|
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ МАШИНА СМЕРТИ
Ричард СЭЙЛ
ОNLINЕ БИБЛИОТЕКА httр://bеstlibrаry.оrg.ru
`И смерть выбирает: умного среди глупых, целеустремленного среди
непутевых, пылкого среди безразличных. Смерть - леопард, зрящий сквозь
тьму.`
Роберт Эйрдри
`Генезис Африки`
Глава 1
Дыхание китов-убийц просто тошнотворное. Особенным зловонием
отличался тот, что собирался мною пообедать. Он обладал всем
необходимым, в том числе и парой милых челюстей, густо усеянных
множеством загнутых, как турецкие ятаганы, клыков. За короткий период
нашего поверхностного знакомства кит-убийца только и делал, что крушил
лед и заглатывал все без разбора, не утруждая себя тщательным
пережевыванием пищи. Подобно огромной черно-белой торпеде, кит-убийца,
снизу вверх врезавшись в лед, сокрушил антарктическую ледяную броню
всего лишь в ярде от меня. Горячее дыхание фонтаном вырвалось из дыхала,
сгустившись на морозе, словно пена. Неожиданно я был окутан мощным
выхлопом омерзительной слизи и бесподобного зловония. Из пучины моря
Росса показалась огромная голова с распахнутой пастью и пронзила меня
голодным взглядом. Челюсти сомкнулись с леденящим лязгом, промахнувшись
на каких-то десять дюймов. Кит-убийца скрылся под водой, всем своим
видом пообещав мне вернуться. Никогда бы не подумал, что можно столь
сильно соблазниться моей скромной задницей. Кит-убийца продолжал
патрулировать окраины льдов, время от времени вертикально подымаясь из
воды и внимательно осматривая ледяные просторы в поисках добычи, чтобы в
подходящий момент поднырнув под толстый лед и расколов его ударом
колоссальной силы, без промедления проглотить парализованную страхом
жертву, будь-то пингвин, человек или антарктический морской слон весом в
пару тонн.
Бледный и чахлый диск солнца на три четверти опустился за скалистый
край гор Принца Альберта. Температура воздуха опустилась до пятидесяти
пяти градусов ниже нуля и продолжала падать. Было первое апреля,
праздник всех дураков, а заодно и мой день рождения, который, однако,
никто не собирался отмечать. Я был одним из двух тысяч трехсот
идиотов-добровольцев, отважившихся на зимнее дежурство на антарктической
базе полярных исследований США, станции Мак-Мердо, находящейся на
острове Росса, соединенном с материком огромным ледяным мостом толщиной
в тысячу футов. Вся эта красота располагалась на семьдесят восьмом
градусе южной широты. Кит-убийца находился поблизости. Его черный
спинной плавник, узкий и высокий, похожий на огромную косу с широким
лезвием, вздымался над водной гладью Тихого океана на несколько ярдов. В
приступе скромности позвольте заметить, что я гений в электронике. Мои
функции в команде полярных исследователей США заключались в руководстве
экспериментальными средствами связи. Я расскажу об этом подробнее, но
позже. Хотя был мой день рождения, мне пришлось немного потрудиться.
Таким образом я выражал свою признательность одному из зоологов нашей
команды, доктору Эверилу Строуду, вежливому и отчаянно смелому человеку,
который изо всех сил пытался пометить особым образом самку тюленя и ее
агрессивного детеныша. Тюлень Уэдделла <Тюлень Уэдделла - близкий
сородич морского леопарда.> - это довольно крупное животное, достигающее
двенадцати футов в длину и способное учинить хорошую драку. Пока доктор
и его ассистент усердно возились с матерой самкой, увертываясь от ее
тяжелых ударов, я сосредоточился на детеныше - предельно агрессивной для
своего невинного возраста крохе длиной в пять футов. Вскоре я заметил,
что мистер Строуд сумел-таки ловко внедрить в дорзальное лоно тюленихи
свой радиопередатчик. Я также успешно справился со своей задачей и хотел
было отпустить проворного детеныша на свободу, как вдруг знакомый
кит-убийца стремительно атаковал меня, нырнув поглубже и чудовищным
ударом снизу вверх, протаранив с размаху сорокадюймовый антарктический
лед. Я оказался на отколотой от континентального льда небольшой льдине.
Потеряв равновесие, я выронил из рук увесистого тюлененка, который
вместе с радиопередатчиком тут же угодил в отвратительную пасть
кита-убийцы. Лязг сомкнувшихся челюстей вывел меня из оцепенения. Я не
стал задерживаться. Оценив по достоинству эффектный окрас кита-убийцы:
блестяще-черный с белыми брюхом, горлом и пятнами над глазами, я вытянул
руки, судорожно ухватился за удаляющийся континентальный лед и сильно
оттолкнувшись ногами, прыгнул на брюхо, как пингвин. Приземлившись, я
еще футов пятнадцать скользил по поверхности, молясь, чтобы лед подо
мной оказался достаточно крепким и выдержал очередной удар кита-убийцы.
Эти опасения совпали по времени с новым броском моего врага.
Ошеломляющий удар пришелся в лед прямо под моим животом. Салют из
серебряных ледяных брызг приветствовал удачу кита-убийцы <Речь идет о
большой косатке (killеr whаlе) (отряд китообразных, подотряд зубатых
китов, семейство настоящих дельфинов) - исполинском и свирепом хищнике,
подобного которому мир не знал со времен тиранозавров. Косатки охотятся
даже на акул, а также набрасываются, как волки, всей стаей на крупнейших
из когда-либо обитавших на нашей планете существ - блювалов или синих
китов: рвут острыми зубами куски жира и мяса из горла кита, вырывают у
него язык, весящий около четырех тонн... Синий кит, теряя кровь,
слабеет, и тогда косатки доедают его или, насытившись, бросают.>. Мое
неуклюжее бегство вглубь континента продолжалось до тех пор, пока я не
выбился из сил и ко мне не вернулось чувство собственной безопасности.
В тот злосчастный день начались все мои неприятности. Я направился на
пост связи. Температура воздуха уже опустилась до пятидесяти восьми
градусов ниже нуля и продолжала падать. Большинство моих коллег на зиму
вернулись в Штаты. Со мной оставались три сотни людей, которые на время
темных месяцев <Апрель в Южном полушарии - осенний месяц.>, когда черная
мгла полярной ночи окутывала станцию, обеспечивали функционирование всех
служб. До наступления полярной ночи оставалась неделя, в течение которой
нас посещали последние рейсовые самолеты. Но сейчас уже улетели все.
Взлетная полоса была пустой, если не считать одного оставшегося самолета
`геркулес Си-130`, называемого нами `Последний вздох`. Вместе с экипажем
мы занимались испытанием одного секретного экспериментального прибора.
Это был совершенно новый высококлассный трехмерный радар, именуемый
Х-ТRR-3. Я был горд тем, что считался отцом этого технического
достижения. Мы, не покладая рук, занимались испытаниями. Мы - это я и
Сай Блэквелл, чернокожий инженер связи, состоявший членом группы,
которую возглавлял лично я. Пока мы копались в электронной начинке
Х-ТRR-3, я в самых ярких красках описал Саю свой поединок с
китом-убийцей.
- Тебе повезло! - ухмыльнулся Сай. - Ты встретил аристократа, падкого
на белое мясо.
Больше Сай не проронил ни слова.
Тем временем наш `Последний вздох` готовился ко взлету. Температура
упала до пятидесяти девяти градусов ниже нуля и продолжала понижаться. В
течение полярной зимы средняя температура составляет минус девяносто.
Более того, в Антарктиде находится полюс холода Земли, где был
зафиксирован абсолютный минимум, а именно 126,9 градусов ниже нуля <По
градусной шкале Фаренгейта.>.
Вообще-то, я - лицо сугубо гражданское и добровольно поступил на
службу в Агентство Национальной Безопасности Соединенных Штатов
Безопасности США - АНБ.>. Я получил доступ к современной секретной
информации. Моей сферой деятельности, кроме всего прочего, была
электроника, вычислительная и измерительная техника, а также экспертиза
по общим техническим вопросам. Я являюсь гордым изобретателем
переносного радара, предназначенного для спасения людей, потерявшихся в
частых для здешних условий снежных буранах. Эта штука реагирует на тепло
человеческого тела, если клиент к тому времени еще теплый. Я
благополучно провел на станции Мак-Мердо семь месяцев, охотясь также за
мелкими метеоритами, застывшими полярными базами и другими
захватывающими объектами.
Неожиданно прогремел динамик:
- Борт 4907 ко взлету готов. - Борт 4907, взлет разрешаю, - ответил
я. - Давай, запускай свою птичку.
Все молча наблюдали взлет самолета. Трехмерный радар работал отлично.
Никто не мог оторвать взгляда от последнего самолета, соединявшего нас с
домом. Мы видели, как самолет поднялся над мысом Хэллет. Затем
`Последний вздох` набрал высоту над горой Сабины и, покачивая крыльями
под ударами антарктического ветра, взял курс домой, в Штаты.
Мысль о доме пришла в голову всем одновременно. В моем сознании сразу
ожили пейзажи моего родного штата Вайоминг в разгар весны. Медведи
гризли, грозно бродящие после зимней спячки; огромные осины, блестящие
молоденькой, серебристой от влаги, листвой на порывистом студеном ветру;
набухшие черные почки, стряхивающие с себя заледенелые снежные хлопья,
дабы лопнуть и зазеленеть назло холоду; лоси и зубры, неторопливо
поднимающиеся из зимнего леса в горы, подальше от охотничьих стволов. От
этих воспоминаний у меня к горлу подкатил тугой комок. Впрочем, у
остальных глаза тоже подернулись ностальгической пеленой.
- Давай-ка проведаем Счастливчика, - сказал я Саю Блэквеллу.
Но прежде, чем я успел сдвинуться с места, зазвонил телефон. Звонили
из администрации станции. На связи был сам контр-адмирал Гарри Батлер,
по прозвищу Счастливчик. Свою кличку он заслужил тем, что, когда
большинство из нас страдало характерной для Мак-Мердо хронической
усталостью толстой кишки, он ходил с неизменной улыбкой на лице.
- Сэм!
Я мысленно щелкнул каблуками.
- Сэр?
Голос шефа гремел, как двигатель только что покинувшего нас самолета.
- Оставь включенным аварийный сигнализатор.
- Что-то не так, сэр?
Контр-адмиралы редко бывают довольны.
- Сэм, ты любознательная гражданская крыса! Научишься ты когда-нибудь
отвечать шефу `Есть, сэр!` и выполнять приказ беспрекословно?!
- Нет вопросов, адмирал, - ответил я. - Будьте уверены. Я только
хотел сказать, что мы включены в общую систему наблюдения и если
что-нибудь случится...
- Черт тебя подери, Сэм!
- Есть, сэр! - заорал я в трубку, но связь прекратилась.
Я сидел минуту неподвижно, голос адмирала эхом звучал в моей голове,
и это не давало мне возможности сообразить, что же такого могло
произойти с нашим `Последним вздохом`. Катастрофа выглядела
маловероятной, поскольку в любом случае мы бы приняли сигнал бедствия. Я
обернулся и обнаружил, что черное лицо Сая Блэквелла рассматривает меня
с вежливым любопытством. Это занятие я прервал просьбой:
- Займись ужином.
Мой мудрый приказ он передал по цепочке.
- Есть, сэр! - услышал я голос младшего оператора радара, которого
звали Лейси. Тем не менее, Лейси словно прилип к радару, внезапно чем-то
обеспокоенный.
- Кажется, нас посетило привидение... - едва слышно пролепетал
младший оператор.
Услышав его голос, я посмотрел на экран, где светилась яркая четкая
точка находящегося в морозном небе неопознанного объекта. Это был не
`Последний вздох`.
Неизвестный объект приближался к Мак-Мердо со стороны полуострова
Палмера, лежащего далеко к востоку от нас. Это означало, что объект
добирался до наших южных широт со стороны Латинской Америки, а этот путь
был долгим и рискованным. Я мгновенно сообразил, что следует запросить
систему Ай-Си-Би-Эм, но радар уже опознал цель и выдал данные:
`боинг-707`, высота полета 31000 футов, скорость 658 миль в час. Таким
образом, незнакомый самолет находился менее, чем в часе лета от
Мак-Мердо. На посланный сигнал `свой-чужой` незнакомец выдал совершенно
правильный ответ. Вдруг, в том месте на экране радара, где только что
была лишь точка, вспыхнуло зеленое свечение. Это означало аварийную
ситуацию. На станции все решили, что наблюдаемый объект терпит бедствие.
Солнце продолжало медленно клониться к холмам на горизонте. Лед уже
казался черным. Я повернулся к Саю.
- Позвони в аэропорт и скажи, чтобы кто-нибудь сходил за ужином.
Пока Сай этим занимался, я взял трубку и связался со Счастливчиком
Батлером, который молча выслушал мое сообщение.
- Продолжай наблюдение, Сэм, - невозмутимо изрек он.
Неожиданно зеленое свечение на экране исчезло, и осталась лишь
обычная движущаяся точка.
- Что за черт! - сказал я охрипшим голосом.
- Подожди, - услышал я голос адмирала. - Слушай меня внимательно.
Распорядись привести в порядок взлетно-посадочную полосу! Нужно убрать
ее так, чтобы она была похожа на гладильную доску. Если `боинг` удачно
приземлится немедленно очистить весь лед с его корпуса! Подготовь все
для заправки. Пусть зальют столько топлива, сколько влезет. Если надо,
то и все двадцать пять тысяч галлонов. Вопросы есть?
Мое любопытство и на этот раз сыграло со мной злую шутку.
- Вы хотите сказать, сэр, что эта штуковина снова будет взлетать?
- Черт тебя подери, Сэм!
В приступе гнева контр-адмирал бросил трубку. Я вызвал Шельф-Стрип
<Шельфовый ледник Росса.> и, продолжая следить за точкой `боинга`,
лениво, как сонная муха, ползущей по экрану радара, передал все
распоряжения Батлера. За те семь месяцев, которые я провел на Мак-Мердо,
нас никогда не посещал самолет весом более трех тысяч фунтов. Летом для
этой цели служила долина Вильямса на острове Росса, покрытая мощной
коркой льда толщиной в восемь футов. Но там никогда не приземлялось
ничего, тяжелее `супер-конни`. А зимой наш старичок `геркулес Си-130`
садился на Шельф-Стрип, нашу взлетно-посадочную полосу. Так что шанс
удачно приземлиться у незнакомца все-таки был. А вот мысль о последующем
взлете в это время года казалась, по меньшей мере, нереальной. Если
незнакомец удачно взлетит, это будет последним счастливым взлетом
сезона. Удрученный своими мыслями, я вышел на связь с пилотом `боинга` и
сообщил ему параметры приземления. При этом я с удовольствием вспомнил,
что у нас никогда не было проблем с электроэнергией, которую на
Мак-Мердо в изобилии вырабатывала атомная станция Пи-Эм-3. В такой
холодрыге приятно было сознавать, что тебя всегда готова согреть теплая
печка, пусть даже ядерная.
Цепочку моих мыслей опять прервал ворчливый зуммер интеркома.
- Сэм, - загудел в трубке рокочущий бас Счастливчика Батлера, - я
снимаю тебя с дежурства! Передай все дела этому, как там его...
Блэквеллу. А сам сейчас же ступай в здание администрации.
- Но сэр, а как же... - попытался я вставить слово, но щелчок в
трубке и тишина напомнили мне, что связь с непосредственным начальством
носит односторонний характер. Некоторое время я приходил в себя, потом
повернулся к Саю и коротко бросил ему:
- Остаешься за старшего.
В ответ он лишь молча кивнул и стал помогать мне в тяжелой, часто
повторяемой в жизни каждого полярника процедуре одевания, завершающейся
натягиванием алой шубы, служащей разновидностью униформы для всех
сотрудников станции Мак-Мердо.
- Они не любят засиживаться в Ливенворте, Сэм. - Блэквелл распахнул
дверь и помог мне шагнуть в морозные сумерки.
Жгучий холодный воздух проник в самые потаенные закоулки моих, все
еще теплых, легких. Температура воздуха упала до шестидесяти градусов
ниже нуля и продолжала понижаться. Я завернул за угол и наткнулся на
мототобогган <Тобогган - бесполозные сани у канадских индейцев,
используемые в собачьей или оленьей упряжи.>.
Телосложением Мак-Кэйб напоминал бочку. Ростом он был ниже меня, но
коварством превосходил наверняка. Пустые глаза Мак-Кэйба поражали своим
змеиным бездушием. В пронизывающем взгляде сквозило врожденное презрение
высокопоставленного солдафона к любому лицу, занимающемуся мирным
гражданским трудом. Бесчувственный голос, как нельзя лучше
соответствовал змеиному выражению холодных глаз.>, вмерзший в снег. С
трудом я водрузил свое перегруженное одеждой тело за руль, завел с
третьего раза двигатель и вырулил в направлении Наблюдательного Холма с
деревянным крестом на вершине, установленным еще в 1902 году в память об
экспедиции Роберта Скотта. Снежная тропа через некоторое время вывела
меня к внешней кромке Шельф-Стрип. Я как раз достиг ее края, когда стал
свидетелем захватывающего зрелища. С оглушительным ревом над моей
головой пронесся серебристый корпус `боинга` и мягко коснулся белого
полотна взлетно-посадочной полосы. Из-под шасси во все стороны брызнули
искры снега и льда. Я облегченно вздохнул, убедившись, что посадка
прошла удачно. Но когда самолет подошел поближе, я застыл в немом шоке.
Вертикальный стабилизатор украшала надпись: `Военно-воздушные силы номер
один`.
Это был личный самолет Президента Никсона. Но находился ли на борту
сам Президент? Когда заправочная команда окружила брюхо `боинга`,
готовясь наполнить опустевшие баки, из самолета вышли два пассажира. Они
были так плотно закутаны в шубы, что узнать кого-либо из них просто не
представлялось возможным. Гости быстро пересели в большой снегоход и
унеслись прочь. Послонявшись некоторое время вокруг самолета, я вдруг
заметил медленно открывающийся люк грузового отсека. Как только черный
проем грузового отделения открылся полностью, оттуда вынесли гроб,
блестевший в лучах прожекторов медной обшивкой. Гроб погрузили во второй
снегоход, тут же удалившийся в направлении морга с расположенными в
толще вечного льда просторными склепами. Только теперь я все понял. К
этому времени мы потеряли двадцать девять сотрудников станции, о чем
любой некрофил мог свободно узнать из мемориальной доски в нашей
часовне. А безмолвный, украшенный медью, гроб говорил о том, что
покойников стало уже тридцать.
Глава 2
Когда я вошел в штаб-квартиру адмирала Батлера, таинственные
пассажиры президентского `боинга` были уже там. Одного я узнал по
фотографиям. Вице-адмирал Мак-Кэйб - незабываемое мурло. Рядом сидел
нервный командор, которого я никогда прежде не видел.
Счастливчик Батлер сделал небрежный жест в мою сторону.
- Сэм Карсон к вашим услугам, адмирал.
Мак-Кэйб и бровью не повел. Зато я отдал честь столь браво, что
большим пальцем правой руки едва не выбил себе глаз. Мак-Кэйб даже не
удостоил меня взглядом. Сразу видно, большая шишка. Мак-Кэйб был шефом
Агентства Национальной Безопасности, самой секретной организации
Соединенных Штатов, находящейся в Форт-Джордж-Джи-Миде между Вашингтоном
и Балтимором. АНБ умудряется занимать колоссальные площади со множеством
превосходно оборудованных зданий, содержать около тридцати тысяч
профессиональных шпиков, не считая агентов-любителей, и при этом
оставаться фирмой-невидимкой.
- Надеюсь, мы вам не помешали? - наконец, изрек Мак-Кэйб с
поразительно кислой миной.
Я невозмутимо пожал плечами и с еще более кислой миной ответил:
- Ни в коем случае, сэр. Я всего лишь убивал время, как всегда, и оно
платило мне взаимностью.
Мак-Кэйб смерил меня с головы до ног тяжелым взглядом и одарил
инфантильной улыбкой ребенка, страдающего несварением желудка.
Счастливчик Батлер повернулся к спутнику Мак-Кэйба, затем перевел
взгляд на меня и торжественно представил мне незнакомца:
- Командор Сэмпсон.
- Пол Сэмпсон! - фамильярно поправил командор.
Его рука, протянутая мне для рукопожатия, была холодной, как лед.
- Сбросьте этот наряд Санта-Клауса! - прервал ход моих ощущений
Мак-Кэйб.
Я стал снимать с себя форменную красную шубу невероятных размеров,
поскольку в данном случае наши желания с шефом АНБ полностью совпадали.
Пока я раздевался, Счастливчик Батлер сверял свои наручные часы с
настенным хронометром, командор Сэмпсон с головой ушел в себя, а Джон
Джереми Мак-Кэйб, казалось, и вовсе уснул. Гнетущая обстановка начинала
мне действовать на нервы.
В конце концов, я теперь гражданское лицо и не обязан лебезить перед
всеми этими глубокомысленными солдафонами. Я не выслуживался ни перед
кем с тех пор, как ушел с военно-морского флота. Собравшись с духом, я
погромче щелкнул каблуками и нагловато спросил:
- Итак, джентльмены, чем могу быть полезен?!
Мак-Кэйб обменялся взглядами с командором Сэмпсоном и с сомнением
произнес:
- Пол?..
- Да, сэр?
- Ты уверен, объект 7094 никогда ранее не выходил из строя?
Командор удивленно вздернул брови.
- Никогда, сэр. Никогда с момента изобретения.
- Значит, это впервые, - адмирал явно не спешил переходить к делу.
Счастливчик Батлер начал издалека:
- Давай-ка выпьем, Сэм.
Я заметил на столе бутылку, но Мак-Кэйб перехватил мой взгляд со
своей неизгладимо кислой миной. Затем едва заметно кивнул Сэмпсону, и
тот извлек из кармана серебряную генеральскую фляжку с опознавательным
знаком военно-морского флота Соединенных Штатов. - Тебе понравится! -
Сэмпсон протянул мне плоскую фляжку. - Превосходный, старинный
ирландский, коллекционный коньяк!
Я проглотил содержимое генеральской фляжки одним глотком. Нежный
огонь медленно разлился по моим жилам, и я почувствовал себя еще более
непринужденно.
- Действительно! Превосходный контрразведочный коньяк! Будем говорить
начистоту... Берите гвозди... Водружайте крест... Когда начнется
распятие?.. Адмирал Мак-Кэйб раздраженно поморщился.
- Я всегда говорил, что индейцы не умеют пить.
- По правде говоря, я больше ирландец, чем индеец, но еще больше
испанец, чем ирландец. Словом, я белый индеец, ибо в моей крови течет
лишь одна восьмая крови шошонов... <Шошоны - группа индейских племен
(собственно шошоны, команчи, юта, хопи, и другие) в США.> - Я это знаю,
- перебил меня Мак-Кэйб.
- ... И мои предки родом из Коркаха, что читается как Пробка...
- Это нам известно тоже! - попытался унять меня Мак-Кэйб, но мой язык
развязался окончательно.
- ... Но вы можете не знать, что когда испанская армада в 1588 году
пошла ко дну, то уцелевшие моряки выбрались на берег у мыса Кинсэйл-Хед,
на юге Ирландии, как раз недалеко от того места, где немцы потопили
`Лузитанию` в 1915 году...
- И это мне известно! - прорычал Мак-Кэйб.
- ... Кстати, все, чьи предки произошли из мест от Клонакилти до
Кортмэчшерри, выглядят настоящими испанскими грандами, даже если их
национальный гимн называется `Матерь Мэчри`. И поистине древние народы
происходят лишь из окрестностей Блерни...
- Это ж надо так окосеть от трех унций ирландского коньяка!.. - вышел
из себя Мак-Кэйб, но нас обоих перебил настойчивый зуммер интеркома.
Счастливчик Батлер взял трубку, внимательно выслушал сообщение и,
повернувшись к адмиралу Мак-Кэйбу, доложил:
- Мы в цейтноте, сэр.
- Не понял? - нахмурился Мак-Кэйб.
- Погода, сэр. Надвигается шквалистый ветер. Заправка вашего самолета
закончена. Температура понизилась уже до минус шестидесяти одного и
продолжает падать. При минус шестьдесят пять может выйти из строя
гидравлическая система `боинга`, а полярная зима будет долгой.
Мак-Кэйб помрачнел еще больше.
- Карсон!
- Да, адмирал? - я вытянулся по стойке смирно.
- Волею случая вы оказались человеком, на которого возлагается
важнейшая государственная миссия. Вы соглашаетесь добровольно?
- Если вы это так называете.
- Именно так!
- О`кей, - произнес я. - Добровольно.
Командор Сэмпсон приблизился ко мне с другой стороны.
- Итак, слушайте меня внимательно... Я ощутил, как столбенеют мои
члены.
- ... С этого момента вы восстановлены в вашем прежнем звании
лейтенант-командора военно-морского флота Соединенных Штатов. Сейчас я
приведу вас к присяге на верность...
- Нет смысла! - вмешался Мак-Кэйб. - Остается в силе прежняя присяга.
Командор Сэмпсон согласился и продолжил:
- Вы поступаете в полное распоряжение адмирала Мак-Кэйба из Агентства
Национальной Безопасности Соединенных Штатов. - Минуточку... - произнес
я.
- Минуточку, сэр! - грозно поправил меня мой новый шеф.
- Минуточку, сэр! - повторил я. - Но мы так не договаривались...
- Я сейчас вышвырну вон отсюда этого кретина! - взорвался адмирал
Мак-Кэйб в припадке неистовой ярости.
Я мгновенно преобразился.
- Я в вашем распоряжении, сэр. Куда прикажете проследовать?! -
произнес я абсолютно серьезно без тени иронии на лице.
Адмирал Мак-Кэйб мрачно улыбнулся.
- В морг! - сказал он тоже абсолютно серьезно.
Я затравленно посмотрел на Счастливчика Батлера, своего прежнего
шефа. - Пока, Сэм, - жизнерадостно произнес он.
Морг полярной станции Мак-Мердо представлял собой в буквальном смысле
ледяной дом. В толще вечного льда были выдолблены просторные склепы.
Поверх глубоких колодцев, ведущих в склепы, размещались мемориальные
таблички.
В одном из склепов, посредине, на высокой подставке находился
роскошный гроб в медной обшивке. Тот самый, что вынесли из
президентского `боинга`. Командор Сэмпсон приблизился к гробу и
осторожно открыл тяжелую крышку. Гроб был пуст. Я замер в недоумении.
Адмирал Мак-Кэйб тихо приблизился ко мне сзади и резко кашлянул. В
просторном ледяном склепе этот сухой кашель напомнил мне звук выстрела.
Я вздрогнул и обернулся.
- Полезай! - невозмутимо скомандовал адмирал.
- Но я как будто жив еще, сэр! - заискивающе произнес я с дрожью в
голосе.
- Полезай! - мрачно повторил Мак-Кэйб. - Там достаточно отверстий для
воздуха. Ты зря беспокоишься.
- Но все шошоны страдают клаустрофобией и не выносят замкнутого
пространства, сэр! - пытался было возразить я.
Мак-Кэйб проигнорировал мое заявление и круто повернулся к командору
Сэмпсону.
- Как скоро, Пол?
- Прямо сейчас! - ответил Сэмпсон, и он был мертвецки прав.
Глава 3
Когда я очнулся от наркоза и окончательно пришел в себя, то
обнаружил, что лежу в довольно удобной постели и что мои ноги накрыты
роскошным шерстяным одеялом. Единственным неудобством была сильная
головная боль, приступ которой только начинался. Пытаясь отвлечься, я
осмотрелся по сторонам. Одеяло, под которым я так крепко спал, оказалось
ярко-красного цвета. В самом центре был изображен белоголовый орлан. На
противоположной переборке в изящном обрамлении красовался Юнион Джек
образца 1775 года <Государственный флаг США нынешнего образца был
установлен 14 июня 1777 года.>. Его пересекали, подобные гремучим змеям,
диагональные красно-белые полосы. Внизу флаг украшал девиз:
`Не тронь меня`.
Я выглянул в бортовой иллюминатор. Белые просторы Антарктиды
скользили подо мной. Ледяные ущелья и грозные скалы выглядели с
поднебесной высоты просто потрясающе.
Обнаружив на соседней переборке роскошного спального салона точную
копию президентской печати, я пришел к выводу, что лежу в личной постели
Президента Соединенных Штатов Америки мистера Никсона. С глубоким
почтением я выбрался из-под одеяла и по всем правилам аккуратно заправил
постель. Затем я обследовал помещение и обнаружил электробритву,
которая, несомненно, также принадлежала лично Президенту. Исключительно
ради истории я воспользовался и ею. Я брился долго и с удовольствием. Я
также воспользовался президентским одеколоном, после чего отведал
президентской сельтерской воды, дабы побыстрее вывести из организма всю
ту гадость, которой меня насильно усыпили. Покинув спальню в поисках
президентского сортира я обнаружил еще и гостиную, которая, судя по
всему, сильно изменилась с тех пор, как ею пользовался Президент Линдон
Джонсон. Первым делом мистер Никсон распорядился переместить свои
апартаменты далеко вперед, подальше от двигателей и крыльев. Эта
перестановка снизила уровень шума, благодаря чему я так долго пребывал в
коматозном состоянии. Размышляя об этом, я проник в соседний отсек,
оказавшийся отделением спецсвязи. Я был просто поражен колоссальным
количеством новейшей электронной аппаратуры. Таким оснащением мог
похвастаться только Белый Дом.
Неожиданно я оказался в конференц-зале, занимавшем середину
авиасалона. Адмирала Мак-Кэйба я увидел сразу. Он сидел перед
телевизионным экраном на вращающемся стуле. Одновременно он прослушивал
доклад оператора и принимал информацию с секретного декодера Агентства
Национальной Безопасности. Таким образом, Мак-Кэйб управлял всей
системой АНБ, находясь в небе над Антарктикой. Командор Сэмпсон сидел за
столом поменьше у самой стенной переборки. Оставаясь незамеченным, я
громко воскликнул:
- Кто вы, ребята, парочка белых работорговцев?!
Нервный командор вздрогнул всем телом. Адмирал Мак-Кэйб и глазом не
моргнул.
- Мы думали, что ты проспишь до самой Новой Зеландии, - невозмутимо
изрек Мак-Кэйб.
Теперь был мой черед удивляться.
- Так вот куда мы направляемся? Шикарно! Там как раз в разгаре сезон
стрижки овец.
- Это лишь место для дозаправки топливом, - огорчил меня адмирал.
- И куда же потом? - поинтересовался я.
- Нанди. К северу от Сувы, - поведал Мак-Кэйб, не отрывая глаз от
монитора.
- Острова Фиджи?!
Адмирал раздраженно поморщился и едва заметно кивнул. - Мы
направляемся в древнюю страну каннибалов на северном фиджийском острове
Вануа-Леву. Это родовая земля секты нэнгэ. Дикари очень привержены своим
людоедским традициям, и никто не может туда проникнуть, если с ним не
заключен особый договор и он не внесен в соответствующий список. Это
очень важно. - Адмирал приблизился ко мне вплотную, уперся в мою грудь
прямым, как штык, указательным пальцем и дьявольским тоном добавил: -
Если тебе дорога жизнь, конечно.
Возникла неловкая пауза.
Командор Сэмпсон молча пересек помещение, подошел к противоположной
переборке и достал из бара бутылочку королевского виски, немного льда и
содовой.
- Давай-ка лучше выпьем! - протянул он мне бокал.
- Не стоит. Одного раза достаточно. На всю жизнь запомню ваш
генеральский коньячок. Что вы туда подмешали?
Командор Сэмпсон примирительно улыбнулся.
- Ведь ты сам говорил, что страдаешь клаустрофобией. И мне бы
пришлось проглотить ту же пилюлю, если бы объект 7094 выбрал меня. Но он
выбрал тебя и на тебя, Сэм, вся наша надежда. Вот почему было крайне
важно, чтобы никто на полярной станции Мак-Мердо не усомнился, что Сэм
Карсон умер собственной смертью, и его бренное тело увезли в том медном
гробу на родину в Вайоминг. Подумай, Сэм, и сделай правильные выводы.
Если ты нам поможешь, то можешь рассчитывать на щедрое вознаграждение.
Я взял виски с содовой.
- А что это за объект 7094, о котором я уже слышу второй раз?
Командор Сэмпсон бросил быстрый взгляд на адмирала.
- Ладно, можешь сказать ему, - изрек тот, не поднимая головы.
- Это, Сэм, такой суперкомпьютер Ай-Би-Эм, работающий у нас в АНБ.
Стоит эта игрушка очень дорого. Так вот, мы загрузили в этот компьютер
все необходимые для успешного решения нашей задачи человеческие
качества, и он выдал лишь одну-единственную фамилию. - Командор прошелся
по ковровой дорожке и снова вернулся ко мне. - Твою, Сэм.
- А сколько всего было кандидатов? - поинтересовался я.
- Восемьдесят семь тысяч. Плюс ты.
Я присвистнул.
- Я один такой из миллиона, как говорила моя крестная мама, когда я
гонялся за ее внучкой с неподобающими джентльмену намерениями, а
крестная гонялась за мной.
- Проницательная женщина, - согласился командор.
- Бабушка моей жены, - уточнил я.
Мак-Кэйб устало перелистал досье, лежащее перед ним на столе.
- Женщина по имени Черная Буйволица, - прочитал он. - Проживает в
индейской резервации Уинд-Ривер, штат Вайоминг. Я не мог скрыть
удивления, а он - улыбки.
- Это еще что! Нам известно все, что касается тебя, начиная с момента
рождения и до момента твоего пробуждения четверть часа назад! - Мак-Кэйб
взглянул на меня впервые за сегодняшний день. - Но тебе, как видно, это
не нравится?!
- Я не божья коровка.
Мак-Кэйб решительно посмотрел мне в глаза.
- У тебя было когда-нибудь уважение к власти, краснокожий?
- Только если эта власть избрана большинством голосов, - быстро
ответил я.
- В АНБ нет выборов, - твердо возразил Мак-Кэйб. - Большинство
голосов это я. Понял? И запомни - ты сейчас не у себя на флоте. Ты в
моем, подчеркиваю, в моем флоте! И рад сообщить, что я самый неприятный
руководитель в твоей жизни. Если у тебя появились комментарии -
выкладывай.
- Налей еще! - дружелюбно обратился я к Сэмпсону.
Несколько смягчившись, Мак-Кэйб продолжал:
- А сейчас мы присвоим тебе высшую степень доступа к секретной
информации с грифом `Лично для Президента`. Поставь на стол виски и
запоминай все, о чем будет говорить командор Сэмпсон. И воздержись от
своих дурацких комментариев. Я покорно обратился в слух, а командор
Сэмпсон забубнил:
- Все, что станет вам известно при проведении данной операции,
попадает под действие закона 1917 года о шпионаже, закона Джирдли 1933
года и Общественного закона Соединенных Штатов номер 513, раздел 18,
параграф 798. Если вы не знакомы с текстом Общественного закона 513, то
я должен сообщить, что согласно ему за разглашение полученной информации
на территории Соединенных Штатов или за их пределами, либо за
разглашение любых секретных материалов, полученных в процессе служебной
деятельности, предусмотрено наказание в виде штрафа в десять тысяч
долларов и лишения свободы сроком на десять лет. Закон 1917 года о
шпионаже определяет наказание за измену...
- Достаточно, - перебил адмирал. - Мы преодолели тысячи миль не для
того, чтобы повторять прописные истины.
- Так точно, сэр! - произнес я.
Мак-Кэйб вмиг посуровел и, приблизившись ко мне вплотную,
доверительно прошипел:
- А сейчас ты, слабоумный ублюдок, стряхнешь с себя всю свою крысиную
гражданскую плешь и станешь настоящим секретным агентом. Ты будешь
ловить на лету каждое мое слово и беспрекословно выполнять любые
приказы. В противном случае я лично выдавлю из тебя все это гражданское
дерьмо! Дошло до тебя, инджун?! <Инджун - фамильярное обращение к
индейцу.> Я промолчал. Я был выше, моложе, сильнее его. Медведь гризли
способен убить человека, пока жив, но может убить и после своей смерти.
Уж я-то знаю. Ведь мое индейское имя - Медвежья Лапа. А дело было вот
как. Группа археологов прибыла в Вайоминг с целью обследовать развалины
Магического Круга. Магический Круг - это древнейшее культовое сооружение
медного века, находящееся на вершине горы высотой десять тысяч футов и
похожее на Стонхендж в миниатюре. Разница заключается лишь в том, что
там, где английский мегалит имеет пятьдесят шесть гигантских обтесанных
монолитных глыб, американский - всего лишь двадцать три. Старожилы
утверждают, что Магический Круг построен не индейцами, а некими
загадочными Людьми Зари. Так или иначе, дело было в стране медведей
гризли, Вайоминге. Эти `яйцеголовые` наняли меня, поскольку я считался
неплохим охотником. Меня так и звали - Великий Красный Охотник. Между
прочим, `яйцеголовые` считали меня чистым шошоном, поскольку мой отец
был представителем индейцев резервации Уинд-Ривер. Я захватил
шестизарядный револьвер `смит-вессон` сорок четвертого калибра, а также
свой любимый карабин `везербай-магнум` тридцать восьмого калибра,
способный мгновенно уложить слона. И мы действительно напоролись на
медведя гризли. Это случилось на второй день. Медведь ринулся прямо на
меня. Я быстро прицелился и первым же выстрелом поразил его прямо в
сердце. Все это видели. Мой выстрел был великолепен. Никто не
сомневался, что медведь уже мертв. Я также был в этом уверен. Но медведь
думал иначе. Спустя десять секунд, когда я приблизился, медведь сломал
мой `везербай` как спичку. Деревом, на которое я успел взобраться,
оказалась дрожащая осина. Я дрожал тоже. Медведь со смертельной раной в
груди молниеносно поднялся во весь рост, и его горячее дыхание обожгло
мою задницу. Каким-то чудом я успел сорвать с пояса револьвер сорок
четвертого калибра и разрядить всю обойму прямо в распахнутую медвежью
пасть, доконав зверя окончательно. Но и на этот раз прежде, чем умереть,
медведь успел одарить меня злобным взглядом, ударить лапой и сорвать
торговую марку с моих джинсов `ливайс`. Лишь после этого он успокоился
навсегда. С тех пор индейцы стали меня называть Медвежьей Лапой.
Я терпеливо ждал пока Мак-Кэйб придет в себя, но он продолжал:
- Почему ты, проклятый метис, строишь из себя чистокровного индейца?!
Я рос в четырех милях от резервации Торчащая Скала! - адмирал Мак-Кэйб
ударил себя в грудь. - Я рос вместе с настоящими индейцами лакота -
великим племенем сиу! Это тебе не какие-нибудь поганые диггеры <Диггеры
(буквально - копатели) - племя индейцев-вегетарианцев в Северной
Калифорнии, питающихся кореньями.>!.. - Мак-Кэйб неожиданно заткнулся,
придвинул свою разъяренную физиономию еще ближе к моей и перешел на
змеиный шепот: - Только пять человек в мире знают о нашей операции и о
том, что ты должен сделать: Президент Соединенных Штатов Ричард Никсон,
госсекретарь Лейард, командор Сэмпсон, шеф британской разведки сэр
Джулиан Кииз и я! Я вытянулся по стойке смирно.
- Я должен стать вшивым шпионом, сэр?
- Это как минимум.
- А как максимум? - не сводил я с адмирала преданного взгляда.
- Подсадкой! - глубокомысленно изрек Мак-Кэйб.
Я моментально сник. Очевидно, мой взгляд стал слишком грустным,
потому что адмирал несколько смягчился, проворчал `Ну хорошо`, осторожно
положил передо мной на стол свой кейс, щелкнул его замком и вынул черную
кожаную папку на `молнии`. Из папки Мак-Кэйб достал аккуратный
пластиковый пакет, в котором находилась изящная карточка
кроваво-красного цвета и несколько писем в придачу. Осторожно взяв
кредитку, адмирал передал ее мне. Это была обычная карточка, ничем не
выделяющаяся из ряда других современных кредитных карточек, таких как
`Америкэн Экспресс` или `Карт-Бланш`. Карточка поражала лишь своим
огненно-алым цветом и аккуратным отверстием посредине в форме замочной
скважины. Слева виднелись цифры, очевидно, какой-то код: 085-10-6195. С
правой же стороны выделялась короткая надпись, гласившая: `Годен до
смерти`. И больше никаких инструкций или комментариев. Я медленно поднес
карточку к своему лицу и посмотрел на адмирала сквозь отверстие в форме
замочной скважины.
- Кредитка клуба `Замочная скважина`?
- Называй как хочешь.
- Доступные девочки, дешевый ликер и знойные ночи?
- Отнюдь! - прорычал адмирал. - Кредитка проигравших, мой мальчик.
Это кредитка одного из лучших агентов Центрального разведывательного
управления. Парня звали Дэн Галлахер. Тебе и не снилось так стрелять,
как он. Он был проворнее тебя. Он мог без труда переиграть тебя в любом
деле. Если бы остался жив, конечно.
Адмирал Мак-Кэйб достал из пластикового пакета письмо и протянул мне.
- Прочти внимательно. С этого все и началось.
Я с трепетом взял письмо.
Глава 4
`Дорогой Бэзил, - прочел я первые слова, написанные четким, ровным
почерком. - Я в третий раз наблюдал удивительный квадратный закат. Это
явление застало меня в пустыне, к западу от моего теперешнего привала,
именуемого Тимбукту <Тимбукту (Томбукту) (Тimbuсtоо, Тоmbоuсtоu) - город
в Мали на реке Нигер. Узел транссахарских путей.>. Ты, наверное, хочешьПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ
Док. 124414
Опублик.: 18.12.01
Число обращений: 1
|
