Вопросы, которые сегодня будут поставлены, не будут иметь ответа. Это, конечно, не означает, что мы не должны на эту тему рассуждать. Такова, если угодно, наша функция, наше предназначение. Хуже то, что ни узкие специалисты, ни политики тоже не знают ответа. Это, не столько их вина, сколько наша общая беда. Терроризм в таких масштабах и формах - новое явление, и что с ним делать - никто не знает. Опыт маловат. Как ни цинично звучит, но чем больше террора, тем больше шансов научиться ему противостоять. Один американский год назад обронил очень хорошую фразу: `Война с терроризмом подобна войне с бедностью - и ту и другую окончательно выиграть невозможно`.
Увы, нравится нам это или не нравится, с этим терроризмом мы будем сосуществовать. Уничтожить его нельзя, но можно какие-то акции можно предупреждать, ограничить, хотя все равно потери будут.
Первое. Прозвучало словосочетание `исламский терроризм`. Что называется `не для печати`, но терроризм, действительно, существует под исламскими лозунгами. Говорить о том, что можно полностью, раз и навсегда отделить исламизм и исламистов от ислама, от большей части мусульман - выглядит наивно. Проведено огромное количество мероприятий, произнесены тысячи речей о том, что ислам - религия мира, издано тысячи книг, призывающих к диалогу. Все это замечательно.
Но давайте говорить правду. Ислам - это наиболее политизированная религия, а терроризм, по сути - есть продолжение политики в той или иной форме. И, естественно, что экстремисты, которые, не могут добиться своих целей нормальными средствами, в конечном счете будут обращаться к террору.
Терроризм будет воспроизводиться. Совершенно необязательно, что это будет конкретно в Чечне, в Палестине или еще где-то, где он присутствует сегодня. Мусульманский мир - система сообщающихся сосудов. То, что происходит в Ираке или, например, в Палестине, каким-то образом находит отклик где угодно - в Дагестане, Алжире, Марокко, на Филиппинах. Это коснется большинства мусульман, и естественно может спровоцировать негативную реакцию, в том числе в крайней форме.
Далее. Было спрошено, а что терроризм - инструмент или самоцель? Это все сразу. Он - форма выражения комплекса неполноценности на самых разных уровнях: на локальном, на национальном, на международном. За этим стоит осознание того, что мусульманский мир проигрывает, что он никогда уже не догонит Запад, что он находится в очень тяжелом положении. И что ситуацию не переломить. А потому нужна принципиально иная, исламская альтернатива выхода из кризиса. Эта альтернатива имеет несколько градаций: умеренная, менее умеренная, радикальная. Наконец, крайняя степень, связанная с терроризмом.
Второе, что бы я хотел сказать. Представьте себе невероятное: завтра Путин при всех поцелуется, даже не с Масхадовым, а с Басаевым. Что, после этого кончится терроризм, в том числе в Москве? Да, помилуйте, конечно, нет. Потому что дело зашло слишком далеко. Списывать все на чеченский конфликт - это красиво, конечно, с этим можно и согласиться. Но это далеко не все. За время чеченского конфликта в республике, да вообще на Северном Кавказе некоторые оппоненты Москвы все более ощущают себя частью мирового джихада. После 11 сентября это в еще большей степени справедливо.
В свое время, в 90-е, на исламских террористов списывали все, и, мягко выражаясь, напрасно. Зато потом сложилась довольно парадоксальная ситуация: после 11 сентября были в значительной степени отсечены финансовые потоки на Северный Кавказ с Ближнего Востока, из Персидского Залива, были разгромлены секции некоторые организации. Но чем больше делалось в этом направлении, тем больше эта публика ощущала, что она - отряд мировых борцов с Америкой, с Россией. Парадокс? - Да.
Между прочим, никто к этому не был готов.
Кстати, о том, что сейчас чуть ли ни 2 тыс. чеченцев отправятся в Ирак. Во-первых, это не чеченцы поедут, это поедет люди со всего Северного Кавказа (ведь не известно, сколько бегает по горам самих чеченцев, а сколько выходцев из Дагестана). Во-вторых, если так случится, то это будет серьезным аргументом в пользу того, что во многом благодаря `усилиям` российской власти, Северный Кавказ в самом деле превращается в часть мирового джихада.
Еще один вопрос: а с чем и с кем мы все, имеется в виду мировое сообщество, собственно говоря, боремся, где конкретный враг? Аль-Каида? Завтра убьют Бен Ладана - еще кто-нибудь останется (как в песне - `придут честолюбивые дублеры`). Терроризм - качественно новая система. Кто-то говорит, что это `сетевая` контора. Да, очень возможно. Лично мне международный терроризм напоминает еще и желе - ты по нему бьешь, а оно расползается.
Третье. И последнее, то, что непосредственно касается последнего взрыва в нашем метро. Здесь я не хочу говорить ни о Чечне, ни об исламе. Понимаете, такое ощущение, что был пройден какой-то психологический порог, что после этого взорвать живых людей может кто угодно и из-за чего угодно: жена изменила, с работы выгнали. Просто наркоман. Каждый, кто обижен на общество и готов ему отомстить, в том числе не щадя самого себя. Вот это самое страшное. Больше всего боюсь оказаться правым.
Готовы ли к этой ситуации все те, кто сейчас говорит об усилении борьбы против терроризма? Не знаю. Спасибо за внимание.
httр://www.ореn-fоrum.ru/mееting/845.htmlhttp://nvolgatrade.ru/
Док. 201748
Опублик.: 25.03.04
Число обращений: 407
Малашенко Алексей Всеволодович
|
