|
|
Василий Головачев: `Сейчас научную фантастику пишут очень немногие ортодоксы, и я один из них`
Назад
|
Василий Головачев: `Сейчас научную фантастику пишут очень немногие ортодоксы, и я один из них`
|
Один из самых популярных русских писателей-фантастов Василий Головачев рассказал обозревателю Страны.Ru Марии Свешниковой о новой книге, любимых героях и собственном мировоззрении.
- Василий Васильевич, вам приходилось видеть, как ваши книги читают в транспорте?
- Конечно. Бывало, в метро встречал, что очень неожиданно и приятно. Причем, не только последние книжки. Я однажды в метро на эскалаторе видел, как читали раритетную вещь 1979 года. То есть первую мою книгу, маленькую, синенькую - `Непредвиденные встречи`. Просто чудо! Так что это достаточно часто бывает. На самом деле книг моих много, поэтому и читателей много.
- У ваших книг какие-то необыкновенные для нашей эпохи тиражи. У последней - `Черное время` - тираж 75 тысяч экземпляров. И это в то время, как многие писатели жалуются, что едва осиливают три или пять тысяч.
- Как видите, Головачев оказался востребованным, он не провалился в те времена, когда у нас произошел слом политической и социальной жизни, не потерялся. Я всегда писал для себя, чтобы мне было интересно. Но, оказывается, это интересно очень и очень многим, поэтому такая проза осталась до сих пор востребованной миллионами читателей. Первый `Черный человек` выходил у меня еще в советские времена, в 1990 году, вторая книга - в 1992-м. И только в прошлом году оказалась дописана `Черная сила`, а сейчас - `Черное время`. Разрыв - 12 лет. За это время тираж `Черного человека` превысил уже 500 тысяч экземпляров, а `Черная сила` под 100 тысяч. А теперь вся трилогия будет переиздаваться.
- И она закончится как трилогия? При существующем финале можно еще несколько книг написать...
- Можно, конечно. Дело в том, что я никогда не писал закрытых концов - `они жили долго и умерли в один день`. Они мне не интересны, поскольку я человек жизни и хочу, чтобы жизнь продолжалась, даже такая, описываемая мной.
Но если появится новая идея, которая меня завлечет на продолжение именно этого цикла - только это должна быть именно новая идея - я начну собирать информацию, писать.
- А с вами не может случиться такого, чтобы издательство вынудило вас писать продолжение?
- Не скажу `да`. Я скажу, что - может быть. Потому что если проза себя оправдала и цикл себя оправдал - второй, третий романы очень хорошо разошлись, большими тиражами, то, конечно, независимо от того, что у писателя нет идеи и нет интереса продолжать, издатель может предложить ему продолжить писать. Но, во-первых, мне никогда такого не предлагали, и я всегда свободен в выборе своего направления, своего пути, а во-вторых, существуют разные уровни произведений.
Если что-то пишется на потребу массы, то зарабатывать деньги можно и таким путем. Если же книгу пишут для того, чтобы заинтересовать людей своим творчеством или своими идеями, тогда это совсем другой уровень - творческий, созидательный. Уровень, заставляющий человека в первую очередь думать. Не следовать сюжету, крутому, активному, острому, а следовать мысли автора, следовать его философии.
- Есть какие-то законы, по которым создается научно-фантастическая литература?
- Существуют, конечно, какие-то литературные каноны, по которым можно определить, что такое роман или повесть, или рассказ. Они различаются по объему, по идее, по масштабности произведения, по подаче панорамы жизни, но общих обязательных правил нет. И это правильно, потому что не сужается диапазон реализации своих идей для каждого писателя. Самое главное для меня, чтобы было интересно читать. Не важно, что написано, главное - должно быть интересно.
- Открываешь книгу, и большая часть слов - научная фантастика. Эта лексика привязана к научным понятиям или сплошная выдумка?
- Обязательно привязана. Поэтому этот цикл - научно-фантастический. Конечно, с некоторой натяжкой, поскольку чистой науки, над которой сейчас работают ученые, там нет, это как бы наука будущего. Хотя открытия, используемые мною в моих произведениях, произошли сейчас. Я просто их продолжаю, и на основе этой базы предваряю следующие открытия, которые произойдут через 20 лет, через 100 лет, через 1000 лет.
Я не специально так делаю, я просто пытаюсь адекватно описать ту жизнь, которая будет после нас. А она состоит из очень многих компонентов, из многих составляющих. И одна из них - научная составляющая, те открытия, которые нас ожидают. Но база у меня есть, я всю жизнь увлекался наукой - астрофизикой, космологией, и, естественно, я пишу со знанием дела. Да иначе я и не знаю, как можно писать. Думаю, что все должны так писать - если уж ты начал использовать какую-то научную идею, значит, ты должен в этой области быть специалистом. Не профессионалом, но специалистом, чтобы тебя нельзя было обвинить в незнании предмета.
- А образование у вас какое?
- Я инженер-конструктор радиоэлектронной аппаратуры. Заканчивал Рязанский радиоинститут. Так что образование у меня научно-техническое. Больше техническое, но наукой я занимался всегда и занимаюсь до сих пор. Да и консультантов хватает. От кандидатов наук до академиков.
- Скажите, фамилии в вашей книге Шаламов, Клим Мальгин - это стремление увековечить любимых героев - Варлам Шаламов, Клим Самгин?
- Скорее, это происходит случайно. Мне нравятся эти фамилии. Причем, все они древнерусские. Я сам русский, и пишу в первую очередь о нашем роде, хотя некоторые мои герои бывают других национальностей, и я к ним очень тепло отношусь. Но, прежде всего, я защищаю свой род, пытаюсь найти корни, в том числе этнографические, топонимические. Скажем, слово `мальга` - это древнерусское слово, точно так же, как и `шалам`, поэтому эти фамилии созвучны тому миру и тому смыслу, который был заложен в них изначально.
И получается, что Шаламов - двойственный - как и было на роду написано, а Мальгин (хотя мальга - мелкая птичка) - с очень большим характером, очень жесткий человек, хотя и пытается учиться.
Совпадение фамилий бывает разное, иногда даже для эпатажа что-то использую. Когда у власти был господин Черномырдин, я персонажу, занимающему его пост, фамилию изменил, но она все равно говорящая - Краснорыжин. И все понимали, кто это есть. А иногда могу пошутить и вставить фамилии своих приятелей.
- Они себя узнают?
- Почти все довольны, но некоторые обижаются. Конечно, узнают, это же не просто фамилию вставляешь, но и часть характера.
- Есть у вас такие герои, с которыми вам жалко расстаться?
- Да. Мне и читатели очень часто пишут - Василий Васильевич, а не хотите продолжить Ромашина или в `Спящем джинне` ребята такие крутые, хорошие. В `Реликте` - у меня Грехов, Железовский... Железовского я даже повторил в `Черной силе`, хотя это не `Реликт`, а иная веточка моего Древа Времен. Но тоже очень мощный персонаж получился, мне самому очень нравится. Надежный! В первую очередь надежный, умный, сильный и, несмотря ни на что, добрый.
- После Жюля Верна следующим расцветом научно-фантастической литературы можно считать 60-70-е годы XX века. Сейчас, если я правильно понимаю, любителей этого жанра гораздо меньше?
- Меньше. И дело в том, что изменился мир, изменились мы сами. В советские времена мы надеялись, что наука нас к коммунизму приведет, в космос выведет. Этого не случилось, не произошло.
Мы ни социальную систему не построили справедливую, ни в космос не вышли так, как хотели, не освоили Солнечную систему. И в первую очередь угас интерес к науке, а во вторую - к научной фантастике. Сейчас пишут научную фантастику очень немногие ортодоксы, и я один из них. Хотя и не специально, у меня есть чисто фантастические произведения, не без научной идеи, но их нельзя называть научно-фантастическими.
Может быть, мир и вернется к научной фантастике в каком-то будущем, хотя я не очень в это верю, потому что нет стимула у писателей работать в этом жанре и нет предпосылок к тому, что к ней вдруг, внезапно возрастет интерес. Потому что наука нас сильно разочаровала. Оказалось, не наука выводит в духовный прорыв человечество, и не религия. Хотя она и имеет свою нишу и расширилась в последнее время, поскольку мы потеряли очень многие ориентиры, а надо во что-то верить. Но лучше верить в себя, чем в некоего Бога, у которого можно попросить, отмолить грехи.
- Но у вас в книге появляется такой странный Бог.
- Ну, это не библейский Бог. Это в определенном смысле Творец. Я уже давно размышляю на эти темы, и многие мои произведения посвящены глобальной теме контакта некоего высшего существа с теми, кого он создал. Я считаю, что человечество - это богосотворенная общность.
- Раз вы соглашаетесь, что жанр научной фантастики сегодня малоинтересен, может быть, стоит вам попробовать написать, например, детектив?
- Во-первых, я всегда пишу в детективном, остросюжетном жанре. Практически все мои произведения - это остросюжетные боевики. Это основа сюжета, но в первую очередь я работаю от новой идеи, от некой философской системы, которую я создал, и я эту систему все время в разных вариантах пропагандирую. Тем мои романы и интересны.
- Вы довольны своими книгами? Перечитываете потом, когда они изданы?
- Нет, конечно. В глобальном масштабе я их помню, а детально... иногда бывает полистываю. Иногда думаю, что можно было многое изменить. Но это был бы совсем другой роман. Иногда восхищаюсь - есть такие строчки, как говорят, вечные. Думаю - неужели это я написал, неужели это принадлежит мне. Но в целом я отношусь к своему творчеству позитивно.
Во-первых, оно востребовано. Очень много читателей, думающих так же, как я, ищущих то же, что и я. Во-вторых, я многое сказал, что хотел сказать, хотя еще и не все, т.е. есть время поразмышлять над многими проблемами. А в-третьих, не думаю, что мир изменится таким образом, что я вдруг останусь на задворках этого процесса, потому что в принципе пока я на волне изменений. И как бы быстро они ни происходили в нашем обществе, внутри человека, я все время здесь, я рядом. И, что самое главное, я не отстаю. Многие мои коллеги в социально-психологическом плане резко отстали, не приняли темп этой жизни. Поэтому они сейчас уже не писатели, многие просто работают, ушли из творчества.
- Каковы ваши ближайшие планы?
- Ближайшие планы - всегда работать. Этот процесс не остановим, надо заставлять себя, что бы ни происходило и какие бы желания в этот момент над тобой не довлели, это в первую очередь. Второе, конечно, хотелось бы реализоваться в тех вещах, которые я наметил. Я сейчас работаю над романом. Это будет роман-воспоминание и, одновременно, фантастический боевик. Думаю, мои читатели меня поймут. Есть и несколько других, совершенно неожиданных для меня находок. В том числе, хочу написать детскую сказку - очень долго к этому иду. Так что в ближайшие 100 лет мне работы хватит.
Национальная информационная служба Страна.Ruhttp://nvolgatrade.ru/
Док. 205023
Опублик.: 14.06.04
Число обращений: 415
Головачев Василий Васильевич
|
|
|
|
|
