ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Владимир ВАСИЛЬЕВ

ХИРУРГИ

0

Что может быть обиднее? Судите сами: 31 декабря, время - 23.45, вас
ждут у новогоднего стола, правда на другом конце города, куда на тачке
пилить не менее получаса, а все машины, редкие, как оазисы в Сахаре (не
психи же они - праздник!), проскакивают мимо, обдав морозным ветром и
выхлопом.
На город валились рыхлые хлопья белого до умопомрачения снега. Окна
унылых девятиэтажек освещались бликами елочной иллюминации или просто
тривиальными лампочками малопочитаемого ныне Ильича. Отовсюду доносились
обрывки музыки, смех и, казалось, даже звон бокалов.
Мимо на бешеной скорости промчался приземистый `жигуленок`. Отчаянно
махавшую рукой Ольшу водитель проигнорировал. Можно было обругать его, но
смысл?
Ольша зло подышала на ладонь, замерзшую, несмотря на двойную варежку,
Риткин подарок. Все, пропал праздник...
В тот же миг с проспекта, разгоняя мутную полутьму новогодней ночи,
вывернула еще одна машина. Ольша без особой надежды воздела руку.
Гляди-ка, притормозил!
Ольша рванулась к машине. Странная тачка, вместо фар - сплошная
светящаяся полоса над бампером. Иномарка, наверное. Ольша пригляделась.
Точно, иномарка. Отдаленно смахивает на сорок первый `москвич`, но не
более, чем этот же `москвич` на пристойный автомобиль.
Дверь уползла вверх, на крышу, но Ольше уже некогда было удивляться.
Мало ли чего напридумают проклятые буржуи!
- Шеф, на Намыв, полста, если за полчаса докатишь!
За рулем сидел невыразительный парень в зеркальных очках. Это
зимой-то!
`Сейчас он заявит, что ему в Соляные!` - решила Ольша. Но парень
качнул головой: `Залезай, мол!` Ольша, взглянув на часики, (23.45) уселась
рядом. Шофер тронул что-то справа от руля и дверь тихо встала на место.
Приборов и циферблатов в машине было больше, чем привык бывший советский
человек.
Автомобиль мягко скользнул вперед.
- Пристегнись, - негромко попросил парень.
Ольша насмешливо уставилась на него. Зеркальные очки раздражали.
- Что, автоинспекции боишься? Они уже пьяные давно...
- Пристегнись, - не меняя тона повторил парень.
Ольша решила не спорить - еще упрется и высадит. Ремень безопасности
сухо щелкнул, сам собой выбрал слабину, принайтовав ее к креслу, удобному,
как и все заграничное.
А парень вдруг развернулся и, утопив акселератор, погнал машину
совсем в другую сторону.
- Э! Нам не туда! - сказала Ольша. Стало страшно. `Вляпалась!` -
решила она.
Парень, не глядя на нее, ответил:
- Помалкивай.
Ольшу вдавило в кресло. Машина почему-то задрала капот, потом
завалилась набок, скользнула меж троллейбусных проводов и взмыла, словно
самолет. Земные огни провалились вниз.
Ольша вцепилась в дверную ручку. Мысли расползлись и попрятались. Так
ведь не бывает!
Плавно развернувшись, парень повел машину (или что там?) прямо на
Намыв, над рекой. Ольша затравленно глянула назад - за стеклом плясало
неистовое малиновое пламя. И было очень тихо, ни гудения, ни рокота,
словно двигатель вообще не работал.
`Ракета? - подумала она, чувствуя себя полной идиоткой. - Бред ведь
собачий!!`
Справа и внизу угадывались очертания порта. Город сверху напоминал
рой разноцветных светляков. Плясавшие за стеклами снежинки придавали
ощущение сказки.
На Намыв (точнее - над Намыв) они ворвались спустя семь минут.
- Какой дом? - спросил парень вполне буднично, что-то переключая на
панели управления.
Неким непостижимым образом Ольше удалось объяснить. Парень кивнул,
взявшись за руль обеими руками - до сих пор он руля вообще минуты две не
трогал.
- Седьмой этаж, - добавила Ольша неизвестно зачем. Наверное,
вспомнила старый новогодний фильм.
- Подать к балкону? - ехидно осведомился шофер (или пилот?).
Пришлось указать и балкон. Чудо-машина зависла вровень с перилами.
Снова сама-собой отворилась дверца.
Ольша медлила.
- Слушай, - сказала она, - ты, часом, не Новый Год?
В голове имела место совершеннейшая каша.
- Нет, - ответил парень серьезно. - Вытряхивайся. Денег не надо.
Кое-как Ольша перебралась на балкон, уже там сообразив, что забыла
отстегнуться. Но удивляться не осталось сил. Тряхнув головой, в последний
раз заглянула в машину.
- Я тебя еще увижу? - спросила зачем-то.
Парень долго, секунд пять, глядел на нее, потом вдруг снял очки.
- Возможно.
Лицо его Ольша запомнила накрепко.
Дверь плавно встала на место, чудо-машина, слегка накренившись,
отвалила от балкона и рванулась ввысь, задирая капот к звездам. Казалось,
она так и уйдет, затеряется среди мерцающих небесных огней и пропадет из
вида. Колеса у нее были почему-то горизонтально, под днищем.
`Бек ту зе фьюче...` - пробормотала Ольша. Приди после такого в себя!
Сверху сыпал и сыпал пушистый новогодний снег. На балконе было
холодно и неуютно; Ольша легонько постучала в заиндевевшее стекло. Дверь
отворилась.
Компания за столом дружно отвесила челюсти.
- Ольша? - не своим голосом спросил Юра-Панкрат. - Ты откуда?
- С неба, - вздохнула Ольша и вошла одновременно с первым ударом
курантов. - Это ничего, что я не в дверь?
Невзирая на общее замешательство, шампанское все же откупорили и
Ольша, как была, в пальто и варежках, опустошила бокал.
- С Новым Годом!

1

Июнь поливал морское побережье плотным изнуряющим зноем. Песок
накалился до того, что обжигал босые ноги. Нескончаемый коблевский пляж
кишел загорелыми телами, надувной резиной, цветастой материей над ажурными
металлическими грибками. Все, кто еще не одурел от солнца, плавились у
прибоя или мокли в горько-соленом месиве среди посиневших от долгого
купания детишек и сизых от рождения медуз. Большинство пряталось в тень.
Над морем плясали призраки: до того прогрелся воздух.
Ольша томно потянулась и ойкнула, ненароком коснувшись песка. Глеб с
Юрой-Панкратом как по команде подняли головы.
- Граждане! - сказала Ольша. - Я кипю, шипю и пузырюсь.
Фраза была ритуальной. Перед купанием ее обязательно кто-нибудь
произносил.
Море не принесло желанного облегчения. Возникла весьма здравая идея
сходить за пивом. Тут же и выступили.
За первой шеренгой пансионатов, старых, еще старорежимных, тянулась
асфальтовая лента дороги, рассекая надвое узкую полоску сосновой посадки.
По дороге сновали курортники и редкие автомобили. Навстречу попалось
несколько счастливых компаний, бережно несущих полные бутыли (канистры,
фляги, графины...) Значит, пиво наличествовало. У первой же компании
выяснили где именно - у `Ракеты`. В принципе, баночное пиво постоянно
водилось в любой кафешке, но большинство отдыхающих предпочитало бочковое,
потому как изрядно дешевле.
На Ольшу и Ритку все пялились - мужики голодно, женщины - с завистью.
Девчонки давно привыкли. Нельзя сказать, что Глеб с Юриком особо
радовались этому, однако вид оба сохраняли гордый и снисходительный. Кому
на станет приятно, когда рядом шагает симпатичная девчонка с лицом и
фигурой голливудской кинозвезды, загорелая до бронзы, а ты еще вдобавок
точно знаешь, что она не полная дура, как большинство красавиц, но и не
дремучая интеллектуалка, скучная и занудливая? Пока ребята, пристроившись
в очередь, ожидали живительной пенной влаги, Ольша с Риткой сунулись в
кафе-стекляшку здесь же, у `Ракеты`. Посетителей было немного, всего с
десяток. Последнее время подобных стекляшек развелось по всему побережью
без счета, не то что пять лет назад. Несмотря на внушительное количество
курортников очереди у стоек кафе и баров как-то сами собой рассосались. Да
и цены многих устрашали: мороженое - пятерка, стакан `массандры` -
двадцатник, а банка паршивого баварского пива - сорок гривн!
Ольша скользнула глазами по уставленным разноцветными и
разнокалиберными бутылочками полкам. Кола, оранж, лайм, `Траминер`,
`Гратиешты`, красная `Варна`, мускат `Ливадия`, `Южное игристое`... еще
сухенькое что-то, кажется феодосийский `Сильванер`. Четыре сорта пива плюс
николаевское бутылочное. Ритка рылась в сумочке-ксивнике, носимой на
поясе.
И тут что-то заставило Ольшу обернуться, странный зуд между
лопатками, словно в спину ей уперся тяжелый внимательный взгляд. Открытая
дверь сияла в полутьме стекляшки ослепительным восклицательным знаком.
Подкатила серо-зеленая иномарка, поблескивая и искрясь в лучах солнца.
Мутные тонированные стекла не позволяли разглядеть сидящих в салоне.
Закругленная дверца машины знакомо уползла вверх, на крышу. У Ольши
захватило дух. Дальнейшее происходило словно в замедленном кино.
Вышли двое - одинаково рослые, загорелые, в сланцах-вьетнамках,
истертых шортах, легкомысленных майках с трафаретными ухмыляющимися
рожами, озорных панамках-колокольчиках вызывающе красного цвета и
одинаковых зеркальных очках.
Ритка, застывшая у стойки, машинально посторонилась. Бармен угодливо
заулыбался:
- Привет, ребята! Как обычно?
- Ага... - отозвался один из парней, поправив очки, и осекся. - О!
Мускат! Ящик!
Бармен свистнул подручным; ящик вина и две упаковки пива тут же
вынесли и погрузили в машину.
- Ну, и здесь по бутылочке... - вздохнул второй.
Две запотевших `Дак Гессер` вкрадчиво возникли на стойке.
- Три шестьсот, - объявил бармен.
На стойку шлепнулись восемь кредиток по пятьсот гривн с лихим
гетманом Петром Сагайдачным. Бармен сгреб все и рассыпался в
благодарностях. О сдаче речь, видимо, не шла.
Второй парень стянул очки и Ольша убедилась, что именно он подвозил
ее к Глебу в новогоднюю ночь.
- Привет, - сказала Ольша улыбнувшись и шагнула вперед. - Ты меня
помнишь?
Парень прищурился и посмотрел в ее сторону.
- Ну, привет...
На стойку легла еще одна кредитка.
- Хью, выдай им чего попросят...
Одинаковым движением парни вернули пустые бутылки на стойку,
переглянулись и вышли из кафе. Дверцы машины плавно встали на место и
серо-зеленое искрящееся чудо унеслось в сторону молдавских баз.
Ольша потерянно глядела вслед. Зато Ритка не растерялась.
- Два муската и по мороженному!
Бармен мигом соорудил в белых пластиковых вазочках две маленьких зимы
с сиропом и шоколадом, а бутылки с вином заботливо упаковал в плетеную
корзинку с затейливой ручкой. Сдачу требовать не решилась даже Ритка.
Девушки заняли дальний столик. Ольша не могла придти в себя.
- Кто это, Оль? - любопытство Ритки нетрудно было понять. Но вот
попробуй ответь на этот простой вопрос!
Ольша вздохнула:
- Еще не знаю. Помнишь Новый Год? Когда я с балкона заявилась?
Ритка кивнула. Ольшиной истории с летающей машиной никто, конечно же,
не поверил. А придумать она ничего не смогла. Да и не пыталась.
Ольша сонно ковырялась в мороженном. Узнал ее тот парень? Или просто
кинул кредитку, чтоб отвязаться?
Этот вопрос мучил ее два последующих дня.
Чудо-машину она снова увидела ранним утром. На `Черноморце`, у
телефонов межгорода. Большинство курортников еще спало, несколько
жаворонков торопливо похмелялись в буфете. Жестяные ведра
громкоговорителей уныло разразились новостями.
Ольшин знакомый стоял, привалившись плечом к окрашенной в
бодро-зеленый цвет будке; его приятель звонил, нервно постукивая свободной
монеткой по стеклу.
Сердце почему-то заколотилось сильнее, Ольша удивилась и рассердилась
одновременно. Вскинула голову, подошла поближе.
- Привет!
Парень склонил голову. Выражение его глаз осталось невыясненным: очки
он, видимо, снимал лишь в исключительных случаях.
- Ты помнишь новогоднюю ночь? Машину, поданную к балкону?
Две зеркальных капли продолжали отражать Ольшу.
- Ну?
- Я верила, что мы еще встретимся.
Парень пожал плечами без следов выражения на лице. Это было до жути
странно, лицо вообще без выражения!
- Это та самая машина? - спросила Ольша чтобы не молчать.
Парень ответить не успел; его дружок повесил трубку и обернулся,
оценивающе разглядывая Ольшу. Впрочем, смотрел он вполне дружелюбно, без
цинизма.
Ольша смутилась; смутилась до того, что уронила книгу, которую читала
с утра. Ветер зашелестел страницами, мягкой лапой вытащил закладку -
мгновенную фотографию. С неделю назад пристал к Ольше какой-то заезжий
монстр-воротила. В ресторан водил, сфотографироваться вместе заставил.
Насилу отвязалась. А потом вместо закладки фотка эта под руку
подвернулась.
Ольша присела одновременно с парнем. Тот подобрал книгу, мельком
взглянул на фотку...
И замер.
- Ты его знаешь?
Ольша растерялась.
- Немного...
- Где живет?
- В `Лазурном`...
- Поехали!
Ольшу бережно взяли за локоть.
В салоне было прохладно, пахло перегретой пластмассой и ландышами.
Днем панель управления выглядела не менее загадочно, чем в ту памятную
ночь.
- Как тебя зовут?
- Ольша...
Бесшумно развернувшись, машина устремилась к воротам по узкой аллее.
Ольша набралась храбрости:
- А вас как?
Знакомый парень с готовностью ответил:
- Я - Сеня. Сеня Бисмарк. А это - Енот.
- Енот? - не поняла Ольша.
Сеня рассмеялся.
- Это прозвище. Вообще его Олегом кличут.
За окном шелестел горячий ветер, мелькали сосны и курортники.
Ворота в `Лазурный` охранялись заржавленным амбарным замком. Сеня
притормозил и выскользнул наружу. Ольше помог выйти Енот. Дверцы, слабо
клацнув, опустились и закупорили машину.
- Пошли!
Енот тащил Ольшу за руку, Сеня нетерпеливо семенил рядом.
- Какой корпус?
Ольша все больше терялась.
- Вон тот...
- Как этот тип себя назвал?
- Боря... Борис Завгородний...
Войдя в корпус Сеня с Енотом вмиг утратили суетливость: ни дать, ни
взять - два лентяя забрели в гости к знакомой девушке. Даже настырная
сухопарая кастелянша лишь едва повела носом в их сторону.
Завгороднего в номере не было. На стук никто не ответил, зато за
спинами возникли двое гориллоподобных шестерок Завгороднего - Ольша часто
их замечала, когда ее обхаживал этот деляга.
- Кого ищем?
В голосах сквозила ленивая надменность. Сеня и Енот явно уступали
гориллам в силе.
Дальнейшее произошло очень быстро. Енот по-медвежьи переступил с ноги
на ногу: `Топ-топ!` Движение было совершенно не боевым, Ольша даже назвала
бы его уютным. Однако один из громил с размаху въехал в стену и затих,
рухнув на линолеум. Второй принял красивую стойку.
`Х-хех!`
Нога, словно пушечное ядро, летела Еноту прямо в грудь. `Топ-топ!` -
Енот снова потоптался на месте. Он не бил и не отбивал удар!! Тем не менее
второй оппонент-каратека головой вперед улетел вдоль по коридору, причем
ноги его болтались существенно выше головы. Он тоже так и не поднялся.
Сеня за это время открыл номер Завгороднего - именно открыл, а не
взломал. Ольша застыла на пороге, Сеня с Енотом быстро и профессионально
обшарили обе комнаты, ванную. Если они чего и искали, в этот раз не нашли.
Дверь Сеня за собой запер. Чем - Ольша не рассмотрела. Она ощущала
себя втянутой в какую-то чудовищную игру.
Немного отошла она только в машине. За руль сел Енот. Ее привезли в
уютный маленький коттедж на самой границе молдавских баз. На веранде спал
еще один парень - если не близнец Сени с Енотом, то, по крайней мере,
двоюродный брат.
- Это Паха Толстый. С ним лучше не заговаривать, ясно?
Парень был совсем не толстый. Наоборот, поджарый и подтянутый, как
Енот или Сеня.
В комнате хозяйничала благодатная прохлада. Виной этому служил
небольшой импортный кондиционер.
- Пить будешь? - спросил Енот вполне буднично, кивая одновременно на
просторное заманчивое кресло.
- Буду! - храбро ответила Ольша и ухнула в податливую бараканную
глубину. Кресло и она, похоже, создавались специально друг для друга.
Ребят этих она бояться перестала. Если что - все равно ведь достанут.
Из-под земли. Да и вообще - интерес к ней возник только когда выяснилось,
что она знакома с Завгородним, чисто деловой интерес. А пить согласилась
памятуя о ящике муската - вчера они приговорили обе бутылки с Глебом,
Юриком и Риткой и нашли сей напиток весьма замечательным.
Впрочем, Енот извлек на свет божий бутылку `Еким Кара`. Рубиновая
жидкость темнела в старомодной пыльной посудине.
- Солнечная долина, урожай 57 года. Цени!
На дне бутылки скопился слой похожего на рыжий лишайник осадка. `Ну
их, эти проблемы!` - зло подумала Ольша и взяла протянутый бокал.

2

Следующий фокус компания Сени Бисмарка выкинула наутро. Ольшу никто
пальцем не тронул, хотя сначала она полагала, что ее пытаются напоить, ибо
за `Черным доктором` последовали не менее пыльные и выдержанные бутылки
южнобережного `Токая` и `Кагора`, а потом казахского фиолетового муската
какого-то особого элитного разлива.
Ольша проснулась в том самом чудном кресле (оно незаметно
трансформировалось в диван), укрытая пушистым клетчатым пледом. В углу на
голом матрасе посапывал Енот.
На улице буянило июньское солнце; с каждым часом укорачивались и без
того куцые тени. Сеня в позе лотоса сидел на капоте машины.
- Доброе утро, мистер йог! Вам не горячо на железе-то?
Сеня не шевелился, уставившись в пустоту. На веранде бессовестно дрых
Паха Толстый. Кажется, он так и не просыпался со вчерашнего дня. В
винопитии он тоже не участвовал, а когда Ольша спросила почему, Сеня с
Енотом рассмеялись и сказали: `Ему не нужно...`
Когда наконец все проснулись, ни о чем, кроме завтрака, поговорить не
удавалось. Сеня заикнулся о корейском ресторанчике на `Дельфине`, за что и
был посажен на место шофера.
Ольша устроилась рядом. Странно: раньше она не замечала, что не
только буквы, но и цифры на шкалах приборов были чужими. Даже не римскими.
Ольша никогда прежде не встречала таких знаков. Спидометр, например,
делился на шесть секторов, каждый сектор - на шесть делений. Что означали
угловатые символы у каждого сектора оставалось только догадываться.
Километры? Мили? Лиги?
- Сеня, просвети меня, темную. Это чья машина? Штатовская? Или
японческая?
- Гианская, - ответил Сеня совершенно серьезно. - Называется
`Аз-Б`ат`. `Северный ветер` по-вашему.
- Гианская? - Ольша наморщила лоб. - Это в Африке, небось?
- В созвездии Змееносца.
- Шутить изволите?
Сеня пожал плечами:
- Отнюдь...
Завизжали тормоза. На дороге, вытянув руку вперед, стоял один из
громил Завгороднего. Ольша, притянутая ремнями к креслу, слабо ойкнула.
Автомобиль врос в асфальт у самого колена громилы, бампер едва не
касался вареной штанины.
- Толстый, разберись, - поморщился Сеня.
Паха неторопливо вылез из машины и достал винчестер. Знаете, такая
пушка, ствол калибром со средний огурец, а затвор там, где цевье. Ольша
такие только по видикам знала. Где Паха прятал эдакую махину, осталось
загадкой. Не под футболкой же?
Громила, увидев винчестер, смутился. Курортники, которых угораздило
именно в этот момент проходить мимо, торопливо рассасывались кто куда.
На лице Пахи красноречиво цвел единственный вопрос: `Ну?`
Сзади подъехали две `Самары`, из них полезли угрюмые плечистые
субъекты. Шестеро. Еще трое показались из ворот ближайшей базы. Для вящей
солидности им очень не хватало бейсбольных бит.
Ольше стало весьма неуютно.
- Гм! - сказал Сеня несколько озадаченно. - Болваны.
И выбрался наружу. Енот - тоже. В руке его зачернел большой пистолет
а-ля `Кольт-Магнум`.
`Боже мой! - похолодела Ольша. - Куда же я, дура, влезла?`
Вид оружия оппонентов слегка охладил, однако вряд ли испугал.
- Где Завгородний? - жестко спросил Сеня, видимо, не желая упускать
инициативу.
Громилы переглянулись.
- Спрячь пушку, - предложил один. - Потолкуем.
- Толкуй, - согласился Сеня, но пушку не спрятал.
Их взяли в кольцо. Счет десять-три внушал Ольше серьезные опасения
насчет исхода конфликта. Очень хотелось стать прозрачной. Впрочем,
оставалось только только крепче вжиматься в кресло.
- Кто вы такие? Кому служите?
- Не твое собачье дело, - чуть ли не беспечно ответил Сеня.
- Хамишь, - констатировал громила-предводитель. - Накажем.
Сеня неожиданно легко согласился:
- Валяй, наказывай.
И шепнул негромко Еноту:
- Гэр орми?
- Туу, - был ответ.
В ту же секунду трое из оцепления сноровисто извлекли оружие, но
сделать ничего не успели: сверкнуло ярче солнца и все трое рассыпались
черным бархатистым пеплом, а пистолеты багровыми раскаленными комками
медленно вязли в асфальте, окутываясь едким дымом.
Уцелевшие громилы ошалело переглядывались. Их осталось семеро. Ольша
испуганно хлопала глазами. Она могла поклясться: ни Сеня, ни Паха, ни Енот
не применяли своего оружия. Сияние обрушилось на громил сверху, из
выцветшей голубизны неба.
- Ну их к дьяволу, - снова по-русски сказал Енот. - Поехали.
Сеня тут же спрятал свой пистолет и сел за руль. Енот полез на заднее
сидение.
- Э-э! - запротестовал громила-предводитель. - Постойте!
Паха Толстый хладнокровно поднял винчестер.
`Ду-дут!`
Громилу швырнуло на пыльный асфальт. Вместо головы у него стало
сплошное кровавое месиво. Ольша схватилась за щеки, чувствуя, как к горлу
подступает противный ком.
С хрустом передернув затвор, Паха сел в машину и захлопнул дверцу
резким, сверху вниз, движением. Винчестера у него в руках уже не было -
спрятал. Куда - непонятно.
Верзилы застыли кто где стоял, словно дожидались звона прыгающей по
асфальту гильзы - логического завершения эпизода, которого действительно
не хватало.
В этот день коблевский асфальт впитал в себя много: кровь, пепел и
три куска железа, бывшие некогда пистолетами. Впрочем, пепел быстро
развеялся на ветру.

3

Завтрак в ресторанчике совершенно не отложился у Ольши в памяти. Сеня
и Енот жевали куксу как ни в чем не бывало. Паха почему-то остался в
машине - его товарищи сказали, что `ему не обязательно`.
Потом они вернулись в коттедж, где ночевали. Паха тотчас же повалился
спать на веранде. Сеня и Енот, оба мрачные, как ночная тайга, сели друг
против друга в комнате. Ольша боязливо забилась в кресло.
- Что со мной будет? - спросила она тихо. - Я даже не спрашиваю кто
вы, лучше не знать. Но со мной-то что?
Сеня часто-часто закивал.
- Собственно, можешь не бояться. Найдем Завгороднего - и гуляй себе.
- А если не найдете?
- Найдем, - уверенно сказал Сеня. - Никуда он не денется. А тебя-то
защитить мы сумеем, не сомневайся. Раз втравили, придется защищать. А это
мы можем...
Ольша вздохнула:
- Я видела...
Последствия пахиной стрельбы до сих пор стояли перед глазами.
- Ты поспи лучше, - посоветовал Сеня мягко.
Ольша замотала головой - заснешь после такого, как же! Но Сеня вдруг
протянул руку, заговорил о чем-то теплом и знакомом...
...и проснулась она только следующим утром. Ни Сени, ни Енота в
комнате не было; Паха валялся на своей любимой веранде, словно манекен. Со
вчерашнего дня он не двигался и, вроде бы, даже не дышал.
Потянувшись так, что хрустнул позвоночник, Ольша прислушалась к себе.
Голова была легкой и свежей, а еще зверски хотелось есть. И не мармеладу
какого-нибудь, а желательно мяса. Жареного. И побольше.
К коттеджу, жалобно скрипнув протекторами, подкатила иномарка, но не
Сенина. Выскочила она из-за угла совершенно неожиданно, Ольша даже
вздрогнула. Дверца уползла вверх точно так же, как и на `Северном ветре`.
Взору явился парень - высокий, поджарый, естественно - в темных
очках.
- Доброе утро, - поздоровался он приветливо. - Ты - Ольша, да?
Ольша кивнула.
- Где Сеня?
Ответить она не успела: Бисмарк и Енот рысцой вырвались из-за другого
угла. На лицах их читалось выражение близкое к легкой панике.
Незнакомец открыл было рот, но его перебили.
- Вилы, Артур. Они сковырнули спутника-сторожа.
Вероятно, это было нехорошо. Ольша вспомнила, как вчера нечто из
поднебесья поджаривало особо ретивых боевиков и сообразила, что лучше
иметь над головой такого сторожа, чем не иметь.
- Не кипи, Сеня. А ты чего ждал - что они петь и плясать станут? Я бы
на их месте точно так же поступил.
- Но это же война! Неприкрытая!
Говорили почему-то по-русски.
- Пойдем-ка в дом...
`Разведка! - решила Ольша. - Это западная разведка. Созвездие
Змееносца, как же... Морочат голову. Вот нарвалась!`
Каким образом удрать Ольша даже боялась представить. Да и найдут ведь
наверняка - вчера Сеня так солидно обещал найти скользкого и неуловимого
Завгороднего. Отыскать перепуганную девчонку не составит для подобных
спецов никакого труда. Документы ее давно уже изучены - идиоты они, что
ли?
Хотелось выть от страха. Ранняя смерть совсем не входила в Ольшины
планы.
Тем временем эта контора совещалась, даже не пытаясь скрыть
что-нибудь от Ольши.
- Завгороднего нужно брать. Перебить этих его подручных, засаду
устроить...
- Не клюнет он. Да и куда мы без сторожа? Пуля-то дура, как здесь
говорят.
Енот нервно барабанил пальцами по столу.
- Пахе пули не страшны.
`Это почему же? - подумала Ольша. - Железный он, что ли?`
- А может плюнуть на соглашение? Вызовем модуль, пусть сядут, оцепят
все вокруг. А? - предложил Енот, но особой уверенности в его голосе не
чувствовалось.
- Не мели ерунды, - прервал его Сеня. - Настоящей войны хочешь?
- Пусти Паху с Хасаном, - не то попросил, не то приказал Артур. - Они
уж отровняют всех как следует, невзирая на туземные пукалки...
`Хасану ихнему пули, по всей видимости, тоже до фени...` - растерянно
решила Ольша.
- Я за Хасаном. У `Лазурного`, минут через десять.
Артур тут же выскользнул.
- Пошли, - велел Сеня Ольше.
Она послушно встала, потому что перечить на ее месте осмелилась бы
либо Мата Хари, либо полная дура.
- Я есть хочу... - жалобно вздохнула она.
- Пошли, пошли...
Енот взял ее за руку. Ладонь его была твердая и странно сухая. Паха
вышел последним, заперев домик на ключ.
Они свернули за угол; у сениной машины топтались двое полицейских и
трое в штатском. Поодаль виднелся желто-голубой джип с мигалкой.
`Нашли убитого и кто-то вспомнил машину, благо таких здесь больше
нет`, - догадалась Ольша. Почему-то казалось, что на этот раз убийств не
будет.
Сеня сокрушенно вздохнул:
- Тьфу ты... Полиции как раз и не хватало...
Он нагнул голову и упрямо и независимо пошел к `Северному ветру`.
Ладонь легла на ручку двери.
- Минуточку, - сказал один из полицейских.
Сеня с неудовольствием обернулся. Енот невозмутимо открыл заднюю
дверцу и запихнул Ольшу внутрь.
- Инспектор, у меня мало времени, - тон Сени был вполне миролюбивым и
в меру неприветливым. - Мы поедем.
- Не раньше, чем мы вас отпустим, - столь же миролюбиво и
неприветливо ответствовал полицейский.
Сеня полез на рожон:
- Вот уж не собираюсь с вами трепаться.
- Ты потише, - вмешался вдруг штатский, с виду - начальник. - Ты в
убийстве замешан, понял?
- Да пошел ты, - процедил Сеня с таким презрением, словно перед ним
был последний подонок. - Фраер хренов. Да-да, это оскорбление при
исполнении...
Штатский вспыхнул:
- Взять!
Полицейские шелохнулись, но тут Енот дважды выстрелил в полуоткрытое
окно; штатский и один из полисов тяжко осели на выгоревшую траву. Сеня тем
временем зарядил второму штатскому в лицо, да так, что кровь брызнула, и
тут же еще одному, вроде бы ногой. И опять: Ольша готова была поклясться -
так не дерутся! Движение скорее напоминало попытку устоять, сохранить
равновесие.
Оставшийся полис схватился за кобуру, но Сеня потряс у его носа
невесть откуда возникшим пистолетом с большим черным глушителем.
- Умолкни, приятель!
Приятель умолк, как ошпаренный. В ворота базы на полном ходу ворвался
автомобиль Артура. Скрипнула резина, взвыли тормоза. Артур и еще один
парень восточной наружности мигом выскочили, хлопнув дверцами.
- Перед `Лазурным` кордон, не проехать...
- Здесь тоже, - проворчал Сеня. - Зашевелились, работнички... Ладно,
поехали, поглядим.
Артур обозрел валяющиеся тела блюстителей порядка; уцелевший
полицейский, подняв руки, опасливо переминался с ноги на ногу у джипа.
- Толстый, - распорядился Сеня, - испорть им машину. И рацию не
забудь.
Паха мрачно достал винчестер.
`Ду-дут!`
Хруст затвора.
`Ду-дут!`
Хруст затвора.
И так несколько раз. Он прострелил колеса и разворотил панель
управления. Напоследок ткнул полицейского, что с ужасом взирал на этот
беспредел, в бок и тот безвольно улегся рядом с разгромленным джипом.
Винчестер исчез, словно ледышка в пламени. Паха его сунул вроде бы в
карман брюк. Эдакую махину - и в карман, р-раз! И все. А карманов на
брюках у него просто не было, это Ольша знала точно. Несколько раз
присматривалась.
Они съехали на дорогу и скользнули за ворота. У `Лазурного` и впрямь
хватало полиции. Сеня с Артуром припарковались неподалеку, наблюдая за
суетой у корпуса.
- Толстый, - скомандовал Сеня и Паха послушно толкнул дверцу вверх.
Вылез. Хасан тоже выбрался из машины.
Ольша вытаращила глаза. Только что Паха сидел перед ней в своих
коричневых брюках, футболке и кедах, а когда ступил на асфальт на нем уже
красовалась форма лейтенанта полиции - новенькая, хрустящая, от ладных
туфель до лихой кепки с кокардой-трезубцем.
Хасан был в форме сержанта.
`Дьявольщина! - Ольша до боли прикусила губу. Эдак и впрямь придется
поверить в созвездие Змееносца. Никакие шпионы-американцы не смогут
переодеться быстрее чем за секунду. И потом - летающая машина. Для Земли
это тоже чересчур круто.
Неужели действительно чужаки?`
Вот теперь стало по-настоящему жутко. Ольша сжалась в комок и
забилась в угол, подальше от Енота. Тот на нее даже не глянул.
В спину ей впилась какая-то рукоятка на дверце, но Ольша словно
вознамерилась вжаться в тесную щель между сиденьем и обшивкой.
Спустя минуту-другую донеслись, вроде бы, приглушенные выстрелы.
Сеня, не оборачиваясь, спросил:
- Кажется, взяли кого-то?
Енот сжал виски, посидел секунду и утвердительно замычал.
Вскоре показались Паха с Хасаном; заломив руки за спину одному из
громил Завгороднего, они вели его к машинам. Полицейский из оцепления
сунулся к ним, но Хасан потряс у него перед глазами блеснувшим на солнце
жетоном и тот мигом отстал, козырнул даже напоследок.
Громилу усадили в автомобиль Артура. Ольша полагала, что Сеня
пожелает убраться подальше от кордона; так и произошло, правда Ольша ждала
спешки, а отъехали спустя минуту и без излишней суеты. Прокатили почти до
причала и остановились в тени у парка аттракционов. Сеня с Енотом пересели
к Артуру, с Ольшей остался только Паха. Он вновь нарядился в обычные свои
брюки, футболку и кеды. Шорты, как Сеня и Енот, носить он почему-то не
желал. Теперь она не пропустила момент переодевания: когда Паха садился в
машину полицейский мундир на мгновение приобрел зеркально-стальной цвет и
в две секунды `перетек`, став футболкой и брюками. Кепка словно бы
расползлась и впиталась в голову, что поразило Ольшу больше всего.
Пока в машине Артура совещались, Паха молча сидел впереди, изредка
тихонько постукивая ногтями по лобовому стеклу. Ольшу он начисто
игнорировал.
Сеня и Енот вернулись минут через семь, ведя пленного громилу.
- Ольша, сядь вперед, - приказал Сеня и она послушно пересела.
Вообще, она старательно разыгрывала паиньку, хотя подмывало рвануть от
`Северного ветра` с оной же скоростью, благо место людное. Но - не
решилась.
Артур с Хасаном уехали вглубь молдавской зоны; Сеня повернул назад к
кордону. Но у `Лазурного` они не задержались, покатили дальше. За
`Кристаллом` Сеня притормозил.
- Проводи его, Толстый, - велел он негромко.
Паха вылез, извлек из машины громилу и мрачно достал винчестер. Как
всегда - непонятно откуда. Выразительно мотнул головой. Громила неохотно
углубился в посадку; сосенки, вымахавшие за три десятка лет, поглотили их,
заслонив от глаз бронзовой колоннадой стволов.
Вернулся Паха один, с пустыми руками. Буквально через минуту.
Спокойно сел рядом с Енотом.
- Все? - осведомился Сеня.
Паха без выражения кивнул.
Сеня нажал на газ. Асфальт, истертый тысячами босых и обутых ног,
стелился под колеса; горячий полуденный воздух пел в раскрытых окнах.
- Сеня, - робко спросила Ольша, - а что с тем типом?
- Паха его пристрелил, - равнодушно ответил Бисмарк. И взглянул
из-под очков на Ольшу. - А что?
Ольша втянула голову в плечи.
Притормозили у `Черноморца`. Ольшино сердце замерло - ее очередь? Или
решили отпустить?
Нет. Сеня заглушил двигатель и повернулся к ней.
- Сейчас ты пойдешь к себе. Успокоишь Риту, ну, и Глеба с Юрием, если
встретишь. Бери все свои вещи и возвращайся. Понятно?
Они все про Ольшу знали. Где живет, друзей и прочее. Ну, конечно,
профессионалы... Стоит ли удивляться?
- Зачем? - не надеясь на ответ спросила она. Но Сеня с готовностью
объяснил:
- Завгородний ночью удрал. В Крым - в Ялту. Мы едем туда же.
Немедленно.
`Так-так. Одиссея продолжается.`
Ольшу провожали Енот и Паха. Ритки в домике не оказалось, но дверь
была незаперта. Ольша вошла; провожатые уселись на лавочку неподалеку от
входа. Енот негромко рассказывал Пахе какие-то небылицы об Антарктиде.
Она почти уже собралась, когда Енот умолк на полуслове, а спустя
секунду в домик ворвалась Ритка.
- Где тебя носит? - без обиняков начала она. - Что за приколы - два
дня черти-где непонятно с кем? Я тут с ума схожу... - в голосе Ритки
звучало праведное, ничем не прикрытое возмущение.
- Я еду в Ялту, - тихо сказала Ольша.
Ритка вмиг почуяла неладное.
- Кто эти двое - на лавочке? - понизив до предела голос спросила она.
Ольша промолчала. Не говорить же - инопланетяне?
- Да объясни ты, - не унималась подруга.
- Они обещали меня отпустить.
В стену деликатно постучали, занавеска отодвинулась и в щель
просунулась, поблескивая очками, голова Енота.
- Время!
Ольша взяла сумку и, на секунду встретившись взглядом с Риткой,
вышла.
Не успели они отойти и тридцати шагов, как из-за домиков показался
десяток парней; Глеб и Юра-Панкрат, понятно, сию процессию возглавляли.
Этого Ольша и боялась.
- Минуточку...
Еноту и Пахе преградили путь. Кое-кого из `спасательного отряда`
Ольша знала - волейболистов с НКИ, Максима Саенко, Боцмана, Вовку
Наумова... Внутри что-то оборвалось: двое из созвездия Змееносца просто не
умели останавливаться. Язык прилип к гортани, Ольша хотела вмешаться, но
навалившееся оцепенение сковало ее, словно смирительная рубашка.
Поправив очки, Енот кивнул Пахе. Тот мрачно достал винчестер. Два
негромких выстрела, заглушенных истошным Риткиным криком; с Юры-Панкрата и
одного из волейболистов сорвало одинаковые желтые кепки с `кемелом`. Ольша
смертельно побледнела; но никто не падал, все продолжали стоять.
Паха наступил ногой на гильзы и спрятал свое оружие. Енот подхватил
Ольшину сумку.
Ее друзей почему-то пощадили. До сих пор валили всех неугодных
направо и налево, а тут - припугнули, и все. Она никак не могла понять -
почему? Не из-за нее же?
Когда Паха двинулся прочь, Ольша заметила, что гильз на асфальте уже
не было.
До машины она дошла как в тумане.

4

- Если тебе что-нибудь нужно - скажи, мы купим.
Сеня небрежно вел машину и говорил с Ольшей; Енот читал газету. Паха
по обыкновению спал.
Ольша вяло кивнула. Ее спутники были мрачны, как Черное море в бурную
зимнюю ночь. За исключением всегда безмятежного Пахи.
После стрельбы по кепкам они ненадолго заскочили в свой коттедж, Енот
принес откуда-то две исполинские пиццы, а когда с ними расправились, сразу
же стартовали в Ялту. Днем летать команда Бисмарка не решилась, поэтому
поехали как все, по дороге. Правда, на редкость быстро, обгоняя даже
прилизанные `Мерседесы` с одесскими номерами.
Неприятности начались уже на полпути к основной трассе: слева,
уткнувшись смятым капотом в штабель бетонных плит, неловко приткнулась
красная машина Артура. Внутри никого не было; Сеня, связавшись с каким-то
Сластом, сказал, что Артур тяжело ранен, его унес Хасан на реабилитацию.
Автомобиль кто-то повредил. Грешили, конечно, на Завгороднего и Его
боевиков.
С этой минуты Сеня и Енот сцепили зубы и погрузились в непонятный
транс - лишь за Нечаянным к Ольше впервые обратились. А она все еще видела
белое, как костюм теннисиста, лицо Юры-Панкрата, уставившегося на ствол
пахиного винчестера. Самым парадоксальным было то, что она отказывалась
воспринимать эту троицу как врагов, хотя они уже убили нескольких человек
- ее, Ольшиных соотечественников. И сопланетников. Наиболее неприятен ей
был Паха Толстый. Скала, закрытая книга, запертая наглухо дверь, а ключ
выброшен много лет назад неизвестно куда. От него веяло холодом и бездной.
Иногда ей казалось, что это вообще не человек, а манипулятор Сени,
бездушный и исполнительный. Толстый сделай то, Толстый убери это. Не ест,
не разговаривает... Сеня с Енотом выглядели совсем обычно, как сотни и
тысячи людей вокруг, если бы не их фокусы. Впрочем, это как раз
неудивительно: агент не должен выделяться из толпы, иначе это мертвый
агент. Закон, единый для всех планет.
- Ты что, испугалась? - спросил Сеня странно родительским тоном. С
заботой, участием, что ли? Сыграть такое не всякий актер сумел бы. Ольша
вопросительно уставилась на него.
- А чего вы ждали?
- Не нужно нас бояться. Мы не приносим зла людям.
Ольша зябко поежилась.
- Как же... Я видела.
Положили человек десять и бровью никто не повел. И это называется `не
приносим зла!`
- Если ты имеешь в виду боевиков Завгороднего, то их мы к людям не
относим. Поднявший руку на себе подобного заслуживает лишь смерти.
- А полицейские? Они что, тоже не люди?
Сеня усмехнулся:
- Можешь не продолжать. Мол, семьи у них, жены, дети, родители... Я
знаю. Но полицейских-то мы не убивали!
Он ловко добыл из-под тонкой джинсовой рубашки знакомый пистолет с
набалдашником глушителя. Все-таки прятать оружие они были великие мастера.
- Это биопарализатор. Он не убивает, только обездвиживает на
некоторое время. Полицейские около нашего домика давно очухались и,
наверное, горюют у обломков своего джипа.
Сеня помолчал.
- Настоящее оружие только у Пахи.
- Этот его винчестер? - спросила Ольша.
Сеня уточнил, вновь делая непроницаемое лицо:
- Если ты имеешь в виду его пушку, то она выглядит под `снайдер`, а
не под настоящий `винчестер`.
- Какая разница! - перебила Ольша. - Стреляет что снайдер, что

ПОЛНЫЙ ТЕКСТ И ZIР НАХОДИТСЯ В ПРИЛОЖЕНИИ

Док. 138295
Опублик.: 20.12.01
Число обращений: 1