с шампиньонами и клубнику в шоколаде. Анаконда
сказала, что не голодна. Одного бутерброда с ч╗рной икрой и чашки чаю с
жасмином и без сахара будет достаточно. Принцесса попросила креветки с
рисом.
Когда подошла очередь Нади, та даже не стала смотреть в меню.
- Кофе. - Быстро сказала она. - Просто ч╗рный кофе.
На лице у Нади было ясно написано, что ей сейчас не до кулинарных
излишеств. Надины мысли заняты совсем другим. Андрей вздрогнул: увидел
вдруг, что лицо Насти пов╗рнуто прямо к нему. Та смотрела вроде бы прямо на
Андрея, но словно его не видела. В тусклых пустых глазах Насти совсем ничего
не отражалось. Андрей потерялся. Он, двумя руками, неловко взял меню. Глаза
забегали по непонятным строчками. Какие-то страшные иноземные блюда мелькали
там. Что делать? Заказать салат из маринованных осьминогов? Или мидии,
приготовленные в соке киви? Это, наверное, стоит больше, чем он за всю жизнь
заработал. Андрей глянул на Настю. В неживых глазах е╗ мелькнуло злобное
торжество.
В этот момент Надя пришла на помощь. Подойдя ближе, она взяла меню.
- Ты ел когда-нибудь котлету по-киевски?
- Нет.
- Попробуй, тебе понравится. - Сказала Надя быстро и без всякого
интереса. Потом окинула взглядом Настю. - Котлету по-киевски с пюре и
салатом. - Будешь чай? - Спросила у Андрея.
- Буду.
- С лимоном? С ромом? С молоком? Со сли...
- Просто чай. - Резко и уже раздраж╗нно приказала Надя.
Настя быстро кивнула. Андрей искоса, исподтишка разглядел е╗, когда
Настя, шевеля задом, уходила на кухню. <В Краснодаре, - подумал он, - на
улице, сука, я раздавил бы тебя одной пятерн╗й.>

Беседа текла и спокойно и очень неспешно. Анаконда рассказывала свежие
сплетни из жизни <телезв╗зд>. В основном, очень грязные. Выпив свой чай и
съев бутерброд, она попросила стакан водки. И - сол╗ный огурец на закуску.
Со скучным лицом смотрела в ту сторону, куда только что скрылась Настя.
Прекратила разговор. Все тоже молчали.
Настя принесла холодный запотевший стакан и огурец на блюдце. С
презрением в глазах поставила вс╗ это на стол перед Анакондой. Та залпом
махнула водку. Глаза у Елены сделались большими и после опять стали
маленькими. Она взяла двумя пальцами огурец, напряж╗нно понюхала его - так,
словно хотела втянуть в себя. Потом погрузила в рот и зажевала.
- Это - неправда, - сказала Анаконда набитым ртом, повернувшись к Андрею,
- будто евреи не пьют водку. Мы вс╗ пь╗м.
Затем она вернулась к своим рассказам. Анаконда увлеклась. Она говорила
путано и не очень понятно. Перепрыгивала с одного на другое, повторяла уже
рассказанное. Время от времени оборачивалась назад, туда, где, как
предполагалось, стояла Настя. Щ╗лкала ей двумя пальцами.
- Эй, ты! Водки! Галопом!
Настя появлялась с новым стаканом и с новым огурцом на блюдце, сохраняя в
глазах вс╗ то же холодно-равнодушное презрение. Рассказы Максимовой-Анаконды
становились вс╗ грязнее, персонажи их делались вс╗ отвратительнее.
Отч╗тливее и яснее проступала та неприязнь, которую испытывала Анаконда к
своим коллегам с телестудии. Особенно ненавидела она тех, кто моложе. По
словам Максимовой - наглых, пронырливых, подлых и самодовольных бездарей.
После четв╗ртого стакана Анаконда прочно перешла на мат. Такой отборной и
грязной ругани Андрей не слышал даже в цеху краснодарской фабрики. По лицам
собравшихся, он понял, что всем надоело. Но настроена Анаконда была
агрессивно и зло. Никто не хотел связываться.
Она, повернувшись, прищ╗лкнула пальцами по адресу Насти. Та не успела
среагировать.
- Блядь недоделанная! - Заорала Максимова так злобно, что Андрей
по╗жился. - Я к кому, гадина, обращаюсь?!
Настя появилась, подошла к Максимовой-Анаконде. Андрей с настороженным
любопытством вглядывался в е╗ лицо. Он ожидал увидеть страх и
растерянность... Нет. Ничего похожего. Глаза у Насти были такими, как и
всегда - сухо-презрительными. Видимо, подобное обращение для не╗ стало
привычным. Максимова схватила стакан водки и разом опрокинула его себе в
рот. Закусить не успела. Пошатнулась, закрыла глаза и рухнула лицом в
скатерть - между двумя терелками.
- Наконец-то, подруга. - Диана зажгла сигарету. - Освободила нас от себя.
Принцесса скучно посмотрела на спящую Максимову-Анаконду.
- Лена не сказала главного. Е╗ не утвердили ведущей <Песня не расстанется
с тобой>. Лена хотела очень. Хлебное место. Популярная передача. Куча
начинающих, которые хотят чего-нибудь там спеть. Каждый бабки отваливает.
Лене уже обещали, что это место - е╗. Но тут возникла Танька Скворцова,
которая отсосала у кого-то там в редакции музыкальных программ. А Лене прямо
сказали - ты так не умеешь миньет делать. И старая к тому же.
- Девушки. - Это была Газель. - Что вы там разную хрень переж╗вываете.
Посмотрите, какой у нас появился хорошенький мальчик. - Она облизнула губы.
Газель сидела рядом с Андреем и теперь пододвинулась к нему вплотную.
Погладила его аккуратно по голове, как если бы он был собачкой. Все тоже
уставились на Андрея. Глаза женщин сделались масляными, по губам побежали
улыбки. Андрей внутренне съ╗жился. Он почувствовал себя молодой и неопытной
девушкой в компании подвыпивших мужиков.
- Тебя Андрей зовут? - Ласково спросила Газель.
- Да, Андрей.
- Андрей... - Повторила Газель, как если бы выговоривала название чего-то
сладкого и аппетитного. Облизнула губы. - Андрей...
Она положила руку ему на колено. Погладила. Андрей почувствовал, как ток
пробежал по телу.
- Какой ты пугливенький. - Газель улыбнулась и погладила его снова. Опять
облизнула губы.
И тут Андрея словно облили холодной водой. Он увидел лицо на другой

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Док. 114053
Опублик.: 18.12.01
Число обращений: 0