ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Владимир ШИНКАРЕВ

МИТЬКИ



1

Ниже приводятся начала лексикона и правила поведения для нового
массового молодежного движения вроде хиппи или панков. Участников движения
предлагаю называть митьками по имени основателя и классического образца -
Дмитрия Шагина (однако образ последнего не исчерпывается содержанием
движения).
Движение митьков обещает быть более органичным, нежели предшествующие
названные движения: под митька почти невозможно подделаться, не являясь
им. Митьки одеваются во что попало, лучше всего в стиле битников
пятидесятых годов, но ни в коем случае не попсово.
На лице митька чередуются два аффектированно поданных выражения:
граничащая с идиотизмом ласковость и сентиментальное уныние. Все его
движения и интонации хоть и очень ласковы, но энергичны, поэтому митек
всегда кажется навеселе.
Вообще всякое жизненное проявление митька максимально выражено, так
что употребляемое им слово или выражение может звучать как
нечленораздельный рев, при этом лицо его остается таким же умильным.
Теоретически митек - высокоморальная личность, мировоззрение его
тяготеет к формуле: `православие, самодержавие, народность`. Однако на
практике он настолько легкомыслен, что может показаться лишенным многих
моральных устоев. Однако митек никогда не прибегает к насилию, не
причиняет людям сознательного зла и абсолютно неагрессивен.
Митек никогда не выразит в глаза обидчику негодования или
неудовольствия по поводу причиненного ему зла. Скорее он ласково, но
горестно скажет: `Как же ты, братушка?...`, однако за глаза он по поводу
каждого высказанного ему упрека будет чуть ли не со слезами говорить, что
его `сВели с говном`.
Наиболее употребляемые слова и выражения (на основе словарного запаса
Дмитрия Шагина): ДЫК - слово, могущее заменить практически все слова и
выражения. `Дык` с восклицательной интонацией заменяет слова `как`, `что`,
`почему`, `за что` и другие, но чаще служит обозначением упрека: мол, как
же так? Почему же так обошлись с митьком? `Дык` с восклицательной
интонацией - чаще горделивая самоуверенность, может выражать
предостережение или согласие со словами собеседника. `Дык` с многоточием -
извинение, признание в совершенной ошибке, подлости и так далее.
ЕЛКИ-ПАЛКИ (чаще `ну елки-палки`, еще чаще `ну елы-палы`) - второе по
употребимости выражение. Выражает обиду, сожаление, восторг, извинение,
страх, радость, гнев и другое. Характерно многократное повторение.
Например, если митек ищет затерявшуюся вещь, он на всем протяжении поисков
чрезвычайно выразительно кричит: `Ну елы-палы! Ну елы-палы!` Очень часто
употребляется в комплексе с `дык`. Двое митьков могут сколь угодно долгое
время переговариваться:
- Дык!
- Ну елы-палы...
- Дык!
- Ну елы-палы...
Такой разговор может означать многое. Например, он может означать,
что первый митек осведомляется у второго: сколько времени? Второй
отвечает, что уже больше восьми и в магазин бежать поздно, на что первый
предлагает бежать в ресторан, а второй сетует на нехватку денег. Однако
чаще такой разговор не выражает ничего, а просто является заполнением
времени и самоутверждением митьков.
С`ЕСТЬ С ГОВНОМ (кого-либо) - обидеть, упрекнуть. Видимо,
сконцентрировано из выражений `смешать с говном` и `сВесть с кашей`.
ОТТЯГИВАТЬСЯ - заниматься чем-либо приятным, чтобы позабыть о тяготах
жизни митька; чаще всего означает `напиться`.
ОТТЯЖНИК - кто-либо, привлекший внимание митька, например, высоко
прыгнувший кот. Кстати, митьки чрезвычайно внимательны к животному миру и
выражают свое внимание очень бурно.
В ПОЛНЫЙ РОСТ - очень сильно. Например, оттянуться в полный рост -
очень сильно напиться.
УЛЕТ, УБОЙ, ОБСАД, КРУТНЯК - похвала, одобрение какого-либо явления,
почти всегда употребляется с прилагательным `полный`, например: `Портвяшок
- полный убой (улет, обсад, крутняк)!`
ДУРИЛКА КАРТОННАЯ - ласковое обращение к собеседнику.
МОЖНО ХОТЬ РАЗ В ЖИЗНИ СПОКОЙНО? - предложение сделать что-либо или
негодование по поводу помехи сделать что-либо. Например: `Можно хоть раз в
жизни спокойно выпить (покурить, поссать, зашнуровать ботинки)?`
ЗАПАДЛО - ругательство, чаще обида на недостаточно внимательное
обращение с митьком. Например: `Ты меня западло держишь`.
ЗАПОДЛИЦО - излишне тщательно (искусствоведческий термин).
А-А-А-А-А! - часто употребляемый звук. С ласковой или горестной
интонацией - выражение небольшого упрека, с резкой, срывающейся на визг и
крик - выражение одобрения.
А ВОТ ТАК! - то же, что и восклицание `дык`, но более торжествующее.
При дележе чего-либо, например, при разливании бутылки вина,
употребляются три выражения, соответствующие трем типам распределения вина
между митьком и его собутыльниками:
РАЗДЕЛИТЬ ПОРОВНУ - вино разливается поровну.
РАЗДЕЛИТЬ ПО-БРАТСКИ - митек выпивает большую часть.
РАЗДЕЛИТЬ ПО-ХРИСТИАНСКИ - митек все выпивает сам.
Высшее одобрение митек выражает так: рука прикладывается к животу,
паху или бедру и митек, сжав кулак, мерно покачивает руку вверх и вниз; на
лице его в это время сияет неописуемый восторг. Митек решается на такой
жест только в крайних случаях, например, при прослушивании записей
`Аквариума`.
Для митька характерно использование длинных цитат из многосерийных
кинофильмов; предпочитаются цитаты, имеющие жалостливый или ласковый
характер, например: `Ваш благородие! А, ваш благородие! При мальчонке! При
мальчонке-то! Ваш благородие!` Если собеседник митька не смотрел
цитируемый телефильм, он вряд ли поймет, какую мысль митек хотел выразить,
тем более что употребление цитаты редко бывает связано с ранее ведущимся
разговором. Особенно глубокое переживание митек выражает употреблением
цитаты: `Митька... Брат... Помирает... Ухи просит...`
Если митек не ведет разговор сам, он сопровождает каждую фразу
собеседника заливистым смехом, ударами по коленям или ляжкам и выкриками:
`улет! Обсад!` или же, напротив, горестными восклицаниями `дык! Как же
так?...`, причем выбор одной из этих двух реакций не мотивирован
услышанным митьком.
Обращение митька с любым встречным характерно чрезвычайной
доброжелательностью, он всех называет ласкательными именами: братками,
сестренками и так далее. Иногда это затрудняет собеседнику понимание того,
о ком идет речь, так как С. Курехина митек обязательно назовет
`корешком-курешком`, а Б. Гребенщикова - `гребешочечком`.
При встрече даже с малознакомыми людьми обязателен трехкратный
поцелуй, а при прощании митек сжимает человека в обВятия, склоняется ему
на плечо и долго стоит так с закрытыми глазами, как бы впав в медитацию.
Круг интересов митька довольно разнообразен, однако обсуждение
интересующего предмета, например, произведения живописи, почти всегда
ограничивается употреблением выражений `обсад`, `круто` и так далее.
Высшую похвалу призведению живописи митек выражает восклицанием `А-а-а-а!`
и при этом делает руками такой жест, будто швыряет в стену комок грязи.
К таким сенсационным явлениям в культурной жизни нашего города, как
выставки Тутанхамона или Тиссен-Борнемиса, митек относится строго
наплевательски.
Митек любит самоутверждать себя в общении с людьми, не участвующими в
движении митьков. Вот, например, обычный телефонный разговор Дмитрия
Шагина и Александра Флоренского.
ФЛОРЕНСКИЙ (снимая трубку): Слушаю.
ШАГИН (после долгой паузы и нечленораздельного хрипа, горестно и
неуверенно): ...Шурка?... Шурочек...
ФЛОРЕНСКИЙ: Здравствуй, Митя.
ШАГИН (ласково): Шуреночек... Шурка... А-аа... (после паузы, с
тревогой) Как ты?! Ну как ты там?!
ФЛОРЕНСКИЙ: Ничего, вот Кузя ко мне зашел.
ШАГИН (с неизВяснимой нежностью к малознакомому ему Кузе): Кузя!
Кузюнчик... Кузярушка у тебя там сидит... (пауза) С Кузенькой сидите?
ФЛОРЕНСКИЙ (с раздражением): Да.
ШАГИН: А-а-а-а... Оттягиваетесь, значит, с Кузенькой, да? (пауза)
(неожиданно с надрывом) А сестренка?! Сестренка-то где моя?!
ФЛОРЕНСКИЙ (с некоторой неприязнью, догадываясь, что имеется в виду
его жена Ольга Флоренская): Какая сестренка?
ШАГИН: Одна сестренка у меня - Оленька...
ФЛОРЕНСКИЙ: Оля на работе.
ШАГИН: Оленька... (глубоко серьезно, как бы открывая важную тайну)
Ведь она сестренка мне...
ФЛОРЕНСКИЙ: Митя, ты чего звонишь-то?
ШАГИН: Дык! Елы-палы! Дык! Елы-палы... Дык! Елы-палы...
ФЛОРЕНСКИЙ (с раздражением): Митя, ну хватит тебе!
ШАГИН (ласково, укоризненно): Шуренок, елки-палки... Дурилка ты...
ФЛОРЕНСКИЙ (с нескрываемым раздражением): Хватит!
ШАГИН (с надрывом): Шурка! Браток! Ведь ты браток мне! Братушка! Как
же ты так?... С братком своим!...
Флоренский в сердцах брякает трубку. Дмитрий Шагин глубоко
удовлетворен разговором.
Как и всякий правофланговый активист массового молодежного движения,
Дмитрий Шагин терпит конфликт с обществом. Вообще любой митек, как ни
странно, редко бывает доволен обстоятельствами своей жизни. Про любой
положительный факт в жизни других людей он ласково, но с большой горечью
говорит: `А одним судьба - карамелька, а другим - сплошные муки...`,
естественно, разумея мучеником себя.
Действительно, нельзя не предупредить, что участие в движении митьков
причиняет подвижнику некоторые неудобства.
Рассудите сами: какой же выдержкой должна обладать жена митька, чтобы
не пилить и не попрекать последнего в нежелании делать что-либо, точнее,
самое неприятное заключается в том, что митек с готовностью берется за
любые поручения, но обязательно саботирует их. На все упреки в свой адрес
митек ангельски улыбается, слабо шепча жене: `Сестренка! Сестренка ты
моя!... Дык! Елки-палки! Дык!` В ответ на самые сильные обвинения он
резонно возражает: `Где же ты найдешь такое золото, как я, да еще чтобы
что-нибудь делал?`
Иной раз митек берет на себя явно авантюрные обязательства, например,
самому произвести ремонт квартиры. В этом случае он зовет себе на помощь
нескольких других митьков, и они устраивают в комнате, предназначенной для
ремонта, запой, дабы оттянуться от судьбы, полной одними муками. Если
настойчивые усилия многих людей действительно вынудят митька приступить к
ремонту, комната в самом скором времени приобретает вид мрачного застенка:
последующие усилия митька оказывают на комнату воздействие, аналогичное
взрыву там снаряда крупного калибра.
Дмитрий Шагин, прослушав этот очерк, был скорее обижен, чем польщен,
и заявил, что хватит есть его с говном, елки-палки - не пора ли что-нибудь
хорошее сказать, например, упомянуть про отличную живопись Дмитрия Шагина.
Что ж, так и напишем: у Дмитрия Шагина отличная живопись (что, собственно,
не имеет никакого отношения к движению митьков), но и все вышеизложенное
рисует глубоко положительного героя, вставшего во главе движения отнюдь не
бессознательно.
Движение митьков развивает и углубляет тип `симпатичного шалопая`, а
это, может быть, самый наш обаятельный национальный тип, - кроме, разве,
святого.



2

Нет, я не все сказал: мне что-то не по себе: боюсь, меня превратно
поняли. Читают этот рассказ со смехом, хлопают себя по коленям и ляжкам -
и все?
В рассказе нет никакой насмешки, а если есть усмешка, то добрая.
Но действительно, местами меня можно заподозрить в намерении сВесть
митьков с говном.
А теперь вот что я вам скажу: единственное, в чем можно обвинить
митьков, так это в том, что они слишком щедро используют выразительные
средства. Да в одном митьковском `елы-палы` размах, градация - от легкой
романтической грусти до душераздирающего бешенства - куда круче, чем в
сборнике стихотворений любого из этих серьезных мерзавцев!
Недоброжелатели движения скажут, что все это наиграно.
Даже если это так - а это не так - то и в этом случае не столь уж
виноват митек, художник поведения в мире, где все - только разводы на
покрывале Майи...
Движение митьков глубоко гуманистично. Вот, например, одно из любимых
выражений Дмитрия Шагина:
СТОЯТЬ! (имеется в виду - стоять насмерть) - произносится,
естественно, очень экспрессивно и несколько зловеще - как правило, это,
конечно, призыв поддержать митька в его начинаниях; но и сам Митька не
знает, сколько раз мне помогало это зловещее `стоять!`
Да много раз бывало, что митек оказывается единственным, от кого
добьешься сочувствия: оказываешься хоть на минуту оберегаемым ласковостью
и энергией митька.
Лексикон, или, если так можно выразиться, сленг митьков изумительно
красноречив и понятен каждому без предварительной подготовки. Взять,
например, внешне маловразумительное слово:
ОППАНЬКИ! - описание поразившего митька действия. Само действие не
называется прямо, но слушатель без труда угадывает, если он уж не совсем
тупой, что именно имеется в виду, например: `Наливаю я себе полный стакан
`Земфиры`, а Флореныч, гад - оппаньки его!`
К слову пришлось: вот поучительный пример стоически-эпикурейского
восприятия действительности митьками. Обычно митек по недостатку средств
употребляет самую отвратительную бормотуху, вроде той же `Земфиры`.
Тщательно ознакомившись с этикеткой и с удовлетворением отметив, что
бормотуха, конечно же, выработана из лучших сортов винограда по
оригинальной технологии, он залпом выпивает стакан этого тошнотворного
напитка и с радостным изумлением констатирует: `Вот это вино!`
Не следует думать, что митек не замечает настоящего качества этого
вина: нет, но уж коли от него не уйдешь, надо не хаять, а радоваться ему.
Сделайте комплимент самой некрасивой женщине - и она уже всегда будет
привлекательнее.
Нет, это даже не стоически-эпикурейское восприятие, это Макар
Иванович Долгорукий и старец Зосима!
И еще, добавил Генри Дэвид Торо: `Мудрецы всегда жили проще и
скуднее, чем бедняки. Нельзя быть беспристрастным наблюдателем
человеческой жизни иначе, как с позиций, которые мы назвали бы
добровольной бедностью. Живя в роскоши, ничего не создашь, кроме предметов
роскоши, будь то в сельском хозяйстве, литературе или искусстве!`
Читатель! Пусть тебе не импонирует движение митьков - но тут уже не
шутки, прислушайся к этим золотым словам!
Митькам этого доказывать не надо. Митек, конечно же, зарабатывает в
месяц не более 70 рублей в своей котельной (сутки через семь), где он
пальцем о палец не ударяет, ибо неприхотлив: он, например, может месяцами
питаться только плавлеными сырками, считая этот продукт вкусным, полезным
и экономичным, не говоря уже о том, что его потребление не связано с
затратой времени на приготовление.
Правда, я слышал об одном митьке, который затрачивал сравнительно
долгое время на приготовление пищи, зато делал это впрок, на месяц вперед.
Этот митек покупал 3 килограмма зельца (копеек по 30 за килограмм), 4
буханки хлеба, две пачки маргарина для сытости, тщательно перемешивая эти
продукты в тазу, варил и закатывал в десятилитровую бутыль. Таким образом,
питание на месяц обходилось примерно в три рубля плюс большая экономия
времени.
Полагаю, что за одно только решение продовольственной проблемы этот
митек должен занять достойное место в антологии кинизма.
Впрочем, признаюсь, что на халяву митек лопает, как Гаргантюа.
Одно только может выбить митька из седла: измена делу митьков, и даже
не измена, а отказ кого-либо от почетного звания участника этого движения.
Мне хочется описать один такой драматический эпизод.
Как-то раз я, Дмитрий Шагин и Андрей Филиппов (Фил) сидели и
обсуждали вопросы художественной фотографии.
- А хорошо бы, - задушевно сказал Митька, - собрать всех нас,
митьков, одеть в тельняшки (я так и не понял, почему в тельняшки) и
сфотографироваться. Чтобы все были - я; ты, Володька; ты, Фил...
- Но ведь я же не митек, - необдуманно заметил Фил.
Митька выронил стакан, как громом пораженный:
- Как не митек?!!
Он не мог опомниться; так на любящего супруга действует известие об
измене жены.
- Я браток тебе, браток, - попытался оправдаться Фил, видя, что
натворил. Какое же это было слабое утешение! - любящего супруга больше не
утешили слова жены, что они `могут остаться друзьями`.
- Так что же... Я только один митек, и вс е... Дык... Убил ты меня,
Фил, убил! - вскричал Митька, рванув рубаху на груди.
- Нет, я наверное, митек, - бледнея, прошептал Фил.
Митька, не слушая оправданий, сполз с дивана на пол и, неподвижно
глядя в одну точку, проговорил:
- А ведь это... Ты, Мирон... Павла убил!
Фил в недоумении смотрел на Митьку. Тот продолжал:
- Откуда ты?... Да с чего ты взяла? А... Ты фитилек-то... Прикрути!
Коптит! Вот такая вот чертовина. Сам я Павла не видал. Но ты, Оксана... Не
надейся. Казак один... Зарубал его! Шашкой, напополам!
Фил в глубоком раскаянии повернулся ко мне и взмолился:
- Ну Володька, Володька! Скажи ему, что я митек!
Митька невидящим взглядом скользнул по нам и заявил:
- Володенька! Володенька, отзовись! А, дурилка картонная, баба-то,
она сердцем видит...
- Митька, брось! - вмешался в разговор я. - Давай я тебе налью.
- Митька... Брат... Помирает... - ответил Митька, - ухи... Просит...
Затем Митька посмотрел на нас на миг прояснившимся взором и
решительно рявкнул:
- Граждане бандиты! Вы окружены, выходи по одному и бросай оружие на
снег! Кто это там гавкает? С тобой, свинья, говорит капитан Жеглов! А
мусорка вашего мне на сВедение отдашь? Дырку от бублика ты получишь, а не
Шарапова!
Нет сил продолжать описание этой душераздирающей сцены.
Относительно Фила следует признать, что впоследствии он вполне
исправил свою, чтобы не выразиться хуже, оплошность, и даже внес
значительный вклад в общую теорию движения митьков. Так, он разработал и
мастерски исполняет сложный ритуал приветствия митьков.
Вот краткое описание ритуала.
Один митек звонит по телефону другому и договаривается о немедленной
встрече (митек с трудом может планировать свое время на более длительный
срок). В назначенный час он входит в дом другого митька и начинает
исполнение ритуала: вбежав и найдя глазами этого другого митька, он в
невыразимом волнении широко разевает рот, прислоняется к стене и медленно
оседает на пол. Другой митек в это время хлопает себя по коленям, вздымает
и бессильно опускает руки, отворачивается и бьет себя по голове, будто бы
пытаясь отрезвиться от невероятного потрясения.
После этого первый митек срывающимся голосом кричит:
- Браток! Митька! - и кидается в обВятия другого митька, однако по
пути как бы теряет ориентировку и, бесцельно хватая руками пространство,
роняет расположенную в доме мебель. Другой митек закатывает глаза и,
обхватив голову руками, трясет ее с намерением избавиться от наваждения.
Хорошо, если при ритуале приветствия присутствуют статисты, которые
должны хватать митьков за руки, не давая им обняться слишком быстро или не
совершить над собой грех смертоубийства.
Если статистов нет, первый митек продолжает шарить по комнате в
поисках стоящего перед ним в столбняке второго митька (как ведьма вокруг
Хомы Брута) до тех пор, пока не зацепится о труднопередвигаемый предмет и
не рухнет на пол.
Эта часть ритуала выглядит особенно торжественно. В падении должен
быть отчетливый оттенок отречения от встречи; митек этим падением должен
выразить, что его нервная система не выдерживает перегрузки от
волнительности встречи и отказывает.
Отмечу, что Фил мастерски и не без самопожертвования исполняет этот
финал ритуала - он падает с оглушительным грохотом (как говорят спортсмены
- не `группируясь`) и без видимого усилия может непоправимо сломать всю
мебель, оказавшуюся в поле его действия.
Продолжая тему вклада Фила в движение митьков, опишу такой типичный
случай.
Рано утром после четырехдневного запоя в мастерской Флоренского Фил
выходит в булочную за четвертушкой хлеба. Изнемогший от запоя Флоренский
берет с него нерушимую клятву не приносить с собой ни капли спиртного;
впрочем, денег у Фила нет и на маленькую кружку пива, не говоря уже про
ранний час, так что это предупреждение звучит чисто умозрительно.
Через пятнадцать минут Фил звонится обратно. Открыв дверь и увидев
характерное оживление на лице Фила, Флоренский чувствует неладное и
устраивает последнему тщательный обыск. Фил охотно подчиняется этому,
поднимает руки и поворачивается вокруг оси, предоставляя возможность
проверить содержимое всех запазух, карманов и голенищ. Найдя четвертушку
хлеба и убедившись в отсутствии бутылки, Флоренский облегченно вздыхает,
впускает Фила в мастерскую и идет на кухню ставить чайник.
Вернувшись, он застает Фила перед несколькими фугасами `Агдама`,
причем один из них уже откупорен и почат. На лице Фила сияет ласковая
укоризна: ну что ж ты сердишься, братушка? Сам видишь - теперь уже ничего
не поделаешь...
Отмечу, что способ приятно провести время в доме, где не выносят
употребления спиртных напитков, был изобретен Дмитрием Шагиным. Способ
прост и изящен.
Подойдя к двери этой (`образцовой культуры быта`) квартиры и
позвонившись, Дмитрий Шагин выхватывает бутылку бормотухи и стремительно
вливает ее в себя `винтом` за то время, пока хозяин идет открывать дверь.
Входящий Митька еще абсолютно трезв. Видя это, хозяин радушно встречает
его, усаживает за стол и потчует чаем.
Однако, не успев размешать сахар, Митька явственно косеет. На
изумление хозяина он с гордостью отвечает:
- А вот так! Элементарно, Ватсон, дурилка картонная!
На упреки в свой адрес он отвечает ласковым смехом, а угрозы
игнорирует.
Естественно, что этот изящный способ требует некоторой сноровки и
силы духа.
Этот случай - типичный пример того, как митек достает людей.
ДОСТАТЬ (кого-либо) - довести человека до раздражения, негодования
или белого каления (вышеприведенный телефонный разговор Д. Шагина и А.
Флоренского - классический пример доставания). Как мы видим, доставанием
митек преподносит человеку поучительный и запоминающийся урок выдержки,
терпения и христианского смирения.
Впрочем, я только что допустил неточность - в отличии от других
митьков Дмитрий Шагин никогда не употребляет цитаты `Элементарно, Ватсон!`
Этот факт очень важен, так как явственно доказывает, что движение
митьков вовсе не предполагает обезлички и унификации выразительных
средств: будучи митьком, ты вовсе не должен мимикрировать к Дмитрию
Шагину.
Справедливости ради все же отмечу единственный замеченный мной случай
стремления Митьки к внешней атрибутике и унификации. Дмитрий Шагин,
естественно, носит бороду. Ласковые, но настойчивые уговоры Митьки не
заставили некоторых его знакомых митьков (особенно тех, у кого борода не
растет) последовать его примеру. Не помогли и ссылки на то, что бороду
носили такие высокочтимые митьками люди, как Пушкин, Лермонтов и
Достоевский, а вот такой гад, как Альфред де Мюссэ - так тот, наоборот,
бороды не носил.
Тогда Дмитрий Шагин после длительных изысканий обнаружил и
распропагандировал следующее постановление из `Деяний стоглавого собора`
1500 года:
`Творящий брадобритие ненавидим от Бога, создавшего нас по Образу
Своему. Аще кто бороду бреет и преставится тако - не достоит над ним пети,
ни просфоры, ни свечи по нем в церковь не приносити, с неверными да
причтется`.
Однако мне не хочется верить, что этот единичный пример тактики
запугивания свидетельствует о проявлении деспотических черт в личности
лидера движения.
К высоким достоинствам митьков следует отнести и беззаветную
преданность движению. Митек, не задумываясь, будет поступать в ущерб себе,
лишь бы не изменить своему кредо.
Например, представьте себе такую печальную умозрительную ситуацию:
митек заводит себе любовницу и впервые ложится с ней в постель (прошу жену
Дмитрия Шагина учесть, что я имею в виду абстрактного митька).
Допустим, что застенчивый от природы митек просит любовницу потушить
свет. Нет ни малейшего сомнения, что свою просьбу он сформулирует так:
- Ты... Фитилек-то... Прикрути! Коптит!
Эту фразу он сопроводит характерными ужимками отвратительного
персонажа телефильма `Адьютант его превосходительства`.
Нетрудно понять, что это высказывание вряд ли произведет на его
любовницу благоприятное впечатление, если, конечно, она сама не является
участницей движения митьков. В этом случае она мгновенно откликнется:
- А ведь это... Ты, Мирон... Павла убил! - и далее по сценарию
телефильма.
Вот так-то. Опять повторю - если ты не митек, то фиг под него
подделаешься. Да и себе дороже.




3. МИТЬКИ И КУЛЬТУРА

Явишася некто, их же никто
добре ясно не весть, кто суть и
отколе идут и что язык их и котораго
племени суть и что вера их.`
(Новгородская летопись ХIII
века о татаро-монголах)

Слова, вынесенные в эпиграф, точно передают печальное положение,
сопутствующее движению митьков. Общество впитывает отрывочные и
недостоверные сведения о движении так жадно, как раскаленная пустыня
впитывает струйку воды, но все, конечно, не может насытиться.
Вот в последнее время много говорят о митьковской культуре, дык а как
вкусить ее плодов?
Поток лишней информации обволакивает мир, а золотая струя митьковской
культуры еле мерцает. (Немудрено, что стиснув зубы, за перо берутся такие
далекие от литературы лица, как А.Флоренский и Фил - лишь бы не иссякла
эта струя!)
Дмитрий Шагин, который после опубликования первых сведений о митьках
ходил именинником и даже обещал ставить мне каждый день по бутылке, теперь
приуныл: митьковская культура, виляя справа налево, оторвалась от своего
лидера и блуждает в потемках... Появились молодые митьки, уже и не
слышавшие про зачинателя движения.
Однажды, теплой белой ночью, мимо Дмитрия Шагина прошла группа
молодых людей, размахивая цитатниками (!) и скандирующая: `Мы митьки! Мы
митьки!` Как же полна была чаша горечи, которую пришлось испить лидеру
движения, когда он увидел в ушах этих, так называемых, митьков `плейеры`,
а на ногах - кроссовки!
Не каждый новообращенный может отказаться от попсового шмотья,
нажитого в домитьковские времена, появилась даже формула, митьковская по
букве, но не по духу: кто носит `Адидас`, тому любая лялька даст!
Но это все же не важно, настоящий митек и амуницию в стиле Дэвида
Бауи сможет носить как рваный ватник. Нужно, пожалуй, изменить
формулировку: митек одевается во что попало, но ни в коем случае не
производит впечатление попсово одетого человека.
Однако, вернемся к наболевшему вопросу о культуре.
Нижеприведенные очерки не дадут конкретного описания вкусов и
привязанностей митьков - это сделано в работе А.Флоренского (см. Реферат в
IV части). Я попытаюсь только дать общие понятия о митьковской культуре и
указать направление дальнейших исследований.




МИТЬКОВСКИЕ ЦИТАТНИКИ

Я с удовлетворением воспринял известие о появлении первых, видимо,
рукописных, митьковских цитатников.
Время требует от нас призадуматься об общих принципах издания таких
цитатников.
Чтобы выполнить свою важную функцию - быть предметом, удобным для
размахивания - цитатник должен издаваться в приятном оформлении, небольшом
формате, обВем его не должен превышать одной-двух тысяч страниц, поэтому
целесообразно печатать его мелким шрифтом на рисовой бумаге.
Цитатник, как это видно из наименования, является собранием
употребляемых митьками цитат из телефильмов, кинофильмов, романов, газет,
эстрадных представлений, опер, балетов и т.д.
Классификация цитат может быть различной:
- по алфавиту (Например, буква А: `А мусорка вашего мне на сВедение
отдашь?`)
- по первоисточнику (Например, названия разделов: телефильм `Место
встречи изменить нельзя`, опера `Повесть о настоящем человеке`,
стихотворение `Бедный Икарушка` и т.п.)
- по эмоции, выражаемой цитатой (Например, раздел `решительность`
`Надо вынимать Фокса с кича, - иначе всем нам кранты!`, или, из того же
раздела: `Это я убил тогда старуху-процентщицу и сестру ее Лизавету
топором и ограбил!`)
ОбВем издания вынуждает к краткости. Вот как я представляю себе
статью из цитатника по первоисточнику: например, раздел `Место встречи
изменить нельзя`. КТО ЭТО ТАМ ГАВКАЕТ? - С ТОБОЙ, СВИНЬЯ, ГОВОРИТ КАПИТАН
ЖЕГЛОВ. - Цитата произносится одним лицом, не выражает отчетливой эмоции,
служит для самоутверждения и заполнения времени.
От некоторых митьков, особенно зарубежных, не знакомых с нашей
отечественной телеклассикой, можно услышать сетования по поводу
непонятности цитат, например, вышеприведенной, даже для участников
движения.
Встает вопрос: не стоит ли в цитатнике кратко указывать ситуацию, при
которой произносится цитата? Ответ: во-первых, митьковские цитаты
достаточно выразительны и без комментариев, так как употребляются не ради
назидательности, а из чистого искусства; а во-вторых, место для подобных
обВяснений, конечно, не в маленьких цитатниках, а в Большой Митьковской
Энциклопедии.
Вот как я представляю себе статью о вышеприведенной цитате там
(разумеется, в сокращении):
КТО ЭТО ТАМ ГАВКАЕТ?
- С ТОБОЙ, СВИНЬЯ, ГОВОРИТ КАПИТАН ЖЕГЛОВ.
Цитата составная, состоит из двух реплик. Назначение цитаты:
доставание (см. Статью `христианское смирение`) Происхождение цитаты:
пятая серия телефильма `Место встречи изменить нельзя` (см. Статью `Место
встречи изменить нельзя`). Экспозиция произнесения цитаты в
первоисточнике:
Жеглов (см. Статью `Жеглов`) заловил Горбатого (см. Статью
`Горбатый`) в подвале и говорит в рупор (см. Статью `Матюгальник`), чтобы
тот выходил.
ГОРБАТЫЙ (из подвала): Кто это там гавкает?
ЖЕГЛОВ (в рупор): С тобой, свинья, говорит капитан Жеглов!
Область применения цитаты: цитата не имеет выраженной эмоциональной
окраски, но убедительно звучит в телефонном разговоре. Например: митек
звонит абоненту,
АБОНЕНТ: Алло?
МИТЕК: Кто это там гавкает?
АБОНЕНТ (обиженно): А кто это звонит?
МИТЕК (победно): С тобой, свинья, говорит капитан Жеглов!
С достоинством произнесенная цитата в большинстве случаев произведет
на абонента желаемый эффект.
Цитата уместна в разговоре с соседом по коммунальной квартире,
украсит она и праздничный стол.
Митьку-абитуриенту можно посоветовать произнести ее во время
собеседования с преподавательским составом (по тому же типу, например:
ПРОФЕССОР: Здравствуйте, молодой человек!
МИТЕК: Кто это там гавкает?
ПРОФЕССОР: Что вы себе позволяете, молодой человек!
МИТЕК: С тобой, свинья, говорит капитан Жеглов!)
Митек-студент, имея зычный голос, оживит этой цитатой скучную лекцию,
митек-служащий с ее помощью сделает более непринужденными, как правило,
натянутые отношения с начальством.



НОВОЕ В КУЛЬТУРЕ РЕЧИ МИТЬКОВ

О новых направлениях в лексике митьков можно сказать немногое, ибо
она развивается столь стремительно, что мудрено предугадать.
Как мы знаем, для речи митьков характерно употребление ласкательных
окончаний и мощный драматизм. Первый фактор помогает избежать сухости и
суровости, второй - ханжеского, елейного оттенка речи в стиле Иудушки
Головлева.
Не так давно ласкательные окончания употреблялись только
применительно к существительным и прилагательным, например:
- Где оттягивался вчера?
- В паркушке Победушки.
Или, поскольку речь идет о культуре:
- Какой фестивальный фильм убойнее?
- `Гибелюшечка боженек` Висконтьюшки (Здесь восхищает смелая ломка
общего угрожающего смысла названия фильма).
Однако, язык митьков, как и было сказано, не стоит на месте. Недавно,
на вопрос, какой фестивальный фильм самый улетный (читатель, полагаю,
догадывается о тонком различии между `улетом`, `обсадом` и т.д.), Дмитрий
Шагин дал ответ: `А кораблюшечка-то, плыветушки`. (Попутно отметим, как
приятен здесь `кораблюшечка` вместо набившего оскомину банального
`кораблика`).
Итак, ласкательные окончания появились также у глаголов, причем у
всех глаголов (из предистории митьковской лексики: А не пора ли нам
спатеньки? Другого примера уже, пожалуй, и нет)
Можно смело предсказать, что вскоре ласкательные окончания появятся
также у местоимений, деепричастий и герундиев.
Мощный драматизм речи митьков достигается перманентно надрывной
интонацией, частым употреблением абстрактно-жалостливых баек (см. Раздел
`О трагическом у митьков`) и специфическим понятием о долге - скорее
трансцендентном, чем реальном.
Митек не выполняет взятых на себя обязательств, чего от него,
впрочем, уже и не ждут, но считает важным исполнение невысказанных желаний
(ведь так и надо в любви - а митьки всех любят). Так как окружающим трудно
не только выполнить, но и догадаться об этих желаниях, обида митька
накапливается и драматизм речи возрастает.
Например: митек просыпается с похмелья один. Ему жарко и муторно,
хочется, чтобы кто-нибудь зашел в гости и рзвлек его - но никто не
приходит, не приносит ему пивка. Потерявший терпение митек звонит
приятелю, кандидатуру которого он считает подходящей для сегодняшнего
гостя:
- За что?! За что ты меня так?!
- А что? - пугается приятель.
- А что... - горько усмехается митек, - да ладно... Нет, все ж таки
скажи, только одно скажи - за что ты со мной так?! Пусть, пусть я гад,
западло - но так! Так-то за что меня! Я что - убил кого-нибудь? Ограбил?
- Митя? Да что случилось?!
- А ты не знаешь, что случилось?
- Не знаю...
- Почему же ты не мог один - один только разочек в жизни! - спокойно
придти в гости?!



О ТРАГИЧЕСКОМ У МИТЬКОВ

Есть такие старые, навсегда закрывшиеся пивные ларьки. Наметанный
глаз еще различит вокруг них следы недавнего оживления: слежавшиеся пласты
окурков, там-сям пятна металлических и пластмассовых пробок, осколки
зеленого стекла. Но сквозь плотно утрамбованную почву уже пробивается
трава, черная пыль лежит на прилавке ларька, стекла разбиты, оттуда разит
мочой.
И часто можно увидеть, как утром к этой могилке ларька по одному, по
двое или по трое приходят некрасиво, неряшливо одетые люди и долго стоят
здесь. Это в основном пожилые люди. (`Брали Берлин! - со слезами говорит
митек-рассказчик, - А такой как Дэвид Бауи - нет! Он не придет к такому
ларьку!`).
- Или нет! - с ходу перестраивает повествование Д.Шагин (а
рассказывает именно он), - это бы еще полбеды! Ларечки-то... Еще открыты!
Только в них теперь... Квас, а не пиво!
И вот приходят так... Постоят... Один к ларьку подойдет, возьмет
кружечку... Кваса! Со вздохом посмотрит на нее (Митька, изображая все в
лицах, смотрит на воображаемую кружку как очень грустный баран на новые
ворота), отопьет от нее... Поставит обратно... Вздохнет... Подойдет к
своим товарищам...
- А чего они стоят? Курят?
- Просто стоят! Ну, подойдет так...
- Чего они собираются-то? Разговаривают?
- Да нет! Молча! Молча стоят! Один только подойдет к ларечку, возьмет
кваса, посмотрит так...



ОБ ЭПИЧЕСКОМ У МИТЬКОВ

Митьки уже потому победят, что
они никого не хотят победить...
Они всегда будут в говнище, в
проигрыше... (шепотом). И этим
они завоюют мир.`
(Из разговора с Д.Шагиным)

Гете и Жан-Поль высказывали мнение, что эпическое - противоположно
комическому. Устное творчество митьков не только опровергает это мнение,
но и доказывает обратное. Как высокий образец эпического у митьков я
приведу анекдот.
Каждое слово, интонация, пауза и жест в этом шедевре отшлифовано на
общих собраниях и сВездах митьков, где этот анекдот повторялся бессчетно,
неизменно вызывал восторг, переходящий в сдавленные рыдания и клятвы быть
верным делу митьков по гроб.
Итак: плывет океанский лайнер. Вдруг капитан с капитанского мостика
кричит в матюгальник:
- Женщина за бортом! Кто спасет женщину?
Молчание. На палубу выходит американец. Белые шорты, белая майка с
надписью `Майами бич`.
- Я спасу женщину!
Одним взмахом, пластично расстегивает зиппер, срывает шорты и майку,
остается в плавках стального цвета.
Корабль затаив дыхание, смотрит.
Американец, поигрывая бронзовым телом, подходит к борту, грациозно,
не касаясь перил, перелетает их и входит в воду без брызг, без шума, без
всплеска!
Международным брассом мощно рассекает волны, плывет спасать женщину,
но!... Не доплыв десяти метров... Тонет!
Капитан в матюгальник:
- Женщина за бортом! Кто спасет женщину?
Молчание. На палубу выходит француз. Голубые шорты, голубая майка с
надписью `Лямур-тужур`.
- Я спасу женщину!
Одним взмахом пластично расстегивает зиппер, срывает шорты и майку и
остается в плавках с попугайчиками.
Корабль, затаив дыхание, смотрит.
Француз подходит к борту, как птица, перелетает перила, входит в воду
прыжком три с половиной оборота без единого всплеска!
Международным баттерфляем плывет спасать женщину, но!... Не доплыв
пяти метров... Тонет!
Капитан в матюгальник срывающимся голосом:
- Женщина за бортом! Кто спасет женщину?
Молчание. Вдруг дверь каптерки открывается, на палубу, сморкаясь и
харкая, вылезает русский. В рваном, промасленом ватничке, штаны на коленях
пузырем.
- Где тут? Какая баба?
Расстегивает единственную пуговицу на ширинке, штаны падают на
палубу. Снимает ватник и тельняшку, кепочку аккуратно положил сверху,
остается в одних семейных трусах до колен.
Поеживаясь, хватается за перила, переваливается за борт, смотрит на

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Док. 125801
Опублик.: 15.01.02
Число обращений: 1