Интервью президента компании `Славнефть` Михаила Гуцериева ведущему программы `Герой дня` Савику Шустеру (НТВ).
Шустер: Сегодня цены на нефть пошли резко вверх, и связано это с решением России сократить экспорт своей нефти, естественно. Руководители главных нефтяных компаний российских пошли навстречу ОПЕК и правительству России - такова была просьба. Конечно, проблемы остаются, они должны будут решаться именно руководителями крупнейших российских нефтяных компаний. Один из них - гость сегодня в нашей программе Михаил Гуцериев, президент `Славнефти`.
Здравствуйте.
Гуцериев: Здравствуйте.
Шустер: Михаил, скажите, пожалуйста, во-первых, во время встречи с премьер-министром были ли между вами, руководителями нефтяных компаний, серьезные разногласия?
Гуцериев: Нет, серьезных разногласий не было. В принципе, обсуждался вопрос, правительство поставило разумно и правильно, и руководители, крупнейшие нефтеэкспортеры, которые экспортируют 95 %, 9 компаний, 95% нефти России сегодня были приглашены к премьер-министру. Там присутствовал и вице-премьер Христенко, и министр энергетики России, поэтому разногласия были: сколько можно ограничить экспорт. Некоторые говорили, что надо дойти до 100 тысяч баррелей в день, некоторые...
Шустер: Скажем сразу, что ОПЕК просил 200 тысяч баррелей в день сократить, первоначальное предложение России было 50, и сегодня согласились на 150.
Гуцериев: Да, то есть была такая средняя формула, это предложил Михаил Михайлович Касьянов. Все согласились после некоторых дебатов, споров, согласились, что 150 тысяч - это будет разумное снижение. И с 1 января нефтяные компании будут экспортировать на это количество нефти.
Шустер: А вот вы сказали, Михаил, что правильно поставило вопрос правительство. А вот цель правительства в этом вопросе - это сохранить бюджет главным образом?
Гуцериев: Ну, сохранить бюджет, и не только бюджет. Ведь средняя цена по году складывалась $22 - 24 за баррель, это достаточно справедливая цена и для тех стран, которые потребляют энергоносители, и тех стран, которые производят энергоносители, то есть нефть и нефтепродукты. Любой перекос в одну или другую сторону начинает лихорадить эти страны, я имею в виду бюджетную составляющую и инвестиционную привлекательность этих компаний. Ведь снижение цен с 24 до 17 - это $7 за баррель, перемножим 7 на 3 - это формула - то получается где-то $50 на тонне. Учитывая, что мы в месяц экспортируем 10 миллионов тонн, умножьте потери России, это полмиллиарда долларов потеря валютной выручки и поступления ее. Соответственно, отчисляйте оттуда налоговые платежи, налог на прибыль, налог на добавленную стоимость - вот вам эти бюджетные потери. Остальные средства - это инвестиции, которые инвестирует нефтяная промышленность в свою отрасль. А что значит инвестиции? Это значит трубы, это наша металлургия, это значит металл, это значит автомашины, это примерная компания `Славнефть`, я не говорю о более крупных, как `Лукойл`, как `Юкос`, обслуживает более 1300 контрагентов, я имею в виду, что мы покупаем все - начиная от ветоши, продуктов питания, сигарет для своих нефтяников - кончая трубами.
Шустер: Михаил, а вот, скажем, есть такое мнение, что если сокращается экспорт, даже если не сокращается добыча, что это может повлиять на вашу компанию с точки зрения рабочих мест и вообще может повлиять. Это так?
Гуцериев: Нет, это исключено. Разговор не идет о сокращении добычи нефти, разговор идет о сокращения экспорта нефти. Ну что, если на миллион тонн, мы посчитали - в среднем мы посчитали, что миллион тонн сократим производство в месяц - мы просто наоборот увеличиваем рабочие места, и загрузим свои производственные мощности, я имею в виду нефтеперерабатывающие заводы. Сегодня загрузка, допустим, `Славнефтью` завода `ЯНОЗ`, Ярославский нефтеперерабатывающий завод, 850 тысяч тонн в месяц нефти, ну, будем загружать до 900-950 тысяч тонн в месяц. Просто появятся дополнительные нефтепродукты внутри страны.
Шустер: Ага, это хорошо. А в связи с этим, раз появятся дополнительные нефтепродукты внутри страны, можно ли потребителю сказать, что, может быть, цены на бензин пойдут вниз? Этого все ждут.
Гуцериев: Дело в том, что ограничение экспорта на миллион тонн, при добыче Россией более 330 миллионов по году, из них где-то 120 миллионов мы экспортируем, остальные остаются внутри страны, не является значительным для страны. Учитывая, что сейчас зимний период, а зима у нас в России 2/3 - это суровая зима, а сегодня она еще наступила не в Москве, не в Западной Сибири, не в Восточной Сибири, зима еще наберет обороты, я думаю, декабрь, январь, февраль и так далее до весны - то потребление дизельного топлива, мазута ГРЭСами, ТЭЦами, то есть предприятиями, РОА ЕЭС и другими энергетическими компаниями, которые производят электроэнергию, теплоснабжение, я думаю, потребление не отразится. Что касается светлых нефтепродуктов, бензинов, я думаю, может быть, незначительное понижение цен, но несерьезное. Если бы, конечно, мы ограничили экспорт до 300-400 тысяч баррелей, то, конечно, снижение цен было значительным.
Шустер: А если бы Россия это сделала, то какие бы другие были последствия?
Гуцериев: Был бы перекос. Как сказал сегодня Михаил Михайлович Касьянов: `цена должна быть справедливой`. Если такое сделает Россия, то цена подскочит до 28, до 30 может подскочить за баррель - а это очень высоко. Учитывая, что при производстве продукта, любого продукта переработки, сельхозпереработки или автомашины, или это будут товары народного потребления, в основном это страны Западной Европы, США, высокоразвитые страны, которые не являются производителями энергоносителей, а потребляют. Мы являемся производителями. В себестоимости продукции 20-3-40%, в некоторых наименованиях в ассортименте, достигают в производстве себестоимости энергоносителя. Поэтому повышение может повлечь за собой повышения роста цен на этот продукт, и просто может случится, что экономика может начать шататься, барахлить.
Шустер: Михаил, вот вы говорите, что в принципе повышение сегодняшних цен на нефть - это результат вот решения в Москве. Да?
Гуцериев: Я в этом не сомневаюсь, я глубоко удовлетворен, глубоко еще раз убедился в мудрости правительства и президента, это, наверное, согласованный был вариант. Это оптимально для страны. Я думаю, что это решение было политическое. Почему этого нельзя было сделать 2 месяца назад? Вы же знали, какое там было противостояние, претензии были со стороны ОПЕК, обмен мнении. Норвегия говорила: Россия снизит - мы снизим. ОПЕК говорило, что если мы не снизим, то вообще опустим цены и рухнут цены в России. Что такое это противодействие? Решение принято разумное, оптимальное.
Шустер: Скажите, а на какой отметке могут стабилизироваться цены? Какой ваш прогноз на следующий год?
Гуцериев: Справедливая цена, когда страна, которая потребляет и которая производит, $22-24 за баррель. Тогда есть возможность, что те страны, которые потребляют, у них все складывается в экономике, потребление нормальное, себестоимость, цены не растут на произведенный продукт. А при такой цене у нас бюджетная наполняемость, соответственно, появляются средства на инвестиции, на разработку новых месторождений, на привоз запасов, на георазведку, на увеличение промышленной добычи, на модернизацию наших нефтеперерабатывающих предприятий, на модернизацию и строительство новых АЗС, создания ряда дополнительных рабочих мест - такой целый комплек, сложный механизм.
Шустер: Вот, Михаил, скажите, вы практик. Андрей Илларионов, советник президента - мудрый советник мудрого президента - по экономическим вопросам, считает, что чем ниже цена на нефть, тем лучше для страны, потому что нефть усыпляет, когда высокие цены, все получают в бюджет от этого, а другие секторы экономики не развиваются. Вот вы согласны с такой постановкой?
Гуцериев: Я согласен с такой постановкой. Страны, которые не имеют энергоносителей, эти страны, обычно, занимаются другим. То есть те страны, которые не имеют газ, не имеют нефть, не имеют энергоносителей - они сосредотачивают свою деятельность на других отраслях: высокая технология, переработка, сельхозпереработка, и так далее. Но это не факт. Есть много стран, которые имеют нефть, и небогатые. Есть много стран, которые не имеют нефти - богатые. Я думаю, разумное сочетание России бог дал, и нефть есть, и газ есть, и территория есть, и лес есть, и золото - нужно просто приложить руки и все это вместе сочетать.
Шустер: но $22-23 за баррель - это справедливая цена?
Гуцериев: Я считаю, что это оптимальная. Если ниже цена, то инвестиционная привлекательность компании начинает падать, и есть проблемы с модернизацией, с развитием и так далее.
Шустер: Михаил, но для России это же очень высокая цена. Если минимум среднегодовой цены в бюджете заложено $18,5 за баррель, то 22-23...
Гуцериев: $18,5 за баррель - это цена, заложенная в бюджете, от нее считаются налоговые поступления, акцизы, пошлины, налог на прибыль, местные налоги. А $18 за баррель идет разговор о поддержании штанов для нефтяников, я прошу прощения за грубость, но мы говорим о том, чтобы компании могли развиваться, мы говорим о том, чтобы сегодняшние заводы, которые нам остались еще от советского времени, в то время они были современны, а сегодня мир знает более глубокие технологии переработки. Мы сегодня говорим о новых технологиях бурения, о росте запасов Западной Сибири, потому что запасы в Западной Сибири сегодня 60%, средний процент истощения нашего запаса. Мы говорим о будущем, о Сахалине.
Шустер: Михаил, хорошее решение сегодня принято, оно дает возможность спокойнее жить в следующем, 2002 году - 2003 это уже другая история.
Гуцериев: Да, я считаю, что это самое оптимальное, разумное решение. И вам хоть не нравится слово мудрый, но я считаю его мудрым и правильным.
Шустер: Пусть оно будет мудрым. В гостях был президент `Славнефти` Михаил Гуцериев.
05.12.2001
1994-2004, Национальная
служба новостейhttp://nvolgatrade.ru/
Док. 213458
Опублик.: 28.10.04
Число обращений: 567
Гуцериев Михаил Сафарбекович
|
