Заслуженный деятель науки Российской Федерации,
Действительный член (академик) Академии военных наук,
почётный профессор Военной
академии ПВО им. Г.К. Жукова,
доктор военных наук, профессор
ЕРОХИН Иван Васильевич

Жёсткая советская политика в условиях противостояния двух мировых социальных систем требовала наличия мощных вооруженных сил. Советским Вооруженным Силам уделялось большое внимание и они по своему состоянию соответствовали назначению военной силы великой державы.

С началом `перестройки` и переходом от политики конфронтации к политике партнёрства советское руководство ударилось в крайность. Подозрительность почти ко всему миру по принципу `кто не за нас, тот против нас` сменилась отрицанием наличия у нас противников, ориентацией в основном на политические методы предотвращения военных угроз и сомнениями в необходимости сильных ВС, способных победоносно парировать непредотвращаемые масштабные военные угрозы. Отдельные руководители договорились даже до того, что у нас нет и потенциальных противников.

Порождённое такими взглядами руководства пренебрежение к российским ВС проявилось в прогрессировавшем негативном отношении к ним, ухудшении оснащения вооружением, сокращении всех видов материального обеспечения. По всем показателям ВС России стали влачить жалкое существование.

Отрицательный настрой государства распространился и на общество. На защитников Отечества всё больше смотрели как на нахлебников. Правда, в последнее время, увидев глубокий развал ВС России при сохранении и даже усилении агрессивных военных блоков, особенно НАТО, а также проявление внутренних вооруженных угроз общество почувствовало необходимость их поддержки и отношение начинает меняться.

После развала Советского Союза его экономику, Вооруженные Силы (ВС) и оборонный промышленный комплекс (ОПК), которые создавались и размещались по общему замыслу, бывшие союзные республики, став самостоятельными государствами, не разделили разумно и цивилизованно в соответствии со своими потребностями в них и возможностями их содержания. В меру своих разумности и цивилизованности они .растащили. их по дикому принципу: .что на моей территории, то и моё независимо от того, нужно ли оно мне и справлюсь ли я с ним, а не справлюсь - лучше продам..

У каждого оказалось не то, что ему нужно и не в нужных или в осиливаемых количествах, а то, что .досталось. от такого .дележа. единой экономики, общих ВС и цельного ОПК. Получив лишь части целого, государства СНГ теперь пытаются из .доставшихся. частей одного целого каждое сделать целое для себя.

В России ведётся затеянное в годы горбачёвской .перестройки. и продолжающееся в годы ельцинских .реформ. серьёзно не продуманное и научно не обоснованное мероприятие, которое не имеет установившегося названия, а именуется и военной реформой, и реформированием, и реорганизацией, и преобразованием, и сокращением, и интеграцией и даже ликвидацией излишней диверсификации войск. Но оно имеет однозначно очевидный и осязаемый на деле результат - развал ВС Министерства Обороны (МО). Серьёзно не продуманное и научно не обоснованное, это в общем вяло текущее, но со спонтанными всплёсками мероприятие проводится .без руля и без ветрил., с конца к началу (`задом наперёд`) и, естественно, без каких-либо успехов, хотя в МО для этого создавали даже специальное .Управление военных реформ..

В ВС МО РФ без серьёзных обоснований сокращаются численность и расходы на содержание, снижается боеспособность всё менее укомплектовываемых остающихся войск, падает их моральный дух и утрачивается понимание своего предназначения. Вместе с этим в России множится, приближаясь к двум десяткам, количество других силовых структур внутреннего назначения (`других войск`, `воинских формирований`, `органов`, спецформирований). Их численность постоянно растёт и по сведениям из Госдумы более, чем на порядок превзошла численность ВС МО. В этих условиях не надо удивляться, что на выделяемый военный бюджет ВС МО содержать не возможно.

При отсутствии научно обоснованных или хотя бы убедительных практических предложений по восстановлению ВС МО есть много высказываний личных мнений, взглядов и соображений на этот счёт. Их набор необъятен - от полного переворота в организации и структуре нынешних ВС МО с заменами призывной основы на контрактную и исторически российского их построения на американское до полного прекращения всякого реформирования только ВС МО и .приведения в порядок. тех ВС МО, которые ещё сохраняются.

Сторонники одних путей не имеют убедительных доказательств того, что контрактники более дёшево и меньшим числом выполнят весь объём реально возникающих повседневных и боевых задач в любых складывающихся условиях во всех без исключения районах необъятной и не везде уютной России, не говоря уже о мотивах, по которым они тоже пойдут на БЕССМЕРТНЫЕ ПОДВИГИ, совершавшиеся в Великую Отечественную войну ЗА РОДИНУ, А НЕ ЗА ПЛАТУ ПО НАЙМУ. Практика этих доказательств им тоже не даёт. Пока это только КАЖЕТСЯ.

Сторонники других путей считают сокращение численности ВС МО панацеей от всех бед в государстве. Они надеются на .чистую экономию. всех ресурсов, потребляемых военнослужащими и расходуемых на них, и не задумываются над тем, во что обойдутся сами мероприятия по сокращению численности и разоружению ВС МО. Останется ли после этого кроме ликвидации ВС МО хотя бы что-нибудь от желанной экономии или на их ликвидацию, наоборот, потребуется ещё и доплата, причем не в процентах, а в разах превышающая ожидаемую .экономию..

Основная причина разнобоя мнений в условиях прискорбного .единства. двух процессов - словесного .реформирования. и фактического развала ВС МО - состоит в НАУЧНОЙ и МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ БЕЗГРАМОТНОСТИ волюнтаристски формулируемых намерений, предложений и решений на всех уровнях. Всё делается НЕ В ЛОГИЧЕСКОЙ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ, а спонтанными наскоками и .блиц-решениями., зачастую готовящимися С КОНЦА ПРИ ОТСУТСТВИИ первичных основополагающих и ориентирующих НАЧАЛ в виде исходных установок государственного руководства.

1. ПРОТИВНИКИ, УГРОЗЫ, КОНФЛИКТЫ

Свои взгляды на этот счёт я излагаю на конференциях и в печати с 1990 года - от конференции руководящего состава Войск ПВО 1 ноября 1990 г. с темой выступления `Проблемы и направления совершенствования противовоздушной обороны государства и управления в ней в ходе военной реформы`. Суть этих взглядов в следующем.

Нормальная этапность ОБОРОННОГО СТРОИТЕЛЬСТВА В ГОСУДАРСТВЕ предполагает разработку и государственное утверждение:

1. президентской `Концепции национальной (федеральной) безопасности` и её составных частей, в том числе `Концепции военной безопасности`;

2. основанной на них `Военной доктрины` (для неагрессивного государства лучше - `доктрины военной безопасности`);

3. `Генерального плана`, `Программы` или иного подобного документа оборонного строительства в государстве и его составных частей, в том числе - `военного строительства ВС МО`;

4. замысла, содержания и плана `Военной реформы России` и её составных частей: реформирования ВС МО и остальных полутора-двух десятков силовых структур с вооруженными формированиями; конверсии оборонно-промышленного комплекса (ОПК); воссоздания системы морально-патриотического воспитания граждан;

5. замысла, содержания и плана `реформирования ВС МО РФ` в рамках `военной реформы в России`.

Соответственно этому предполагается и этапность ВОЕННОГО СТРОИТЕЛЬСТВА ВС:

1) обоснование `функциональной структуры ВС`, определяющей, какие виды войск и сил для решения каких задач мирного и военного времени в каких сочетаниях необходимо иметь в составе ВС; это предопределит организацию ВС в мирное и военное время;

2) выбор `функциональной структуры руководства ВС` в мирное время и в различных возможных конфликтах с распределением функций административного и оперативного руководства на различных уровнях (в различных звеньях); это предопределит организацию руководства ВС в мирное и в военное время;

3) определение соответствующей организации ВС и руководства ими оргштатной структуры войск и органов руководства ими, которое обеспечит их наиболее рациональное (эффективное и экономичное) повседневное и боевое функционирование.

Не сделав ничего этого в конкретной последовательной постановке, не разобравшись и не обосновав, КАКИЕ ВС МО и ПОЧЕМУ нам нужны и посильны экономически в соответствующие сроки, взялись за последнее и то только в отношении ВС МО.

Практические действия свидетельствуют о НЕПОНИМАНИИ того, что военная реформа не может проводиться только в ВС МО обособленно под руководством Министра обороны, кому бы лично это не поручали - то ли И.Н. Родионову с В.Н. Самсоновым, то ли И.Д. Сергееву с А.В. Квашниным.

Военная некомпетентность в сочетании с произволом в терминологии, неразберихой в методологии и неопределённостью в идеологии, отход от профессиональной и планомерной работы к личным вмешательствам сгоряча и наскоками руководства предопределили ВОЛЮНТАРИЗМ и серьёзные ОШИБКИ в принятии судьбоносных решений.

Однако, тяжёлое положение ВС МО России объясняется не только их недооценкой государством. Неквалифицированное военное руководство не занимает активную и грамотную позицию в вопросах военной безопасности и оборонного строительства.

Так называемая `ВОЕННАЯ РЕФОРМА` и продолжается без серьёзной научной подготовки. При наличии двух запоздалых (1996 и декабрь 1997 года) изданий очень расплывчатой и декларативной президентской `Концепции национальной безопасности` и отсутствии министерской `Концепции военной безопасности` более 12 лет пытаются создать вразумительную ВОЕННУЮ ДОКТРИНУ. Подготовив за это время полтора десятка её проектов, военное руководство даже в октябре 1999 года представляет в Совет безопасности проект, ориентированный на прошлые войны 1-й половины минувшего века и на прошлых наземных противников времён 1-й и 2-й мировых войн.

Старое, сухопутное в своей основе мышление большинства военного руководства, его неспособность перестроиться на воздушно-космическое мышление и понять принципиальное отличие будущих противников от прошлых привело к тому, что пути реформирования ВС России, осуществляемого не в государстве в целом и не согласованно во всех более, чем полутора десятках силовых структурах, а обособленно только в ВС МО, оказываются совершенно НЕАДЕКВАТНЫМИ ни характеру будущих войн, ни специфическим особенностям наиболее опасных из возможных будущих противников.

Мы готовим Вооруженные Силы НЕ К ТЕМ ВОЙНАМ и НЕ ПРОТИВ ТАКИХ ПРОТИВНИКОВ, какие грозят нам и не в отдалённом будущем, а уже сегодня. Об этом моя статья в `Независимом военном обозрении` ≤ 43 `Трудный путь военной доктрины`, другие статьи, статья Андрея Ивановича НИКОЛАЕВА `Абстрактная доктрина абстрактного государства` в `НВО` ≤ 46. В чём здесь дело?

Основная беда вот уже нескольких поколений нашего государственного и военного руководства состоит в том, что оно, во-первых, не понимает закономерности СМЕНЫ ГЛАВНОГО ОРУЖИЯ в ходе и после каждой большой войны, обуславливаемой возрастанием темпов их развития, а значит и СПОСОБОВ ВЕДЕНИЯ ВООРУЖЕННОЙ БОРЬБЫ, и во-вторых, не умеет ПРОГНОЗИРОВАТЬ вызываемые этим КОРЕННЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ БУДУЩИХ УСЛОВИЙ. Именно поэтому в каждый послевоенный период оно смотрит не в будущее, а в прошлое и ориентируется не на будущие, а на минувшие войны.

Причинами этого являются НЕЗНАНИЕ военной ИСТОРИИ и НЕПОНИМАНИЕ СУТИ коренных послевоенных ИЗМЕНЕНИЙ.

Военные действия в различных видах военных конфликтов носят различный характер. Он предопределяется особенностями борющихся сторон - уровнями их экономического и социального развития, общенациональными и военными традициями, политикой и военными взглядами руководства, причинами возникновения и целями борьбы.

Ушедший XX век был веком двух состоявшихся и назревавшей, грозившей стать ядерной, 3-й мировой войны. Каждая мировая война сопровождалась и завершалась СМЕНАМИ ГЛАВНОГО ОРУЖИЯ её ведения. Со сменами оружия менялись и способы ведения вооруженной борьбы. Это меняло характер военных угроз и даже некоторые понятия такие, как .зона военных действий. и .сфера вооруженной борьбы..

`Царицу полей` 1-й мировой войны - пехоту и конницу - сменили бронетанковые и механизированные силы 2-й мировой войны. К сожалению, не восприняв это, наше руководство перед Великой Отечественной войной в вопросе, на чем базировать Красную Армию - на .коне. или на .моторе. - пошло с отсталыми кавалеристами Ворошиловым и Буденным, а не с прогрессивными сторонниками механизации и моторизации армии Фрунзе, Тухачевским и их единомышленниками.

Из-за этого наши воины в начале войны шли на броню с шашками наголо, с бутылками горючей смеси в руках или с гранатами на поясе, а не жгли бронетехнику врага кумулятивными (как тогда называли - .бронепрожигающими`) снарядами, впервые созданными у нас и предлагавшимися в виде .ручных Катюш. - по сути тех же германских фаустпатронов конца войны или совремённых гранатомётов. Серьёзные бронесилы мы развернули только в ходе войны.

До 2-й мировой войны включительно основным содержанием войн были кровопролитные полевые сражения массовых сухопутных армий и действия сильных флотов под прикрытием авиации, поддерживавшей сухопутные войска и морские силы, а также самостоятельно подавлявшей и разрушавшей коммуникации и объекты тыла за зоной военных действий (на суше она определяется глубиной оперативного построения сухопутных фронтов - до 250-300 км).

Все возраставшая угроза с воздуха, которая вначале возникла для вооруженных сил на полях сражений, быстро вышла за пределы зоны военных действий и распространилась вглубь территорий воюющих государств. Воздушным ударам стали подвергаться стратегические коммуникации и объекты тыла.

Так воевала Германия и её союзники.

Однако уже тогда наметилась замена в качестве главного оружия войны бронетанковых и механизированных сил силами воздушно-космического нападения.

После 2-й мировой и Великой Отечественной войны, пока мы воздавали должное бронесилам, их сменили воздушные силы - авиационные, а затем и ракетные силы и средства воздушного и космического нападения.

США и их союзники обозначили полный отход от военных действий с применением живой силы в качестве главной и универсальной силы, ведущей вооруженную борьбу, и переложили основные усилия на технику, прежде всего на авиацию и флот.

Наиболее могущественные из совремённых возможных противников - англосаксы и их союзники - еще со 2-й мировой войны предпочитали вести борьбу техническими средствами издалека, в 1-ю очередь авиацией и флотом, а не живой силой. В отличие от наших прошлых противников и особенно от нас самих они никогда не устилали пути к военным успехам горами своих трупов. Живую силу они всегда берегли и, если применяли, то не впереди техники, а только после создания техникой благоприятных предпосылок для успеха её действий. Сам личный состав .в штыковые атаки. тоже никогда не рвался и героических подвигов в нашем духе не совершал. Даже совремённый .американизированный. германский солдат уже совсем не тот, каким был гитлеровский германский солдат.

В Персидском заливе в 1991 г. это выразилось в полуторамесячных ударах с воздуха, после которых последовало 4 суток (`100 часов`) наземных действий, закончившихся капитуляцией Ирака.

Всю 2-ю мировую войну они интенсивно бомбардировали стратегической авиацией экономику Германии, вели боевые действия на морях и океанах, материально поддерживали Красную Армию вооружением и продовольствием, а свою живую силу ввели только к концу войны (в середине 1944 г.), когда советская армия приступила к стремительному самостоятельному освобождению всей Европы.

Американская концепция ведения вооруженной борьбы, рассматриваемой не через полевой бинокль из пехотного окопа или смотровую щель в броне танка, а более стратегично, закладывалась во все послевоенные конфликты с участием США и лежит в основе их взглядов на будущие войны.

Воздушные вторжения принципиально отличаются от наземных. Если сухопутные силы могут продвигаться вглубь страны лишь прорывая позиции наземных сил, преодолевая с боями наземную оборону, и против них было достаточно сосредоточения войск во фронтовой полосе, то воздушные силы в отличие от них пролетают над зоной наземных военных действий и атакуют цели за нею в пределах досягаемости (сотни и тысячи километров). Против них необходимо создавать специальную оборону и вести борьбу с ними в воздушной сфере на всем этом пространстве специальными силами и средствами (противовоздушной обороны). Эта разница руководством тоже не была воспринята своевременно.

Важнейшая совремённая реальность состоит в том, что ВОЕННАЯ УГРОЗА С ВОЗДУХА И КОСМОСА, непрерывно возрастая, вышла на ПЕРВЫЙ ПЛАН. Противостояние нам технически оснащённого СТРАТЕГИЧЕСКОГО противника, делающего ставку на войну прежде всего против экономической структуры государства, а не его военной мощи, в отличие от прошлого ТАКТИЧЕСКОГО противника, представлявшего войну прежде всего как кровопролитные полевые сражения массовых армий и сильных флотов, поддерживаемых авиацией, превратила воздушно-космическую опасность и угрозу в ПЕРВООЧЕРЕДНУЮ и ГЛАВНУЮ составную ЧАСТЬ ОБЩЕЙ военной опасности и угрозы.

Однако и нынешнее сухопутно мыслящее руководство тоже не понимает, что противник ещё раз стал не таким, каким был полвека назад.

Став главным и решающим, воздушный противник дополнился космическими силами и превратился в единые и самостоятельные комплексные АВИАЦИОННО-РАКЕТНЫЕ СИЛЫ воздушно-космического нападения, оснащённые различными видами авиационного, баллистического и орбитального вооружения всех дальностей - от тактических до глобальных и орбитальных. Образовался организационно самостоятельный ВОЗДУШНО-КОСМИЧЕСКИЙ ПРОТИВНИК сухопутного, морского и космического базирования. В некоторых военных конфликтах он способен играть самостоятельную роль единственной военной силы.

Начиная с Северного Вьетнама и кончая Ираком и Югославией, от агрессий, воздушных по своей сути, отбивалась только противовоздушная оборона. Сухопутные, а также воздушные и морские наступательные силы жертв агрессии лишь сочувственно наблюдали из укрытий, готовясь к наземной войне в прошлом понимании, которую США и НАТО не приемлют из-за не допускаемых их менталитетом потерь живой силы и прибегать к которой при наличии технических средств борьбы им нет никакой необходимости. Они спокойно смотрят на потери многих десятков тысяч жизней в автомобильных катастрофах, но очень болезненно реагируют на потери даже десятков военнослужащих в военных конфликтах. Так, в Сомали после уничтожения 36 американских миротворцев всех остальных оттуда `как ветром сдуло`, забыв и свои международные обязательства перед ООН.

Они способны вести вооруженную борьбу только так. Так они будут действовать и в агрессии против слабеющей России. А возможность такой агрессии уже обнажается в реакции США и Европы на наши политические, дипломатические и военные демарши в Косово и военные действия в Чечне, и вскоре мы сможем почувствовать всю её неприятную силу.

Учитывая, что США и НАТО являются наиболее могущественными в экономическом и военном отношении возможными (не исключаемыми) противниками России, ориентироваться надо на то, что в будущих крупных военных конфликтах главной ареной военных действий станут не прежние `поля сражений` сухопутных сил, поддерживаемых всеми видами ВС, а воздушное и космическое пространство. Вооруженная борьба более вероятна не в форме крупных, затяжных и играющих решающую роль полевых сражений массовых армий, героически обороняемых от яростных штурмов `сталинградов` и `севастополей`, ожесточённых `курских битв` и партизанских действий населения в поддержку своих ВС, а в форме массированных авиационно-ракетных ударов в ходе воздушных (воздушно-космических) операций. В некоторых военных конфликтах вооруженной борьбы в наземной сфере может не быть вообще.

В Ираке в 1991 году блок НАТО уже продемонстрировал способность приводить независимые государства к поражению без применения агрессорами наземных войск и сил в массовых полевых сражениях с захватом ими территорий, характерных для прошлых войн. Война в Югославии в 1999 г. полностью подтвердила возможность вынудить суверенное государство даже при активной моральной поддержке России признать свое поражение только воздушными ударами.

Мы обязаны видеть и понимать, что здесь продемонстрирована возможность и реализован НОВЫЙ ТИП совремённой наземной (сухопутной) войны: только воздушные удары по всем звеньям структуры атакуемого государства, наносимые до признания им поражения, после которого агрессоры запрещают полёты авиации Ирака над его территорией, продолжают наносить там воздушные удары по чём и когда хотят и даже вводят в Косово сухопутные силы, только не как захватчиков с боями, а как миротворцев без кровопролития и потерь.

Вдумаемся: чем же это не захват и оккупация по сути? Да ещё и с унизительным выделением России не самостоятельного сектора на равных, а лишь `пятачка` в одном из НАТОвских секторов, на который албанцы даже не пускают российских миротворцев и никто ничего не может сделать. Почему же не понять, что в Югославии всё-таки была и сухопутная война, а Косово захвачено и оккупировано наземными силами НАТО без права доступа туда Югославии, но только не старым, а недоступным нашему пониманию новым способом её ведения в совремённых условиях, по-американски и НАТОвски?

В обстановке послевоенного военно-политического и технико-экономического развития государств сильное влияние на характер вооруженной борьбы и особенно её начала оказали и коренные изменения в вооружении, обусловленные созданием разнообразных новейших средств борьбы и её обеспечения не только на неядерной (нелогично называемой `обычной`), но и на ядерной основе.

В силу всего этого характер совремённых военных конфликтов будет резко отличаться от прошлых. Он будет определяться следующими основными факторами:

1. национальными традициями США и их союзников беречь живую силу и применять её не на первых этапах вооруженной борьбы, а после гарантированного обеспечения успеха её действий техникой, в первую очередь авиацией и флотом, никогда не устилая пути к военным успехам горами своих трупов подобно гитлеровской Германии и особенно нам как в Великой Отечественной войне, так и в нашей первой чеченской войне;

2. сменой главного оружия войны с заменой в качестве решающей военной силы бронетанковых и механизированных войск воздушно-космическими силами и средствами;

3. созданием высокоэффективных глобальных систем стратегической и оперативной разведок, управления и связи, а в перспективе - и борьбы (информационной, помеховой, огневой), сделавших неотъемлемым элементом вооруженной борьбы во всех без исключения военных конфликтах космос.

Осмыслив роль этих факторов и последствия их влияния, США и союзники применили в войне с Ираком в 1991 году новый способ развязывания военных действий и реализации фактора внезапности, резко изменив весь облик совремённых агрессий. Он заключается в их начале не наземным, как в прошлом, а воздушным вторжением, осуществляемым не после, а до отмобилизования и развертывания всех видов вооруженных сил нападающих. Под прикрытием ударов с воздуха (и космоса) может осуществляться опережение развертывания остальных вооруженных сил нападающих и обеспечиваться упреждение в их переходе к полномасштабной агрессии при одновремённой задержке и дезорганизации ударами с воздуха мобилизационного и стратегического развёртывания вооруженных сил, а также вступления в борьбу всего атакуемого агрессором государства.

Какой же ХАРАКТЕР может носить СОВРЕМЁННАЯ ВОЙНА с наиболее могущественными из возможных противниками России - ИНДУСТРИАЛЬНО РАЗВИТЫМИ ГОСУДАРСТВАМИ? Что это будет: прошлая наземная, в которую продолжает верить наше сухопутно мыслящее руководство, или будущая воздушно-космическая, к которой, не только не скрывая, а даже рекламируя и демонстрируя, готовятся США и НАТО?

В американской публикации `ОБОРОНА: МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ` заявляется: `развитию ВС США должно быть присуще стремление не к соревнованию с Советским Союзом в числе мотострелковых и танковых соединений для ведения наземных сражений, а к использованию преимуществ американского промышленного и технологического потенциала для создания высокоточного оружия морского и воздушно-космического базирования в виде космических боевых средств, беспилотных авиационных средств, роботизированных разведывательно-ударных комплексов, а также глобальных систем управления, которые позволяют нанесением первого и последующих массированных электронных и огневых ударов решить исход войны без вторжения наземных группировок`.

В публикации .Война четвертого поколения. объявляется, что будущая война будет вестись преимущественно новыми средствами вооруженной борьбы.

Оружие поражения развивается в направлениях не только совершенствования огнестрельного оружия в виде высокоточных средств поражения традиционного типа, но и внедрения оружия на новых физических принципах (оружия направленной энергии, лазерного, пучкового, ускорительного и др.), которое создается в виде космических боевых средств, беспилотных авиационных средств, роботизированных разведывательно-ударных комплексов.

Электронное оружие развивается в направлениях обеспечения не только борьбы оружия с оружием, но и информационной борьбы с подавлением информационно-управляющих систем противника, Это позволяет их разрушением вести `бескровную`, нелетальную борьбу, не давая возможности применять оружие.

Развитие новейших средств поражения - огневого и электронного - не последнее слово в развитии перспективного вооружения. Уже возникло новейшее, в необычном понимании, не похожее на прежнее и очень страшное ЭЛЕКТРОННОЕ ОРУЖИЕ, позволяющее вести широкомасштабную ИНФОРМАЦИОННУЮ ВОЙНУ в ходе военных конфликтов и даже ПОСТОЯННУЮ ИНФОРМАЦИОННУЮ БОРЬБУ - до, во время и после военных конфликтов.

Разнообразные электронные воздействия на вычислительную и телекоммуникационную технику не только военного, но и гражданского назначения позволяют аппаратно или программно разрушать не только отдельные средства вооружения, но и в целом ИНФОРМАЦИОННО-УПРАВЛЕНЧЕСКИЕ МАКРОСТРУКТУРЫ и Вооруженных Сил, и экономики и государственного руководства в целом.

Успех любых военных группировок с самым мощным вооружением становится в зависимость не только от обученности, слаженности, обеспечения, боеготовности и морального духа войск, но и от успеха информационной борьбы. Ей предрекают доминирующую роль в разрешении будущих военно-политических конфликтов с возможностью .разрешения геополитических кризисов не производя ни одного выстрела., ведением только информационной .нелетальной. борьбы в войнах с .нелетальными. исходами, которые `не будут сопровождаться катастрофическими разрушениями физических объектов и человеческими жертвами.. Успех информационной борьбы .становится непременным условием достижения победы..

Особая коварность информационного оружия и способов борьбы заключается в практической нераспознаваемости их применения до проявления его последствий, в возможности официальных отрицаний и в недоказуемости взаимных обвинений в его применении, а также в возможностях провокационного и террористического применения его кем угодно.

Наше же руководство продолжает ориентироваться прежде всего на первоочередные завоевание господства в воздухе и авиационную поддержку непонятно каких, когда и против кого действий наших сухопутных войск, даже забывая первоочередную и важнейшую задачу всей вооруженной борьбы - ОТРАЖЕНИЕ НАЧИНАЮЩЕГО СОВРЕМЁННЫЕ АГРЕССИИ ВНЕЗАПНОГО ВОЗДУШНОГО (ВОЗДУШНО-КОСМИЧЕСКОГО) НАПАДЕНИЯ. А на этом мы катастрофически обожглись в первые дни Великой Отечественной войны!

Напомню: к началу войны мы имели зенитные средства ПВО и истребительную авиацию ВВС, которые подчинили военным округам, но не имели СИСТЕМЫ противовоздушной обороны страны. В то же время главные сухопутные силы и ВВС сосредоточили в приграничной полосе в намерении `бить врага на его территории` `малой кровью, могучим ударом`. Внезапно напавший враг с опережением наземного вторжения воздушным в первые полдня уничтожил 1200 (400 в воздухе и 800 на земле), а за 8 дней первой воздушной наступательной операции против наших ВВС 3143 советских самолёта, в основном новых типов. `Завоёвывать господство в воздухе` и `поддерживать войска` стало нечем. После этого на 6-й день войны враг захватил г. Минск и развил стремительное наступление по всему советско-германскому фронту, достигшее Ленинграда, Москвы, Воронежа, Сталинграда, Кавказа.

Это было уже в той войне!

Сейчас нам надо грамотно и чётко определиться, чем же и где будем воевать впредь - техникой или живой силой, в воздухе (и космосе) или на земле? На какую войну ориентировать развитие ВС МО России - на войну цивилизаций или на войну динозавров? И что же охватит война - только приграничные зоны военных действий (фронтовую полосу), куда норовят притягивать и Войска ПВО страны в дополнение к фронтовой авиации и войсковой ПВО, или вся территория страны, для обороны которой и создавались Войска ПВО? Воевать потребуется по-разному и это тоже надо понять!

Гигантские военные программы именно в принципиально новых и глобальных направлениях не только не свертываются, а наращиваются и расширяются, причём явно не против папуасов, гаитян или даже кубинцев. Надо понять, что будущие войны с индустриально развитыми государствами будут войнами цивилизаций, а не динозавров!

Изменение характера военных угроз, вызываемые развитием оружия, влияют на характер военных конфликтов и на их содержание.

Наше же руководство, подчеркну ещё раз, сохраняет сухопутное мышление прошлых войн и на воздушно-космическое мышление не перестраивается. Даже в только что одобренном коллегией Министерства обороны проекте .Военной доктрины. оно не видит принципиального отличия будущих военных конфликтов от прошлых и возможных противников от прежних. Будущие войны оно рисует по образцу и подобию прошлых, но с новыми образцами тех же видов оружия, а совремённых агрессоров - аналогичными агрессорам времён 2-й мировой войны с теми же формами ожесточённых и кровопролитных полевых сражений массовых армий, яростных штурмов самоотверженно защищаемых нами городов-героев и массового партизанского движения населения в поддержку армии на захватываемых агрессорами территориях. Подробный анализ проекта военной доктрины мною опубликован в газете .Независимое военной обозрение. ≤ 43 от 5 ноября 1999 г. (`Трудный путь военной доктрины`).

А на какие МАСШТАБЫ ВОЙНЫ рассчитывать: на посильные для нас или для наших противников?

На римской сессии НАТО было признано: `всеобщая война в Европе маловероятна, но её нельзя полностью исключать`. В этой связи Пентагону поручено выдать научно-исследовательской корпорации `РЭНД` заказ на разработку `центрально-европейского варианта сценария большой войны с Россией на случай её нападения на Польшу или на прибалтийские государства`.

Новой формой боевых действий в `КРУПНОМАСШТАБНОЙ ВОЙНЕ С СИЛЬНЫМ ПРОТИВНИКОМ` объявлена УДАРНАЯ (ОГНЕВАЯ) ОПЕРАЦИЯ. У неё четыре цели:

1. первоочередная дезорганизация управления страной и вооруженными силами;

2. решительное поражение группировок СЯС и ПВО в европейской части России, а также ВВС и ВМФ;

3. уничтожение основных экономических центров, коммуникаций, запасов материальных средств;

4. деморализация населения и войск.

Первым должен быть опережающий общие военные действия или начинающий их `ПЕРВЫЙ МАССИРОВАННЫЙ РАКЕТНО-АВИАЦИОННЫЙ УДАР МАКСИМАЛЬНО ВОЗМОЖНЫМ КОЛИЧЕСТВОМ ВЫСОКОТОЧНЫХ СРЕДСТВ ПОРАЖЕНИЯ`. Считается, что в результате нескольких таких операций продолжительностью по 3-5 суток каждая `цели войны` могут быть достигнуты `БЕЗ ВТОРЖЕНИЯ НАЗЕМНЫХ СИЛ`.

Военное же руководство России во главе с Министром обороны ориентируется на ЛОКАЛЬНУЮ НАЗЕМНУЮ ВОЙНУ и даже проводит конференцию по ней в ВА им. М.В. Фрунзе со странной аргументацией: на большую войну мы не способны. А какой противник с этим посчитается? Война ведь не спортивное состязание, на которое соперники договариваются и подбираются по весовым, квалификационным и иным категориям, а состязаются строго по установленным правилам да ещё и под контролем арбитров. Нападающий затевает её для того, чтобы обязательно одолеть противника. Поэтому локальной война может быть только, если мы будем уступать. Если же будем сопротивляться, её масштабы будут возрастать. Для чего же нападающий на нас противник, готовый и к большой войне, будет дозировать нанесение нам поражения `адекватными` нашей немощи масштабами? Где здесь действительное, а где лишь желаемое и как не ошибиться в подготовке ВС России?

Военная угроза США и НАТО - наиболее опасная, но не единственная. В этой связи возникает вопрос: как подходить к прогнозированию возможных противников и их военных угроз? На мой взгляд в условиях перехода от конфронтации к партнёрству нет нужды усложнять отношения подозрительностью к конкретным государствам. Достаточно и даже важнее не адресное угадывание, а харАктерное прогнозирование, прогнозирование характера непредотвращаемых военных конфликтов и борьбы в них с не исключаемыми в будущем противниками. Гораздо важнее, не КТО противники, а КАКИЕ они по характеру. К ним следует относить всех, кто имеет или способен создать опасные для нас вооруженные силы.

При этом надо помнить предостережение пятивековой давности Макиавелли, которого Фридрих Энгельс назвал первым достойным упоминания военным писателем. Он предупреждал, что ни у какого государства не может быть ни вечных друзей, ни вечных врагов, а вечны у него только собственные интересы, во имя которых оно в каждых конкретных условиях определяет себе и союзников и противников.

С таким подходом СОВРЕМЁННЫХ ПРОТИВНИКОВ И СОВРЕМЁННЫЕ ВОЕННЫЕ УГРОЗЫ России можно подразделить на три типа (схема ≤2 за текстом):

1) угрозы индустриально развитых государств и их военных блоков преимущественно новейшими видами оружия, прежде всего воздушно-космического, при ограниченном применении живой силы не во всех конфликтах и лишь после создания техникой благоприятных предпосылок для успеха её действий с предпочтением роли не бойцов, а миротворцев;

2) угрозы агрессивных государств `третьего мира` (`исламских фундаменталистов` и им подобных националистических, религиозных и иных сил) преимущественно фанатически настроенной и хорошо вооруженной живой силой с ведением борьбы прежде всего в наземной сфере;

3) угрозы сепаратистских сил, бандитских и террористических группировок внутри России, организованных, оснащённых совремённым, в том числе российским вооружением, и поддерживаемых международным терроризмом.

Вместе с общественным и научно-техническим прогрессом человечества меняются характер и содержание военных конфликтов, их определения, множится их разнообразие, усложняется классификация.

В условиях совремённой мобильности, особенно авиационной и морской, возникают не только `симметричная`, двусторонняя вооруженная борьба на территориях борющихся сторон, но и односторонние вооруженные нападения за пределами территории нападающей стороны, а также внезапные единичные удары. Все они одним определением не охватываются, поэтому наиболее обобщённым и полным названием всех видов вооруженных конфликтов становится не `война`, а `ВОЕННЫЙ КОНФЛИКТ `.Это способ разрешения конфликтных противоречий между государствами или коалициями, союзами, блоками государств насильственными средствами (силовыми действиями) путём ведения вооруженной и других видов (с х е м а ≤ 2) борьбы.

В настоящее время существуют разные определения понятия `война`. Их употребляют разные науки и отдельные авторы с акцентом на интересующие стороны, свойства и особенности её. Они и классифицируют их по-разному, выделяя те стороны и признаки, которые в них исследуют или изучают.

Военная наука классифицирует военные конфликты по имеющим военное значение различиям, особенностям и признакам. В настоящее время официально они подразделяются на ВОЙНЫ и ВООРУЖЕННЫЕ КОНФЛИКТЫ. Классификация военных конфликтов с точки зрения военной науки и военной практики - на с х е м е ≤ 2. На ней наряду с официальной, на мой взгляд, нечёткой, представлена предлагаемая альтернативная классификация:

1. Война.

2. Военная кампания, в частности, воздушная.

3. Военная акция, в частности, воздушная.

4. Вооруженный конфликт.

Война по масштабам и применяемому оружию может быть:

а) глобальной (мировой, всеобщей, крупномасштабной, широкомасштабной), которая ведется либо неядерным, либо и ядерным оружием;

б) региональной (неядерной, но возможно и ядерной);

в) локальной (неядерной).

Вооруженный конфликт по местоположению может быть:

а) внешним или межгосударственным (на территориях борющихся сторон);

б) пограничным (с соседями в их приграничной зоне);

в) внутренним (между группами населения или между ними и властью на территории своего государства).

ГЛОБАЛЬНАЯ ВОЙНА - это война с участием многих, в том числе крупнейших государств мира, расположенных на всех или большинстве континентов, ведущаяся на всех или нескольких театрах войны (военных действий) и распространяющаяся не только на их территории, но и на мировые океаны, воздушное пространство и космос. В ней ставятся решительные политические цели, грозящие самому существованию воюющих государств, их государственному и общественно-политическому строю или положению в мировой иерархии. Она требует мобилизации всех материальных, людских и духовных сил, осуществления полного стратегического развертывания вооруженных сил и перевода всего экономического комплекса государства на удовлетворение военных потребностей. Воздушные (воздушно-космические) нападения возможны со всех воздушно-космических направлений.

РЕГИОНАЛЬНАЯ ВОЙНА - это война с участием нескольких государств, расположенных на одном или на стыке соседних континентов, ведущаяся в границах одного либо на стыке соседних театров войны (военных действий) с целью перераспределения мест государств в мировой экономической и политической иерархии, а также сфер их влияния или разрешения территориальных, этнических, религиозных и т.п. споров. Она требует частичной мобилизации людских и материальных ресурсов с неполными развёртыванием вооруженных сил и переводом экономического комплекса государства на военное производство. Воздушные (воздушно-космические) нападения возможны с одного или нескольких воздушно-космических направлений.

ЛОКАЛЬНАЯ ВОЙНА - это война с одним или несколькими соседними государствами в одном ограниченном районе мира, возникающая на почве столкновений их местных (национальных) интересов и ведущаяся вооруженными силами мирного времени с наращиванием в необходимых случаях имеющихся в этом районе сил из других районов или за счет частичной (местной) мобилизации.

ВОЕННАЯ КАМПАНИЯ (фр. campagne - поход) - представляет собой военные действия на одном театре или в одном районе, организуемые с одной стратегической или составляющей её либо самостоятельной оперативной целью, объединенные единым замыслом и проводимые непрерывно в течение времени достижения этой цели. Она может быть либо составной частью (этапом) войны, либо изолированной (самостоятельной, обособленной, отдельной), не приводящей к войне (не перерастающей в неё). Примерами являются воздушная кампания США в Северном Вьетнаме в 1964-73 годах; военная кампания союзных сил в Персидском заливе в 1991 году, воздушная кампания в Югославии в 1999 году.

ВОЕННАЯ АКЦИЯ (лат. actio - действие) - представляет собой кратковременное или даже разовое вооруженное воздействие ограниченных масштабов, не имеющее решающего значения для судеб государства, направленное на достижение одной определенной политической или военной цели без непосредственного перехода к войне и носящее характер карательной санкции. Примерами являются воздушные акции в отношении Ирака в 1981 году, Сирии в 1982 году, Ливии в 1986 году, Ирака в 1999 году.

ВНУТРЕННИЙ ВООРУЖЕННЫЙ КОНФЛИКТ - это противоборство, вызываемое столкновениями интересов отдельных групп населения (классов, партий, сословий, религиозных объединений, сект, кланов и т.п.) или резким обострением возникающих между ними различных (экономических, социальных, национально-этнических и религиозных и др.) противоречий и осуществляемое насильственными действиями с применением оружия враждующими группами между собой или против властных структур (органов власти) государства. Может достигать масштабов ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ и переходить в неё.

При любой классификации военных конфликтов наиболее характерной, полной и основной их формой (видом) остается война.

Изменение ХАРАКТЕРА совремённых возможных противников России и их военных угроз окажет влияние и на ХАРАКТЕР ВООРУЖЕННОЙ БОРЬБЫ. Главным будет то, что наибольшей внезапностью начала нападения обладает первая по времени и по степени опасности, причём для всего государства, а не только для его вооруженных сил, ВОЗДУШНАЯ (ВОЗДУШНО-КОСМИЧЕСКАЯ) составляющая общей военной угрозы и общей агрессии.

При внезапном начале воздушного нападения наши ударные силы практически не способны никак повлиять на состав и организованность первых воздушных ударов - даже если бы и не было доктринального запрета на их упреждающие действия. В этих условиях единственными, кто в любых видах вооруженных конфликтов принципиально способен принять на себя и отразить внезапное начало вооруженного вторжения агрессоров силами ВКН, причём предварительно никем не ослабляемыми и не дезорганизуемыми, оказываются оборонительные силы борьбы с воздушно-космическим противником (ОСБ ВКП).

Воздушно-космическое (воздушное), а не наземное начало совремённых агрессий, заменив в качестве их первого эшелона сухопутные силы силами воздушно-космического нападения, требует переложить отражение начала агрессии, а следовательно и начало отражения всей агрессии с полевых войск прикрытия государственных границ на ОСБ ВКП, образуемые Войсками ПВО, войсками ПВО СВ, ИА ВВС и силами ПВО флотов, а также Военно-космическими силами.

На них должна возлагаться полная ответственность за обеспечение защиты от ударов с воздуха и космоса организованного начала и успешного проведения мобилизационного и стратегического развёртывания всех Вооруженных Сил, полной изготовки ударных сил к борьбе с ВКП и организованного вступления в войну всего государства или срыва целей воздушных кампаний и акций.

Однако принципиальная способность ОСБ ВКП не может быть реализована практически, если они не развёрнуты и не слажены до начала развёртывания всех остальных видов Вооруженных Сил и родов войск, а ещё в мирное время не создана организационно оформленная, боеспособная и боеготовая СИСТЕМА воздушно-космической обороны ГОСУДАРСТВА, под прикрытием которой только и возможно осуществить изготовку к ведению военных действий всех Вооруженных Сил и к ведению войны всем государством.

Готовность к действиям только ОСБ ВКП обрекает начало борьбы с ВКП как организованной военной силой, лишь на единоборство с его беспрепятственно стартующими средствами в полёте (на маршрутах, траекториях, орбитах), никак не воздействуя по базированию и самой его структуре. В этой связи ОСБ ВКП по сути дела являются силами борьбы со средствами ВКН (ОСБ СВКН). Но это единственные силы, определяющие успех начала отражения военных нападений и тем решающим образом предопределяющие общий военный успех отражения агрессии во всех видах военных конфликтов. Он может быть достигнут только совместным применением всех видов Вооруженных Сил и родов войск. Такая особенность борьбы в воздушно-космических агрессиях определяет и этапы вооруженной борьбы и периоды войны.

На полное развёртывание воздушного противника по разным проработкам требуется до 10-30 суток. На мобилизационное и стратегическое развертывание всех Вооруженных Сил СССР с созданием сухопутных фронтов и их изготовкой к ведению первых наземных операций в войне по некоторым советским проработкам на разных направлениях требовалось до 50-70 и даже 90 суток. Поскольку сейчас и это сомнительно, то в будущей большой войне надо ориентироваться на достаточно длительный (в Ираке и Югославии по полтора месяца) этап самостоятельной, только воздушной войны, а в воздушных кампаниях и акциях - только на действия с воздуха (и космоса).

Самая общая, хотя и маловероятная полная СХЕМА возникновения и ведения военных действий в крупномасштабных войнах с ИНДУСТРИАЛЬНО РАЗВИТЫМИ ГОСУДАРСТВАМИ (США, НАТО, другие), главные этапы (периоды) и их содержание могут быть следующими.

1. Началу агрессии предшествует изменение в сторону ухудшения военно-политической обстановки с превращением потенциальной военной опасности в реальную военную угрозу. При её возникновении государственное руководство должно предпринимать все возможные политические, дипломатические и иные невоенные меры в попытке устранить её и не допустить развязывания войны.

Для подстраховки невоенных шагов возможно приведение Вооруженных Сил мирного времени в повышенные степени боеготовности, а также подготовка и начало предусмотренных планом обороны государства или на основе текущих решений некоторых мероприятий по мобилизационному развёртыванию Вооруженных Сил и переводу экономики на военное производство. Но широкие масштабы таких действий в условиях применения нового способа начала агрессии и реализации фактора внезапности при наличии огромных возможностей совремённых глобальных систем стратегической и оперативных разведок исключаются.

Опережение воздушным началом агрессии полного завершения её подготовки самими агрессорами не дает атакуемой стороне повода приступать к развёртыванию её вооруженных сил до нанесения первого внезапного воздушно-космического (воздушного) удара, так как до этого не начинали развёртывание всех своих вооруженных сил агрессоры. Однако всё, что в конкретной реальной обстановке сделать можно и целесообразно, должно быть сделано, включая некоторые демонстрационные и иные специальные военные акции ограниченных масштабов, не провоцирующие начало вооруженной борьбы, а лишь направленные на предостережение агрессоров о решительности другой стороны и на принуждение их отказаться от начала военных действий.

2. В случае неуспеха невоенных и отдельных военных попыток предотвращения агрессии и начала вторжения вооруженных сил агрессоров (с воздуха и космоса) оборонительные силы борьбы со средствами ВКН начинают НЕМЕДЛЕННЫЕ ОТВЕТНЫЕ ДЕЙСТВИЯ ПО ОТРАЖЕНИЮ ПЕРВЫХ УДАРОВ С ВОЗДУХА И КОСМОСА. Они и составят содержание НАЧАЛЬНОГО ПЕРИОДА ВОЙНЫ . вероятнее всего только ВОЗДУШНОГО (ВОЗДУШНО-КОСМИЧЕСКОГО), но не исключено, что частично и наземного. Боеготовые силы всех других видов ВС парируют возможные действия ограниченных масштабов других видов сил агрессоров. Налагавшиеся в расчёте на возможность приостановки подготовки или недопущения начала агрессии ограничения на действия наших Вооруженных Сил снимаются немедленно и полностью. Они начинают вестись, руководствуясь уже не политическими соображениями, а законами войны и вооруженной борьбы.

Их начало будет носить оборонительный характер, как единственно возможный для неагрессивной стороны, подвергшейся внезапному нападению. Военные действия боеготовых сил мирного времени будут направлены на пресечение начавшейся агрессии путем срыва достижения целей опережающего воздушно-космического (воздушного) нападения, а при наличии и ограниченного наземного вторжения - замедления наступления вторгшихся сил агрессии и лишения агрессоров преимуществ внезапности их нападения до подтягивания развёртываемых основных сил. Естественно, в начальный период вся вооруженная борьба развернётся в пределах государственной границы и по-иному она просто невозможна, а её цель - локализовать вторжение в приграничных районах, не дав развиться вглубь страны.

Главная ЦЕЛЬ начального периода войны . РАЗГРОМ ОСНОВНЫХ СИЛ ВКП СОВМЕСТНЫМИ ДЕЙСТВИЯМИ оборонительных и ударных сил борьбы с ним по стартующим средствам в полёте (на маршрутах, траекториях, орбитах) и по всей системе его наземного и морского базирования. Первоочередная ликвидация его главной и сокрушительной мощи может вынудить рассматриваемых противников ПРЕКРАТИТЬ агрессию или хотя бы создать благоприятные условия мобилизационного и стратегического развёртывания всех наших ВС для подготовки и ведения дальнейшей вооруженной борьбы во всех сферах, если он её не прекратит.

Возможность отказа от продолжения воздушной (воздушно-космической) агрессии силами, которые базируются вне территории России, окажется более легкой для неудачливого агрессора, чем его отказа от безуспешной наземной агрессии, потребующего отвода с захваченных территорий вторгшихся войск под ударами наших преследующих их наземных сил.

3. Если агрессоры всё же, изменив своим традициям, пойдут на Россию и наземной войной, предварительно развернув все свои вооруженные силы, и начнут военные действия во всех сферах, то последующие действия наших Вооруженных Сил должны вестись по всем законам войны и вооруженной борьбы, военными методами и для достижения определяемых политикой целей. При этом они имеют свои специфически военные цели, направленные на полную и успешную ликвидацию агрессии и её последствий наиболее рациональным использованием людских и материальных ресурсов государства.

Это может быть достигнуто только сокрушительным отпором агрессорам в результате наступательных военных действий, ведущихся до полного прекращения ими вооруженной борьбы и их изгнания с захваченных территорий и акваторий. В этой связи военные действия наших Вооруженных Сил после пресечения начала агрессии должны перейти от оборонительных к контрнаступательным и вестись за ликвидацию вторжения агрессоров и перехват стратегической инициативы в вооруженной борьбе.

4. В дальнейшем контрнаступательные военные действия должны перерасти в наступательные, направленные на полную ликвидацию агрессии с изгнанием агрессоров со всех захваченных ими территорий и территориальных вод. Они должны вестись до полного разгрома агрессоров или до прекращения ими вооруженной борьбы, а завершаться полной ликвидацией достигнутых агрессорами военных успехов, если это потребуется - и на их собственных территориях, но занимаемых только в интересах и на период до прекращения агрессии, а возможно и до ликвидации её последствий.

Такие контрнаступательные и наступательные военные действия наших Вооруженных Сил будут вестись не в захватнических, а в оборонительных целях полного прекращения агрессии. Они явятся естественной и вполне правомерной защитной акцией любого государства, не имеющей ничего общего с носящими агрессивный характер превентивными военными действиями с захватническими целями.

По сути дела полный разгром агрессоров - это проверенный всей историей войн способ достижения оборонительных целей неагрессивными государствами, опирающийся на положения военной науки всех эпох и государств и в то же время не противоречащий оборонительному характеру нашей военной доктрины и наших намерений.

В закончившихся по такой общей схеме Великой Отечественной и всей 2-й моровой войне в целом агрессорами все-таки признаны их вторгшиеся зачинщики, а не победители, разгромившие зачинщиков на их собственных территориях, ликвидировавшие их правящие силы, осудившие и даже казнившие по приговорам трибуналов высших должностных лиц и на целые годы оккупировавшие их территории для искоренения самих факторов, породивших агрессию.

Характер военных действий в военных конфликтах с ПРОТИВНИКАМИ ИЗ СТРАН `ТРЕТЬЕГО МИРА`, особенно типа исламских фундаменталистов, может быть совершенно иным, чем с индустриально развитыми государствами. В них основу военной силы составит не техника, а живая сила - массовая, хорошо вооруженная, прежде всего легким оружием, но также авиацией и особенно оперативно-тактическими ракетами, а главное - фанатически настроенная и послушная. Там, наоборот, человеческими жизнями не дорожат не только предводители, но и строго повинующиеся им рядовые фанатики.

Вооруженные силы таких противников могут носить характер как близких к классическим регулярным вооруженным силам, так и сходных с иррегулярными вооруженными формированиями. Их организация, система подготовки и обеспечения, формы и способы ведения вооруженной борьбы могут быть весьма специфическими и не всегда устоявшимися.

Характер ВНУТРЕННИХ ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ и военных действий в них также будут иметь свои специфику, особенности и различия, обусловленные их масштабами (способностью разрастаться до гражданских войн), причинами возникновения, местными условиями, национально-этническими, социальными, религиозными и т.п. особенностями конфликтующих с властью или с соседями групп населения.

Внутренние вооруженные конфликты могут носить и стихийный, бунтовщический характер. Но в последнее время они носят всё более организованный и массовый характер с высоко профессиональными и высокодисциплинированными действиями, вынуждающими Вооруженные Силы вести борьбу на пределе своих возможностей даже с применением тяжёлой военной техники.

Непризнание в СССР и в России возникновения внутренних вооруженных конфликтов проявилось в том, что ВС Минобороны, предназначенные для борьбы с внешними противниками, не готовились к такому виду вооруженной борьбы. В военном искусстве пробел. В системе военного образования отсутствие учебных курсов по этим вопросам. На военно-научные или военно-практические конференции они не выносились. Полностью обойдены они в Уставах и наставлениях.

Происходящие сейчас в стране процессы говорят о неизбежности и в будущем всесторонне готовить ВС Минобороны, монопольно владеющие ВСЕМИ ВИДАМИ совремённого тактического, оперативного и стратегического ВООРУЖЕНИЯ, к участию не только во ВНЕШНИХ, но и во ВНУТРЕННИХ военных конфликтах. Им придётся принимать участие с самого начала возникновения любых военных конфликтов, а во внутренних - быть способными и готовыми не только помогать другим силовым структурам, но и ВОЗГЛАВЛЯТЬ РАЗГРОМ ГЛАВНЫХ СИЛ внутреннего противника в самом начале и даже с упреждением, оставляя тем структурам `зачистку`, `фильтрацию`, `охрану` и иные подобные последующие действия.

При наличии названных типов военных угроз и видов военных конфликтов взгляды и действия российского руководства представляются весьма нелогичными. Несмотря на то, что США и НАТО свои взгляды на совремённые войны и свои планы развития вооружения в отличие от нас никогда не скрывали, повторим ещё раз: наше руководство продолжает сохранять сухопутное мышление от прошлых войн и на воздушно-космическое мышление не перестраивается.

Особенно это видно по его отношению к проблеме ВОЗДУШНО-КОСМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ государства и входящей в неё проблеме ВОЗДУШНО-КОСМИЧЕСКОЙ ОБОРОНЫ, а соответственно и к обеспечивающим её повседневное и боевое функционирование ВОЙСКАМ ПВО. Чтобы это понять, вспомним историю.

2. ВОЗДУШНО-КОСМИЧЕСКАЯ ОБОРОНА

Угроза с воздуха вначале Вооруженным Силам, а затем и тылу страны возникла накануне и в ходе 1-й мировой войны. Однако наряду с созданием средств ПВО вплоть до Великой Отечественной войны у нас не было ни системы ПВО, ни даже понятия о ней. К средствам ПВО относили, как в `войсковой ПВО` относят и до сих пор, только зенитные средства обороны ВОЙСК и ОБЪЕКТОВ. Но и те и другие отдали военным округам на правах не боевых средств, а средств боевого обеспечения в ранге не рода войск, а службы ПВО во главе с помощником начальника штаба округа по ПВО. Истребительная авиация ВВС военных округов привлекалась к борьбе с СВН, но к средствам ПВО не относилась.

В ходе военной реформы Красной Армии в 1924-1925 г.г. зародилось понимание, а к концу 20-х годов сложилось убеждение, что развивавшаяся военная авиация становится способной решать два вида очень разных задач: осуществлять АВИАЦИОННУЮ ПОДДЕРЖКУ с воздуха сухопутных и морских сил в зоне военных действий и вести САМОСТОЯТЕЛЬНЫЕ ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ по разрушению КОММУНИКАЦИЙ, питающих войска, для изоляции их от баз снабжения, и ОБЪЕКТОВ ТЫЛА за пределами зоны военных действий и границ ответственности сухопутных фронтов. Однако с прекращением реформы в обстановке массовых репрессий и истребления профессиональных военных кадров реформаторов должных выводов о воздушной угрозе и грамотных военных решений не последовало.

В 30-е годы силы и средства ПВО, под которыми неправильно понимали, а в отношении `войсковой ПВО` или `ПВО Сухопутных войск` и до сих пор неправильно понимают только наземные (зенитные) силы и средства, официально разделили на ВОЙСКОВЫЕ и ПУНКТОВЫЕ (объектовые).

В феврале 1941 г. Генеральный штаб во главе с Г.К. Жуковым впервые разработал так называемое `единое оперативное построение противовоздушной обороны территории страны`, включавшее 13 зон ПВО в границах 14 военных округов, подчинявшихся их командующим. В них включались только пунктовые зенитные средства. Штатные части (отдельные батареи и дивизионы, а позже и полки) зенитных средств `войсковой ПВО` и части ИА ВВС военных округов в состав зон ПВО не входили.

Из-за полного непонимания самостоятельной роли воздушной сферы вооруженной борьбы, которая выходит за рамки наземной сферы, ограниченной глубиной сухопутных фронтов, непонимания специфики вооруженной борьбы в воздушной сфере и её отличия от вооруженной борьбы в наземной сфере к началу Великой Отечественной войны основные силы пунктовой ПВО тоже были сосредоточены в приграничных, а не в важнейших экономических районах и на стратегических коммуникациях.

Там они сразу же попали под удары наземных сил противника и вместе с сухопутными войсками откатывались на восток. А через их головы в наш тыл устремлялись сотни бомбардировщиков противника, которые безнаказанно действовали по слабо и вовсе не защищённым ПВО объектам и коммуникациям.

Ни единой системы ПВО, ни ответственности за ПВО тыла страны не получилось. Тыл страны за зоной наземных военных действий, её экономика, коммуникации к сухопутным фронтам и население оказались незащищенными от воздушных ударов, а командующим сухопутными фронтами было не до них, тем более за пределами тыловых границ ответственности фронтов.

Довоенная уверенность в том, что командующие войсками военных округов-сухопутных фронтов совместно с командованием ВВС наладят `службу ПВО` в своих границах и, громя агрессоров `на их территориях` `малой кровью, могучим ударом`, защитят и тыл страны, развеялась в прах в первые же дни войны. В первый месяц войны приграничные зоны ПВО распались.

Действия вражеской авиации по объектам тыла страны и коммуникациям были настолько жестокими и разрушительными, что уже в первые дни войны в правительство поступило более ДВУХ ДЕСЯТКОВ ТЕЛЕГРАММ от руководителей оборонной промышленности и народного хозяйства с мольбами о защите от беспощадных варварских бомбардировок. После особо разрушительных бомбардировок военных объектов Воронежа в августе 1941 г. И.В. Сталин лично безуспешно выяснял у Генштаба, где же наша ПВО территории страны и что она делает. А она отступала вместе с сухопутными войсками и коммуникации и объекты тыла страны практически не защищала.

Совсем не такая противовоздушная оборона должна была быть противопоставлена воздушному противнику, бросившему против Советского Союза ЧЕТЫРЕ ВОЗДУШНЫХ ФЛОТА численностью 1070, 1670, 1540 и 500, а всего около 5000 самолетов с отлаженной организацией и накопившим в Западной Европе двухлетний боевой опыт лётным составом, которые выполняли ДВЕ РАЗНЫЕ ЗАДАЧИ: АВИАЦИОННУЮ ПОДДЕРЖКУ своих войск на полях сражений и САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ УНИЧТОЖЕНИЕ в тылу за ними нашего ВОЕННОГО и ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА.

Это новая самостоятельная сфера, по значимости сопоставимая с существовавшей наземной (сухопутной) сферой! Не `службе ПВО` военных округов и фронтов в ней бороться и не `мерами боевого обеспечения` непонятно чего можно было блокировать целую СФЕРУ ВООРУЖЕННОЙ БОРЬБЫ и парировать действия такого противника!

Лишь спустя много месяцев руководство поняло, что борьба с воздушным противником - не попутная, совмещающаяся с борьбой на земле, а совершенно самостоятельная другая задача не меньшей важности. Воздушный противник втолковал нам, что он решает две разные задачи в разных местах и разными способами: авиационную поддержку своих наступавших наземных сил на полях сражений и самостоятельное разрушение стратегических коммуникаций и объектов экономики вдали от зоны военных действий и вне границ сухопутных фронтов.

Оплатив эту недальновидность ценой колоссальных людских и материальных потерь и разрушений, руководство только через полгода наряду с усилением зенитных средств `войсковой ПВО` для её штатного предназначения создало специальные Войска ПВО Территории Страны и впервые обеспечило её защиту.

Постановлением Государственного Комитета Обороны ≤ 874 от 9.11.41 г. создан новый род войск Красной Армии (видов ВС тогда не было) - ВОЙСКА ПВО ТС (территории страны), состоящие из 2 корпусных и 13 дивизионных районов ПВО и подчинённые Наркому обороны (И.В. Сталину). Из сухопутных фронтов и военных округов были изъяты все зенитные силы и средства пунктового (объектового) назначения, а из ВВС 40 истребительных авиаполков (свыше 1500 самолётов). Задача Войск ПВО ТС - территориальная авиаЦИОННО-зенитная противовоздушная оборона всех видов объектов СССР за зоной военных действий и зоной прикрывающей их `войсковой ПВО`.

Не имея никакого теоретического задела по ПВО ТС, мы вплоть до середины 1943 г. под ударами организованного и слаженного воздушного противника пресловутым `методом проб и ошибок` искали организацию и способы применения не только частей одного рода войск (зенитной артиллерии), как `войсковая ПВО`, но и соединений, а затем и объединений РАЗНОРОДНЫХ (зенитных и авиационных) войск и сил. Только после этого впервые удалось создать действительно территориальную систему ПРОТИВОВОЗДУШНОЙ ОБОРОНЫ государства в пределах всего советско-германского фронта от Баренцева до Чёрного моря на глубину до 1000-1500 км. Тыл страны, её экономика, стратегические коммуникации и население впервые обрели защиту от ударов с воздуха.

В середине 1943 г. под действия Войск ПВО ТС были подведены испытанные в наземной сфере ОБЩЕВОЙСКОВЫЕ ОСНОВЫ ведения борьбы с воздушным противником, а сами они были переведены на общевойсковУЮ ОРГСТРУКТУРУ. Вместо зон и районов ПВО были образованы фронты ПВО, включающие армии, корпуса и дивизии ПВО и ИА ПВО, соединения и части зенитных пулемётов, зенитных прожекторов, аэростатов воздушного заграждения, воздушного наблюдения, оповещения и связи. Во ВЗАИМОДЕЙСТВИИ с `войсковой ПВО` и ИА ВВС Войска ПВО ТС стали осуществлять ПРОТИВОВОЗДУШНОЕ НАСТУПЛЕНИЕ перемещением своей зоны вслед за наступавшими сухопутными фронтами при разграничении зон ответственности с `войсковой ПВО` по тыловым границам общевойсковых армий их первого эшелона, а у Г.К. Жукова - даже выдвижением на плацдармы Вислы и Одера.

Именно такая, активная и наступательная противовоздушная оборона территории страны и нужна была даже в той войне. Г.К. Жуков с полным правом по-военному лаконично и ёмко констатировал:

`В ходе Великой Отечественной войны наши Вооруженные Силы в совершенстве овладели искусством ведения не только крупных операций и полевых сражений, но и борьбы в воздухе с сильным и опытным воздушным противником. При этом борьба на земле и в воздухе осуществлялась в тесном взаимодействии и согласованно по целям и задачам`.

Впервые созданная самостоятельная система ПВО ТС в конце войны, оставаясь тыловыми соединениями и объединениями ПВО в районах Мурманска, Ленинграда, Москвы, Киева, Баку, прикрывала всё воздушное пространство Прибалтики, Белоруссии, Украины, Молдавии и освобождённых стран Восточной Европы, включая Югославию и Австрию. Передовыми корпусами и дивизиями Войска ПВО ТС вышли на передний край завершающих битв, а их командные пункты размещались в столицах этих стран, включая Белград и Вену. Как известно, победную точку в войне - в Берлинской и Пражской операциях - поставили три сухопутных фронта (1-й Белорусский, 1-й Украинский, 2-й Белорусский) и два фронта ПВО (Западный, Юго-Западный).

Пройдя тяжёлый и тернистый путь военного становления и развития, Войска ПВО ТС сыграли такую же роль в воздушной сфере вооруженной борьбы, какую сыграли сухопутные фронты в наземной сфере.

Вклад Войск ПВО в Великую Победу состоял в ЗАЩИТЕ ТЫЛА СТРАНЫ, который обеспечил эту Победу всеми материальными средствами вооруженной борьбы, резервами и моральной поддержкой населения, и КОММУНИКАЦИЙ, по которым шло бесперебойное снабжение Действующей армии всем, что ей требовалось для этой Победы.

Наиболее масштабную и глубоко профессиональную оценку действиям Войск ПВО ТС в Великой Отечественной войне дал `Маршал Победы` Г.К. Жуков. Автор книги .Кремль. Ставка. Генштаб. Ю.А. Горьков в президентском архиве (бывшем архиве Политбюро ЦК КПСС), обнаружил его не публиковавшуюся работу .СОВЕТСКАЯ ВОЕННАЯ СТРАТЕГИЯ 1941-1945г.г... В ней выдающийся полководец написал:

`Хорошо справилась ПВО страны с обороной столицы нашей Родины - Москвы. Москва плотно и надёжно прикрывалась зенитной артиллерией и истребительной авиацией. Воздушному противнику в редких случаях удавалось прорываться через ПВО в Москву. Чаще всего авиация противника уничтожалась или возвращалась восвояси. Неплохо была организована ПВО Ленинграда, Киева, главных военно-морских баз и ряда важнейших экономических центров страны.

Что касается ПВО войск, надо сказать, что наши части, соединения и объединения имели слабые средства ПВО . Наши войска были весьма чувствительны к ударам авиации и . несли от неё значительные потери .. Недостаточность средств войсковой ПВО компенсировалась привлечением ИА ПВО и ЗА ПВО страны для прикрытия железнодорожных узлов, резервов, группировок и важнейших фронтовых объектов на всю глубину стратегического тыла.

Нередко ИА и ЗА ПВО страны принимали участие в оборонительных и наступательных сражениях фронтов, особенно когда воздушный противник и ударные танковые группировки вторгались в глубокие пространства нашей обороны.`.

В этой же работе Маршал подчёркивал на будущее:

.Война показала исключительное и первостепенное значение противовоздушной обороны страны и войск. Надёжная ПВО, способная отразить удары противника, особенно в НАЧАЛЕ ВОЙНЫ, создаёт не только благоприятные условия для вступления в войну Вооруженных Сил, но и даёт стране возможность более организованно перестроиться на военные рельсы, не говоря уже о том, что не будет серьёзно поколеблено моральное состояние народа`.

Цитируя Г.К. Жукова, нельзя не отметить, что полководец доядерной эпохи сухопутных войн обладал и недюжинным даром предвидения. В той же неопубликованной работе Маршал предостерегал будущих руководителей:

`В совремённых условиях, когда как и у нас, в руках нашего вероятного противника имеются межконтинентальные средства с ядерной начинкой, ЗНАЧИМОСТЬ ПРОТИВОВОЗДУШНОЙ ОБОРОНЫ БЕЗУСЛОВНО СТАЛА ≤ 1. ТЯЖКОЕ ГОРЕ ожидает ту страну, которая окажется НЕСПОСОБНОЙ ОТРАЗИТЬ УДАР С ВОЗДУХА..

К сожалению, вся послевоенная история Войск ПВО страны оказалась историей их многочисленных подчинений, изъятий и переподчинений военным округам и ВВС, а также бесконечных ведомственных споров о подчинённости Войск ПВО.

В первое послевоенное 10-летие, при сокращении вооруженных сил военного времени в борьбе за численность остающихся войск на мирное время систему ПВО ТС стали растаскивать, а уроки и опыт войны по ПВО предавать забвению. Но, к стыду сказать, `на наше счастье` с 1946 года развязалась `холодная война`, а в апреле 1949 г. образовался блок НАТО и начались всё усиливавшиеся провокационно-разведывательные полёты его самолётов над советской территорией.

В 1-й ПОСЛЕВОЕННОЙ РЕОРГАНИЗАЦИИ в июне 1948 года её расчленили на ПВО приграничных военных округов, ПВО флотов и Войска ПВО ТС внутренних районов. Из этой затеи ничего не получилось. Самолёты НАТО действовали безнаказанно, проникая на нашу территорию всё глубже и глубже.

Через 8 месяцев, в феврале 1949 г. начали такую же неразумную 2-ю ПОСЛЕВОЕННУЮ РЕОРГАНИЗАЦИЮ ПВО. В 10 приграничных военных округах и на 4 флотах образовали приграничные полосы воздушной обороны (ППВО) с ответственностью за ПВО в них командующих войсками военных округов и флотами. За Войсками ПВО ТС оставлялись внутренние районы страны. Это тоже ничего не дало.

Через 2 с половиной года, в сентябре 1951 г. на таком же уровне военной компетентности была начата 3-я ПОСЛЕВОЕННАЯ РЕОРГАНИЗАЦИЯ ПВО. Вместо обособленных, без общего командования окружных и флотских ППВО в 8 из 10 военных округах образовали общую `воздушную оборону приграничной линии` (ВОПЛ) и войска ВОПЛ. Вместо не справившихся командующих войсками военных округов руководство ПВО в ВОПЛ возложили на ВВС, а непосредственно - на первого заместителя Главкома ВВС (маршала авиации К.А. Вершинина). Результаты были прежними.

Менее, чем через 2 года, в июне 1953 г. начали подобную же 4-ю ПОСЛЕВОЕННУЮ РЕОРГАНИЗАЦИЮ ПВО. Ликвидировав ВОПЛ и раздав её войска в военные округа и в Войска ПВО ТС, создали общую систему ПВО и приграничных и внутренних районов страны, но под единым командованием ВВС. Командующего и начальника штаба Войск ПВО (М.С. Громадина и Н.Н. Нагорного) заменили ВВСовцами (К.А. Вершининым и Н.П. Дагаевым). Неспособность и этого постороннего для ПВО руководства проявилась и здесь.

Военная безграмотность всех так называемых `реорганизаций` ПВО то под военные округа, то под ВВС, то под делёж между ними, то только в приграничных районах, то везде, то под командованием некомпетентных сухопутчиков, то таких же ВВСовцев всякий раз вскрывала жизнь и они отменялись.

Зациклившись на `реорганизациях`, носивших характер дележа и растаскивания войск и сил ПВО по Сухопутным Войскам и ВВС, руководство всерьёз не занималось развитием вооружения ПВО. Противовоздушная оборона не только организационно, но и технически хирела и приходила в полный упадок.

К середине 50-х годов систематические и безнаказанные нарушения воздушного пространства СССР самолётами НАТО распространились вплоть до Москвы. А 29 апреля 1954 г., накануне майского парада, в качестве `предмайского привета` уже не одиночный разведчик, а 3 американских стратегических бомбардировщика В-47 нарушили государственную границу со стороны Балтийского моря, проникли до Новгорода, Смоленска, Киева и безнаказанно ушли за пределы Союза на запад. 8 мая 1954 г. вызывающе дерзкое вторжение повторилось и перед Днём Победы. Совет Министров СССР и ЦК КПСС экстренно рассмотрели состояние ПВО и приняли специальное постановление `О безнаказанных полётах иностранных самолётов над территорией СССР`.

Неспособность сухопутного и ВВСовского руководства найти выход из самими же создававшихся кризисов ПВО заставила вернуться к преданным забвению урокам и опыту войны по ПВО.

В середине 1954 г. началась 5-я по счёту и 1-я разумная ПОСЛЕВОЕННАЯ РЕОРГАНИЗАЦИЯ ПВО. ВВСовское руководство Войсками ПВО ТС было заменено общевойсковиками - Маршалами Советского Союза Л.А. Говоровым и С.С. Бирюзовым, а ранг Войск ПВО страны поднят до вида Вооруженных Сил во главе не с командующим и штабом, а с Главнокомандующим и Главным штабом. В этот вид ВС включили все средства ПВО СССР кроме штатных зенитных средств ПВО сухопутных объединений и соединений, ИА ВВС и корабельных зенитных средств.

Смутный период с 1954 г. сменился благоприятным периодом возврата к урокам и опыту войны, но на новой, в том числе и на научной основе. Началось бурное развитие Войск ПВО страны. Став после смерти Л.А. Говорова Главкомом, талантливый военачальник с широким военным кругозором и интеллектом Маршал Советского Союза Сергей Семёнович БИРЮЗОВ сумел на основе СОЧЕТАНИЯ профессионализма ПВОшников и общевойскового опыта привлечённых им грамотных сухопутчиков вновь подвести под самостоятельную противовоздушную оборону ОБЩЕВОЙСКОВЫЕ ОСНОВЫ и вернуть ей ОБЩЕВОЙСКОВУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ (округа и отдельные армии ПВО, корпуса и дивизии ПВО).

Воссоздание и организационное оформление им ВОЕННОЙ НАУКИ в Войсках ПВО страны (объединение в 1957 г. разрозненных научных коллективов в комплексный институт вида ВС - 2 ЦНИИ МО - и создание ВОЕННОЙ АКАДЕМИИ вида ВС в г. Тверь), личная опора на науку позволили ему не только вывести ПВО из глубокого послевоенного упадка, но и обеспечить её подъём и даже расцвет.

А главное - началось массовое задание в разработку и создание новых образцов ВООРУЖЕНИЯ всех родов войск ПВО. Дневные истребители заменялись всепогодными перехватчиками, ствольная зенитная артиллерия с неуправляемыми в полёте снарядами - зенитными управляемыми ракетами, визуальная разведка на постах ВНОС с биноклями - системой радиолокационной разведки и информации, простейшие средства управления на фанерных планшетах, а позже на прозрачных экранах постепенно автоматизируемыми системами боевого управления на электронной основе.

Это было 1-е ВОССОЗДАНИЕ военной системы ПВО страны для мирного времени. Оно преобразило ПРОТИВОВОЗДУШНУЮ ОБОРОНУ и изменило весь её облик. Началась разработка средств ПРОТИВОКОСМИЧЕСКОЙ ОБОРОНЫ. Вместе с развитием противовоздушной системы начали формироваться организация и структура противоракетной и противоспутниковой систем. Были созданы соединения, а затем и объединения родов войск, нелогично названных не ПКО, а РКО (в составе ПРН, ПРО, ККП, ПКО).

Выход на такие организацию ВКО и структуру Войск ПВО страны, осуществлённый к 1962-1965 г.г., и после короткого неквалифицированного руководства Войсками ПВО страны маршала авиации В.А. Судца активное поддержание их Маршалом Советского Союза Павлом Федоровичем БАТИЦКИМ, знаменовал собой вершину их развития. Два десятилетия длился `золотой век` и системы ВКО страны и обеспечивающих их повседневное и боевое функционирование Войск ПВО.

С 1978 г. у очередного поколения руководства (Л.И. Брежнев, Д.Ф. Устинов, Н.В. Огарков) вновь проявился реформаторский зуд. Началась ещё одна, 6-я по счету, но разрушительная ПОСЛЕВОЕННАЯ РЕОРГАНИЗАЦИЯ ПВО, оставившая печально известное название `реформы Огаркова`.

Пройдя увесистым катком по системе ПВО страны, круша создававшееся десятилетиями, она явилась 5-м рецидивом возврата к слиянию наземной и воздушной сфер вооруженной борьбы и вопреки всеобщему и вечному военному принципу ЕДИНОНАЧАЛИЯ - к двуначалию, сохранению подчинения сил и средств ПВО страны Главкому и в который уже раз на местах - военным округам.

После 6-ти летних паралича и конвульсий `совершенствовавшейся` под личным руководством Н.В. Огаркова системы ПВО страны, понеся больший, чем несла в войнах, материальный ущерб, она была на основе заключения назначенной Ю.В. Андроповым комиссии ЦК КПСС в меру возможностей, со значительными безвозвратными потерями, восстановлена. Это было 2-е ВОССОЗДАНИЕ военной системы ПВО страны для мирного времени, которая в основном соответствовала своему назначению и просуществовала до развала СССР.

Подытоживая довоенную, военную и послевоенную советскую историю противовоздушной обороны страны, приходится признать, что недооценённые перед войной, Войска ПВО на протяжении послевоенных десятилетий оказались самыми задёрганными и замордованными бесконечными, чаще всего безграмотными и бессмысленными `реорганизациями`, которые не вызывались ни характером развития средств и способов ВКН, ни внутренними потребностями развития самой системы ПВО (ВКО) и Войск ПВО. Они инициировались посторонними силами и прежде всего Сухопутными Войсками и ВВС, а в последнее время и РВСН. Только Военно-Морской Флот никогда не пытался подчинять себе систему ПВО (ВКО) и Войска ПВО и не участвовал в их растаскивании. С ним у Войск ПВО всегда были конструктивные взаимоотношения, основанные на взаимопонимании.

Обобщая историю, можно свести её к ТРЁМ ЭТАПАМ БЛУЖДАНИЙ в строительстве системы и войск ПВО, за ошибки на каждом из которых народ и государство расплачивались очень дорогой ценой, но которые новые поколения руководителей повторяли вновь и вновь.

ПЕРВЫЙ ЭТАП. До Великой Отечественной войны мы пестовали Красную Армию очень заботливо, но в связи с истреблением профессиональных военных кадров безграмотно. В 1941 г. она оказалась непригодной для ведения совремённых по тому времени военных действий. И не только в большой войне, но и в предшествовавшей ей малой по масштабам, но кровавой и позорной по последствиям финской войне.

Первую половину Великой Отечественной войны мы в кровопролитных сражениях переделывали Красную Армию времён гражданской войны в совремённую Советскую Армию и в том числе впервые создали новый род войск (видов ВС тогда не было) - ВОЙСКА ПВО ТС (территории страны). Они были необходимы для обороны тыла страны и стратегических коммуникаций за пределами `зоны военных действий` и тыловыми границами сухопутных фронтов, в которых прикрытие войск осуществляли фронтовая истребительная авиация и зенитные артиллерийские средства - штатные батареи, дивизионы и полки объединений и соединений сухопутных войск, а позже и зенитные артиллерийские дивизии РВГК (Резерва Верховного Главного Командования).

Только завершив всё это, мы стали побеждать врага.

ВТОРОЙ ЭТАП. В 1-е послевоенное десятилетие, как уже сказано, в обстановке массового сокращения ВС военного времени развернулась отчаянная ведомственная борьба военных руководителей за численность остающихся в их подчинении войск. Систему ПВО ТС за это время (повторим) ЧЕТЫРЕЖДЫ (в июне 1948 г., феврале 1949 г., сентябре 1951 г. и июне 1953 г.) пытались возвратить к довоенному состоянию, ликвидировав объединения (округа) ПВО и по-разному растаскивая соединения и части ПВО то по военным округам, то по ВВС, то деля их между ними, то деля страну на приграничные и внутренние районы. Правда, при этом никто не отважился ликвидировать Войска ПВО ТС, как самостоятельный род войск, созданный войной для системы ПВО страны.

С созданием блока НАТО и развязыванием `холодной войны` с массовыми ПРОВОКАЦИОННО-РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫМИ ПОЛЁТАМИ его самолётов над территорией СССР попытки расчленяющих ПВО ТС переделов прекратились. А столкнувшись с необходимостью отвечать за действия Войск ПВО ТС, желающих `командовать` ими убавилось. В 1954 г. государственное руководство оказалось вынужденным прекратить вредную возню с `реорганизациями`, вернуться к урокам и опыту войны и несмотря на мирное время восстановить самостоятельную систему ПВО страны, а обеспечивающие её повседневное и боевое функционирование Войска ПВО страны возвести в ранг ВИДА Вооруженных Сил, сделав их войсками постоянной боевой готовности.

Воздушные вторжения НАТО в роли такого же фактора, как и Великая Отечественная война, на многие годы стали ГЛАВНЫМ СТИМУЛОМ и ДВИГАТЕЛЕМ разумного развития системы ПВО СССР. В 60-х годах удалось создать систему ПВО страны для мирного времени и нового возможного противника - не тактического воздушного, а стратегического воздушно-космического, развив систему ПВО в систему ВКО страны. Воздушные вторжения были пресечены и в течение более двух десятков лет она соответствовала своему назначению.

ТРЕТИЙ ЭТАП. В конце 70-х годов при активном руководстве и личном участии Начальника Генштаба в приграничных районах упразднили объединения (отдельные армии) ПВО, авиацию ПВО из состава соединений (корпусов и дивизий) ПВО передали в ВВС, превратив соединения ПВО в зенитные соединения довоенного типа, и подчинили их ещё и командующим войсками военных округов. После жалобы Главкома Войск ПВО страны П.Ф. Батицкого Ю.В. Андропову и разбирательства специальной комиссии ЦК КПСС результаты `реформы Огаркова` были отменены, а система ПВО без слова `страны` была вторично восстановлена, но с потерями от приказов и директив, превосходящими имевшие место в войне, да и вообще возможные боевые потери от воздушного противника.

В третий раз помогли не война и не воздушные провокации НАТО, а разумные государственные решения, принятые на основе заключения комиссии ЦК КПСС.

Каждый раз жизнь упрямо втолковывала очередному советскому руководству, что противовоздушная, а в совремённых условиях воздушно-космическая оборона государства НЕОБХОДИМА ВСЕГДА. Однако, оно несмотря на уроки войны до конца глубоко это не осмыслило, поэтому в разных своих решениях было непоследовательным и металось от выдающегося до бессмысленного и неразумного.

3. РЕФОРМА и ЕЁ ПОСЛЕДСТВИЯ

После развала Советского Союза, начиная с 1992 года ставшие суверенами бывшие союзные республики растащили систему ВКО СССР, как и все Вооруженные Силы, оборонную промышленность, да и экономику в целом по тому же дикому принципу `что на моей территории, то и моё `.

В России взялись создавать систему ВКО из доставшийся ей части системы ВКО Союза на основе Указа Президента ≤ 1032 от 13 июля 1993 г. Этим Указом предписывалось создание `ЕДИНОЙ СИСТЕМЫ ВОЗДУШНО-КОСМИЧЕСКОЙ ОБОРОНЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ`. До середины 1997 года эта работа, по моему мнению, при безответственном отношении руководства Минобороны во главе П. С. Грачёвым велась безграмотно и непоследовательно, а в связи с экономическими трудностями ещё и медленно. Взгляды руководства Минобороны менялись много раз. Только в 1994 г. намерения трижды менялись на противоположные. А в 1997 г. Президент нанёс по ней УНИЧТОЖАЮЩИЙ УДАР.

Опасения вызывают не только сами действия, но и их легковесность и произвол.

22 мая 1997 г. на первом с его участием Совете обороны Президент раздражённо заявил, что Министерством обороны `по реорганизации армии ничего не сделано`. Обвинив и отстранив его руководство, он потребовал сократить численность ВС с 1,8 до 1,2 млн. чел. Вновь, как и после войны, разгорелась ведомственная борьба видов ВС за численность подчинённых им войск. Особую активность по сохранению своих видов ВС проявило командование ВВС и РВСН.

Через полмесяца после заседания Совета обороны назначенный Министром обороны И. Д. Сергеев по его словам (`Красная звезда`, 27.6.97 г.) представил Президенту `доклад на нескольких страничках текста`.

16 июля 1997 г. Президент, не отменив 4-х летней давности Указ ≤ 1032 от 13 июля 1993 г. `О создании единой системы ВКО РФ`, подписал противоположный Указ ≤ 725 с ироническим названием `О ПЕРВООЧЕРЕДНЫХ МЕРАХ ПО РЕФОРМИРОВАНИЮ ВС РФ И СОВЕРШЕНСТВОВАНИЮ ИХ СТРУКТУРЫ`. Для специалистов ВКО он был внезапным и ошеломляющим.

В условиях наибольшей угрозы воздушно-космического, а не наземного, как в прошлом, противника, угрозы, которая вышла на первый план и стала ГЛАВНОЙ составной частью общей военной угрозы, первоочередной мерой по `реформированию ВС РФ и совершенствованию их структуры` оказалось .... РАЗРУШЕНИЕ самостоятельной системы ВКО России расчленением её надвое с раздачей сил ПВО и РКО по разным, причём наступательным (ударным) видам ВС - ВВС и РВСН.

Этот Указ не только В СЕДЬМОЙ РАЗ ликвидировал ЕДИНУЮ систему ВКО государства против ЕДИНОГО воздушно-космического противника, но и впервые после их создания в ноябре 1941 г. ликвидировал как вид ВС Войска ПВО, обеспечивающие её повседневное и боевое функционирование. Зачем и как это делалось и как обосновывалось?

Из преамбулы Указа следует, что делается это `В целях приведения военной организации государства в СООТВЕТСТВИЕ с ПОТРЕБНОСТЯМИ обороны и безопасности, а также реальными экономическими ВОЗМОЖНОСТЯМИ страны...`. А в беседе с журналистами Президент объяснил (`Красная звезда`, 18.7.97 г.), что `планируется ликвидировать излишнюю диверсификацию войск`. `РВСН, Войска космической обороны и примыкающие к ним виды будут сведены просто в ракетные войска`. `Войска ПВО и ВВС будут объединены в ВВС`.

Такая цель научно несостоятельна. Во всех науках давно известно, что любая задача удовлетворения выдвигаемых потребностей располагаемыми возможностями неграмотна по самой постановке и не решаема. `Приведение военной организации государства в соответствие ОДНОВРЕМЁННО с потребностями обороны и безопасности, а также реальными экономическими возможностями страны` и методически не грамотно. При исследовании альтернативных путей решения таких задач что-то одно задается (потребности или возможности), а экстремальное значение другого (минимум затрат или максимум эффекта) отыскивается и обязательно связывается со сроками.

Цель надо сформулировать трезво. В реальных условиях вообще можно говорить не о согласовании, а только о МАКСИМАЛЬНО ВОЗМОЖНОМ В ПРЕДЕЛАХ РАСПОЛАГАЕМЫХ РЕСУРСОВ ПРИБЛИЖЕНИИ ВОЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ К ТРЕБУЮЩЕЙСЯ. `Ликвидация излишней диверсификации войск` (лат. diversus - разный + facere - делать = разнообразие) просто противоречит принципу комплексности совремённых вооруженных сил и не оправдывает такую перетряску ВС России. В связи с этим обоснование Указа, мягко говоря, не сильное и не сказать, чтобы последовательное и убедительное. Оно больше волюнтаристское и безграмотное.

В первых интервью (`Красная звезда`, 27.6.97 г.) Министр обороны сказал, что `Приоритеты в военной реформе определил Президент`, который 9.7.1997 г. `подробно ознакомился` с подготовленными `МОЗГОВЫМ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫМ ШТУРМОМ` предложениями и утвердил `замысел реформирования Вооруженных Сил`. По другим словам министра `Комплексные выводы основываются на системном анализе ситуации и перспектив её развития, оперативно-стратегических и тактико-экономических расчётах`, а до представления Президенту `доклад получил поддержку всех заместителей министра, главкомов видов ВС, был одобрен Председателем правительства` (В.С. Черномырдиным), возглавлявшим и `Комиссию по военному строительству и реформированию ВС РФ`. Заметим, что вторую, параллельную комиссию возглавлял А.Б. Чубайс - автор `ликвидации излишней диверсификации войск`.

Спусти неделю после Указа, на встрече с журналистами министр сказал (`Красная звезда`, 22.7.97 г.), что `Указ - результат работы Комиссии В.С. Черномырдина`, а Минобороны `представляло необходимые аналитические, экономические и оперативно-стратегические расчёты`. Сказал он также, что Президент считает: `в конечном счёте в строительстве ВС мы должны прийти к ДВУМ КОМПОНЕНТАМ: стратегическим силам сдерживания (ССС) и силам общего назначения (СОН)`.

Спустя ещё два месяца Министр обороны `уточнил` (`Независимое военное обозрение` ≤ 35, сентябрь 1997 г.), что `Утверждённый Президентом замысел реформирования ВС - это итог труда многих людей - ведущих учёных, специалистов, руководства Минобороны, Генерального штаба, командований и штабов видов ВС, родов войск, военных округов и флотов. Он базировался на критическом осмыслении отечественного и зарубежного опыта, на оперативно-стратегических и финансово-экономических расчётах, выполненных по самым совремённым методикам`.

Понять, зачем понадобились и столь молниеносный Указ, подготовленный то ли `мозговым интеллектуальным штурмом`, то ли упорным кропотливым коллективным трудом с изложением рекомендаций `на нескольких страничках текста`, и столь `динамичные` объяснения его возникновения, не возможно. Но не станем выдвигать на первый план выяснение, как же родился Указ, то ли это был кабинетный экспромт `мозговым интеллектуальным штурмом`, то ли `труд многих людей` из столь многочисленных структур, которые всего за полмесяца (с 22.5.97 г. до 9.6.97 г.) не только так много сделали, но и всё согласовали.

Зададимся лишь вопросом: как получилось, что блиц-рекомендации `многих людей`, сформулированные в течение 9 дней, полностью, диаметрально расходятся как со многими научными исследованиями военных НИИ и ВУЗов 60-х, 70-х и 80-х годов, проводившихся конечно же по самым совремённым методикам и в течение трёх десятилетий, так и с не отменённым Указом 13.7.93 г. о необходимости создания единой системы ВКО РФ? На каком основании `дали по боку` и военной науке и первому, официально не отменённому Указу Президента?

При совместном анализе Указа ≤ 725 (16.7.97 г.), серии интервью Президента и Министра, журнальных и газетных статей Главкомов П.С. Дейнекина, В.А. Прудникова, В.Н. Яковлева, А.М. Корнукова, начальника главного штаба РВСН А.Н. Перминова, начальника ЦНИИ РВСН Л.И. Волкова обращают внимание не только произвол в терминологии, неясность в методологии подготовки решений, непоследовательность и неопределённость идеологии строительства ВС, затрудняющие понимание принятых решений. Ещё опаснее совершенно неубедительная логическая аргументация, которая демонстрирует самое поверхностное представление о ликвидируемых войсках ПВО и с которой специалисты ВКО согласиться не могут, а также абсолютно неправдоподобные и очень разные у всех авторов количественные выигрыши в эффективности и экономичности. За счёт изменения организационной структуры ВС переподчинением сил ПВО и РКО они оказываются более значительными, чем, скажем, за счёт обновления вооружения, чего в Войсках ПВО никогда не было и быть не может.

Во что же вылились `первоочередные меры по реформированию ВС РФ и совершенствованию их структуры` в `4-х видовой организации`, а также насколько грамотно руководство разобралось и подражает своему `кумиру` - США с их военной организацией?

Во-первых. Намеченное Президентом последовательное движение по пути сокращения пяти видов ВС до четырёх, затем до трёх и в конечном счёте до двух на самом деле является не поступательным, а поступательно-возвратным с переделываниями на каждом последующем этапе того, что делалось на каждом предыдущем. Вдумаемся. Силы ПВО и РКО разъединили. При объединении РВСН и ВВС их вновь соединят. Причём пока цельными структурами. А при двух видах ВС каждые из них разорвут надвое! Это же надо понять! Неужели нечем больше заниматься?

Во-вторых. Руководители не пожелали по аналогии с США объединить стратегическую бомбардировочную авиацию и межконтинентальные баллистические ракеты наземного базирования в один вид ВС с потерей самостоятельности другого вида ВС. Они ударились в поиски способов `усиления` своих видов в условиях сокращения численности за счёт третьих. Командованию ВВС приглянулась противовоздушная часть Войск ПВО и оно, даже извращая историю, стало убеждать всех, что ВВС и ПВО просто обязаны быть едиными. Командованию РВСН приглянулась ракетно-космическая часть Войск ПВО и оно, не будучи в состоянии доказать, зачем она нужна им, обещает обеспечить ею всех и вообще всю вооруженную борьбу.

В результате столь `непредвзятой` и `конструктивной` деятельности наше руководство образовало, к тому же без разделения (как в США) оперативного и административного командования, два наступательно-оборонительных гибрида сдвоенного фронто-тылового назначения. Сделано это, несмотря на наличие в военной структуре США раздельных и организационно самостоятельных `СТРАТЕГИЧЕСКИХ НАСТУПАТЕЛЬНЫХ СИЛ` и `СТРАТЕГИЧЕСКИХ ОБОРОНИТЕЛЬНЫХ СИЛ`.

Что же из этого получилось и как расценивать нашу `оригинальность`?

Объявленные `первоочередные мероприятия`: объединение ВВС и Войск ПВО; объединение РВСН, ВКС и РКО Войск ПВО; придание военным округам статуса оперативно-территориальных командований - представляются САМЫМИ ХУДШИМИ И ОПАСНЫМИ для `обороны и безопасности`, а их реализация пойдёт не на `приведение в соответствие`, а НА УСУГУБЛЕНИЕ НЕСООТВЕТСТВИЯ между военными потребностями и ресурсными возможностями. Тем более, что первое и третье уже многократно отвергалось в прошлом.

Только с позиций очень старого, довоенного сухопутного мышления можно было пойти на заурядное повторение в 7-й РАЗ, да ещё и на первоочередное РАЗРУШЕНИЕ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ воздушно-космической обороны государства против единого воздушно-космического противника расчленением её надвое с раздачей войск по разным, к тому же наступательным (ударным), а не оборонительным видам ВС. Неагрессивная сторона оказалась без самостоятельных оборонительных сил, тогда как агрессор их имеет!

Это заставляет очень серьёзно задуматься, что же Президент сделал с Вооруженными Силами и особенно с воздушно-космической обороной России?

Проводя `военную реформу` без военной доктрины и не понимая, какие ВС и для чего конкретно нам нужны, мы превратили её в развал ВС с растаскиванием родов войск по тем видам ВС, которые возглавляют либо поддерживают более влиятельные структуры и лица. От разумной ПЯТИВИДОВОЙ административной структуры российских ВС стремятся перейти к не до конца понятой руководством `трехвидовой` структуре ВС США. За `виды ВС` США оно принимает их более крупные административные структуры: Министерство Армии, Министерство ВВС, эквивалентное трём нашим видам ВС (ВВС, РВСН, Войска ПВО) и Министерство ВМС - с иными, более широкими функциями), Этот переход выразился в ликвидации двух сравнительно более сильных, чем в США, видов ВС: Войск ПВО и Сухопутных Войск. Осталось не четыре, как говорят, сбившись со счёта, а три вида ВС: РВСН, ВВС и ВМФ.

Насколько же соответствуют такие ВС МО России ХАРАКТЕРУ СОВРЕМЁННЫХ ВОЗМОЖНЫХ ПРОТИВНИКОВ и ВОЕННЫХ УГРОЗ?

При наличии уже названных их основных типов ликвидация системы ВКО и Войск ПВО, способных парировать первый тип военных угроз, и Сухопутных Войск, способных парировать второй и третий типы военных угроз России совершенно нелогична. Компенсируют ли их РВСН, ВВС и ВМФ? ЧТО СМОГУТ ТАКИЕ ВС МО РОССИИ? Об этом я также подробно выступал на страницах `Независимого военного обозрения` ≤ 8 (`Решение принято - проблемы остались`), ≤ 16 (`Реформаторы переусердствовали`), ≤ 24 (`Несимметричный ответ`), ≤ 47 (`Перекос в развитии`).

3.1. Что могут сделать РВСН, поглотившие войска РКО?

РВСН никогда не являлись `нормальным` видом ВС, так как несмотря на их стратегическую значимость в сущности состояли из одного рода войск - межконтинентальных баллистических ракет (МБР) наземного базирования, искусственно и очень условно разделённых на два рода войск: на стационарные и мобильные МБР. И лишь для подтягивания структуры и численности РВСН до норм вида ВС ценой разрушения единой комплексной разведывательно-информационной системы стратегического значения в Войсках ПВО руководство включило в них противокосмическую часть Войск ПВО - войска РКО.

Для выполнения главной и единственной задачи РВСН - нанесения ядерных ударов по приказам Верховного Главного Командования - этого не требуется. В состав РВСН их правильно не включали даже в критические годы `холодной войны` и наибольшего боевого состава РВСН. Совсем не требуется включать их и сейчас. В США МБР всегда были в подчинении Министерства ВВС на правах воздушной армии (20-й) наравне с воздушными армиями стратегической авиации (8-й, 12-й и др.).

По своей роли РВСН способны лишь угрожать агрессорам во внешних ядерных военных конфликтах возмездием (отмщением) за их ядерное нападение, тем самым сдерживая их или карая в случае игнорирования этой угрозы. Но они не способны ни защищать государство отражением свершающихся ядерных нападений, ни вести активные военные действия в неядерных войнах. Насколько реальна и значима их роль в совремённых условиях?

Повторим: в Ираке и особенно в Югославии агрессивный альянс НАТО уже показал даже мыслящим старыми понятиями полную возможность сокрушать независимые государства незахватническими военными действиями, принуждая их к признанию поражения ТОЛЬКО УДАРАМИ С ВОЗДУХА и БЕЗ ПРИМЕНЕНИЯ ЯДЕРНОГО ОРУЖИЯ. Необходимости последнего у альянса просто не возникнет - даже против России. Он обойдется новейшими видами неядерного оружия. Никакие демарши и негодования слабеющей России ничего не предотвратили там и не смогут предотвращать впредь.

В случае военного нападения этого наиболее опасного возможного внешнего противника на Россию он будет действовать точно так же, а не иначе. Альянс способен и с Россией повторить `югославию-99`. В этом не надо сомневаться и, заблуждаясь, на что-то надеяться. Применять ядерное оружие альянсу нет никакой необходимости.

РВСН в течение нанесения нам неядерного поражения (равно как и во внутренних вооруженных конфликтах) будут `сидеть на ядерной кнопке`. `Нажмём` ли мы её, терпя поражение от неядерного оружия? По каким из участников альянса и по каким их объектам? Подумаем.

Если `нажмём ` массированно, то последствия понятны: неизбежная гибель обеих сторон. Если выборочно, то продолжая терпеть неядерное поражение, получим вдобавок ещё и адекватный нашему ядерный ответ. При этом альянс нанести ядерный ответ может и не спеша, а после необходимого настроя мирового общественного мнения в течение даже нескольких дней либо вообще `простит` его.

На беззаконное избиение Югославии странами НАТО мир смотрел в общем спокойно. А она не была для мира смертельным `ядерным маньяком`, которого надо уничтожить. Отношение к нам не только стран альянса при применении ядерного оружия даже по кому-то из них, но и многих других будет, конечно же, несравнимо хуже. Так неужели Россия не станет считаться с тем, что уже сейчас её многие сторонятся, все наши союзники дружно убегают в объятия НАТО и мелочно демонстрируют презрение к нам, а к России ничто никого не влечёт? Пойдём ли мы на изоляционистскую и самоубийственную `тактику скорпиона` по принципу `после нас хоть потоп` или на умные решения?

И военный, и политический и моральный проигрыш в мире очевидны. А чего добьёмся? Терпя военное поражение в неядерной войне, превентивными ядерными ударами по побеждающим агрессорам его можно только ускорить и усугубить. Достигнем ли мы военной цели, уже сейчас толкая США на отказ (не в связи ли с этим?) от договора по ПРО и на создание системы противоракетной обороны, которая и парирует разные, но в том числе и наши ограниченные ядерные удары? А не толкнём ли мы своей `смелостью` на провозглашение США такого же решения: поверив нашей доктрине, перед поражением России нанести по нам `предупредительный` (`профилактический`) ядерный удар? Не окажется ли применение РВСН всего лишь последним военным резервом России, который она по собственной инициативе использует перед своим неядерным поражением или даже гибелью ?

Должно быть ясно: этот вид ВС является совершенно необходимым только на самый крайний случай - против ядерной угрозы, - но недостаточным для активной военной защиты России во всех возможных и наиболее вероятных военных конфликтах силовым компонентом серьёзного, но очень узкого назначения. На их ядерную угрозу альянс неядерную войну против России не прекратит. А участвовать в ней РВСН не способны. Их роль, действительно, - ПОСЛЕДНИЙ ВОЕННЫЙ РЕЗЕРВ РОССИИ ПЕРЕД ЕЁ ПОРАЖЕНИЕМ ИЛИ ДАЖЕ ГИБЕЛЬЮ, вводимый ею самой. Серьёзно ли это?

3.2. Что могут сделать ВВС, поглотившие противовоздушные силы Войск ПВО ?

Они взяли на себя две совершенно различные и не совмещающиеся задачи: наступательную в зоне военных действий в наземной борьбе на территории противника и оборонительную над всей территорией своего государства в борьбе в воздухе. По всем публикациям, особенно масштабным в `Независимых военных обозрениях`, они видят себя в основном как прежние ВВС, а их - только как фронтовую авиацию для поддержки наземных войск.

Нынешний Главком ВВС, несмотря на занятость возникающими проблемами объединённых ВВС и ПВО и в мирное время и в Чечне, нередко выступает в журнальных и газетных статьях и выпустил книгу. Но он тоже не обращает внимания на первоочередную по времени и важнейшую по последствиям, а во многих военных конфликтах и на единственную задачу объединённых ВВС - ОТРАЖЕНИЕ ВНЕЗАПНОГО ВОЗДУШНОГО НАЧАЛА совремённых агрессий оборонительными силами. Он упорно и настойчиво ориентирует ВВС на задачи фронтовой авиации по `завоеванию господства в воздухе` и `авиационной поддержке войск (АПВ)` в наземных сражениях.

Сведение всей борьбы сторон в войне только к вооруженной борьбе в зоне наземных (и морских) военных действий, игнорируя её распространение на тыл, экономику и коммуникации с воздуха и космоса, означает не просто отсталость военных взглядов. Преувеличение роли фронтовой ударной авиации в составе даже прежних, а не только объединённых ВВС сильно искажает (сужает) их ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ и РОЛЬ. А выдвижение на первый план задач `завоевания господства в воздухе` и `всесторонней авиационной поддержки сухопутных войск` (АПВ) опасно дезориентирует всех в понимании характера совремённых войн и особенно их внезапности и воздушного начала.

До войны советское руководство с позиций `господства`, причём не только в воздухе, грозилось `бить врага на его территории малой кровью могучим ударом`. Оно думало, что достаточно уметь наносить удары и не задумывалось о том, что надо ещё уметь держать удары противника и отражать их, причём в 1-ю очередь. Оборону оно вообще игнорировало.

В 1941 г. оно не понимало, что для неагрессивной стороны ПЕРВООЧЕРЕДНОЙ ЗАДАЧЕЙ является ОТРАЖЕНИЕ НАЧИНАЮЩИХ АГРЕССИЮ ПЕРВЫХ ВНЕЗАПНЫХ АВИАЦИОННЫХ УДАРОВ оборонительными силами (ИА ВВС и ПВО военных округов - ПВО страны ещё не было), а не задачи агрессора - ЗАВОЕВАНИЕ ГОСПОДСТВА В ВОЗДУХЕ и АВИАЦИОННАЯ ПОДДЕРЖКА ВОЙСК наступательными силами ВВС, возможность первоочередного решения которых он обеспечивал себе скрытностью подготовки и внезапностью нападения.

За непонимание первостепенной важности и первоочередности задачи ОТРАЖЕНИЯ ВНЕЗАПНОГО НАЧАЛА АГРЕССИИ - тогда в основном наземного, но и воздушного тоже, - мы жестоко поплатились. Повторим ещё раз: в первый день вторжения враг уничтожил 1200, а за 8 дней 1-й воздушной операции против наших ВВС 3143 самолета - в основном новых типов. Это рекорд в военной истории для книги Гиннеса! А `завоёвывать господство` и `поддерживать войска` оказалось нечем. На 6-й день войны враг захватил г. Минск и развил стремительное наступление по всему фронту, достигшее Ленинграда, Москвы, Воронежа, Сталинграда, Кавказа. Запомним это!

Разгромленная КАДРОВАЯ Красная Армия за первые полгода войны лишилась, не считая тяжёлых боевых потерь, 3,3 млн. чел. пленными из 5,5 млн. чел., пленённых за всю войну. С трудом выстояв и колоссальными усилиями восстановив вместо кадровой МОБИЛИЗОВАННУЮ Красную Армию, мы стали переламывать ход войны. Только через 1,5-2 года, с конца 1942-начала 1943 г. были созданы предпосылки и дошла очередь до решения задач ЗАВОЕВАНИЯ ГОСПОДСТВА В ВОЗДУХЕ, АВИАЦИОННОЙ ПОДДЕРЖКИ наступления сухопутных войск, перехвата СТРАТЕГИЧЕСКОЙ ИНИЦИАТИВЫ ведения войны. Начало Великой Отечественной войны разгромом наших ВВС, её катастрофический дальнейший ход да и сама логика отражения тщательно подготавливаемых внезапных агрессий, говорят о том, что для неагрессивной стороны это задачи НЕ НАЧАЛА, А СЕРЕДИНЫ И ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ВОЙНЫ при её не катастрофическом начале.

Забыв катастрофический урок июня 1941 г., или не зная его, нынешнее российское руководство тоже НЕ ВИДИТ ставшей ещё более важной ПЕРВООЧЕРЕДНОЙ для неагрессивной стороны задачи ОТРАЖЕНИЯ ВНЕЗАПНОГО НАЧАЛА теперь уже в основном, если не целиком ВОЗДУШНО-КОСМИЧЕСКОЙ, но не наземной АГРЕССИИ воздушно-космического по своей природе, а не наземного, как прошлый, возможного противника. По существу о задаче ОТРАЖЕНИЯ начинающих агрессии ПЕРВЫХ ВНЕЗАПНЫХ авиационных и ракетных ударов по всей экономической и военной структуре государства ОБОРОНИТЕЛЬНЫМИ силами просто нет и речи.

Не задумываясь о последствиях её невыполнения, ОСНОВНЫМИ ЗАДАЧАМИ и объединённых с ПВО ВВС провозглашаются те же, но абстрагированные от конкретики НАСТУПАТЕЛЬНЫЕ ЗАДАЧИ, решением которых начинает нападение агрессор:

1. `ЗАВОЕВАНИЕ ГОСПОДСТВА В ВОЗДУХЕ` без раскрытия, над какими противниками, на каком этапе войны, у кого его завоёвывать (одно дело у афганских `моджахедов` или чеченских `бандформирований`, а другое дело - у НАТО) и реально ли в нынешнем положении России об этом даже мечтать;

2. `ВСЕСТОРОННЯЯ АВИАЦИОННАЯ ПОДДЕРЖКА СУХОПУТНЫХ ВОЙСК` - тоже не ясно, на каких этапах и каких против кого их действий (дойдёт ли до них очередь вообще или признаем своё поражение под ударами только с воздуха и с космоса).

Умолчание о первостепенной и первоочередной, если не единственной задаче - СРЫВЕ И ОТРАЖЕНИИ ВНЕЗАПНОГО ВОЗДУШНОГО НАЧАЛА АГРЕССИИ - не только не мобилизует личный состав ВВС на главное, а уводит от него. Не будь её, СИСТЕМА ВКО и Войска ПВО не были бы так нужны, а роль объединённых с ПВО ВВС свелась бы практически к фронтовой авиации, как составной части Сухопутных войск, нужной наряду с войсковой ПВО и подобной армейской авиации на случай, если найдётся противник, который пойдёт на Россию наземной войной.

ПРЕДАНИЕ ЗАБВЕНИЮ ПРОТИВОВОЗДУШНОЙ ЧАСТИ объединённых ВВС, действительно ЧУЖЕРОДНОЙ ДЛЯ ВВС, как и следовало ожидать (а от этого предостерегали!) опасно тем, что пока ВВС, если уцелеют сами, не завоюют обещаемое `господство в воздухе` и тем не прекратят действия ВВС противника по экономике, коммуникациям, населению и по самим Вооруженным Силам, ВСЁ ГОСУДАРСТВО несомненно (как и в 1941 г.) будет оставаться БЕЗЗАЩИТНЫМ С ВОЗДУХА (и космоса), но при этом не ясно как и от кого `защищённым` с земли благодаря `авиационной поддержке сухопутных войск как основополагающему условию успеха`. Июнь 1941 г. с рекордными потерями наших ВВС может легко повториться.

Должно быть ясно: вид ВС, ориентируемый на начало войны с её конца или середины, тоже не может быть гарантом неповторения катастрофического начала Великой Отечественной войны, успешного начала отражения будущей агрессии и благополучного завершения борьбы с агрессорами.

3.3. Что может сделать ВМФ?

Если и его рода сил не растащат по другим видам ВС, в частности по сочинскому разрешению Президента возобновить горбачёвское намерение (Указ от 12.11.1991 года) создать новый вид ВС `Силы стратегического сдерживания`, ВМФ останется единственным видом ВС, который нужен во всех конфликтах и на всех их этапах и который способен взять на себя всю морскую сферу вооруженной борьбы.

3.4. Кто теперь примет на себя отражение начала агрессии - воздушного (воздушно-космического) вторжения единого, организационно самостоятельного ВКП?

Без системы ПВО мы уже начинали войну. Поплатились за это колоссальными военными и гражданскими жертвами и разрушениями и вынуждены были создать её в ходе сражений, в период битвы за Москву.

Сейчас сделан не просто неудачный выбор пути дальнейшего укрепления воздушно-космической безопасности государства, как комплекса общегосударственных и военных мероприятий, включающий совершенствование воздушно-космической обороны. Это КАТАСТРОФИЧЕСКОЕ для России решение.

После, к сожалению, сбывшегося сделанного мною в начале 90-х годов и вызвавшего негодование предостережения о возможности возникновения вооруженных конфликтов и между братскими советскими республиками сделаю и следующее предостережение. Постоянно усиливающийся блок НАТО, проявивший безжалостность в Ираке и Югославии (Сербии), но `озабоченный` Чечнёй, может слабеющей России продемонстрировать и такой принцип: `то, что дозволено НАТО в Ираке, Югославии и где угодно в мире, не дозволено России в Чечне и где угодно на её территории`. Ведь это прямо вытекает из `Национальной военной стратегии США на 90-е годы`, разработанной на основе президентской `Стратегии национальной безопасности США` и доложенной Конгрессу председателем Комитета начальников штабов США Колином Л. Пауэллом в январе 1992 г. - менее, чем через два месяца после развала СССР. В ней прямо сказано, что главное предназначение ВС США - не оборона своей территории, которая надёжно обеспечена их геостратегическим положением, а `защита национальных интересов США в мире`. В них входит (ни много ни мало) `поддержание стабильного баланса` для `сдерживания тех государств, которые могли бы попытаться играть доминирующую роль в СВОЁМ РЕГИОНЕ`.

В этой связи не следует полностью исключать возможность такого же `влияния` на `режим Ельцина`, какое оказывалось на `режимы Хусейна и Милошевича`. Начиналось, да и осуществлялось это `влияние` ударами с воздуха. Из всех вооруженных сил Ирака и Югославии борьбу с агрессией вела в основном противовоздушная оборона. Остальные сочувственно смотрели из укрытий в ожидании наземной войны в старом понимании, которой так и не дождались. А что противопоставит совремённой (воздушной!) агрессии Россия, система противовоздушной обороны которой разрушена самим Президентом?

Из сопоставления нынешних обещаний не только с обещаниями 1941 года `бить врага на его территории`, но и с разгромом наших ВВС в первой же воздушной операции агрессора, возникает очень обоснованное опасение: с тех ли задач ВВС, которые `смело` берутся решать их руководители, придётся начинать возможную в будущем войну? Удастся ли нашим `смельчакам` вопреки всем прежним агрессиям постоянно содержать свои ударные силы минимум в таком же состоянии готовности к немедленному контрнаступлению, как агрессор в момент нападения?

Это очень сомнительно вообще. В Великую Отечественную войну (напомним) оно удалось не в начале, как тоже хотелось, а только в ходе войны, через 1,5-2 года. Сегодня же это чистейшая и катастрофически опасная утопия людей с военной практикой не более первой чеченской войны.

В настоящее время мы сосредоточили внимание на военных действиях в Чечне. Это естественно. Но мы не должны забывать о более серьезных ВНЕШНИХ ВОЕННЫХ УГРОЗАХ и особенно о наиболее опасной из возможных угрозе США и НАТО, в том числе и по поводу Чечни. Здесь два момента.

Во-первых, расширение НАТО на восток. До этого вооруженные силы НАТО и России разделяло пространство восточно-европейских стран глубиной до 800-1000 км. Оно исключало наземное вторжение войск НАТО, применение тактического и отчасти оперативно-тактического вооружения, ограничивало глубину проникновения в Россию тактической авиации. Теперь эта .буферная полоса. исчезает, появляется наземный контакт вооруженных сил, а тактическая авиация оказывается способной достигать Москвы и рубежа Волги. В самом худшем случае - при вступлении в НАТО Украины - линия боевого соприкосновения может пройти по западным границам Ленинградской, Курской, Псковской, Брянской, Воронежской, Ростовской областей и Краснодарского края, а ТАКТИЧЕСКАЯ АВИАЦИЯ сможет достигать УРАЛА и выполнять задачи СТРАТЕГИЧЕСКОЙ АВИАЦИИ. Сильная разбалансировка соотношения сил не в нашу пользу в корне меняет и наше отношение к договору об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-2). Его надо глубоко переосмысливать.

Во-вторых, изменение стратегической концепции НАТО. Она официально провозглашена в Вашингтоне в полувековую годовщину этого блока. В её основе попытка ниспровержения установленного после 2-й мировой войны миропорядка с присвоением блоком НАТО функций Организации Объединенных Наций и её Совета Безопасности и подменой ОБСЕ. На практике это означает переход от концепции коллективной обороны самих стран блока (не ясно, правда, от кого после ликвидации его антиблока в лице Организации Варшавского Договора) к концепции бесцеремонного вооруженного вмешательства во внутренние дела других государств, причём не только внутри блока, но и за его пределами.

Реализация этой концепции на Ближнем Востоке и на Балканах - не только запугивание Ирака и Югославии, но и попытки поставить Россию на .подобающее ей место.. Это главное предназначение НАТО. Не будь СССР и России, такая недешёвая военная организация вряд ли была бы и нужна. Держать в повиновении Европу и не только её США могут и экономически.

Ирак и Югославия - это полигоны для отработки деталей такой политики, а события в них - репетиция её проведения против России. И в 1991 г. в Ираке и в 1999 г. в ИРАКЕ И ЮГОСЛАВИИ РОССИЯ ДОЛЖНА ВИДЕТЬ СЕБЯ и уяснять, как усиливающийся блок НАТО намерен обращаться с нею впредь по мере её ослабления. Думая о Косово, надо помнить, что есть такая же Чечня, а также Карабах, Абхазия, Приднестровье, Таджикистан, да и Калининградская область и Курильские острова.

Истинное отношение к слабеющей России уже обнажается в реакции не только США, но и Европы. Во имя своих интересов, не считаясь с дружбой с нами, первые лица государств НАТО и особенно США, присвоив себе право военного нападения на суверенные государства, решающие собственные внутренние проблемы, совершенно бесцеремонно заявляют на весь мир не только о том, что они будут делать всё, что сочтут необходимым, но и о том, что НА ПОЗИЦИЮ РОССИИ они при этом просто НЕ БУДУТ ОБРАЩАТЬ ВНИМАНИЯ.

Поступая безжалостно в Ираке и Югославии, альянс НАТО проявляет .озабоченность. Чечней, И даже президент США Клинтон уже несколько раз повторяет, что будет продолжать оказывать давление на Россию, вынуждая перейти от военных действий к переговорам. Не отстает и молчавшая в период агрессии против Югославии демократическая Европа, объединившаяся в ОБСЕ. Это тоже закономерно. Сильный не обязан быть правым и поступать вопреки себе. События на Балканах - не только запугивание Югославии, но и `педагогический прием` постановки России на `подобающее ей место`.

Повторим: не надо полностью исключать возможность такого же .давления. на .режим Ельцина., какое оказывалось на . режимы Хусейна и Милошевича. и осуществлялось ударами с воздуха без наземного вторжения. Личная .дружба. президентов здесь не поможет. Пять веков тому назад Макиавелли, которого Фридрих Энгельс назвал первым достойным упоминания военным писателем, предупреждал: ни у какого государства никогда не может быть ни вечных врагов, ни вечных друзей, вечны у него только собственные интересы, во имя которых оно всякий раз определяет по обстановке и противников и союзников. Не поступятся этой тоже вечной истиной к тому же не вечные ни .друг Рю., ни .друг Жак., ни .друг Гельмут., ни .друг Билл.. Надеяться надо только на себя.

4. ИСХОДНЫЕ ПОСЫЛКИ ДЛЯ ПРИВЕДЕНИЯ ВС МО РОССИИ
В СООТВЕТСТВИЕ С ХАРАКТЕРОМ ВОЕННЫХ УГРОЗ И ВОЕННЫМИ ЗАДАЧАМИ

При таком состоянии Вооруженных Сил России правомерен вопрос: так как же, `реформируемые` без военной доктрины, они обеспечат полномасштабное ведение вооруженной борьбы в реально грозящих нам военных конфликтах? Кто и как приведёт их организацию в соответствие с характером военных угроз?

В поисках ответа на эти вопросы сначала вдумаемся: а есть ли вообще логика в объединении РВСН с РКО и ВКС и ВВС с ПВО, да и в придании исконно административным структурам - военным округам - статуса вводимых в третий раз оперативных стратегических командований? Стоит ли за эти три мероприятия Указа Президента ≤ 725 так упорно держаться или набраться мужества и пересмотреть необдуманно содеянное?

4.1. Нужно ли объединение РВСН, ВКС и РКО Войск ПВО?

В этом конгломерате войск и сил различий больше, чем общего. РВСН являются одной из составных частей ядерной триады - организационно самостоятельной в России и штатной составной частью ВВС в США. Они применяются только в ядерной войне. Одноразовость применения лишь заблаговременно созданных и договорно ограниченных количественно боеприпасов (ракет) без `перезаряжаний` пусковых установок делает РВСН `войсками страховки` от применения ядерного оружия в течение всего времени ведения неядерной (`обычной`) войны, но `войсками одного дня войны` при его применении, после чего `разрядившемуся` виду ВС надо искать иное предназначение.

Подчеркнём САМОЕ ГЛАВНОЕ. Все права на применение ядерного оружия принадлежат высшему руководству, а не Главкому РВСН. Единственная официальная форма стратегических и оперативных действий объединений РВСН (при разных способах действий) даже называется `нанесение ударов по приказам Верховного Главнокомандующего`. В связи не только с ответственностью, но и с исключительно жёстким балансом времени высшее руководство передаёт их автоматизированно напрямую.

В этих условиях Главком РВСН решает лишь задачу ОБЕСПЕЧЕНИЯ прохождения команд (сигналов) ПОДДЕРЖАНИЕМ всех или части войск в состоянии полной боевой готовности и своевременным ИСПОЛНЕНИЕМ подаваемых свыше команд. Никаких самостоятельных оперативно-стратегических решений на ведение военных действий (нанесение ракетных ударов) объединениями РВСН по собственным замыслам он не принимает. Но решаемая этим видом ВС задача чрезвычайно важна, ответственна и заслуживает ответственности такого ранга. Отражая реальность, это никак не унижает и не оскорбляет `честь и достоинство` ни этого вида ВС, ни его `не командующего Главкома`.

В сущности же, решая важнейшие стратегические задачи сдерживания ракетного нападения и возмездия (отмщения) за его совершение поражением противника, этот вид ВС представляет собой только ответственных `СТАРТОВИКОВ` (по их собственному юмору - `кнопочников`), осуществляющих старты боевых баллистических ракет межконтинентальных (и средних) дальностей по командам свыше.

Много общего с РВСН, хотя и при определённых особенностях и отличиях, у ВКС. Не имея пока реального оружия для борьбы `в космосе, из космоса и через космос`, они являются такими же только `СТАРТОВИКАМИ`, но осуществляющими старты (запуски) небоевых ракет-носителей с выведением на орбиты и возвращением с них всех видов космических аппаратов, в том числе военного назначения. Их объединение естественно. Просто ВКС можно было в своё время не выделять из РВСН.

Объединение же с РВСН одного из родов войск ВКО - войск РКО, имеющих совершенно иное, чем старты, предназначение, нелогично. Первоначально РКО зарождалась (с моим участием в комплексных научных обоснованиях системы ВКО СССР) как средства и система раннего предупреждения (СРП) об ударе (ударах) межконтинентальных баллистических ракет (МБР). При этом СРП (предшественница СПРН) создавалась для решения двух задач:

1) оповещение высшего руководства о начале межконтинентального ракетного нападения МБР противника;

2) информационное обеспечение средств и системы ПРО Войск ПВО, создать которые в то время против моноблочных МБР представлялось возможным и работы по созданию которых начинались.

Решая вопрос о собственных средствах разведки для тогда же создававшихся РВСН, принимали во внимание три обстоятельства.

Во-первых. Войска ПВО страны в то время были (и остаются) наиболее `радиоэлектронными` в разведке воздушного пространства, особенно в сравнении с `ракетчиками-стартовиками`.

Во-вторых. Средства и система обнаружения начала ракетного нападения, как средства не `информационные`, а лишь `сигнальные`, нужны не только РВСН, но всей ядерной триаде, и лишь один раз, а больше и прежде всего и тоже один раз нужны государственному и высшему военному руководству, которое непосредственно принимает решения и командует триадой.

В-третьих. Они были постоянно нужны Войскам ПВО страны, которые тогда стали развиваться в Войска ВКО страны с системами противоракетной (ПРО) и противоспутниковой (`противокосмической` - ПКО) обороны, а также со ВЗАИМНО УВЯЗАННЫМИ системами всех видов разведки (обнаружения и информации).

Ядерной триаде, в том числе РВСН, была гарантирована способность своевремённо выполнять свои задачи по подаваемым командам свыше, НЕ ОБРЕМЕНЯЯ её наряду с обеспечением стартов своих МБР (и БРСД) ещё и ведением СОБСТВЕННОЙ, НО НЕ ДЛЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ САМИМИ разведки МБР противников на их траекториях, а государство . лишними затратами на ненужное дублирование в этом Войск ПВО страны. Сигнал о ракетном нападении от СРП, а затем от СПРН (напомним) автоматизированно передаётся ОДНОВРЕМЁННО с высшим руководством во все виды ВС для обеспечения их ИЗГОТОВКИ К ДЕЙСТВИЯМ до момента получения приказа. С этой аргументацией соглашались несколько десятилетий и сейчас в этом ничего не изменилось.

Передача РКО из Войск ПВО в РВСН или вообще КОМУ УГОДНО при сохранении права на пуски МБР (БРСД) за высшим руководством совершенно ничего не меняет и новых качеств РВСН не придаёт. Это ненужное занятие, возможное то ли по ведомственному умыслу, то ли по недоразумению. Ничего не меняется в РВСН с передачей им и других составных частей РКО (ПРО, ККП, ПКО). Это совсем другие задачи! Сама аргументация руководством РВСН преимуществ передачи РКО в РВСН поражает то ли полным незнанием принятых ими войск, то ли стремлением любой ценой вводить в заблуждение всех, кого только можно, для сохранения своего вида ВС. Примером `доказательств` взлёта свойств и боевых возможностей РКО при передаче их в РВСН являются лекции Главкома РВСН В.Н. Яковлева в высоких инстанциях, в которых он показывает её `преимущества`:

1) обеспечение возможности проведения ответно-встречного удара, который по эффективности превышает ответный удар в 2-3 раза;

2) повышение боевой готовности РВСН за счёт приведения в готовность к пуску ракетных комплексов по сигналам от системы предупреждения о ракетном нападении;

3) обеспечение реализации адаптивных схем боевого патрулирования подвижных ракетных комплексов по информации от системы контроля космического пространства, осуществляющей непрерывный контроль функционирования космических аппаратов разведки и выдачи на ЦКП РВСН информации, позволяющей осуществить прогноз их движения и времени пролета над позиционными районами РВСН;

4) обеспечение гибкости боевого применения РВСН - за счёт выбора (кем? .И.Е.) рационального плана боевого применения на основе информации о пространственно-временной структуре удара, оценки его масштабов и прогноза районов падения боевых блоков противника.

Вместе с тем, необходимо всегда помнить и о том, что в случае развязывания военных действий (каких, неядерных? - И.Е.) РКО будет принимать участие в стратегической операции по отражению воздушно-космического нападения противника`.

Система РКО, а точнее ПРН, с самого начала создавалась и в течение нескольких десятилетий предназначалась ИМЕННО ДЛЯ ЭТОГО и ВСЕГДА ОБЕСПЕЧИВАЛА решение в том числе этих, но словесно преувеличенных задач, причём не только для РВСН, а для всех видов ВС. Свойства РКО не изменились от того, что её переподчинили людям, не знакомым с нею. Надо просто разобраться с тем, что и для чего создавали!

В то же время изъятие РКО из системы ВКО РАЗРУШАЕТ ЦЕЛЬНУЮ ЕДИНУЮ СИСТЕМУ ВКО СТРАНЫ, как ИНФОРМАЦИОННУЮ и БОЕВУЮ систему борьбы со всеми видами аэродинамических, орбитальных и комбинированных (суборбитальных) средств воздушного и космического нападения ЕДИНОГО воздушно-космического противника.

Система РКО, объединившая системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН), контроля космического пространства (СККП), противоракетной обороны (СПРО) и противокосмической (противоспутниковой) обороны (СПКО), за прошедшие десятилетия весьма органично ФУНКЦИОНАЛЬНО вписалась в единую систему ВКО, предназначенную для борьбы со всеми видами средств воздушного, космического и комбинированного нападения ЕДИНОГО воздушно-космического противника, и в организационную структуру Войск ПВО страны. Ничего кроме развала этих отдельных систем не изменилось! Зачем же разрушать всю систему ВКО?

Найти, чем занять ответственный по значимости, но мало загруженный по времени участия в борьбе `одноразовый` вид ВС (проблема, которой у США нет) конечно же надо. Но не ценой разрушения сложившейся и развивавшейся десятилетиями СИСТЕМЫ ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ воздушно-космической обороны ГОСУДАРСТВА. Оно не только нелогично и совершенно бессмысленно, но и очень опасно. Ведь делается это в условиях продолжающегося, особенно в США, бурного развития глобальных ВОЗДУШНО-КОСМИЧЕСКИХ СИСТЕМ различного, особенно военного назначения, а также СМЫКАНИЯ суборбитальными классами СВКН: гиперзвуковыми крылатыми ракетами (ГЗКР), воздушно-космическими самолетами (ВКС), ракетопланами (РПл) и др. - ВОЗДУШНОЙ (ниже 35-40 км) и КОСМИЧЕСКОЙ (выше 120-150 км) областей военных действий ЕДИНОГО воздушно-космического противника.

В связи с военной ненадобностью всего этого для нынешних РВСН осваивать ими наряду с пусками МБР (и БРСД) по наземным объектам противников ещё и давно освоенные Войсками ПВО ведение разведки в космосе средств на траекториях и орбитах, а также ведение борьбы с орбитальными и комбинированными средствами (`в космосе, из космоса и через космос`), сменяя на этом десятилетия готовившиеся Войска ПВО, ни к чему. Тем более, что не ясно, до каких пор боевые средства ВКС и ПКО будут находиться в зачаточном состоянии (а вести борьбу им пока ещё нечем), и когда войска РКО впишутся в неясно какую, кем и когда заказанную и полученную в условиях сокращения военных расходов, а вообще-то и ненужную с и с т е м у в РВСН. Это не только сложно и совершенно не обеспечено техническими средствами, но и необъяснимо логически - зачем всё это делать в одной стране дважды ?

Во-первых, ради чего в принципе ни с того, ни с сего менять то, что есть и слажено, на то, чего нет, и отбирая у тех, кто занимался этим с самого начала, поручать всё другим, ранее этим не занимавшимся, с созданием при этом вместо существующей ЕДИНОЙ СИСТЕМЫ ВКО от ЕДИНОГО воздушно-космического противника в одном виде ВС ДВУХ новых и пока никем не проработанных практически и даже не обоснованных теоретически систем в разных видах ВС?

Во-вторых, из каких военных соображений сочли лучшим вместо ЦЕНТРАЛИЗОВАННЫХ ДЕЙСТВИЙ единой системы ВКО, готовившейся для этого в течение 30-40 лет, организовывать, особенно в `промежуточной` области воздушно-космического пространства (на высотах от 40 до 120 км) сложное ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ войск и сил двух впервые создаваемых и ранее никогда не встречавшихся гибридов - `ВВС и ПВО` и `РВСН, ВКС и РКО Войск ПВО` - при борьбе с ГИПЕРСКОРОСТНЫМИ перспективными средствами ВКН, маневрирующими С ОРБИТ В АТМОСФЕРУ И НАОБОРОТ?

В-третьих, передача войск РКО в РВСН, а ПВО в ВВС - это не только межкабинетные перевозки кресел, ковров и прочего служебного скарба из Балашихи в Одинцово, а с Пироговки в Балашиху, успешное мгновенное осуществление которых уже, ликуя, объявляют `заметной подвижкой` и даже `большим достижением` в военной реформе. А кто будет не просто `начальствовать` в мирное время, но и организовывать ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ новых ВВС и новых РВСН НА МЕЖВИДОВОМ (межгибридном) УРОВНЕ в военных конфликтах? Кто его будет осуществлять? С помощью каких технических средств? Кто и когда определит их облик, задаст в разработку, получит на вооружение, развернёт и освоит? В СССР на подобное уходили десятилетия и не всегда успешно!

А ведь проще и дешевле одуматься, вернуться к началу и научно обосновать, как надо реформировать ВС по серьёзному, а не в ведомственных целях? Надо же смотреть в корень и учитывать прошлый опыт! Мы провозгласили `реформу во имя экономии`, а замахиваемся на российскую военно-техническую `панаму` или на советский `БАМ`. И в действиях и в желаниях надо помнить о ЦЕЛИ РЕФОРМИРОВАНИЯ!

Из доложенного следует, что логики в объединении РВСН и РКОВойск ПВО нет никакой. Их надо разъединить.

4.2. Нужно ли объединение ВВС и Войск ПВО?

Единственной ОБЩНОСТЬЮ в этом конгломерате войск и сил является наличие во всех родах авиации в ВВС и в одном из родов войск в Войсках ПВО САМОЛЁТОВ. Но и то разных классов и назначения, в целом НЕ ВЗАИМОЗАМЕНЯЕМЫХ не только по боевому применению, а в значительной степени и по их обслуживанию (эксплуатации, ремонту, обучению). Не очень, но самое близкое сходство имеют существенно различающиеся всепогодные перехватчики Войск ПВО и фронтовые истребители ВВС для действий в несложных условиях погоды и времени суток. В остальном между Войсками ПВО и ВВС ПОЛНОЕ РАЗЛИЧИЕ и даже ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ в нескольких планах.

Первое. ВВС - не единственный, а один из трёх наступательный (ударный), Войска ПВО - единственный оборонительный вид ВС. Военные действия они ведут против РАЗНЫХ видов сил и объектов противника, в РАЗНЫХ сферах вооруженной борьбы (один с воздуха на земле или воде, другой - с земли и воздуха в воздухе и космосе), в совершенно РАЗНЫХ конкретных местах (Войска ПВО в границах государства, дислоцируясь в важнейших экономических районах, а ВВС за его пределами, дислоцируясь в приграничных и приморских районах) и в РАЗНОЕ время. Сроки наших и противника налётов никто никогда не согласовывает и это не возможно. А значит невозможно конкретно согласовывать и планировать время действий фронтовой авиации ВВС и сил Войск ПВО. Совместное применение фронтовой авиации ВВС и Войск ПВО в борьбе с воздушным противником, не исключаемое на сухопутных фронтах, кроме как с ИА ВВС не по всем классам самолётов и крылатых ракет и только при их визуальной видимости, ИСКЛЮЧЕНО В ПРИНЦИПЕ.

Второе. ВВС России - это не единственный и совсем не главный `меч` не только против всего воздушно-космического противника (ВКП), но и против всех видов его авиационных сил. По тактико-техническим возможностям для ИА ВВС доступна лишь часть даже только авиационного типажа СВН и то не во всём диапазоне условий их действий, а для ДА ВВС практически не доступна территория США. С ВВС крупнейших государств и их военных блоков им далеко не равняться по силе.

Кроме того, ВВС России - совсем не ВВС США, в которых объединены, а точнее сразу же создавались вместе, прежде всего и главным образом ВВС и РВСН, а не ВВС и ПВО. Наличие в одной руке бомбардировщика, а в другой . баллистической ракеты делает ВВС США в противоположность ВВС России полновесным главным и единым воздушно-космическим `мечом`, а без иносказаний . единым воздушно-космическим ударным (наступательным) видом ВС. Небольшой `довесок` авиационного компонента (ИА), оперативно подчинённого практически ненужной на удалённом от нас и обособленном континенте системе ПВО NORAD, на облик американских ВВС влияет очень мало. Войска же ПВО СССР, а пока и России . это главный и при оперативном подчинении ему части сил и средств ПВО других видов ВС способный стать единым `щитом` против всего воздушно-космического противника (ВКП), а без иносказаний - единым противовоздушно-противокосмическим оборонительным видом ВС.

Третье. Войска ПВО в целом являются войсками ПОСТОЯННОЙ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ и ПОСТОЯННОЙ ДИСЛОКАЦИИ с заранее известными уже в мирное время БОЕВЫМИ ЗАДАЧАМИ, оборудованными и подготовленными на всей территории государства боевыми позициями, развёрнутыми системами разведки, связи и управления. ВВС в целом таким видом ВС не являются. Они имеют лишь общее предназначение с готовностью к действиям в различных регионах (районах), но без заблаговременно, до начала очередных военных действий ставящихся конкретных боевых задач и находятся в местах дислокации мирного времени.

Четвёртое. Главное командование Войск ПВО является ОПЕРАТИНО-СТРАТЕГИЧЕСКИМ КОМАНДОВАНИЕМ. имеет юридическое право издавать БОЕВЫЕ ПРИКАЗЫ подчинённым штатным объединениям на ведение военных действий по выполнению задач, определяемых и ставящихся им своими решениями, и НЕПОСРЕДСТВЕННО РУКОВОДИТ их ведением и выполнением. Главное командование ВВС по фактическим функциям является АДМИНИСТРАТИВНЫМ КОМАНДОВАНИЕМ, которое НЕ ВЕДЁТ самостоятельных военных действий. Объединения и соединения ВВС, всякий раз распределяемые высшим командованием, УЧАСТВУЮТ в военных действиях, проводимых разными оперативно-стратегическими командованиями (Верховным Главным Командованием, командованиями сухопутными фронтами, флотами, зонами ПВО).

Дальняя авиация является одной из составных частей ядерной триады (РВСН, РНМФ, ДА ВВС) и стратегической неядерной силой, применяемой по замыслам и планам ВГК, а не Главкома ВВС.

Фронтовая авиация (фронтовые бомбардировщики, штурмовики, истребители), находясь в составе воздушных армий или ВВС военных округов, действует по замыслам и планам наземных операций под общим командованием ВГК или сухопутных фронтов, а не Главкома ВВС.

Военно-транспортная авиация выполняет задачи (десантирование, транспортные перевозки и др.) по замыслам и планам высшего командования или заявкам оперативно-стратегических командований, а не Главкома ВВС (не он определяет, кого куда и когда транспортировать для выполнения каких боевых задач).

Армейская авиация давно передана из ВВС в Сухопутные Войска и ею Главком ВВС в военных действиях тем более не командует.

В связи с изложенным, Главком ВВС в отличие от Главкома Войск ПВО не издаёт боевые приказы подчинённым ему штатным объединениям и соединениям ВВС на ведение ими военных действий по его замыслам и решениям и подобно Главкому РВСН тоже непосредственно НЕ РУКОВОДИТ выполнением ими ставящихся оперативно-стратегическими командованиями боевых задач. Он лишь ОБЕСПЕЧИВАЕТ их ведение в составе оперативно-стратегических командований. Но это тоже серьёзные и важные предназначение вида ВС и его административная функция, которые достойны этого уровня. Отражая реальность, это тоже никак не унижает и не оскорбляет `честь и достоинство` ни этого вида ВС, ни его `не командующего Главкома`.

Пятое. Не впервые предпринимаемое объединение Войск ПВО с ВВС на уровне видов ВС (по Указу), а тем более их объединений (по инициативе ВВС) является необдуманной и военно не обоснованной попыткой, разобщая три вида ударных (наступательных) сил, создать не ясно зачем ПРОТИВОЕСТЕСТВЕННЫЙ ГИБРИД двух видов не имеющих практически ничего общего сил разного (ударного и оборонительного) назначения, напоминающий `помесь УЖА и ЕЖА`.

Нетрудно предсказать, что этот фронто-тыловой наступательно-оборонительный мёртворождённый двухголовый урод сможет просуществовать лишь ДО ПЕРВОГО СЕРЬЁЗНОГО ИСПЫТАНИЯ, и нам в который раз! (ничему не научившись и в Великой Отечественной войне) придётся снова `менять коней на переправе`, изымая ПВО из ВВС, как в конце 1941 г., в 1954 г. и в 1984 г. изымали её из фронтов и военных округов, но кроме того организационно расчленять искусственно созданных `сиамских близнецов` - доселе невиданных `округов и армий ВВС и ПВО`.

Шестое. ВСЕ ОБОРОНИТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ ЦЕЛЬНОЙ СИСТЕМОЙ под боевым руководством Главкома Войск ПВО ведут борьбу в воздухе со средствами воздушного нападения, стартующими на наши наземные и морские объекты. ОДНА ИЗ ТРЁХ НАСТУПАТЕЛЬНЫХ (УДАРНЫХ) СИЛ своим основным составом входит в ядерную триаду и участвует в вооруженной борьбе в наземной сфере на сухопутных фронтах, но не ведёт борьбы с СВН противника в воздушной сфере - на маршрутах их полёта, - а в их роли сама решает подобные задачи в противоположном направлении - по наземным и морским объектам противника, причём действуя (повторим) ОТДЕЛЬНЫМИ объединениями и соединениями в оперативном подчинении разным оперативно-стратегическим командованиям.

Предлагать на перспективу сосредоточить `в одних руках`, да тем более в руках наших ВВС, два таких антипода можно только по совершенной некомпетентности или с отчаянным умыслом в борьбе `за выживание при реформе`. В этой связи напрашивается вывод, что убедительных, научно обоснованных доказательств, подтверждающих необходимость объединения ВВС и Войск ПВО и оправдывающих это решение руководства, у ВВС НЕТ.

Особо остановимся на созданном в противоестественно объединённом виде ВВС и ПВО ещё и противоестественном НАСТУПАТЕЛЬНО-ОБОРОНИТЕЛЬНОМ гибриде ФРОНТО-ТЫЛОВОГО назначения на оперативном уровне, именуемом `объединением (округом, армиями) ВВС и ПВО` и тоже напоминающем `помесь УЖА и ЕЖА`. Указом Президента предписано объединение ВВС и ПВО на уровне видов ВС. На уровне объединений это сделано позже - под давлением ВВС. Ни в СССР, ни в России, ни в индустриальных государствах таких объединений не было и нет. Хорошо ещё, что предотвратили создание смешанных корпусов и дивизий ВВС и ПВО, как настаивали ВВС.

Серьёзна ли и перспективна ли сама СТРУКТУРА - `смешанное объединение (округ, армии) ВВС и ПВО` ? Созданные то ли по недоразумению, то ли по недоброжелательному в отношении Войск ПВО умыслу, они не имеют ничего общего с исходной и опорной для ВВС идеей `воздушных армий` в довоенном труде начальника кафедры авиации ВА им. М.В. Фрунзе и профессора ВВИА им. Н.Е. Жуковского А.Н. Лапчинского, превращённого ВВС едва ли не в икону.

Но беда в том, что руководство ВВС НЕ РАЗЛИЧАЕТ, где ИСПОЛЬЗОВАНИЕ АВИАЦИИ в наземных военных действиях совместно со всеми наземными родами войск и сил в составе сухопутных фронтов, что понимал Александр Николаевич Лапчинский, а где более целесообразный СПОСОБ ЕЁ ПРИМЕНЕНИЯ ДЛЯ ЭТОГО: во-первых, не отдельными авиационными полками, бригадами и дивизиями под административным руководством начальников ВВС фронтов, а централизованно и массированно в составе фронтовых воздушных армий во главе с командующими, и во-вторых, авиации фронтовых ВА и войсковой ПВО под единым руководством, что предлагал авиационный комбриг А.Н. Лапчинский.

Не разобравшись ни в этом, ни в том, что в Великую Отечественную войну созданные в 1942 году воздушные армии использовались именно в составе сухопутных фронтов и никак иначе, Главком прежних ВВС заявляет:

`Эффективно применять авиацию можно только при её централизованном подчинении Главкому ВВС. Если раздать её по военным округам (фронтам), то в случае агрессии... против России мы можем повторить трагический для нашей страны опыт начального периода Великой Отечественной войны`.

К сожалению, это же повторяет и Главком нынешних ВВС. А в действительности всё было в начале войны и будет всегда наоборот!

Вспомним ОРГАНИЗАЦИЮ ВС СССР во второй половине ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ.

Из многих положительных уроков Великой Отечественной войны для воздушной безопасности и противовоздушной обороны государства важны следующие семь. Их я бы отнёс даже к ПРИНЦИПАМ построения системы и организации ВКО государства.

1. Организационное разделение наземной и воздушной СФЕР ВООРУЖЕННОЙ БОРЬБЫ, в которых она ведётся стратегически взаимоувязанно, но оперативно и тактически самостоятельно разными родами войск и сил.

2. Пространственное разделение ЗОНЫ наземных военных действий от линии боевого соприкосновения на глубину ответственности сухопутных фронтов (до 250-300 км) и ЗОНЫ противовоздушных военных действий от тыловых границ сухопутных фронтов, а в конце войны - армий их первого эшелона (50-70 км от переднего края) на всю глубину досягаемости вражеской авиации (до 800-1000-1200 км).

3. Организационное разделение руководства войсками на АДМИНИСТРАТИВНОЕ и ОПЕРАТИВНОЕ и переход с родовых на ОБЩЕВОЙСКОВЫЕ ОСНОВЫ ведения вооруженной борьбы объединениями, соединениями и частями родов войск под руководством не административных командований этими родами войск, а оперативных общевойсковых командований в каждой сфере (командований сухопутными фронтами, фронтами ПВО, флотами). Считаю это самым выдающимся достижением советского военного искусства в Великой Отечественной войне.

4. Преобразование противовоздушной обороны территории страны (ПВО ТС) в отличие от войсковой ПВО из зенитной в комбинированную АВИАЦИОННО-ЗЕНИТНУЮ.

5. Переход от объектового построения и зенитной и авиационной обороны отдельных объектов к ТЕРРИТОРИАЛЬНО-ОБЪЕКТОВОМУ построению с задачей не отражения налётов только на обороняемые объекты, а активной БОРЬБЫ С ВОЗДУШНЫМ ПРОТИВНИКОМ в границах районов ПВО ТС и в конце войны в границах ответственности объединений и соединений (армий, корпусов, дивизий) ПВО в интересах обороны всех видов объектов тыла и стратегических коммуникаций за зоной наземных военных действий.

6. Не только СОПРЯЖЕНИЕ, но и ПЕРЕКРЫТИЕ зон действий зенитных средств и ИА сухопутных фронтов с зонами действий соединений фронтов ПВО для обороны оперативных коммуникаций и фронтовых объектов, кроме сражающихся войск, а в ряде случаев, в частности, на висленских и одерских плацдармах . даже создание временных ОБЩИХ ГРУППИРОВОК.

7. Широкое участие авиационных и зенитных средств ПВО ТС в борьбе с НАЗЕМНЫМ ПРОТИВНИКОМ (танками, мотопехотой, артиллерийскими и миномётными батареями, командными и наблюдательными пунктами, живой силой).

Не подготовившись к войне как следует и получив эти уроки очень дорогой ценой жертв и разрушений на фронте и в тылу, мы отвергли довоенную организацию ПВО ТС и после мучительных поисков под воздушными и наземными ударами врага только к середине войны создали на этих принципах новую и эффективную ВОЕННУЮ СИСТЕМУ ПВО ТС. Вполне оправдавшая себя организация ПВО СССР в конце Великой Отечественной войны представлена на ПЛАКАТЕ ≤ 1. В чём её суть?

К середине Великой Отечественной войны мы поняли, что ЦЕНТРАЛИЗОВАТЬ РУКОВОДСТВО надо не силами и средствами КАЖДОГО РОДА ВОЙСК В ЦЕЛОМ (видов ВС тогда не было) обособленно из московских кабинетов начальников родов войск, а НА ПОЛЯХ СРАЖЕНИЙ силами и средствами ОБЪЕДИНЕНИЙ и СОЕДИНЕНИЙ всех родов войск, действующих в каждой сфере вооруженной борьбы (наземной, воздушной, морской), оперативно подчиняемых ОБЩЕМУ КОМАНДОВАНИЮ сухопутными фронтами, фронтами ПВО, флотами соответственно.

В ходе войны, с одной стороны, сохранены РОДА ВОЙСК, возглавляемые начальниками, а с середины войны командующими, но только с АДМИНИСТРАТИВНЫМИ ФУНКЦИЯМИ. Рода войск состояли из ОДНОРОДНЫХ объединений и соединений, возглавляемых командующими и командирами, которые совмещали и административные и оперативные функции.

С другой стороны, упразднив стратегические командования направлений, сформировали полнокровные ОПЕРАТИВНЫЕ структуры: в течение 1942 года СУХОПУТНЫЕ ФРОНТЫ, а в середине 1943 года ФРОНТЫ ПВО, которым на время операций оперативно подчинялись (придавались) отдельные объединения, соединения и части всех родов войск, применяемых в данной (наземной или воздушной) сфере вооруженной борьбы. В сухопутные фронты входили мотострелковые, танковые, воздушные армии и корпуса, артиллерийские и сапёрные корпуса, соединения и части других наземных родов войск, зенитные части и соединения `войсковой ПВО`. Во фронты ПВО входили армии, корпуса и дивизии ПВО и ИА ПВО, дивизии и полки зенитных пулемётов, зенитных прожекторов, аэростатов воздушного заграждения, войск ВНОС.

Только отчётливо РАЗДЕЛИВ СФЕРЫ вооруженной борьбы (наземную, воздушную, морскую) и действующие в них войска и силы, перейдя с родовых на ОБЩЕВОЙСКОВЫЕ ОСНОВЫ ведения вооруженной борьбы в каждой сфере и на равных организовав их СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ, мы научились воевать и благодаря этому победили. Вспомним приведённое выше высказывание на этот счёт Г.К. Жукова.

Руководители ВВС исказили смысл и другого важного положения профессора А.Н. Лапчинского. Выхватив цитату: `Воздушное наступление и воздушная оборона должны подчиняться одной воле ... Объединение воздушных сил и ПВО давно назрело`, они резюмировали: `Таким образом, ещё до Великой Отечественной войны был поставлен вопрос об объединении сил и средств ВВС и ПВО в один вид ВС . ВВС`. Здесь ещё больший конфуз, если не худшее. Руководители ВВС не учли, что живший до 1938 г. А.Н. Лапчинский вёл речь о зоне военных действий, а не о тыле страны и об имевшейся тогда ПВО военных округов (фронтов), а не о созданных только в ноябре 1941 г. Войсках ПВО Территории Страны, о которых до этого даже не говорили.

Не разобравшись, какую ПВО имел в виду А.Н. Лапчинский, они с настойчивостью, достойной лучшего применения, бились и добились объединения ВВС с Войсками ПВО на территории страны, хотя они решают разные задачи, оставив раздельными ВВС и войсковую ПВО в границах военных округов (фронтов), действующие в общих зонах в общих интересах и по задачам фронтов.

Столь несуразно искусственно сотворённые `сиамские близнецы` по имени `объединения ВВС и ПВО` должны быть хирургически разделены в первую очередь и безотлагательно. Это прекратит муки тех, кто бьётся в безнадёжных поисках путей решения всех проблем применения такого урода и особенно проблем управления в нём. Заметим, что в Московском округе ВВС и ПВО первый шаг к этому уже стыдливо сделан.

Всё это показывает, что никакое объединение ВВС и Войск ПВО не расширяет одну их общую задачу. Её как не было, так и нет. Оно лишь сводит под одно командование ДВЕ как существовавшие, так и существующие совершенно разные, самостоятельные, не совмещающиеся и не пересекающиеся задачи, решаемые в разных сферах вооруженной борьбы (и даже географических средах), в разных районах (территориях), по разным объектам противника и в разное время - только в составе одной, а не разных воюющих сторон. Поэтому логики в объединении ВВС и Войск ПВО тоже нет. Их надо разъединить.

4.3. Отношения с противовоздушной обороной государства военных округов и сухопутных фронтов.

Бесконечные инициативы подчинения сил и средств ПВО страны КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ ВОЕННЫХ ОКРУГОВ наравне с силами и средствами войсковой ПВО, исходящие от военного руководства с сухопутным складом военного мышления, продолжаются на одном и том же уровне от довоенных времён до наших дней. После Указа ≤ 725 воздушно-космическая оборона РАЗВАЛЕНА, а её противовоздушная часть ПОЛНОСТЬЮ ОТБРОШЕНА К ПРЕДВОЕННОМУ СОСТОЯНИЮ. Это выразилось, во-первых, в превращении военной и послевоенной комплексной авиационно-зенитной противовоздушной обороны в довоенную однобокую только зенитную оборону и, во-вторых, в её двойном подчинении - не только Главкому ВВС, но и В СЕДЬМОЙ РАЗ (считая от довоенного) военным округам.

Напомнив историю и проведя анализ военного реформирования ВС России в части ВКО, в том числе взаимоотношения с ней военных округов и сухопутных фронтов, отметим следующее.

1. В периоды серьёзных военных испытаний НИКТО НИКОГДА НЕ ПОДЧИНЯЛ ВОЗДУШНУЮ СФЕРУ ВООРУЖЕННОЙ БОРЬБЫ НАЗЕМНОЙ. В Великой Отечественной войне осуществлялось стратегическое и оперативное ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ сил двух сфер, что как достижение отмечал и цитировавшийся выше Г.К. Жуков. В годы массовых воздушных вторжений самолётов НАТО Войска ПВО страны вели борьбу с ними на основе ЕДИНОНАЧАЛИЯ под руководством своего Главкома без `помощи`, а во многих случаях вопреки вмешательству военных округов.

2. Внешне благополучно `командуя` силами и средствами ПВО страны в спокойные периоды времени, когда не требовалось решение специфических задач ПВО (ВКО) и любой командующий мог командовать кем угодно, командующие войсками военных округов зацикливались на `организационных мероприятиях` и службе войск и не занимались вопросами СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ВООРУЖЕНИЯ.

3. После каждого периода их `командования` система ПВО страны приходила в застой не только организационно, но и технически. В то же время ни один из них никогда не нёс `возложенной на него ответственности за ПВО`. Даже за пролёт в Москву М. Руста через зоны Прибалтийского, Ленинградского и Московского военных округов от должности были отстранены Главком Войск ПВО, командующий Ленинградской армией ПВО и заместитель командующего Московским округом ПВО, а не командующие войсками этих военных округов.

4. Вся история Войск ПВО страны однозначно утверждает, что успех борьбы с воздушным противником обеспечивается полным невмешательством в руководство ею командующих войсками сухопутных фронтов и военных округов, даже таких опытных и талантливых, как полководцы Великой Отечественной войны, не говоря о стремящихся `командовать` самоуверенных военачальниках с первым `чеченским опытом`.

С учетом печального довоенного опыта, ценнейших уроков и богатейшей практики Великой Отечественной войны, а также 6-ти упрямых, но проваливавшихся послевоенных попыток развала единой самостоятельной СИСТЕМЫ ПВО (ВКО) СТРАНЫ растаскиванием её сил и средств по военным округам и ВВС или их двойными подчинениями своему командованию и командованию войсками военных округов, обобщим ТЕОРИЮ и ПРАКТИКУ бесконечных подчинений и переподчинений Войск ПВО страны. Кое в чём повторяя уже сказанное, систематизируем все положения.

Наличие двух разных задач противовоздушной обороны - прикрытия группировок ВОЙСК и обороны ОБЪЕКТОВ на территории страны - дальновидные руководители понимали всегда и это надо понять всем сегодня. Давно провозглашённое и закреплённое официально ещё в 20-е годы разделение сил и средств ПВО на ВОЙСКОВЫЕ и ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ, а также узаконенные и теорией и практикой понятия `прикрытие войск` и `оборона объектов страны и коммуникаций` являются правильными и должны сохраняться.

НА ВСЕЙ ТЕРРИТОРИИ СТРАНЫ за зоной военных действий (глубина сухопутных фронтов) в пределах досягаемости воздушно-космического противника должна существовать ЕДИНАЯ СИСТЕМА ВКО всех видов объектов. Она должна быть организационно САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ, возглавляться ПРОФЕССИОНАЛЬНЫМ командованием на основе общепринятого во всех вооруженных силах мира ЕДИНОНАЧАЛИЯ, состоять из ОБЪЕДИНЕНИЙ противовоздушной (ПВО) и противокосмической (неправильное название: ракетно-космической) обороны и быть РАЗВЁРНУТОЙ на боевых позициях в течение всего мирного времени в готовности к отражению внезапного воздушного (воздушно-космического) нападения, которым начинаются совремённые агрессии ДО завершения развертывания всех вооруженных сил агрессоров.

В определенные периоды мирного времени в систему ВКО страны в местах дислокации объединений других видов ВС могут включаться их штатные средства: зенитные ракетно-артиллерийские части (подразделения) военных округов, истребительная авиация воздушных армий и зенитные ракетно-артиллерийские средства флотов. Они могут включаться в близко расположенные соединения Войск ПВО страны на началах оперативного подчинения.

На ВОЕННЫЕ ОКРУГА как административные структуры в отношении Войск ПВО страны должны быть возложены только функции ВСЕХ ВИДОВ МАТЕРИАЛЬНО-ТЕХНИЧЕСКОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ повседневной и боевой деятельности системы ВКО страны безо всякого вмешательства в оперативное руководство с ответственностью не `за противовоздушную оборону`, а `за ОБЕСПЕЧЕНИЕ противовоздушной обороны` в границах военных округов. Исходить надо из того, что военные округа в отличие от сухопутных фронтов по самой своей природе не имеют никакого отношения к непосредственным организации и руководству ведением вооруженной борьбы даже в наземной, а тем более в воздушной сфере. В своей сфере сухопутчики правильно понимают, что административные военные округа даже в несоизмеримо менее динамичной, чем воздушная, наземной обстановке не могут вести военные действия и для этого из них выделяют специальные оперативные структуры - сухопутные фронты. И правильно делают.

Никакое `придание статуса` оперативной тоже не сделает военный округ таковой. Это подтверждают и попытки создания `стратегических направлений` в 1941 г., и создание `Главкоматов направлений` при `реформе Огаркова` в 1979-1984 г.г., и при возложении руководства войной в Чечне на Северо-Кавказский военный округ. Тем же закончится и `третье мероприятие` в Указе ≤ 725. Волюнтаризм и военная безграмотность субъективны, но проявляются и действуют как категории объективные, не превращающиеся в желаемое. Анализируя роль командующего СКВО в первой чеченской войне, нетрудно понять, как бы он руководил ещё и борьбой в воздушной сфере, будь там война с участием чеченских средств воздушного нападения.

Нет никакой необходимости административному командованию с серьёзными обязанностями, особенно в военное время, отрываться от них для безграмотного вмешательства в оперативное руководство профессионалов, тем более, что из-за малого подлётного времени средств нападения и несравнимой динамичности изменения обстановки (1000 км в ЧАС на дозвуке против до 50 км в СУТКИ в наземном наступлении) вместо выполнения своих прямых обязанностей практически безотлучно находиться на командных пунктах ПВО рядом с профессиональными командующими ПВО. А зачем всё это? Вспоминается начало войны, когда из подозрительности к командирам приставляли комиссаров. Но ведь их уже вскоре упразднили как тормоз и помеху в руководстве войсками на основе единоначалия. Для чего повторять нечто подобное, да ещё и не в наземной, а в воздушной сфере борьбы?

В ТО ЖЕ ВРЕМЯ в сухопутных фронтах, где под противовоздушной обороной понимают РАЗРОЗНЕННОЕ ПРИМЕНЕНИЕ в одном и очень тесном (300-350 км на 250-300 км) пространстве зенитных средств фронтового, армейского и войскового назначения, а также истребительной авиации воздушных армий по самостоятельным замыслам и под руководством разных командующих и командиров, и в меньшей степени на флотах, ОЧЕНЬ НЕ ДОСТАЕТ (как не доставало и в Великую Отечественную войну) ни теории, ни практики организации именно `ПРОТИВОВОЗДУШНОЙ ОБОРОНЫ ВОЙСК И СИЛ` согласованным применением наземных (зенитных) и авиационных (истребительных) сил и средств, как это делается в системе ПВО и в Войсках ПВО страны. Вот этим бы и надо заниматься в первоочередном порядке!

На совести в первую очередь сухопутчиков лежит и другой серьёзный пробел как в практике, так и в теории: полная неготовность и неспособность ВС России вести на своей территории наземную борьбу с организованными вооруженными группами, действующими партизанскими и диверсионными методами среди населения. А это очень непросто.

По многовековому опыту всех государств на всех континентах бесперспективная вообще, борьба регулярных армий с иррегулярными вооруженными формированиями из населения в России осложняется тем, что по политическим и иным мотивам она никогда не признавалась, а потому и не исследовалась. Как уже говорилось, ни слова в советском и российском военном искусстве об этом нет. Ни в одном военном учебном заведении России этому не обучают. Никаких военных конференций на эту тему не проводится. Ни одного слова о борьбе с населением, выступающим против власти, ни в каких военных уставах нет.

Из-за полного непризнания такой задачи вооруженной борьбы для ВС и прежде всего для Сухопутных Войск Минобороны России в прошлом, усугублённого их развалом в ходе непродуманного `реформирования`, в Чечню войска посылались для решения неведомой им задачи, причём посылались не нормальным образом - в штатных слаженных структурах, а в виде сборных отрядов, наспех надёргивавшихся их всех военных округов и флотов, а применялись чуждыми вооруженной борьбе `вахтовыми методами` газовиков и нефтяников, не позволяющими даже накапливать и передавать боевой опыт.

Результаты были печальными. В Великой Отечественной войне на взятие Берлина потребовалось 15 суток. Мощнейшая крепость и цитадель германского милитаризма Кёнигсберг взяли за 7 суток. Даже по-сталинградски оборонявшийся венграми и гитлеровцами Будапешт был взят за 49 суток. А в целом войну мы выиграли. В Чечне же на освобождение не только крупных, но и отдельных мелких населённых пунктов затрачивались недели и даже месяцы и не всегда успешно (Бамут и др.). Не удивительно, что мы понесли непростительные колоссальные потери, а в целом Россия эту войну с позором проиграла.

Занять командование военными округами именно этими сложнейшими проблемами (созданием настоящей противовоздушной обороны войск в сухопутных фронтах и разработкой основ ведения наземной вооруженной борьбы с организованными группами населения, действующими на своей территории), освободив его от надуманных обязанностей `комиссаров ПВО`, несоизмеримо полезнее и важнее для всех ВС и прежде всего для него самого. Тем более, что командование ПВО страны `перекрёстно` (`на брудершафт`) делать это за него не сможет.

Морально-психологическое основание стыдиться ставить ВС МО `внутреннюю задачу` в России, конечно же есть. Но и не ставить её, закрывать глаза и делать вид, что до самостоятельной задачи, решать которую надо учить войска, дело не дошло, гораздо хуже и намного опаснее. Проблему мы и так сильно запустили.

Рекомендуемое ПЕРЕКЛЮЧЕНИЕ знаний и способностей общевойскового и общефлотского руководства, с чужих на свои задачи и прежде всего работу по созданию действительно противовоздушной обороны САМИХ СЕБЯ - войск сухопутных фронтов и сил флотов - целесообразно начать с установления одного общего для всех Вооруженных Сил России понятия противовоздушной обороны как КОМПЛЕКСНОЙ АВИАЦИОННО-ЗЕНИТНОЙ, а не только зенитной ОБОРОНЫ.

Сохраняющиеся до сих пор понятия `войсковая ПВО`, `ПВО СВ`, `ПВО флотов` - это довоенный, но и в то время не точный анахронизм. Тогда тоже была не только зенитная артиллерия, но и истребительная авиация. Поэтому само название `ПВО СВ` неграмотно, ибо такой ПВО никогда не было, нет и не может быть. Были, есть и могут быть только наземные (зенитные) средства, ШТАТНЫЕ в объединениях и соединениях Сухопутных Войск. Из них ни `система ПВО`, ни даже `СИСТЕМА ЗЕНИТНОЙ ОБОРОНЫ` или `ПРИКРЫТИЯ` не создаётся по единому замыслу ни Главкома в масштабе всех СВ (который ими тоже не командует в боевых действиях, как и Главкомы РВСН и ВВС), ни командующего сухопутным фронтом в его границах. Там не только противовоздушная оборона войск, но даже и зенитная ракетно-артиллерийская оборона (или прикрытие) НЕ СОЗДАЁТСЯ, а лишь образуется (складывается) по ходу боевых действий из группировок зенитных средств общевойсковых объединений и соединений, которые создаются по замыслам их командующих и командиров, а изменяются в динамике боевых действий сообразно результатам действий каждого объединения и соединения.

Следовательно (повторим), весь объём задач ПВО в границах фронтов решают не одни `войска ПВО СВ` (правильнее `зенитные ракетно-артиллерийские войска - ЗРАВ СВ`), а вместе с другим родом войск - ИА воздушных армий или ВВС фронтов. Такой единой системы ПВО ВОЙСК пока нет и не видно, кто (кроме разве что А.Н. Лапчинского) понимает её необходимость.

А на такой основе военным округам как потенциальным сухопутным фронтам и надо бы разрабатывать теорию и создавать практически `ПВО СВ`, `войсковую ПВО` (или как там они её назовут) вместо вмешательства в развитие системы ПВО страны и подчинения себе объединений и соединений Войск ПВО за зоной военных действий на основах двуначалия.

Более продвинутым является задел для создания `ПВО сил флота`. Благодаря дальновидным многолетним совместным усилиям командований, военной науки ВМФ и Войск ПВО и их оборонной промышленности на кораблях созданы все элементы `системы ПВО`: радиолокационные средства обнаружения и информации о средствах воздушно-космического нападения; корабельные зенитные средства; пункты управления и наведения ИА ПВО (ПУНИА); корабельные средства РЭБ.

В соответствии с принятой в СССР ИДЕОЛОГИЕЙ основу ПВО и ВКО составляла ЕДИНАЯ САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА ВКО СТРАНЫ. Штатные средства видов ВС: зенитные комплексы `войсковой ПВО` (ЗРАВ СВ), ИА ВВС, корабельные зенитные комплексы ВМФ, `противоракетные автоматы` РВСН являлись необходимыми, но лишь специфическими дополнительными средствами. Они сохранялись, но рассматривались наряду с единой системой ВКО государства в качестве последнего эшелона ПВО (ВКО) для непосредственной обороны сражающихся войск, самолётов в полёте, кораблей в открытом море, стартовых комплексов РВСН. Их и развитие и применение больше связано со своими видами ВС, чем с единой системой ВКО страны. Они должны осуществляться прежде всего в них, но во взаимодействии с нею.

Оснований менять эту идеологию нет, да и другой никто не разрабатывает. За её реализацию в совремённых условиях надо взяться как за действительно ПЕРВООЧЕРЕДНОЕ мероприятие военного реформирования российских ВС в условиях первоочередной воздушно-космической угрозы и делать это совместными или, как минимум, согласованными усилиями всех видов и родов войск, а также оборонной промышленности, но по ПРИНЦИПУ: каждый занимается своим делом, выполняет свои функции и отвечает за свою часть работы.

Завершая анализ соответствия организации ВС МО России, надо сказать, что ведомственная борьба за сохранение своих видов ВС и государственная деятельность по созданию ВС в соответствии с потребностями военной безопасности России совершенно не совместимы и нужен однозначный выбор (`или пение или танцы`).

4.4. Руководство ВС МО в мирное и военное время

Несоответствие ОРГАНИЗАЦИИ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ их предназначению и задачам, характеру будущих войн и особенностям возможных противников - не единственный порок военного строительства в России. Еще хуже с другой такой же по значимости проблемой - ОРГАНИЗАЦИЕЙ РУКОВОДСТВА ИМИ. Это второй порок военного строительства ВС.

Нельзя обосновать целесообразные пути решения проблемы организации и применения ВС и проблемы руководства и управления любыми структурами, не понимая следующего (подчеркнём ещё раз).

Во-первых. Вся 1000-летняя история России свидетельствует о различии административных и оперативных структур и о существовании в течение всего второго тысячелетия нашей эры ДВОЙНЫХ СТРУКТУР организации вооруженных сил и организации руководства ими в мирное и в военное время. Управление всегда должно быть РАЗНЫМ В МИРНОЕ И В ВОЕННОЕ ВРЕМЯ. А структурировать разные силы и средства надо ДВОЯКО.

В одни, ПОСТОЯННЫЕ АДМИНИСТРАТИВНЫЕ структуры надо объединять разные силы и средства по признаку только СХОДСТВА их повседневного содержания, эксплуатации и обеспечения в мирное и в военное время для более ЭКОНОМИЧНОГО их содержания в самом широком смысле этого слова.

Более ЭФФЕКТИВНОЕ ведение вооруженной борьбы требует ВРЕМЕННО объединять силы и средства разных видов ВС в нужных сочетаниях и количествах в другие, ОПЕРАТИВНЫЕ структуры, по признаку ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ СОЧЕТАНИЯ ИХ ВЗАИМНО ДОПОЛНЯЮЩИХ СВОЙСТВ при совместном применении для решения тех или иных конкретных задач борьбы на время их решения. Именно для этого с древних веков и до чубайсовско-президентской `ликвидации излишней диверсификации войск` разнообразие вооружения и количество родов войск ПОСТОЯННО РАЗУМНО ВОЗРАСТАЛИ.

В годы Великой Отечественной войны применение Вооруженных Сил именно поэтому и было поставлено на ОБЩЕВОЙСКОВЫЕ ОСНОВЫ, которые вполне себя оправдали и позволили одержать победу.

Нам надо понимать, что у нас есть только АДМИНИСТРАТИВНЫЕ структуры. Ими являются Министерство обороны, военные округа, виды ВС и рода войск. ОПЕРАТИВНЫХ структур В ОТЛИЧИЕ от Советских ВС в Великую Отечественную войну и от США сейчас у нас НЕТ. Их надо создать, а не пытаться совмещать с видами ВС и военными округами. Этого совсем не понимают `реформаторы`!

Во-вторых. Главная суть общевойсковых основ - четкое РАЗДЕЛЕНИЕ сфер вооруженной борьбы на наземную и воздушную, а руководства войсками - на постоянное административное руководство повседневной деятельностью войск в мирное и в военное время, объединяющее разные силы и средства в рода войск и виды ВС по признаку сходства их содержания, обслуживания и обеспечения, и на временное оперативное руководство военными действиями объединений и соединений разных родов войск и видов ВС, сводимых под общевойсковое командование по признаку целесообразности совместного применения для более эффективного решении конкретных задач на время их решения. Нам надо помнить УРОК ВОЙНЫ о НЕДОПУСТИМОСТИ ОБЪЕДИНЕНИЯ РАЗНЫХ СФЕР вооруженной борьбы, особенно ПОДЧИНЕНИЯ воздушной сферы наземной сфере, от чего война заставила нас отказаться уже в 1941 году и к чему мы не возвращались до конца войны, а несмотря на многие попытки, и все послевоенные годы вплоть до развала Советского Союза. В связи с продолжением таких попыток специально обратим внимание на следующее.

В Великой Отечественной войне, даже когда борьба с воздушным противником перемещалась от тыла к фронту, НИ ОДИН КОМАНДУЮЩИЙ сухопутным фронтом и в том числе Г. К. Жуков НИКОГДА НЕ ТРЕБОВАЛ ПОДЧИНЕНИЯ СЕБЕ, а СТАВКА или всемогущий и способный на волевые решения шестидолжностной ВЕРХОВНЫЙ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ НИКОГДА НЕ ПОДЧИНЯЛИ ИМ НЕ ТОЛЬКО ОБЪЕДИНЕНИЯ (ФРОНТЫ ПВО), НО ДАЖЕ СОЕДИНЕНИЯ (КОРПУСА И ДИВИЗИИ) ПВО, в том числе действовавшие в полосах их сухопутных фронтов.

Никто из них НЕ БРАЛСЯ РУКОВОДИТЬ (`командовать`) противовоздушной обороной даже на началах её оперативного подчинения им, подобного подчинению воздушных и танковых армий, артиллерийских и инженерных (сапёрных) корпусов и всех остальных сил борьбы в наземной сфере. Они требовали всемерного привлечения Войск ПВО ТС к действиям в их интересах, но к действиям в их собственных самостоятельных структурах и под руководством собственного профессионального командования.

ЗАДАЧИ Войскам ПВО ТС они ставили командованию фронтами ПВО - по крупному через Ставку ВГК, по частностям - личными контактами между собой, и требовали их решения. Даже при неувязках они никогда не брались руководить их решением сами. У них хватало, чем и кем руководить в наземной сфере, в которой они умели руководить не так, как нынешние сухопутные претенденты на 6-й возврат к руководству и воздушной сферой вооруженной борьбы.

В подтверждение этому можно напомнить пример, когда Г. К. Жуков специальным обращением Военного Совета 1-го Белорусского фронта жаловался на Западный фронт ПВО и просил возложить на него `надёжное прикрытие` объектов не только фронтового, но и армейского тыла, чтобы все силы войсковой ПВО сосредоточить на прикрытии сражавшихся войск. А ведь крутой и властный Г.К. Жуков, командуя одним из важнейших в то время сухопутных фронтов, оставался ещё и заместителем Верховного Главнокомандующего. И если бы он считал нужным и захотел по совремённой формулировке `возложить на себя ответственность за ПВО` хотя бы в пределах своего фронта или если бы так считала Ставка либо сам Верховный Главнокомандующий, наверное это бы сделали. НО НИ ОН И НИКТО НЕ СЧИТАЛ ЭТО НУЖНЫМ И ТАК В ХОДЕ ВОЙНЫ НЕ ДЕЛАЛИ.

Общевойсковые основы ведения вооруженной борьбы и разделение наземной и воздушной сфер её ведения являются САМЫМИ ГЛАВНЫМИ достижениями советского военного искусства в Великой Отечественной войне. Их восприняли не только советские ВС. США, не приобретя достаточного своего опыта ведения крупномасштабных военных действий, тоже заимствовали их и творчески преломили для своих условий. Посмотрим (по разведсводке ГРУ ГШ ≤ 2-1998 г.) на совремённую организацию ВС США (схема ≤ 4 за текстом).

В ней обращает на себя внимание законченная стройность с пригодностью и для мирного и для военного времени.

По признаку СХОДСТВА повседневного содержания, эксплуатации, подготовки и обеспечения все войска и силы сведены в три МИНИСТЕРСТВА (ВВС, ВМС, Армии) с более широкими, чем наши виды ВС, АДМИНИСТРАТИВНЫМИ функциями. В одном - всё, что летает, в другом - что плавает, в третьем - что перемещается по земле.

В то же время по ОПЕРАТИВНОМУ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЮ все войска и силы разделены на СТРАТЕГИЧЕСКИЕ НАСТУПАТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ, СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ОБОРОНИТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ, СИЛЫ ОБЩЕГО НАЗНАЧЕНИЯ. Для ОПЕРАТИВНОГО руководства их объединениями создано девять ОБЪЕДИНЁННЫХ КОМАНДОВАНИЙ во главе с Главнокомандующими, в том числе:

1) Объединённое стратегическое командование;

2) Объединённое американо-канадское командование ПВО;

3) Объединённое космическое командование.

Первое включает стратегическую бомбардировочную авиацию, стратегические ракетные силы наземного базирования и стратегические ракетные силы морского базирования, второе - силы ПВО американского континента (NORAD) третье - силы предупреждения о ракетно-ядерном ударе (ПРЯУ), силы контроля космического пространства (ККП), а в перспективе также силы противоракетной обороны (ПРО) и силы противоспутниковой борьбы (ПСБ).

Все виды стратегических наступательных сил имеют ОДНОРОДНЫЕ объединения: ВОЗДУШНЫЕ АРМИИ (8-я и 12-я ВА стратегической авиации, 20-я ВА стратегических ракет наземного базирования) и ЭСКАДРЫ пларб (Атлантического и Тихоокеанского флотов). В стратегических оборонительных силах все силы и средства ПВО (NORAD) объединены в 1-ю ВА, а все силы и средства ПКО (РКО) в 14-ю ВА. Все ВА и эскадры возглавляют командующие, выполняющие и административные и оперативные функции.

Таким образом, аналогично Советскому Союзу во второй половине Великой Отечественной войны и в отличие от довоенного Союза, начала войны и от сегодняшней России в США уже существует УНИВЕРСАЛЬНАЯ и на мирное, и на военное время ДВОЙНАЯ организация и ВС и руководства ими. Она позволяет начинать военные конфликты не с изготовки к ним, а сразу с решения ставящихся в них военных задач. России же придётся повторять 1941 год и создавать оперативные структуры в ходе борьбы. Чтобы по нашему `менталитету` можно было бы преодолевать трудности, нам прежде надо их создавать!

От того, как будет организовано РУКОВОДСТВО в правильно организованных ВС, зависит и его составная часть - организация УПРАВЛЕНИЯ в войсках.

Проблема управления, особенно ВКО, не может быть решена на основе ещё одного существующего у нас абсурда. Принятый во все времена во всех армиях мира принцип ЕДИНОНАЧАЛИЯ руководства войсками и особенно управления их действиями в воздушной сфере вооруженной борьбы сейчас подменён нигде больше не применяемым ДВУНАЧАЛИЕМ с запутанным распределением функций руководства и управления, ответственности за ПВО и даже старшинства командования между Главкомом Войск ПВО, а теперь ВВС и командующими войсками военных округов. Для этого достаточно попытаться вникнуть в официальный документ `Положение о зоне и районе ПВО`. А ведь борьба в воздухе, не говоря о космосе, повторим в который уже раз, самая динамичная, самая масштабная пространственная и самая жёсткая по возможностям разведки сфера вооруженной борьбы. Зачем же так поступать?

Из анализа последствий спонтанной `военной реформы` в России и сопоставления их с имеющимся опытом организации ВС и управления вооруженной борьбой следует, что развалив в ходе `военной реформы` хорошо сбалансированные по роли видов ВС и военным задачам послевоенные Вооруженные Силы СССР и России с ПЯТИВИДОВОЙ административной структурой повседневного руководства в мирное и в военное время, мы не только не создали отсутствовавшие в них ОПЕРАТИВНЫЕ СТРУКТУРЫ руководства вооруженной борьбой, но и изуродовали их административную структуру. С ведомственных подходов, а не со здравого смысла мы `создаём` их по характеру НЕАДЕКВАТНЫМИ ни характеру наиболее серьёзной военной угрозы воздушно-космического нападения, ни характеру наиболее актуальной сейчас задачи наземной антипартизанской борьбы с сепаратистами. Ликвидацией двух более сильных, чем в США и НАТО, видов ВС России - Войск ПВО и СВ - обезличена способность решать и первоочередную по времени, наиболее важную, если не единственную, внешнюю задачу всей вооруженной борьбы - ОТРАЖЕНИЕ ВОЗДУШНО-КОСМИЧЕСКОЙ АГРЕССИИ, как определяющей и решающей составной части всех совремённых агрессий, и наиболее актуальную сегодня внутреннюю задачу НАЗЕМНОЙ АНТИПАРТИЗАНСКОЙ БОРЬБЫ с крупными организованными и вооруженными нашим новейшим оружием группами населения. Ликвидированы два вида ВС, призванных возглавить борьбу всех видов ВС со всеми тремя названными типами противников и их военных угроз. Разумно ли это?

Югославия очень чётко показала, какие из рассматриваемых задач в какой степени и последовательности решались в совремённом внешнем вооруженном конфликте, какие виды сил в меру своих возможностей отбивались от агрессии, а какие от начала и до конца лишь сочувственно наблюдали из укрытий в ожидании наземной войны в старом понимании, отказ от которой альянс тоже показал убедительно и которой так и не дождались югославы. Они получили наземную войну, но в новом и неведомом им понимании. Её надо понять и нам.

Глядя на Вьетнам, Ливию, Ирак, Югославию, а при дальновидности и на Россию, следует всерьёз и безотлагательно подумать не только о сохранении ВВС и РВСН, как видов ВС, но и о судьбе РОССИИ и её ВС в целом. Надо понять большую разницу между эфемерными в начале агрессии ядерным сдерживанием неядерной войны, завоеванием господства в воздухе или авиационной поддержкой сражающихся войск (АПВ) и действительной, реально необходимой воздушно-космической обороной всего государства, а не только отдельных видов объектов от средств воздушно-космического нападения. ВС МО России надо придать способность решать эту задачу!

Чечня, Таджикистан, Дагестан не менее чётко показывают, что демонстрируемые с телеэкранов `акробатические` приёмы индивидуальных `схваток` воинов элитных войск на плацу с ударами каблуками в зубы или по голове и т.п. не подходят против маневрирующих (`летучих`) снайперов, минёров и засадников с новейшими образцами нашего вооружения, которые в боевой обстановке оказывались хозяевами положения, а не теряющимися пришельцами. Видимо, для боевых условий учить надо и другому.

Глядя на Чечню, Таджикистан, Дагестан, а при дальновидности на весь Кавказ и даже на Среднюю Азию, следует оценивать не только внешние, но и внутренние военные угрозы России. Здесь надо понять большую разницу между у наземной борьбой с регулярными армиями внешних противников и антипартизанскими действиями против групп населения на своей территории в местах его проживания. Ещё раз подчеркну, что это очень непростая задача и пока еще никаким государствам ни на каких континентах и ни в какие века с нею справляться не удавалось.

В тоже время как Вьетнам, Ливия, Ирак, Югославия, так и Карабах, Приднестровье, Таджикистан, Чечня, Дагестан, к сожалению, будут повторяться и к этому надо быть готовыми.

Надо набраться мужества, понять и признать: это же повторится и в агрессии альянса против России и в других её внутренних вооруженных конфликтах! По-другому воевать ни НАТОвцы ни сепаратисты просто не умеет, а на это у них сил и средств хватает и способы себя оправдывают. Надеяться на их переучивание специально для войны с нынешними ВС России вряд ли станет хоть кто-нибудь. Переделывать придётся наши Вооруженные Силы для любой возможной, но в первую очередь для воздушной войны с НАТО и наземной войны по подавлению сепаратистских вооруженных выступлений в своей стране. И это надо сделать, пока не совсем поздно.

Приятно констатировать, что в ведущейся сейчас борьбе с бандитами и террористами в Чечне это уже началось. Но этого очень мало. Однако хочется надеяться, что разумно организуемая в настоящее время борьба с международным терроризмом в Дагестане и Чечне явится началом образования руководства в военных делах, что Карабах, Вьетнам, Ливия, Ирак, Югославия, Чечня, Таджикистан, Дагестан, наконец, вразумят руководство, к решению каких военных задач в какой последовательности надо готовить ВС России, какие виды ВС, для чего и в каких соотношениях в них надо иметь.

http://nvolgatrade.ru/

Док. 215480
Опублик.: 12.12.04
Число обращений: 0