Оглавление

Введение

Глава первая. Грядущие потрясения или новые горизонты ?
Эволюция социальной базы
Исчезают ли социальные противоречия?
Городская деревня и `новый национальный вопрос`
Социал-демократия и государственные институты
Глубинные факторы устойчивости социал- демократии.

Глава вторая. Немецкие социал-демократы в поиске
Берлинская программа
Поиск новых решений
СДПГ у власти
Теоретическое обоснование деятельности правительства

Глава третья. Британские лейбористы: пути трансформации
Роль `новых левых`
Реформаторская деятельность Киннока
Тони Блэр и `новый лейборизм`

Глава четвертая. ФСП: политика реформирования и французский электорат
Выбор францыузских избирателей
Новые подходы
Трудности на пути реформ
Оценка роли государства
ФСП и широкая левая коалиция
ФСП и электорат

Глава пятая. Идейно-политическая эволюция Испанской социалистической рабочей партии
Идейно-политическое самоопределение в ходе демократизации политического режима
Политический проект ИСРП и практика возглавляемых ею правительств
Поиски современной модели социализма
Новый кризис ИСПР
В поиске выхода из кризиса

Глава шестая. Левые Центральной Европы: маршрутами перемен
Польша: путь от роли политического изгоя к самой сильной политической партии
Венгрия: реальный противовес правым
Чехия: расширение позиций левых
Словакия: в коалиции демократических сил

Глава седьмая. Проблема эффективного государства в свете опыта трансформации стран Центральной и Восточной Европы
Перемена взглядов на стратегию трансформации
О роли государства в процессе преобразований
О причинах слабости государственных структур
Динамика общественных настроений и политические институты

Глава восьмая. Социал-демократия и Россия: опыт для переходного общества
Возможности и пределы социал-реформаторства
Опыт партийного строительства
Опыт партийного строительства.
Россия в `восточной политике` Социнтерна

Вместо заключения

А.А.Галкин

Европейская социал-демократия: проблемы и поиски

Введение
О том, кого можно, а кого нельзя отнести к левым - спорят на протяжении многих десятилетий. И конца спорам не видно. Связано это с тем, что данная проблема не столько академическая, сколько политическая. У каждой общественной силы - свое представление о партийной структуре страны, своя иотребность придать ей образ, отвечающий своим интересам. Единственно возможный способ хотя бы условно решить проблему - принять за основу самоидентификацию.

С этой точки зрения социал-демократия должна рассматриваться как левая или, в том, что касается отдельных партий, как левоцентристская политическая сила. В пользу данного вывода свидетельствуют также основные параметры системы ценностей, которая служит, обычно, самоопределению партий, относящих себя к социал-демократическому лагерю.

В любой идейной совокупности есть ядро, посягательство на которое подрывает основы ее существования. Каково же ядро социал-демократической системы ценностей, если рассматривать ее в современном варианте? Судя по теоретическим выкладкам и практике большинства социал-демократических партий, такое ядро составляют ориентация на свободу, понимаемую как право личности на выбор любых форм поведения, не нарушающих свободы других и не составляющих угрозу общему благу, на юридическое и политическое равноправие индивидов, социальных, этнических, поло-возрастных и иных групп - вне зависимости от их удельного веса в обществе, на социальную справедливость, предполагающую равный доступ индивидов к общественным благам и обеспечение всем им достойного уровня жизни, на рациональную организацию общественных отношений, делающую возможным осуществление всех этих ориентаций и, в конечном счете, обеспечивающей свободное развитие каждого, как условие свободного развития всех. В тех случаях, когда ориентация на перечисленные ценности приносится в жертву политической и иной целесообразности, соответствующая социал-демократическая партия начинает терять содержательную сущность.

Это, однако, не относится к `вторичным признакам` системы ценностей, представляющих собой интерпретацию элементов ценностного ядра применительно к обстоятельствам - специфике эпохи, цивилизационным особенностям, уровню технологического развития, проблемам данной национально- территориальной общности и т.д.

Естественно, что на протяжении своего существования социал-демократическая, как, впрочем, и вся левая система ценностей прошли сложный и противоречивый путь. Используя чисто функциональные критерии, можно выделить несколько этапов развития этой системы: предварительный, защитный и конструктивно- преобразующий.

На предварительном этапе, приходящемся на отрезок времени, когда левая система ценностей, в том числе ее социал-демократический вариант, только складывались, происходило приспособление сложившихся ранее ценностных установок к реалиям нового времени, со свойственными ему распадом старых социальных структур и социальных порядков, интенсивным индустриальным развитием, первоначальным накоплением капитала и особыми формами трудовых отношений. Отличительной чертой этого приспособления была выработка абстрактных моделей желательного общественного устройства, рассчитанных на снятие как прежних, традиционных, так и новых социальных и политических противоречий, грозивших разрушить общественный организм.

Следующий этап определяли усилия, направленные на создание экономических, социальных и политических условий, способных обеспечить приемлемый уровень существования для работников наемного труда или, если брать шире, - всего социально дискриминируемого большинства. Ареалом приложения этих усилий стали в первую очередь страны, вставшие на путь индустриального развития, однако последствия таких усилий выходили далеко за его пределы.

Конструктивно-преобразующий этап начал складываться с того момента, когда политические силы, опирающиеся на левую систему ценностей, стали в разных формах приобщаться к осуществлению властных функций. Его отличительной чертой явилось стремление не только выдвигать, но и реализовывать альтернативные программы развития. Пока этот этап далек от завершения, тем более, что глобализация, поставившая перед человечеством множество новых, трудно разрешимых проблем, сделала конструктивно-преобразующую деятельность особо актуальной.

Разумеется, предлагаемое членение весьма условно. Различные установки и цели присутствовали ( и присутствуют) на всех этапах. Речь может идти лишь о соотношении, удельном весе и степени возможной реализации тех или иных функций. И тем не менее выделение перечисленных выше этапов имеет смысл, ибо позволяет проследить динамику социал-демократических ценностей, как и всей левой политической мысли, а следовательно и их общей роли в общественном процессе.

Известно, что любая система ценностей, а тем более пути ее реализации, могут быть истолкованы по разному. Поэтому практически идейно-политический ландшафт общественной жизни гораздо многоцветнее, чем первичный ценностный набор ориентаций и предпочтений. Неодинаковы консерваторы, многолики либералы, непохожи друг на друга националисты различных направлений. Не отличались в этом отношении и сторонники левых взглядов. Более того: поскольку левая система ценностей ориентирована прежде всего на преобразование, а оно, в принципе, более вариативно, чем ставка на традиции и стабильность, многообразие в лагере сторонников левых взглядов было всегда больше, а противостояние отдельных течений - гораздо острее, чем среди представителей других идейных ориентаций.

Различия среди левых четко проявились уже на предварительном этапе формирования ценностной системы - в виде конкуренции моделей, предлагавшихся классиками утопического социализма и, особенно, их последователями. В последующие годы выявились серьезные противоречия между прагматическим тред-юнионистским (`английским`) и теоретическим, социалистическим (`германским`) направлениями.

Первый Интернационал многие годы раздирал - и в конечном счете погубил - острый конфликт между марксистами и анархистами. Не сняв этого конфликта, те и другие вскоре сами внутренне размежевались.

Первая мировая война довела до прямого разрыва размежевание марксистского течения в рабочем движении. На базе одного из наиболее радикальных направлений в этом течении возникло коммунистическое движение, а на базе других - правых и центристских - современная международная социал-демократия. Дифференциация многие годы продолжалась и в каждом из этих направлений.

Противостояния среди сторонников левой системы ценностей не избежала и Россия. В последней трети Х1Х века в острую дискуссию вступили народники и марксисты. Спустя некоторое время ряды последних покинули легальные марксисты. Созданная в конце Х1Х века социал-демократическая партия после недолгого существования распалась на большевистскую и меньшевистскую фракции, которые затем превратились в самостоятельные, принципиально противостоящие друг другу политические организации.

Возникшая в качестве преемника народничества Партия социалистов-революционеров (эсеров) в ходе революций 1917 г. распалась на несколько конкурировавших друг с другом течений. Возникло и оформилось также самостоятельное анархистское движение.

Противники левых обычно с злорадством указывают на острые противоречия, то и дело раскалывавшие левые силы, на непримиримое отношение отдельных направлений друг к другу, рассматривая возникшую систему взаимоотношений как свидетельство теоретической и практической несостоятельности. Конечно, внутренние раздоры никогда не приносили пользы политическим силам. Вместе с тем любое явление имеет и оборотную сторону.

Острая идейная и политическая борьба, подвергая представления о цели и путях ее достижения испытанию на прочность, сопоставляя ожидаемое и действительное, выталкивая на обочину общественного развития проявившие несостоятельность взгляды и оценки, придает системе ценностей особую гибкость, способность правильно реагировать на происходящие изменения, наполняет ее новыми жизненными соками. И если, несмотря на многочисленные неудачи и поражения, на шумные панихиды, инициируемые противниками, различные варианты левой системы ценностей подобно птице Феникс то и дело возрождались из пепла, то это, не в последнюю очередь, обусловлено тем, что внутренняя борьба неоднократно помогала им самоочищаться.

Среди течений левого спектра политической жизни экономически наиболее развитых стран, и прежде всего Европы, наиболее прочной и устойчивой оказалась социал-демократия. Несмотря на ряд просчетов и тяжелых поражений, она проявила незаурядную жизненную силу, которая позволила ей не только сохранить основную социальную базу и приобрести миллионы новых сторонников, но реализовать на практике многие из своих установок и деклараций.

Об историческом значении политического движения и его системы ценностей судят, прежде всего, по тому вкладу, который они внесли в общественное развитие - экономическое, социальное, политическое, в культуру и нравственность. Было бы неоправданным записывать достижения в этой области, добытые левыми, только на счет социал-демократов. Но не менее неправомерно отрицать их решающий вклад в те позитивные перемены, которые произошли в экономически развитых обществах на протяжении всего ХХ века.

В экономической области борьба ориентированных на левые ценности общественных организаций, при самом активном участии социал-демократических партий, за нормальное воспроизводство рабочей силы не только предотвратила демографическую катастрофу, нависшую над многими странами на ранней стадии развития капитализма, но и обеспечила резкое повышение качества живого труда, как важнейшего условия быстрого поступательного роста общественного производства.

В социальной области было ограничено нетерпимое неравенство между верхами и низами в области потребления, жилищных условий, здравоохранения и образования. И хотя это неравенство в различных формах не только сохраняется, но и в отдельных случаях возрастает, оно, в том, что касается по меньшей мере экономически развитых стран, на протяжении многих десятилетий не угрожает общественным устоям.

Социал-демократические партии сыграли важнейшую роль в преобразовании первоначальной модели урезанной элитарной, цензовой демократии, маскировавшей господство немногих, в современную массовую демократию, основанную на всеобщем, равном и тайном избирательном праве. И при всех недостатках, которые характерны для сложившейся на базе этого права политической системы, она пока что представляет собой наиболее приемлемую из испробованных на практике форм государственного правления.

Важнейшие элементы современной культуры, образующие ее апеллирующие к высшей нравственности лучшие стороны, сформировались под воздействием не столько либеральной (тем более - праволиберальной) мысли, сколько социал-демократических ценностей, Это же самое можно сказать о современной трактовке прав человека, ссылкой на которые нередко злоупотребляют либералы.

Не случайно в рамках Западной Европы социал-демократия, находившаяся некогда на обочине политического процесса, превратилась в одно из самых влиятельных массовых движений и в той или иной форме представлена в 12 из 15 правительств Европейского Союза.

Между тем конец прошлого и начало нового столетия ( и, одновременно, тысячелетия) поставили перед социал-демократией ряд принципиально новых проблем, касающихся как сути, так и форм организации общественных отношений. Это, в свою очередь, потребовало дополнительного осмысления произошедших перемен и выработки аргументированных решений.

Большинство этих проблем обусловлено процессом глобализации, тесно увязанным с очередным витком технологической революции и протекающим в условиях, когда в мире доминируют неолиберальные установки.

Каковы же эти новые (или получившие новое выражение) проблемы, от решения которых зависят и формирующийся облик человеческого сообщества и его будущее? Кратко сформулировав, их можно изложить следующим образом:

1. Ограниченность естественных ресурсов и ставшая очевидной уязвимость окружающей среды придали особую значимость рациональному подходу к отношениям человека и природы, и прежде всего к формам и масштабам производства и потребления, т.е. основам существования человеческого сообщества. Такой подход не может быть реализован на базе чисто стихийного развития.

2. Возникла насущная необходимость придать глобализации важных форм человеческой деятельности такой характер, который бы, не подрывая экономических отношений и не перекрывая потоки информации, в то же время не размывал цивилизационную идентичность, сложившиеся устои жизни и суверенные права народов.

3. Резкое возрастание численности субъектов международных отношений при наличии крайне разрушительных средств массового уничтожения потребовало координации, а в ряде случаев и прямого регулирования процессов, вышедших на надгосударственный уровень. Соответственно, возникла нужда в международных институтах, как и в упорядочении отношений между ними и страновыми государственными системами.

4. Обострение ряда старых и появление новых социальных противоречий потребовало нетривиальных подходов к прежним и вновь возникающим проблемам общественного развития.

По всему этому кругу вопросов в научных и политических кругах идут споры. Не миновали они и социал-демократию, ибо затронули наиболее болезненные для нее точки. В этой связи предпринимаются попытки найти убедительные ответы на некоторые наиболее животрепещущие вопросы.

Во-первых, действительно ли назрела необходимость пересмотреть не только периферийные, но и отдельные базовые ценности, которые господствовали до сих пор в левом спектре?

Во-вторых, как должны соотноситься новые взгляды с традиционным подходом социал-демократов к проблемам общественного устройства?

В-третьих, возможно ли вообще нормальное функционирование общественного организма, если в результате эволюции левых, в том числе социал-демократических ценностей исчезнет элемент альтернативности в представлениях о путях дальнейшего развития общества?

Судя по литературе, рецептов предлагается множество. Однако представляется, что пока ясного ответа на поставленные вопросы не найдено. Дискуссии продолжаются. И от их исхода, а также от воплощения полученных результатов в практику, будет зависеть многое, в том числе дальнейшая судьба социал-демократии.

А.А. Галкин

Глава первая: Грядущие потрясения или новые горизонты?
Чтобы правильно оценить причины и возможные последствия новых проблем, от решения которых в решающей степени зависят не только нынешние позиции европейской социал-демократии, но и ее будущее как влиятельной политической силы, важно уяснить их содержание и формы.

Эволюция социальной базы
Исторически социал-демократия возникла и приобрела политический вес как представитель и защитник интересов индустриального отряда наемных работников, сложившегося в процессе бурного промышленного роста в ряде стран Западной Европы в середине и второй половине Х1Х века. Хотя у истоков этих партий стояли, как правило, теоретики-интеллектуалы, именно индустриальные рабочие и выходцы из этой среды формировали костяк партийного актива, образовывали основную массу членского состава, а затем, по мере демократизации избирательного права - и электората. Одну из главных опор социал-демократических партий составляли в то время профессиональные союзы. Более того, некоторые из партий прямо выросли из профсоюзного движения.

Первоначально молодая социал-демократия делала основной упор на решение острых проблем трудовых отношений. Однако по мере накопления практического опыта в ее деятельности стали преобладать политические аспекты, поскольку стало очевидным, что коренное решение этих, как и остальных социальных проблем требует усилий на политическом уровне.

Предполагалось, что дальнейшее промышленное развитие будет сопровождаться непрерывным возрастанием численности индустриального отряда наемных работников, что превратит их в конечном счете в большинство самодеятельного населения. В результате социал-демократия, опираясь на это большинство, сумеет овладеть рычагами власти и, используя их, добиться желательных социальных и политических преобразований.

Вскоре, однако, стало очевидным, что расчеты на непрерывный рост отряда индустриальных рабочих не учитывают реальных сложностей и противоречий экономического развития. Уже к началу ХХ века возрастание численности индустриальных рабочих замедлилось, а к середине столетия в отдельных странах началось ее прямое сокращение. При этом, чем выше был уровень экономического развитая, тем заметнее уменьшался удельный вес индустриальных рабочих.

При этом доля работников наемного труда продолжала расти. Однако происходило это за счет других отрядов: наемных работников так называемой третичной сферы ( торговли, транспорта, связи, сферы производственных и бытовых услуг), представителей массовых интеллектуальных профессий, государственных и производственных служащих ( так называемых `белых воротничков`) и т.д.

Серьезные изменения в структуре занятости и трудовых отношений поставили перед социал-демократическими партиями экономически развитых стран ( а именно там они и составляли важную общественную силу) крайне серьезную и болезненную дилемму: либо смириться с перспективой пребывания в роли вечного политического меньшинства, способного лишь предлагать, но не осуществлять решение назревших экономических и социальных проблем, либо обеспечить существенное расширение свой электоральной базы. В конечном счете большинство социал-демократических партий развитых стран, не без колебаний, одни раньше, другие позже, встали на второй путь.

Теоретически этот выбор обосновывался по-разному. В одних случаях, необходимостью представлять и защищать экономические и социальные интересы не только индустриальных рабочих, но и всех социально ущемленных общественных групп - вне зависимости от профессии, сферы деятельности и типа трудовых отношений. В других - сближением интересов основной массы населения в результате улучшения условий ее существования, приведшего к возникновению доминирующего в обществе среднего класса, для которого внутренняя дифференциация не имеет сколько-нибудь существенного значения. В третьих - целесообразностью перехода от идеологического к прагматическому видению проблем, то есть к концентрации внимания и реальных усилий на решении конкретных частных проблем, возникающих в жизни общества и затрагивающих интересы больших или меньших групп населения.

Осуществление новой тактики увенчался в конечном итоге успехом, хотя не таким полным, на который рассчитывали ее наиболее ревностные поклонники. Большинству социал-демократических партий экономически развитых стран удалось, не оттолкнув от себя большинства традиционного электората, расширить влияние на часть новых отрядов работников наемного труда и массовые слои интеллигенции. В то же время широкомасштабный прорыв в ряды избирателей правых и центристских партий удался лишь частично, а часть протестного электората начала отдавать предпочтение правым радикалам.

В результате в большинстве стран Европы электорат разделился примерно пополам. И перевес социал-демократов или их конкурентов справа обычно зависит сейчас от колебаний небольшой части так называемыз `кочующих` избирателей с размытыми политическими предпочтениями. Пока, в первые годы нового века в большинстве развтых стран Европы некоторый перевес остается у социал-демократов. Вместе с тем нельзя исключать, что при определенных обстоятельствах, в частности, неблагоприятном развитии экономической конъюнктуры ситуация может измениться.

Однако главная проблема для социал-демократического движения состоит не в этом. Постепенно ориентация на максимальное расширение электоральной базы за счет различных групп интересов привел к размыванию типа и содержания политического противостояния. Различия между партиями социал-демократического направления и расположенными в центре и на правом фланге партийно-политической структуры становились все менее заметными. Соответственно, начала исчезать идентичность социал-демократического подхода к общественным явлениям и типу общественного развития.

В сознании избирателей стало складываться впечатление, что политическое противостояние - включая избирательный процесс - это всего лишь конкурентная борьба различных элитных групп за право находиться у руля власти. Результатом этого явилось:

- Ослабление интереса значительной часть дееспособного населения к политическим событиям, политической деятельности и прежде всего - к избирательному процессу, как таковому.

- Резкое падение значения программных установок и возрастание роли чисто личностных характеристик конкурентов за поддержку избирателей.

- Возросшая податливость избирательного корпуса технологии манипулятивного воздействия.

-Реальная опасность потери социал-демократическими партиями поддержки все более заметной части традиционного электората.

- Усиление внутри социал-демократии расхождений между течениями, ориентирующимися на различные группа интересов, образующих ее электорат.

- Появление левее социал-демократии свободной политической ниши, создающей условия для возникновения и утверждения новых левых политических партий, способных стать серьезными конкурентами для социал-демократических партий.

Игнорирование этих явлений чревато для социал-демократии серьезными негативными последствиями.

Исчезают ли социальные противоречия?

Среди части теоретиков, в том числе близких социал-демократии, бытует представление, согласно которому, по мере поступательного развития общества, социальные противоречия ослабевают, сходя постепенно на нет.
Отсюда постоянное падение их значения как фактора общественного развития.

Между тем опыт последних десятилетий подтверждает, что подобная долговременная тенденция не фиксируется ни в зоне так называемого `золотого миллиарда`. ни в странах с переходной экономикой, ни, тем более, в регионах отставшего и догоняющего развития. Гораздо больше оснований утверждать, что человечеству приходится иметь дело с иным - с крайне неустойчивым состоянием, при котором, под влиянием совокупности конъюнктурно обусловленных обстоятельств, происходят постоянные колебания.

В результате периоды обострения социальных противоречий сменяются более или менее протяженными стадиями их ослабления, и наоборот. Одновременно преобразовываются и формы социальной напряженности. Поэтому на каждом новом этапе перед каждой политической силой, обладающей развитым чувством самосохранения, а следовательно и перед социал-демократией, вновь и вновь встает задача, во-первых, реально оценить остроту противоречий и, во-вторых, найти эффективные средства их смягчения или снятия, употребляя известное гегелевское выражение.

Такая задача особенно остро стоит сегодня. И потому, что нынешние изменения в формах реализации социальных противоречий исключительно велики, можно даже сказать - уникальны, и потому, что в современном сложно структурированном обществе переход таких противоречий в радикальную фазу чревато несравнимо более разрушительными последствиями, чем когда-либо прежде. Для социал-демократии, находящейся у руля власти во многих странах Европы, решение этой задачи особенно сложно, ибо в любом из вариантов больно задевает интересы различных составных частей ее социальной базы.

Сложность ситуации обостряется тем, что многие противоречия, с которыми приходится иметь дело политическим силам, находящимся у власти, протекают в планетарных масштабах.

Один, наиболее существенный из них, непосредственно связан с социальной составляющей набирающего все большую силу технологического взрыва. Анализу этого взрыва и его последствий посвящено бесчисленное количество работ. При этом достигнуты существенные результаты. В то же время трудно отделаться от впечатления, что в большинстве случаев в центре интереса исследователей находятся преимущественно технико-экономические проблемы, рассматриваемые с инструменталисткой точки зрения. Гораздо меньше внимания обращается на то, что воздействие происходящего на общественную жизнь реализуется не непосредственно, но, прежде всего, через сознание и поведение социальных общностей. Между тем игнорирование этого обстоятельства искажает картину придает анализу обезличенный, а, следовательно, и асоциальный характер, и тем самым не только не помогает решению практических проблем, встающих перед человечеством, но, напротив, делает их более конфликтными и взрывчатыми. Среди наиболее важных социальных последствий технологического взрыва следует, прежде всего, назвать явление, именуемое последние годы кризисом занятости.

Первые признаки этого кризиса стали заметны еще во второй половине 70-х годов. В отличие от предыдущих лет, для которых было характерно интенсивное расширение объема используемого живого труда ( в связи с чем в ряде промышленно развитых стран возник его дефицит, покрывавшийся широкомасштабным импортом зарубежной рабочей силы), прирост численности рабочих мест начал замедляться. В отдельных развитых странах наметилось даже абсолютное сокращение объема занятости.

Анализ ситуации, проведенный в то время, показал, что главной причиной происходящего было широкое внедрение в производство трудосберегающей техники и технологии. Разумеется, такое внедрение осуществлялось и ранее. Однако прежде оно было менее интенсивным, имело частичный характер и компенсировалось, с одной стороны, высокими темпами общеэкономического развития, а, с другой - быстрым расширением сферы промышленных и личных услуг.

Во второй половине 70-х годов ситуация стала меняться. Масштабы внедрения технологических новшеств заметно расширились, а воздействие компенсирующих факторов ослабло. Соответственно, динамика занятости начала во все большей степени определяться масштабами внедрения новой технологии и техники. Поскольку они были велики, а приток новой рабочей силы на рынки труда, в немалой степени благодаря массовому включению в производственный процесс женщин, оставался достаточно мощным, в ряде стран с высоко развитым народным хозяйством (прежде всего в Западной Европе) наметился рост безработицы.

Развитие процесса происходило нелинейно, рывками. Это в значительной степени было обусловлено тем, что стимулы к широкомасштабному внедрению достижений технологического взрыва обычно резко усиливаются во времена спада и заметно ослабевают в годы высокой конъюнктуры.

На практике все это выглядело следующим образом. При экономическом спаде, в связи с сокращением объема производства происходил сброс ставшей излишней рабочей силы. Одновременно под воздействием обострившейся конкуренции интенсивно обновлялась техника, внедрялись новые трудосберегающие технологии. Когда наступала фаза подъема, возросший объем продукции выпускался на базе обновленного производства с меньшей затратой живого труда. Изгнанная рабочая сила обратно не возвращалась.

Иными словами, система работала по схеме насоса. Выброс, холостой ход и снова выброс. Статистика занятости в большинстве промышленно развитых стран Европы в 70-80-е годы убедительно иллюстрирует работу этого насоса. До рецессии 1974/1975 годов сколько-нибудь заметной безработицы в этих странах не отмечалось. В 1972 году она составляла в ФРГ 1,1% , во Франции - 1,7%, в Испании - 2,5%, в Италии - 3,7%. в Великобритании - 3,8% экономически активного населения. После этой рецессии, в 1976 году соответствующие показатели выглядели следующим образом: ФРГ - 4,6%. Франция - 4,4%., Испания 5,1%, Италия -3,7%, Великобритания 5,7%.

Затем наступила рецессия 1980/82 годов. Насос произвел очередной качек и безработица поднялась еще на одну ступень. В 1983 году положение с занятостью характеризовалось такими данными: ФРГ - 9,1%, Франция - 8,6%, Испания - 16,7%, Италия - 9,9%, Великобритания 11,7%.

На протяжении последующих десяти лет рост безработицы в странах с высоко развитой экономикой затормозился. В отдельных странах она даже существенно сократилась. На это работал ряд весомых обстоятельств, в первую очередь продолжительная высокая конъюнктура со стертыми экономическими циклами, обусловленная расширением емкости внутренних и мирового рынков. Объем рабочей силы, оказавшейся вне производства, оставался достаточно заметным. Однако количество производимого продукта позволяло обеспечивать ей необходимый уровень выживания. Казалось, что кризис занятости, как острая социальная проблема, грозящая подорвать стабильность набирающего очки благополучного общества западного типа, потеряла актуальность.

Однако к середине 90-х гг. кризис занятости приобрел дополнительную динамику. Кроме нараставшей тенденции к экономии живого труда, обусловленной технологическом взрывом, на положении с занятостью в промышленно развитых странах стал сказываться еще один, на этот раз внешний фактор.

Разрыв в условиях существования населения развитых и отставших в развитии стран, приобретший со временем трудно обозримые масштабы, вызвал к жизни мощные миграционные потоки. Дополнительно нарастанию этих потоков способствовало широкое распространение информации, проникшей в самые глухие уголки мира и создавшей у сотен миллионов людей, живущих в районах перманентного бедствия, впечатление, будто в экономически развитых странах им могут быть обеспечены благожелательный прием и безбедное существование. Свою роль в подпитывании возникших потоков сыграли участившиеся этнические и конфессиональные конфликты в различных регионах, а также кризисная ситуация на постсоветском пространства и в ряде государств Восточной и Центральной Европы.

Сузившиеся рынки труда оказались в состоянии лишь частично поглотить прибывающие из-за рубежа потоки новой рабочей силы. Вместе с тем готовность иммигрантов, особенно нелегальных, на менее благоприятные условия оплаты труда, чем те, которые были установлены для местной рабочей силы, понижала ее конкурентоспособность. В отдельных секторах народного хозяйства вытеснение местных работников иммигрантами стало приобретать заметные масштабы.

Экономически развитые страны, в том числе те, у власти в которых находятся социал-демократы, всячески пытаются сейчас преградить путь миграционным потокам, ожесточая иммиграционное законодательство и принимая жесткие меры в отношении нелегальных поселенцев. Однако, насколько можно судить, эффект от этих усилий не очень заметен.

Более того, исходя из перспектив развития, можно утверждать, что в ближайшие десятилетия такие потоки приобретут дополнительную силу. И это - в условиях, когда технологический взрыв, не смягчаемый привходящими обстоятельствами, будет еще интенсивнее выталкивать рабочую силу из производственного процесса, в том числе из сферы услуг и духовного производства. Сложность ситуации дополнительно возрастает в связи с тем, что названные выше факторы, обостряющие кризис занятости, представляют собой лишь первые отзвуки грозы, которая надвигается на систему занятости под воздействием расширения Европейского Союза и наступления нового этапа глобализации мирохозяйственных связей.

Для социал-демократии стран Европы это создает целый комплекс крайне сложных проблем. Исторически она, за некоторыми исключениями, всегда выступала и воспринималась как интернационалистская сила, считалась прочным оплотом против шовинизма и расизма. Массовый приток иностранной рабочей силы, успешно конкурирующей с местным трудовым населением, сделал эту позицию политически уязвимой.

Изменение прежних позиций в национальном вопросе способно лишить социал-демократию значительной части ее идентичности. С другой стороны, сохранение этих позиций может иметь ( а в ряде случаев уже имеет) результатом отход значительной части социал-демократического электората к шовинистически ориентированным политическим силам.

Вместе с тем потоки иммигрантов из бедных в богатые страны, о которых шла речь выше, при всем их значении, не идут ни в какое сравнение с другими последствиями для системы занятости, которые вытекают из набирающей силу либерализации международных торговых, производственных и финансовых связей.

Реализация принципа экономических отношений без барьеров, приносившая на протяжении многих десятилетий огромные выгоды экономически развитым странам, последние годы внезапно обернулась для них лицом Медузы. Повышение стоимости, а, следовательно, и цены рабочей силы, бывшее результатом острого противоборства социальных контрагентов, продолжавшегося на протяжении многих десятилетий, ослабило конкурентоспособность производимых там товаров. Их начали все активнее вытеснять изделия, произведенные в государствах с традиционно дешевой рабочей силой.

Первоначально от этого страдали по преимуществу маргинальные производства. Тогда с подобным неудобством худо-бедно мирились. Ведь выгоды от либерализированных экономических связей были большими, чем потери.

Однако в 90-х гг. прошлого века ситуация качественно изменилась. Индустриализация ряда прежде слаборазвитых стран сделала объектом острой конкуренции изделия, составляющие стержень современного производства: транспортное машиностроение, судостроение, электронику. В результате под вопросом оказалось экономическое благополучие считавшихся наиболее процветающими государств.

Вопрос о конкурентоспособности внутреннего производства приобрел в этих условиях жизненно важное значение. Местный капитал стал все активнее перемещаться в государства с дешевой рабочей силой. Инвестиции в экономику своих стран начали заметно сокращаться. Уменьшение численности рабочих мест под влиянием новых технологий, и так достаточно интенсивное, получило сильнейший дополнительный стимул.

Соответственно, на повестку дня вновь встала крупнейшая социальная проблема. Можно ли повысить конкурентоспособность, не посягая при этом на стоимость рабочей силы и тем самым на исторически утвердившийся уровень и образ жизни населения? Как это скажется на дальнейших перспективах экономического и общественного развития? Не будет ли связанная с этим потеря ставшей привычной общественной стабильности слишком высокой платой за незначительные результаты? Особенно болезненно эта проблема встала перед социал-демократами.

Делать вид, что проблемы ослабления конкурентоспособности товаров, производимых в странах с высокой стоимостью рабочей силы и развитой социальной инфраструктурой, не существует, ныне уже невозможно. Перекочевав из специализированных изданий на страницы массовой печати, проблема приобрела острый общеполитический характер.

Поиски ответа на нее, которые ведутся как в научных, так и политических кругах, в том числе близких социал-демократии, существенных результатов пока не дали. Теоретически существуют три способа минимизации негативных воздействий интенсивной миграции капитала на конкурентоспособность стран с высокими социальными расходами.

Первый- ограничить степень открытости по отношению к остальному миру и тем самым защитить внутренний рынок. В нынешних условиях это практически невозможно, ибо экономика большинства развитых государств в значительной степени ориентирована на внешние рынки. Любые препятствия на пути свободного передвижения товаропотоков обернулись бы для них потерями, которые бы во много раз превзошли возможные выгоды от протекционистской политики.

Второй - осуществить глубокую структурную перестройку производства на новейшей технологической базе, в результате чего недостаточно конкурентоспособные стоимостные характеристики производимых товаров полностью компенсировались бы высокими качественными характеристиками, новизной и уникальностью. Очевидно, что данный способ не сулит быстрой отдачи. Кроме того, движение по этому пути потребует масштабной мобилизации сил и средств.

Третий способ - искусственно снизить цену рабочей силы и все социальные расходы, необходимые для ее обслуживания. Нетрудно представить себе, как будет реагировать на такие действия подавляющая часть общества.

Из сказанного следует, что простого решения названной проблемы не существует. Оно может быть достигнуто лишь в результате сложного маневрирования на стыке подходов. Поскольку различные социальные группы заинтересованы в разных способах минимизации угрозы, нависшей над конкурентоспособностью производственных структур, решения по этому вопросу будут, по всей вероятности, приниматься в процессе острого социального противоборства. Вопрос лишь в том, какую позицию займет в этом противоборстве социал-демократические партии.

Тем временем к концу 90-х гг. ХХ в. кризис занятости вернул себе место главной социальной проблемы в основных промышленно развитых странах Европы. В этих условиях общественные и политические силы большинства европейских государств, и в первую очередь социал-демократы, оказались перед необходимостью безотлагательно найти ответ на три кардинальных вопроса.

Первый - можно ли рассчитывать на то, что растущие иммиграционные потоки, усилившееся вытеснение живого труда, ослабление конкурентоспособности товаров в экономически развитых странах и бегство капитала в регионы с более дешевой рабочей силой будут заторможены благодаря воздействию объективных обстоятельств или комплексу мер, предпринимаемых заинтересованными правительствами? Второй - если нет, то как решить проблему растущего объема излишней рабочей силы, не подрывая ни общественной стабильности, ни экономической устойчивости? Третий - возможно ли в этих условиях сохранение уже существующих жизненных стандартов?

Одно из возможных направлений поиска - предлагаемое некоторыми социал-демократическими партиями более рациональное и справедливое распределение наличествующего объема труда путем сокращения продолжительности рабочей недели. Определенные усилия в этой области делаются.

Однако им препятствует углубляющаяся коллизия социальных интересов: между группами отстаивающими и отрицающими необходимость широкомасштабного перераспределения внутреннего валового продукта, между работодателями и наемными работниками, между имеющими постоянное рабочее место, уверенными в его сохранении, и потерявшими работу или стоящими перед такой перспективой. И эти коллизии чреваты крайне неприятными последствиями.

Вытеснение из производственного процесса заметной части работоспособного населения явление болезненное. Так было в прошлом, так обстоит дело и сейчас - несмотря на ряд социальных прокладок, смягчающих положение лиц, лишившихся работы.

Болезненность ситуации усугубляют качественные сдвиги в составе безработных. Прежде их основная часть состояла из людей старших возрастов, ограниченной трудоспособности, низкой или полностью устаревшей квалификации, не способных или не желающих переучиваться. Сравнительно велик был среди них удельный вес деклассированных элементов.

Нынешняя безработица распространяется и на рабочую силу совсем иного типа. Это, с одной стороны, молодежь со сравнительно высоким уровнем образования, не получившая возможности включиться в производственный процесс после окончания учебы, а с другой - полуквалифицированные и квалифицированные рабочие массовых профессий, потребность в которых быстро сокращается.

В отличие от безработных старого типа категории, названные выше, характеризуются развитой структурой потребностей, высоким уровнем социальных ожиданий и общественной активности. Ситуация, в которой они оказались, воспринимается ими особенно тяжело еще и потому, что пребывание без работы, в отличие от прежних времен, когда оно имело временный, краткосрочный характер, приобретает ныне устойчивые формы.

Известно, что даже недолгое пребывание здоровых, трудоспособных людей вне трудового процесса глубоко деформирует их психику. Теряется чувство самоуважения, общественной значимости, ослабевают социально-психологические связи с окружением и обществом в целом, возрастает чувство отчужденности, нередко сопровождаемой повышенной агрессивностью.

С особой силой сказывается это на молодежи, только вступающей в самостоятельную жизнь. Не имея возможности включиться в производство, самоутвердиться в жизни, не завершив своей социализации она оказывается перед лицом тяжелых испытаний.

Социальные проблемы, в том числе в острой форме, затрагивают и экономически активное население, не вытесненное из производственного процесса. Наряду с прежними, традиционными узлами противоречий, существовавшими в этой группе и определявшими ее отношения с другими социальными группами, возникли по меньшей мере два новых: между традиционным (преимущественно простым) и модифицированным современным (сложным) трудом в одном случае, и между старыми и новыми индустриальными районами- в другом.

Важнейшее значение с точки зрения социальных отношений приобрело также глубокое качественное изменение роли труда в системе общественного производства. Нередко, говоря о таком изменении, сводят дело к повышению уровня образования производителей материального и духовного продукта или к возрастанию доли интеллектуального и квазиинтеллектуального труда и их превалированию над трудом физическим. Эта констатация уже давно стала общим местом.

Однако существенно более важным представляется то, что нынешний технологический взрыв в корне меняет сложившееся соотношение между тремя основными факторами производства: природными ресурсами, овеществленным и живым трудом - в пользу последнего.

Во многих экономических моделях живой труд по привычке все еще рассматривается как второстепенный, подчиненный, инертный фактор, который можно вывести за скобки, не подвергая искажению конечные аналитические результаты. Игнорируется то обстоятельство, что, чем выше технологический уровень производства, чем `постиндустриальнее` ступень, на которой находится данная общность, тем бережнее надлежит обходиться с носителями живого труда, тем больше инвестиции, которые необходимо в них вкладывать.

Подобные инвестиции, как свидетельствует опыт, не могут быть сведены к вложениям в такие общепризнанные сферы как образование, здравоохранение, а также в структуры, обеспечивающие возможность саморазвития и профессионального совершенствования. Требуется гораздо большее: создание и поддержание инфраструктуры культурного общения, гарантии стабильности положения, признание общественной значимости трудового вклада и обеспечение его адекватной компенсации. И это далеко не благотворительность. По своей перспективной эффективности такие инвестиции превосходят любые другие капиталовложения.

Важно также то, что эта объективная потребность во все большей степени становится феноменом общественного сознания. В рамках общества, выходящего (или уже вышедшего) на высокий уровень технологического и, соответственно, экономического развития, возникает ориентация не на прошлый или уже достигнутый уровень существования, но на тот, который диктуется новой структурой потребностей современной рабочей силы.

Тем анахроничнее выглядит позиция, согласно которой ключ к преодолению трудностей, обусловленных падением конкурентоспособности рабочей силы в странах с высокоразвитым народным хозяйством - в экономии на ее цене.

Критические соображения, высказываемые в этой связи, исходят в большинстве случаев из опасения, что такая экономия может вызвать острое сопротивление затронутых ею социальных групп, негативно сказаться на расстановке политических сил, подорвать общественную стабильность. Такие опасения имеют основания и ход событий в ряде стран Западной Европы полностью подтверждает их.

Однако с точки зрения дальней перспективы опасности экономии на цене рабочей силы гораздо серьезнее. Потребность общества во все более качественном живом труде, очевидно, будет нарастать. Одновременно будет расти и необходимость в соответствующем объеме инвестиций. Тот, кто своевременно и, более того, с опережением не ответит на эту необходимость реальными действиями, обречет свое общество на прогрессирующее отставание от остального мира. Мнимая экономия сегодняшнего дня обернется мультиплицированными потерями.

В социал-демократическом движении понимают связанные с этим опасности гораздо лучше, чем в партиях, находящихся правее от него. Однако делается этом отношении недопустимо мало.

Городская деревня и `новый национальный вопрос`
Важнейшим социальным феноменом ХХ века, изменившим лицо многих европейских стран, особенно позже вступивших на путь промышленного развития, явилась урбанизация. Ее результатом стало массовое переселение сельского населения в города, возникновение многочисленных индустриальных агломераций и мегаполисов, сложная и противоречивая адаптация сельского населения и жителей малых городов к новому, специфическому образу жизни.

Смена индустриального типа развития на постиндустриальный, технологический взрыв, опережающее совершенствование информационных технологий породили надежды на то, что период массовой урбанизации и прогрессирующей концентрации людей в мегаполисах завершится сравнительно быстро.

В подтверждение приводились следующие аргументы: новая технология не требует массовой концентрации людей, современные средства связи в полной мере обеспечивают технологические и иные деловые контакты на любом расстоянии, новые совершенные транспортные средства дают возможность поддержания межличностных контактов вне зависимости от места проживания, жизнь за пределами крупных агломераций обеспечивает ныне не меньший, а больший уровень комфорта и т.д.

С ослаблением процесса урбанизации связывались также надежды на оздоровление образа жизни городского населения, на преодоление таких трагических спутников скученности множества людей как высокая преступность, наркомания и т.д.

Подтвердил ли реальный ход событий эти расчеты? Да, но в не очень значительной степени. В зоне высокого экономического развития наметилась тенденция к замедлению роста крупных городов и мегаполисов. В отдельных случаях произошло сокращение численности их населения. Наиболее состоятельные граждане покинули густо населенные городские агломерации и переселились в более или менее отдаленные пригороды. Однако, если брать проблему в целом, то следует констатировать: сколько- нибудь коренного поворота все же не произошло.

Урбанизация человеческого сообщества продолжается, и мегаполисы не только не исчезают, но и возникают вновь. Единственное, что можно пока отметить- это превращение крупнейших городов из центров концентрации богатства в центры аккумуляции нищеты.

Сравнительно новым феноменом, порожденным урбанизацией, стало в свое время возникновение так называемых городских деревень. Их появление связано с тем, что выходцы из сельской местности, с трудом адаптируясь к городской жизни, повсеместно проявляли стремление к сохранению территориальных связей: концентрировались в рамках города в одних и тех же районах, сохраняли прежние социальные связи, формы обращения, типы поведения.

В результате складывался своеобразный смешанный тип сознания, при котором внешние формы городского поведения сосуществовали с традиционными сельскими системами ценностей и социально-политическими предпочтениями.

Поскольку село в большинстве европейских стран традиционно враждебно `городским новациям`, возможности левых, в том числе социал-демократов, завоевать позиции в этой среде были связаны с серьезными трудностями. В результате некоторые города, издавна считавшиеся оплотом левых, приобрели консервативную политическую окраску.

Теперь же специфическую форму городских деревень, значение которых со временем уменьшилось, образуют городские национальные анклавы. Эмигранты некоренных национальностей также селятся вместе внутри городских агломерации, создавая тем самым закрытые этнические общины.

Во многом они похожи на городские деревни, однако степень отчуждения этих общин от обычной городской жизни гораздо сильнее, адаптация к внешней среде происходит значительно медленнее, а политические предпочтения лишь в слабой степени связаны со страной пребывания. Нередко возникновение городских этнических общих стимулирует межнациональные конфликты, создавая дополнительные проблемы как для социал-демократии, так и для общества в целом.

Если в отношении городских деревень можно было надеяться на их постепенную интеграцию в местное ообщество, то на нечто подобное с этническими анклавами рассчитывать не приходится. Напротив, по мере возрастания интенсивности эмиграции их роль будет неизбежно возрастать, создавая социал-демократии все новые проблемы.

Социал-демократия и государственные институты
Еще на раннем этапе становления социал-демократии борьба, которую она вела за улучшение условий существования наемной рабочей силы, предполагавшее, в частности, четкое законодательное оформление различных сторон акта купли-продажи рабочей силы, побудило значительную часть ее сторонников признать отрицаемую прежде позитивную роль государственных институтов.

Этому же способствовало стремление преодолеть негативное воздействие на экономическое развитие и социальные отношения хаотических рыночных отношений, свойственных раннему капитализму. В результате во влиятельных социал-демократических кругах стало созревать принципиально положительное отношение к государству, как инструменту реализации намеченных целей.

Это отношение еще больше укрепилось благодаря возросшему значению структурно-преобразующей функции государственных институтов. По мере развития индустриальных и тем более постиндустриальных производственных отношений происходит диверсификация общественных институтов, превращающая их в крайне сложную, многократно эшелонированную систему.

Между тем существует закономерность, согласно которой, чем сложнее система, разнообразнее составляющие ее элементы, вариативны образованные ими структуры, тем сильнее должны быть сцепляющие силы, а следовательно и импульсы, предохраняющие ее от разрушения. В общественных системах эта закономерность проявляется в растущей потребности в общей воле, в интенсивных межличностных и межгрупповых связях, основанных как на рациональных, так и на эмоциональных началах. Из этого естественно вытекает, что, по мере дальнейшего усложнения структур, образующих систему человеческого общежития, возрастают (и будут возрастать впредь) объективные причины, поддерживающие и стимулирующие интерес к управленческим функциям государственных институтов.

Особенно остро эта проблема встала в ХХ веке. Его первые две трети были отмечены бурным ростом влияния государства. Распространившись на разные сферы общественной жизни, оно было поддержано не только левыми, в том числе социал-демократическими партиями, но и другими влиятельными общественными силами.

Ситуация изменилась лишь в последней трети века. Масштабы влияния государства в странах высокого промышленного развития оказались большими, чем требовала реальная обстановка. При этом с особой силой проявились издержки всевластия государственных институтов - окостенение управленческих механизмов, падение эффективности их решений, чиновничье своеволие и бюрократизм. Свою лепту в дискредитацию практики этатизма внесло поражение, которое потерпела сложившаяся в СССР и в ряде других стран централизованная патерналистско-бюрократическая система управления.

В этих обстоятельствах либеральные и консервативные силы резко переменили прежнюю ориентацию, образовав, наряду с частью левых, ядро активных противников государственного вмешательства, особенно в сферу экономики. На позициях защиты регулирующей роли государства ( если не считать маргинальные группы правых радикалов), по сути дела, осталась лишь та часть левых, которая сохранила позитивное отношение к государству не только как гаранту стабильности общественных отношений, но и как главному инструменту назревших преобразований в соответствии с меняющейся обстановкой. Однако и в их рядах - под воздействием дискредитации практики государственного регулирования - появились неуверенность и колебания.

В результате ориентация на расширение функций государства перестала считаться одной из отличительных черт сторонников социал-демократии (или, по крайней мере, их большинства). Обычно значение государственных институтов, как инструмента позитивного общественного развития, продолжает признаваться. Однако, наряду с этим, безоговорочная поддержка экспансии государства сменилась поиском оптимального соотношения государственных и общественных институтов.

Важную социальную составляющую, таящую в себе серьезные опасности для социал-демократии, образуют сложные взаимоотношения между отдельными государствами и мировым сообществом.

В процессе глобализации экономических отношений выкристаллизовалась точка зрения, предполагающая неизбежность сокращения функций и даже отмирания национального государства. Эта точка зрения нашла широкое распространение и среди части социал-демократических функционеров. В действительности же на нынешнем этапе речь может идти лишь о возможной перспективе преобразования отдельных функций государства. Некоторые из них будут постепенно переходить к наднациональным институтам. Другие не только сохранят, но даже увеличат прежнее значение. Могут возникнуть и новые функции национальных государств, о которых пока приходится говорить только предположительно.

Это в полной степени относится и к экономике, структурные преобразования в которой практически немыслимы без государственного вмешательства. Но в еще большей степени от правильного функционирования государственных институтов зависит социальная сфера.

Сейчас ее положение весьма уязвимо. Все социальное законодательство, как и вся социальная инфраструктура, завязаны на институты государств. Последние же, во все большей степени теряя контроль над торговыми, производственными и финансовыми процессами, оказываются не в состоянии реализовать свои функции по социальной защите населения.

Возникает опасность, что на одном из не столь далеких этапах глобализации мировой экономики разветвленная система социальной защиты, являющаяся результатом многолетней борьбы наемных работников и других граждан экономически развитых стран, окажется погребенной под развалинами. Предотвратить это в состоянии лишь создание надгосударственных структур глобальной социальной защиты. Однако на этом пути неизбежно возникнут ( а в какой-то степени уже возникают) дополнительные узлы социальных противоречий.

Ослабление таких противоречий и, соответственно, снятие социальной напряженности происходит обычно трояким образом: в одних случаях - в результате осознания правящей элитой необходимости широкомасштабного маневра, связанного с реальными уступками большинству общества, в других - путем достижения компромисса между противостоящими друг другу партнерами, в третьих - в итоге силовой конфронтации. Во всех трех случаях характер принимаемых решений определяется реальным соотношением общественных сил.

Последние годы это соотношение претерпело ряд заметных изменений, затрудняющих реализацию требований, отражающих интересы непривилегированных социальных групп, а также стратегические интересы общества в целом.

Окончание `холодной войны`, явившееся выдающимся позитивным событием конца ХХ века, ликвидировав угрозу существованию человечества, одновременно сняло с повестки дня проблему соперничества конкурирующих общественных систем в социальной области. Исчезновение конкурента привело к ужесточению позиций правящих кругов в экономически развитых странах по отношению к большинству собственного общества.

Естественно, что это ужесточение не абсолютно и варьируется в зависимости от конкретных обстоятельств. Однако, в отличие от прежних десятилетий, превентивные акции в социальной области, имеющие целью своевременно ослабить накопившиеся социальные противоречия, стали ныне скорее исключением, чем правилом. Жестче стала позиция власть имущих на переговорах с социальными партнерами. Позиции правящих классов укрепились также в результате их возросшей сплоченности и организованности на базе прогрессирующей интеграции и глобализации, прежде всего в экономической области.

Напротив, степень сплоченности и организованности непривилегированных групп населения в истекшее десятилетие в ряде случаев пошла на убыль, главным образом в результате краха этатистско-бюрократической системы в бывшем Советском Союзе и в ряде стран Центральной и Восточной Европы, а также обусловленной им дискредитации социалистической идеи.

Если нынешнее соотношение сил между социальными партнерами не изменится, то замедленное ( а то и вообще минимизированное ) решение как новых, так и обострившихся старых узлов социальных противоречий может привести к их преодолению ( или иллюзии преодоления) самым болезненным для общества конфронтационным путем. Как поступить в этом случае, европейская социал-демократия, насколько можно судить, пока не решила.

Глубинные факторы устойчивости социал- демократии.
При всей сложности новых проблем, перед которыми оказалась сейчас европейская социал-демократия, существуют влиятельные факторы, позволяющие ей с оптимизмом смотреть в будущее.

Человеческому сознанию свойственно стремление к такой организации общежития и к такому образу жизни, которые в гораздо большей степени, чем реально существующие, отвечали бы интересам и потребностям личности. На уровне обыденного сознания такое стремление реализуется в виде мечты о лучшей жизни, о лучшем будущем, если не для себя лично, то, по меньшей мере, для потомков. Левые ценности, с которыми обычно ассоциируется социал-демократия, представляют собой своеобразную форму реакции на это стремление, его конкретизацию в виде системы конкретных целей и предположительных способов их достижения. В этом смысле они выполняют функции, аналогичные тем, которые свойственны религиозным системам - за тем исключением, что не относят реализацию целей за пределы земного существования человека.

Из сказанного неизбежно следует, что отправить подобные ценности в небытие попросту невозможно. Они вечны настолько, насколько можно считать вечным человеческое сообщество. Конечно, в зависимости от изменения представления людей о лучшем, должном и идеальном содержание ценностей подвергается модификации. Однако их главный стержень сохраняет свои основные параметры. Пока социал-демократия в принципе отвечает этим потребностям, ее перспективы, несмотря на все колебания, остаются устойчивыми.

Еще один долговременный фактор - социальная дифференциация человеческого общества. На протяжении всей письменной истории она оставалась его константной характеристикой. В разное время, на различных этапах общественного развития подобная дифференциация приобретала своеобразные очертания, была то большей, то меньшей. Варьировалось также соотношение социальных групп, расположенных на различных этажах общественной пирамиды.

Однако всегда сохранялась массовая категория населения, чаще всего составлявшая его большинство, условия существования которой было значительно хуже, чем уровень жизни, принятый и устоявшийся в данном обществе. Воспринимая свое положение как бесправное и униженное, эта категория обычно испытывала острую потребность в альтернативных формах общественной организации, при которых неравноправие и социальная ущемленность были бы сведены до минимума, и, в идеальном варианте, ликвидированы. Для нее левые ценности, отождествляемые многими с социал-демократией, это прежде всего конкретная программа социальных действий, улучшающее условия труда и качество жизни.

Отсюда особая важность системы ценностей, на которую опиралась и намерена опираться впредь европейская социал-демократия.

Разумеется, теоретические конструкции, как и любые иные, являясь детьми своего времени, переживают свой цикл жизни и время от времени требуют ремонта, обновления, а в случае необходимости - и коренной перестройки. С этой точки зрения то, что происходит ныне с теоретическими позициями социал-демократии, не представляет собой ничего чрезвычайного.

Сейчас среди социал-демократических теоретиков наиболее популярны два основные подхода к назревшей модификации прежней системы ценностей.

Первый исходит из того, что основная причина ряда серьезных неудач левых в недавнем прошлом состоит в необоснованном противостоянии идеям либерализма. Обновление левой теории и практики это направление видит в далеко идущем сближении ( а, быть может, даже слиянии) идей социализма и либерализма в рамках своеобразной социал- либеральной амальгамы.

Сторонники второго направления не отрицают необходимости инкорпорировать в систему социалистических ценностей все то, что накоплено человеческой мыслью на протяжении ХХ века, включая многие ценности, вошедшие в арсенал либерализма. Это тем более естественно, что социализм и либерализм, как совокупность взглядов и ценностные системы, вылетели, подобно птенцам, из одного и того же гнезда - идей и практики Просвещения. Однако они решительно против того, чтобы обновление левого теоретического багажа привело к потере им идентичности.

По их мнению, необходимо четко проводить различие между обновлением и поглощением. И если роль левой теоретической мысли будет сведена к тому, чтобы более элегантно и доступно излагать либеральные идеи, к тому, чтобы лучше и эффективнее реализовать либеральную политику, то каков смысл существования левой системы взглядов и левого политического движения? Слияние в экстазе далеко не идентичных ценностных систем могло бы иметь своим следствием лишь возникновение лакун на значительной части политического пространства. А, как известно, природа - и том числе политическая - пустоты не терпит.

Левые ценности, как и выражающие их теория и политические действия, нужны обществу как альтернатива существующему. И если они хотят выжить и утвердиться в общественном сознании и политической практике, то должны при всех модификациях сохранять свою альтернативность. Это, естественно, не должно мешать ни дискурсу с другими теоретическими направлениями, ни компромиссам, ни стратегическим и тактическим соглашениям.

А.А. Галкин

Глава вторая. Немецкие социал-демократы в поиске

Берлинская программа

На протяжении ряда лет немецкие социал-демократы пытаются выработать современную долгосрочную стратегию. В 80-ые гг. шла упорная работа над новой партийной программой. Принятая в декабре 1989 г. на съезде в Западном Берлине, она заменила широко известную Годесбергскую программу 1959 г., отразив сущностные изменения в подходе к решению внутренних и глобальных проблем.

В Берлинской программе был зафиксирован отказ от гипотезы, исходившей из закономерности поступательного общественного развития и неизбежности непрерывного количественного экономического роста. Весь комплекс важнейших общественных проблем был пересмотрен с экологической точки зрения.

Программа содержала также ряд новых конкретных предложений. В частности, в целях повышения уровня занятости предусматривалось перераспределение общественно необходимого труда, в том числе сокращение продолжительности рабочего времени.

Однако последовавшие за принятием программы глубокие перемены, обусловленные объединением страны и крахом .реального социализма .на немецкой почве, привели к тому, что многие ее положения безнадежно устарели еще до того, как стали известны широкой публике.

Поиск новых решений
Естественно, что поиск решения важнейших проблем продолжался. Не всегда он приводил к желаемым результатам. Не всегда находил положительный отклик у граждан. Так произошло, например, с предложением кандидата в канцлеры от СДПГ на выборах в бундестаг 1990 г. О.Лафонтена. В ходе дискуссии относительно путей воссоединения Германии он высказался за то, чтобы осуществлять его без излишней спешки, постепенно. В господствующей тогда атмосфере эйфории эта позиция не нашла понимания не только у большинства избирателей, отдавших предпочтение курсу Г.Коля, форсировавшего ход событий, но и у многих социал-демократов. Парламентские выборы 1990 г. СДПГ проиграла. Не сумела она добиться реванша и на следующих выборах в 1994 г.

Реализации социал-демократами эффективной стратегии и тактики препятствовала возросшая разнородность социального состава реальных и потенциальных сторонников СДПГ и обусловленная этим противоречивость их интересов. Трудности, которые она испытывала, дополнительно возрастали в связи с преимущественно негативным отношением к ней средств массовой информации. Разногласия не обошли и саму партию. В апреле 1996 г. заместитель председателя СДПГ и фактический представитель восточногерманской части партии в ее руководстве Тирсе заявил, что .облик СДПГ расплывчат, неясно, за что она выступает, в чем собственно ее концепция, каков ее политический профиль?.1. По его мнению, это следует из внутрипартийных разногласий по экологической налоговой реформе, по поводу сокращения ассигнований в социальной сфере, по европейской политике.

Между тем перед Германией вставали все новые и новые проблемы. Отчасти они были связаны с изменением ее роли в Европе и мире в условиях глобализации. Страна столкнулась также с первоначально недооцененными трудностями интеграции новых восточных земель, с необходимостью внести коррективы в систему государственных социальных услуг и гарантий, с обострением положения с иммиграцией, с ростом безработицы и социальными последствиями старения населения.

К началу второй половины 90-х гг. экономическое положение ФРГ ос7тавалось сложным. Государственный долг продолжал расти. Дальнейший количественный рост социальных расходов стал невозможным. Назревшие в этой связи реформы налогообложения, социального страхования, пенсионного обеспечения и здравоохранения, по сути дела, не проводились. Им препятствовали разногласия между правящими партиями и СДПГ, которая, располагая большинством мест в палате земель - бундесрате, была в состоянии заблокировать законы, принятые большинством бундестага.

К этому времени снизился также и уровень занятости. В 1994 г. - году парламентских выборов - в стране насчитывалось 3 698 тыс. безработных (из них 1 142 тыс. в старых землях). В октябре 1997 г. соответствующие цифры составили 4 290 тыс. и 1 968 тыс.2

По мнению все большего числа граждан христианско-либеральное правительство Г.Коля не справлялось с решением возникших проблем. Разочарование населения не ограничивалось правительством. В 90-х гг. немецкие исследователи все чаще пишут о растущих трудностях функционирования всей партийно-политической системы, о потенциальной угрозе усиления правого радикализма, особенно среди молодежи3. Все эти опасения опирались на реальное развитие событий.

Удельный вес участвовавших в выборах в бундестаг и ландтаги людей моложе 25 лет сократился с 70,6% в 1972-1976 гг. до 48,2% в 1998-2000 г. С 1980 по 1997 г. уровень партийной организованности молодежи с 16 до 24 лет снизился с 0,96 до 0,38% , а в выборном 1998 г. возрос лишь до 0,45% . Доля людей в возрасте свыше 60 лет в ХДС и СДПГ возросла с 20 до 35%. У ПДС 2/3 членов были в возрасте старше 60 лет Численность 18-24 -летних студентов, вступивших в СДПГ, упала с 41 до 26 человек на тысячу4. Состоявшиеся во второй половине 90-х гг. - до осени 1998 г. (т.е. до очередных выборов в бундестаг) земельные выборы продемонстрировали усиление влияния праворадикальных партий.

В этих условиях попытки социал-демократов найти новые пути были вполне закономерны. Проблема, однако, состояла в том, чтобы в ходе поисков не утратить своей идентичности, а, следовательно, и стимулы, побуждающие отдавать предпочтение социал-демократической партии.

Отсюда столь бурная реакция на заявление Г.Шрёдера, сделанное в 1995 г., о том, что .существует только современная и несовременная экономическая политика.5. Это и другие аналогичные высказывания будущего канцлера, сопровождавшиеся критикой прежнего курса СДПГ, снискали ему популярность вне социал-демократической партии и обеспечили мощную поддержку средств массовой информации. В то же время в социал-демократической среде они первоначально вызвали настороженность и натолкнулись на сопротивление ее значительной части6.

На Маннгеймском съезде СДПГ 1995 г., когда ее председателем впервые стал О.Лафонтен, были намечены основные положения оппозиционной стратегии. Затем они были развиты на Ганноверском (1997 г.) и Лейпцигском (1998 г.) съездах.

В разработках этого времени социал-демократы подвергли резкой критике политику правившей правоцентристской коалиции. .Мы хотим, - заявлял О.Лафонтен, выступая на Ганноверском съезде, - фундаментально другой экономической и социальной политики в Германии, потому что прежняя политика предложения год за годом терпела крах со все ухудшающимися результатами... Политика предложения . да,... но без спроса дело в национальной экономике тоже не пойдет. Все время сокращать социальное государство - значит, не понимать его экономического значения. Экономическое значение социального государства состоит и в том, чтобы при падении спроса стабилизировать экономическую систему. 7.

В несколько ином ключе уже тогда выступал Г.Шрёдер. Он подчеркивал необходимость ориентироваться на .новую середину. (т.е. на новые средние слои, ремесленное сословие, мелких и средних предпринимателей, наемных работников с высокими доходами и т.д.) и высказывался за снижение ставок на высокие доходы, за общее снижение издержек на зарплату и налоги, допуская необходимость несколько сократить социальные расходы, чтобы повысить тем самым конкурентоспособность немецкой продукции на европейском и мировом рынках.

О.Лафонтен, Г.Шрёдер и другие деятели СДПГ опровергали утверждения ХДС/ХСС, что трудности страны вызваны мировой экономической ситуацией и проблемами, порожденными преобразованием народного хозяйства бывшей ГДР. Так, 19 января 1997 г. .Франкфуртер Альгемайне. сообщила о заявлении О.Лафонтена, что в высокой безработице виновны .не немецкое единство и не глобализация, а неправильная финансовая и экономическая политика правительства Коля..

Некоторые положения, содержавшиеся в речах Г.Шрёдера и О.Лафонтена, встречали в партии неоднозначное отношение. Это относилось и к призывам Г.Шрёдера признать необходимость сокращения ассигнований в социальной сфере, а также временно отказаться от экологической налоговой реформы, и к предложениям О.Лафонтена ограничить, ради повышения занятости, приток немецких переселенцев с Востока, допустить ограничение зарплаты при сокращении рабочей недели и отменить запрет работать в субботу и воскресенье. Многие сторонники партии видели в этих новациях недопустимое отступление от принципиальных ценностных установок.

Уже в то время во внутрипартийных дискуссиях обсуждался вопрос, что предпочтительней для СДПГ - ориентация на стратегию английских лейбористов (допускающих отход от традиционных принципов) или же на французских социалистов, выступающих за их сохранение. При этом Г.Шрёдер - при всей условности подобных сравнений - воспринимался в какой-то степени символом английского, а О.Лафонтен - французского варианта.

Сопоставление позиций и обсуждение взаимоотношений лидеров СДПГ стало одной из популярных тем немецких средств массовой информации. По мере приближения выборов в бундестаг 1998 г. это способствовало популяризации социал-демократических подходов к решению актуальных проблем Германии.

Ганноверский съезд СДПГ (2-4 декабря 1997 г.) попытался дать предварительные ответы на ожидания социал-демократов и их сторонников. В его резолюциях говорилось, что социал-демократия делает ставку .на инновации в экономике, государстве и обществе.. Съезд призвал к .новому консенсусу для новой социальной государственности., к консолидации государственных расходов, устранению структурных недостатков бюджета. Было высказано мнение о необходимости последовательного сокращении налогов и с наемных работников и с предпринимателей.

В документах съезда нашла признание необходимость рыночно-хозяйственных стимулов для развития ресурсосберегающих производств и соответствующих технологий, а также проведения налоговой реформы, которая, исходя не только из социальных, но и из рыночных интересов, обеспечила бы предоставление льгот в первую очередь нормально зарабатывающим наемным работникам и средним слоям. Подчеркивалось также, что страна нуждается в новой политике доходов, основанной на стимулировании участия граждан в формировании производительного капитала и в новой тарифной политике8.

На внеочередном Лейпцигском съезде СДПГ были сформулированы следующие 5 принципов:

1.Увеличение занятости. Высшая цель - ликвидация безработицы. Это должно стать критерием всех правительственных социально-экономических мер.

2.Реализм и энергия важнее идеологии. Имелась в виду ставка на здравый смысл, волю к успеху и творческую активность самих людей.

3.Не страшиться рисков глобализации, но использовать ее шансы.

4.Поиск консенсуса и сотрудничества.

5.Прозрачность действий правительства и проверка их правильности9.

Центральными лозунгами съезд провозгласил труд, инновации и справедливость. Было подчеркнуто, что Германия нуждается в новом правительстве и новой политике, ориентированной на эти лозунги. Провозглашалось обновление социального рыночного хозяйства, создание союза в защиту труда, справедливости и инноваций в экономике, государстве и обществе. Было также выражено намерение добиться экономического роста, создания новых рабочих мест, новой волны грюндерства.

Авторы принятых на съезде документов гарантировали сохранение тарифной автономии и усиление значимости среднего сословия и ремесленников. Одновременно они обращали внимание на необходимость создания новых рынков и новых рабочих мест в сфере услуг. Выдвинутое требование обеспечения права и порядка на рабочем месте трактовалось, как призыв устранить некоторые из нововведений правительства Г.Коля, ограничивших социально-экономические права наемных работников, прежде всего защиту от увольнений.

Важное место в новых документах отводилось социально справедливой экологической налоговой реформе. Предполагалось, что в ходе ее осуществления будут уменьшены сборы с работающих физических лиц и резко увеличены налоги на потребление энергии и в пользу окружающей среды. Предусматривалось снижение учетных ставок, а также облегчение налогового бремени, как для производителей, так и для потребителей, как для предпринимателей, так и для наемных работников. Провозглашалось намерение проводить широкие консультации с общественностью на всех фазах налоговой реформы и корректировать ее в соответствии с пожеланиями населения.

Особое внимание было уделено помощи развитию экономики новых земель. .Следует завершить внутреннее единство Германии, - говорилось в решениях съезда, - дать новые шансы Восточной Германии, обеспечить ей преимущества в создании новой занятости. Нельзя допустить подрыва солидарности между Западом и Востоком.10.

В документах съезда традиционно присутствовал солидный социальный блок. Они содержали обещание улучшить и сделать более надежным страхование по старости и инвалидности, восстановить прежние льготы по оплате лекарств, расширить социальное жилищное строительство, реализовать новую программу увеличения женской занятости и достижения реального равноправия женщин в профессиональной сфере и в обществе.

Одновременно была провозглашена ориентация на заключение нового .договора поколений. под лозунгами: образование, труд, окружающая среда, социальная справедливость. На съезде было выражено стремление добиться равенства шансов на образование, модернизировать высшую школу и создать систему пожизненного повышения образовательного уровня.

В решениях съезда содержался призыв к согласованным действиям в деле защиты окружающей среды и подчеркивалась необходимость увязки ее защиты с защитой занятости. Предлагалось также ввести эффективное и небюрократическое экологическое законодательство, которое стимулировало бы сбережение энергии и охрану природы рыночными методами. Было подтверждено обязательство по возможности скорее отказаться от атомной энергетики и использовать альтернативные источники энергии, прежде всего солнечной.

Государство, указывалось в документах съезда, должно стать партнером свободного гражданского общества, государственная служба - быть сознательной и эффективной, роль городов и общин усилена, права граждан по демократическому участию в решении принципиальных общественных проблем - расширены. С этой целью следует провести реформу государственного управления. Было также заявлено о решимости сохранять внутренний мир и безопасность, добиваться неотвратимости наказаний за преступления, усилить борьбу с молодежной и организованной преступностью, развивать сотрудничество полиции и иных правоохранительных органов ФРГ, а также других стран, реформировать юстицию, помогать жертвам преступлений.

Съезд подчеркнул, что сознает новую ответственность Германии в Европе и в мире, выступает за Европу труда и социальной стабильности. Социал-демократы намерены добиваться усиления роли ООН и установления нового мирового экономического порядка, основанного на социальном и экологическом рыночном хозяйстве. Они будут помогать развивающимся странам, а бундесвер при их правлении станет служить миру и свободе. Краеугольным камнем безопасности ФРГ останется НАТО.

ХДС/ХСС, полемизируя с социал-демократами в рамках предвыборной кампании, настойчиво обращали внимание на бессодержательность и экономическую необоснованность обещаний СДПГ11. Однако используемые ими аргументы слабо воздействовали на избирателей. Их большинство позитивно отреагировало на подходы, следуя которым социал-демократы собирались решить назревшие проблемы. В частности, несомненный эффект вызывало их утверждение, что глобализация может повлечь за собой не только трудности, но и принести устойчивые дополнительные доходы, если жестче, чем прежде, сконцентрировать государственную поддержку на тех видах продукции, в производстве которых страна может стать мировым лидером и которые будут распологать устойчивым международным спросом.

В итоге, привлекательные предложения в сочетании с американизированной тактикой предвыборной борьбы, накопившаяся у значительной части электората усталость от долголетнего правления Г.Коля и популярность нестандартного политика Г.Шрёдера принесли СДПГ победу на парламентских выборах 1998 г.

СДПГ у власти
После прихода к власти правительственная коалиция, состоявшая из представителей СДПГ и Партии зеленых, предприняла попытку реализовать обещанное. Законотворческая работа нового правительства в основных чертах соответствовала положениям постановлений предвыборных съездов СДПГ. Уже в декабре 1998 г. на .евроконференции. СДПГ О.Лафонтен как министр финансов нового правительства смог заявить о том, что:

1. Выдвинута программа по созданию ста тысяч учебных и рабочих мест для молодежи.

2. Отменено проведенное правоцентристами сокращение пенсионных выплат.

3 Отменено осуществленное ранее сокращение социальных расходов на здравоохранение.

4. Отменены прежние ограничения прав трудящихся при увольнениях.

5. Восстановлена оплата труда в случае болезни для лиц, не охваченных тарифными договорами.

6. Повышены пособия на детей.

7 Снижены исходные налоговые ставки.

8. Начата экологическая налоговая реформа.

9. В соответствии с принципами социальной справедливости в результате перераспределения финансов и налоговой реформы сокращены издержки, побочные по отношению к зарплате12.

Однако вскоре новое правительство подверглось массированной критике средств массовой информации и за бездеятельность и за первые принятые меры. Его популярность резко упала.

Выяснилось, что многие эффектные предвыборные лозунги реализуются слабо. Попытки восполнить недостаток средств, закрыв лазейки для .бегства от налогов. и используя средства земель, натолкнулись на сопротивление не только ХДС/ХСС, но и большинства социал-демократических земельных правительств. Предпринятая весной 1999 г. О.Лафонтеном попытка воздействовать на политику банковской системы в ФРГ и в Европе натолкнулись на жесткое сопротивление .Немецкого банка. и других немецких и европейских финансовых институтов.

Г.Шрёдер, убежденный в невозможности успешной экономической политики без поддержки предпринимателей и банков, и, кроме того, заинтересованный в укреплении собственных позиций, Лафонтена не защитил. В марте 1999 г. последнему пришлось уйти в отставку. Предприниматели приветствовали этот шаг. Произошло даже некоторое повышение курса марки. В партии же решение Лафонтена вызвало состояние шока. Недоумение, разочарование и недовольство выражали не только социал-демократы, но и представители других левых партий - в том числе зеленые, и ПДС.

Вместе с тем уход Лафонтена с политической сцены ознаменовал победу Г.Шрёдера и его сторонников, стремившимся модернизировать теорию и практику СДПГ по английскому образцу. В этом они нашли поддержу у деловых кругов и подавляющего большинства средств массовой информации. И те, и другие ожидали, что после ухода Лафонтена правительство снизит социальные расходы и повысит международную конкурентоспособность немецких товаров.

Освобождение правительства от Лафонтена, по мнению президента влиятельного союза работодателей Д.Хундта, дало шанс новому началу в налоговой политике Германии. .С точки зрения экономики, - заявил он, - следует приветствовать отставку министра, ориентированного исключительно на спрос.13.

Однако корректировке курса все еще сопротивлялись значительная часть партии и профсоюзы. Сопротивлению способствовали сложное экономическое положение и наличие в стране свыше 4 млн. безработных. Многие влиятельные политики СДПГ опасались, что слишком жесткие меры приведут к падению региональных социал-демократических правительств в итоге предстоящих земельных выборов.

Сложность ситуации сказалась и на последующей деятельности команды Г.Шрёдера.

Важной вехой в реализации программного обновления после ухода с политической сцены О. Лафонтена стало опубликование 10 июня 1999 г. амбициозного документа .Путь вперед для европейской социал-демократии.. Этот документ, подготовленный группой немецких и английских специалистов во главе с Б.Хомбахом и Т.Мендельсоном, подписали совместно Г.Шрёдер и лидер английских лейбористов премьер-министр Великобритании Тони Блэр. Поэтому он и получил известность как манифест Блэра-Шрёдера.

Создатели документа претендовали на открытие .третьего пути. между неолиберализмом и традиционной социал-демократией, подчеркивая, однако, при этом, что .третий путь. предполагает не отказ от основных социал-демократических ценностей, а их переосмысление в соответствии с требованиями времени.

Предложенный текст, во многом отражавший идеи известного английского теоретика Э.Гидденса, предназначался не только для укрепления позиций на выборах в Европейский парламент. Он должен был стать .предложением и стимулом к модернизации социал-демократии ., а политика .третьего пути и новой середины. - .новой надеждой Европы..

К характерным особенностям документа относилось предостережение от ряда опасностей. Он призывал не путать социальную справедливость с требованием равенства по результату, а социальную демократию - с конформизмом, не оценивать права выше чем обязанности ( ибо это ведет к потере взаимной ответственности, к распаду чувства общности, к росту преступности, вандализма и, соответственно, к перегрузке правовой системы), отказаться от представления, будто экономического роста и высокой занятости можно достичь только с помощью повышения спроса.

Содержание документа было ориентировано на .новую середину., на ужесточение социальной политики, на снижение налогов с фирм и наемных работников. Говорилось в нем и о сотрудничестве предпринимателей и профсоюзов, и о новых путях повышения занятости в результате увеличение гибкости рынка труда. Однако в целом проблемы защиты населения от рисков глобализации были освещены в нем значительно слабее, чем положения, имеющие целью усиление конкурентоспособности на мировом рынке.

В Англии, где эти идеи высказывались еще раньше, содержание документа не стало сенсацией. Однако в Германии с ее традициями .социального государства. он вызвал бурную реакцию: положительную у предпринимателей, одобрительную в средствах массовой информации и резко отрицательную в левых кругах и в профсоюзах, оценивших его как сдвиг к неолиберализму14.

.Существенная слабость документа Блэра-Шрёдера, - констатировала Комиссия по основным ценностям при правлении СДПГ, - заключается в том, что он недостаточно учитывает различные ситуации и контексты деятельности социал-демократии в Великобритании и Германии.15..

Этот документ, по мнению функционера профсоюза металлистов В.Шрёдера, многие в СДПГ восприняли как недостаточно учитывающий немецкую специфику, неуважительный по отношению к традициям и направленный на неолиберализацию социал-демократической программатики16.

Практическое значение документа было подорвано уже тем, что выборы в Европарламент немецкие социал-демократы проиграли. Не оправдались и надежды на его привлекательность, которая бы способствовала обоснованию объявленных в августе 1999 г. реформ в сфере налогов, пенсий, образования и здравоохранения. Дело в том, что тогда же выявилась ложность надежд на то, что проведение этих реформ обойдется без существенных социальных издержек. Обстановка в партии оказалась также осложненной событиями, не имевшими отношения к социальной сфере: активным участием ФРГ в военных действиях НАТО против Югославии в связи с событиями в Косово, вызвавшим замешательство у многих социал-демократов.

В этой обстановке Г.Шрёдер и его сторонники в руководстве СДПГ сочли целесообразным подкрепить хозяйственный прагматизм новой интерпретацией .основных ценностей.. .Если миллиардная задолженность государства социально глубоко несправедлива, - подчеркивал, оправдывая экономию на социальных расходах, к которой прибегло его правительство, Г.Шрёдер в августе 1999 года, - то будет социально справедливым ее. радикально сократить. И начать это нужно сейчас.17.

Выборы в ландтаги Берлина, Бранденбурга, Саара, Саксонии и Тюрингии (сентябрь 1999 г.), на которых социал-демократы потерпели ряд чувствительных поражений, показали, что при неисполнении предвыборных обещаний подобные объяснения неэффективны.

На осень 1999 г. пришелся пик недовольства политикой .красно-зеленого. правительства. К его критике присоединился и прервавший длительное молчание О.Лафонтен. В книге .Сердце бьется слева., отрицательно характеризуя действия канцлера, он напомнил о необходимости учитывать не только английский, но и французский опыт.

Книга Лафонтена разошлась быстро. Но средства массовой информации фактически замолчали ее содержание, сосредоточили внимание на размерах гонорара, полученного автором, и на том неловком положении, в которое она поставила СДПГ.

В конечном итоге, во внутрипартийной дискуссии по вопросам стратегии и тактики О.Лафонтен оказался в изоляции, а его предостережения . .гласом, вопиющего в пустыне..

Немалую роль при этом сыграло то, что к концу осени 1999 г. действия правительства, стали давать положительные результаты. В октябре 1999 г. впервые за ряд лет уровень безработицы снизился до 3,8 млн.18 Г.Шрёдер добился одобрения бундестагом мер по сокращению государственного долга. При этом рост пенсий был ограничен уровнем инфляции.

В то же время были приняты меры по умиротворению как внутрипартийной оппозиции, так и населения. В состав правительства был приглашен проигравший выборы в Сааре .наследник. О.Лафонтена Р.Климмт. Было увеличено представительство умеренно левых в правительственных учреждениях и в руководящих партийных органах. Советник Г.Шрёдера О.Шрайнер выступил с заявлением, в котором утверждал, что у общественности возникло неправильное впечатление о связи документа Блэра-Шрёдера с вынужденными действиями по социальной экономии. Такой связи не существует19.

Улучшению репутации СДПГ способствовали решительные шаги Г.Шредера по спасению от банкротства одного из крупнейших строительных концернов ФРГ. Канцлер добился, чтобы на эти цели из государственных источников была выделена ссуда размером до 200 млн. немецких марок. Тем самым были спасены тысячи рабочих мест. Позитивная реакция общественности на этот шаг была столь сильна, что против него не посмели выступить даже оппозиционные ХДС/ХСС и СвДП. Выиграла СДПГ и от скандала, связанного с вскрывшимися финансовыми махинациями руководства ХДС при Г.Коле, незаконно утаившим от регистрации частные пожертвования на нужды своей партии.

Состоявшийся в начале декабря 1999 г. в Берлине очередной съезд СДПГ показал, что осуществленная накануне корректировка тактики руководства партии в направлении большего учета социальных нужд населения оправдала себя. Его позиции упрочились.

В своем выступлении на съезде, перечисляя успехи правительства, Г.Шрёдер заявил:

Нельзя представить более несправедливого перераспределения, чем выплату ежегодно из государственного бюджета 82 млрд. немецких марок в качестве процентов по долгу. Наша программа консолидации с этим покончила.

Снова осуществляются выплаты зарплаты при болезни. Повышены пособия студентам и размеры помощи при возмещении ущерба от стихийных бедствий.

Мы восстановили справедливость там, где ее не было 16 лет. С 1 января 2000 г. семьи квалифицированных рабочих с 2 детьми будет получать на 2000 немецких марок в год больше.
Несмотря на финансовые трудности повышены пособия на детей до 270 немецких марок на ребенка в месяц.

Сдвинуты сверху вниз, к наемным работникам со средними заработками 35 млрд. немецких марок из государственного бюджета.

Для финансирования налоговой реформы, благоприятной для наемных работников, крупные страхователи только в ближайшие 10 лет отчислят 10 млрд. немецких марок. Энергетики отчислят 17 млрд. марок. Тем самым будет профинансирована благоприятная для наемных работников налоговая реформа.

Перспективная программа дала шанс на работу и образование 200 000 молодых людей.

.Союз ради труда. (встречи и неформальные соглашения лидеров государства, предпринимателей и профсоюзов . авт.) действует и будет действовать. Он будет мотором модернизации общества и форумом инноваций, прежде всего на рынке труда. Федеральное правительство внесло в это свой вклад, снизив налоги и отчисления.

Мы изменили право на получения гражданства, присоединившись к общеевропейской практике. Тот, кто долгое время работает в Германии, платит налоги и соблюдает законы, должен иметь возможность стать немцем и принимать участие в делах страны, в которой он работает и живет. Тот, кто здесь родился во втором и третьем поколении, должен иметь право считаться немцем.

Мы изменили общество с помощью экологической налоговой реформы. Сделав потребление ресурсов дороже, а использование труда дешевле, мы заодно снизили издержки, побочные по отношению к зарплате, которые росли при правительстве все 16 лет.

Впервые уменьшены пенсионные взносы, что также снизило побочные издержки.

В сложившихся условиях оппозиции в партии почти не было слышно. Съезд безоговорочно поддержал Г.Шрёдера. Доля поданных за него голосов при выборах нового правления составила 86,3%20. Важнейшие постановления, предложенные правлением, в том числе решение о разработке новой программы принципов, были приняты. Был утвержден курс на постепенное обновление стратегии СДПГ с учетом социальных аспектов и партийных традиций, с использованием, как внутрипартийных разработок, так и идейно-теоретических поисков других родственных партий, причем не только лейбористов.

Показательно в этой связи, что в интернетовском сайте СДПГ, в разделе по программной дискуссии, наряду с документом Блэра-Шрёдера и разработками Комиссии по основным ценностям, была помещена декларация очередного съезда Французской социалистической партии, в большей мере отстаивающая традиционные социалистические ценности и подходы к их реализации.

В 2000 г. правительству Г. Шредера также удалось добиться определенных позитивных результатов. В декабре 2000 г. в выступлении канцлера в бундестаге при обсуждении федерального бюджета указывалось, что рост ВВП за 2000 г. составил 3%, а в 2001 г. ожидается рост на 2,75%, что в 1997 г. было около 4,6 - 4,7 млн. безработных, а в конце 2000 г. . 3,5 млн., что с октября 1999 г. по октябрь 2000 г. число занятых, обязанных платить взносы в систему социального страхования, увеличилось на 550 000 чел. За 16 лет правления ХДС ничего подобного не отмечалось.

Среди причин положительных перемен были названы:

Политика консолидации бюджета, понимаемой не как самоцель, а как предпосылка будущих инвестиций.

Налоговая реформа, проводимая вопреки блокаде бундесрата. Было покончено с игрой, основанной на противопоставлении политики, ориентированной на спрос, и политики, ориентированной на предложение. .Мы делали и то, и другое, - подчеркнул Г.Шрёдер, - и нашли необходимый баланс..

В 2001 г. вступит в силу самое большое сокращение налогового бремени за всю историю Федеративной Республики. Женатый наемный работник с двумя детьми и с годовым доходом в 75 000 немецких марок будет иметь в кошельке в 2005 г. на 5 000 марок больше, чем в 1998 г. В последнем квартале 2000 г. экспорт увеличился на 12% по сравнению с третьим кварталом 1999 г. По сравнению с октябрем 1999 г. инвестиции выросли на 8, 9%. Спрос на потребительские товары за 2000 г. повысился на 2%. В 2002 году, благодаря налоговой реформе, он станет больше на 3% 21.

В 2000 г. правительству удалось разработать и провести через бундестаг реформу налогообложения, социального страхования и приступить к пенсионной реформе. Если в первых двух случаях действия Г.Шрёдера были одобрены средствами массовой информации и не вызвали заметного сопротивления в обществе, то с пенсионной реформой дело обстояло сложнее. В ходе ее обсуждения правительству пришлось учесть позиции профсоюзов и объединений пенсионеров. В этой связи газета .Вельт. писала: .Канцлер смотрит влево.. Хвалившая ранее правительство за реформаторские усилия авторитетная среди интеллигенции газета .Цайт. усмотрела в подходе к пенсионной реформе отказ от модернизаторских позиций, сказавшихся на налоговой реформе, и назвала Г.Шрёдера .канцлером затишья.22.

Впоследствии внимание средств массовой информации было отвлечено правительственными планами реорганизации сельского хозяйства в связи с последствиями эпидемии .коровьего бешенства.. В этой связи и пресса и телевидение стали обращать внимание на опасность для экономики страны реализации концепций зеленых, представители которых возглавляют министерства сельского хозяйства и охраны окружающей среды.

В 2001 г. позитивные тенденции в социально-экономическом развитии страны продолжались. Безработица снизилась до самого низкого уровня с 1995 г. Численность занятых росла быстрее, чем снижалось число безработных. С 1990 по 2002 г. ее прирост составил 1,6 млн. человек23.

Таким образом руководимое Г.Шрёдером правительство может сослаться на ряд бесспорных успехов. Кроме упомянутых выше, к ним можно отнести следующие:

В 2000-2001 гг. были предприняты популярные среди населения шаги по реформе бундесвера. В частности, в его составе повышается доля профессионалов и улучшается техническая оснащенность. Одновременно намечается сократить численность вооруженных сил (по заявлению министра обороны Р.Шарпинга, до 250 тыс. человек.)24.

Приняты одни и обсуждаются другие законы о регулировании иммиграции и облегчении получения немецкого гражданства иностранцами, длительное время живущими в ФРГ, и их детьми. Правительство рассчитывает, что такое сочетание позволит смягчить отрицательные социально-экономические последствия старения населения.

В мае 2001 г. бундестаг впервые в истории Германии утвердил постановление о материальных компенсациях бывшим иностранным рабочим, вынужденных работать во время Второй мировой войны в гитлеровском .третьем рейхе..

В то же время дела в стране обстоят не во всем так благополучно, как следует из правительственных деклараций. Реальный экономический рост за прошедшие годы был весьма скромен. Напряженная социальная обстановка сохраняется в новых восточных землях, откуда идет массовая миграция в .старые земли. трудоспособного, прежде всего молодого населения. Заместитель председателя СДПГ В.Тирсе с тревогой отмечал в январе 2001г., что из-за структурных слабостей экономики хозяйственный рост на территории бывшей ГДР, за исключением перерабатывающих отраслей, отстает от западного и даже стагнирует. В 1998 г. уровень безработицы в восточных землях был выше, чем в западных, в 1,8 раза, а в 2000 г. . в 2,3 раза. За то же время в новых регионах число наемных работников, платящих взносы в систему социального страхования, сократилось на 500 000, впервые упав ниже уровня в 5 млн. человек. В октябре 2000 г. численность безработных увеличилась по сравнению с октябрем 1998 г. почти на 10%25.

Продолжается падение активности избирателей на региональных выборах. от прошлых26. В отличие лет она упала в среднем, начиная с 1999 г., до уровня ниже 65%27.

Не ослабевает активность правых радикалов. В 1999 г. было зарегистрировано 10 000 правоэкстремистских правонарушений, в 2000 г. . 16 000. За то же время число таких нарушений с применением насилия возросло с 746 до 998, число правых экстремистов, готовых применить насилие, увеличилось с 9000 до 9700 28.

Было бы неверным утверждать, что руководство СДПГ не обращает внимания на эти проблемы. Они постоянно обсуждаются и по ним принимаются реальные меры. Так, в Конституционном суде рассматривается представленный правительством Г.Шрёдера законопроект, предусматривающий запрет праворадикальной Национал-демократической партии (НДП). 30 марта 2001 г. бундестагом голосами СДПГ, Союза.90/Зеленые, СвДП и ПДС было принято постановление .О борьбе против правого экстремизма, враждебности к иностранцам, антисемитизма и насилия.. Еще одно, аналогичное постановление единодушно одобрено всеми фракциями бундестага. В названных постановлениях предусмотрено, помимо усиления административных мер, увеличение расходов на демократическое воспитание молодежи. В частности, лишь одному Министерству по делам молодежи дополнительно ассигнуется до 40 млн. немецких марок в год29.

Теоретическое обоснование деятельности правительства

Каково же теоретическое обоснование деятельности правительства в этот период? В апреле, сентябре и ноябре 2000 г. состоялись три организованные правлением СДПГ конференции с участием зарубежных представителей. Каждая из них обсудила содержание одной из трех .основных ценностей. (Свободы, Справедливости и Солидарности) в современных условиях. Серьезной попыткой развития партийной программатики после манифеста .Блэра-Шрёдера. и выступлений канцлера во второй половине 1999 г. стала статья Г.Шрёдера .Гражданское общество граждан., опубликованная в апреле 2000 г. на страницах близкого руководству СДПГ теоретического журнала .Нойе Гезельшафт/Франкфуртер Хефте..

В статье автор подчеркивал, что государство необходимо как инструмент адаптации гражданского общества к структурам современной экономики. Но, чтобы реализовать эту функцию, оно должно проявить волю к стимулированию данного процесса, действуя не столько при помощи аппарата, сколько через местные и региональные сети. Искусство переговоров и убеждения должно служить его инструментом, по крайней мере, в той же степени, что деньги и предписания. Оно должно быть не .государством экспертов., но .открытым гражданским государством., гарантирующим защиту слабым, стимулирующим общество к совместной ответственности.

Субсидарность, предоставление ответственности людям, которые в состоянии и хотят ее нести, по мнению Г.Шрёдера, - не подарок, а государственная и общественно-политическая необходимость. В свою очередь гражданскому обществу надлежит обратиться к .малым делам.. Социал-демократическая экономическая политика должна позаботиться о том, чтобы эти дела стали живыми и жизнеспособными30.

К гражданскому обществу, подчеркивал далее Г. Шредер, применима формула Гегеля: .способствуя достижению своих целей, я способствую всей общности, а та, в свою очередь, способствует моим целям.. В дискуссии о .культурном обществе., происходившей во Франции, общей целью всех называлось .стремление к совершенству.. Это означает, что экономическое действие должно подчиняться социальному смыслу. Совершенство должно снова стать социальной добродетелью. Американские реформаторы, рассуждая на эту тему, говорят о .превосходной. (exellence), а британские лейбористы . о .наилучшей практике. (best practice). Именно по способности к совершенству в знании, хозяйствовании и социальном действии должно оцениваться действенное государство.

По мнению Г.Шрёдера, следовало бы конкретизировать дискуссию о государстве и гражданском обществе, обратившись к четырем темам: к реформе здравоохранения, к обновлению городов, к законодательству о фондах и к культуре коммуникаций и компьютеризации.

В сфере здравоохранения проблема заключается в том, какую медицину и на какие деньги поддерживать. Возможности и стоимость современной медицины так возросли, что без финансового, духовного и непосредственного физического участия самих застрахованных нельзя представить себе систему здравоохранения. Конечно, государство должно контролировать страховые учреждения, заботиться об образовании врачей и базе для медицинских исследований. Но по отношению к обществу оно должно скорее быть партнером на переговорах, который обсуждает с заинтересованными сторонами возможности и границы медицины и придает обществу способность построить систему здравоохранения в соответствии с требованиями и возможностями участников. Здесь для гражданского общества открывается широкое поле деятельности, на котором оно может доказать готовность взять на себя ответственность.

То же относится к обновлению городов - формированию общественного пространства, созданию и сохранению пригодных для проживания центров массового поселения. Это - почетная задача для гражданского общества. Конечно, и тут государство должно выступать гарантом соблюдения необходимых правил. Первые опыты реализации федеральной программы .Социальный город. продемонстрировали многообразные возможностей гражданского участия в этом проекте.

В 1999 г. Союз фондов в защиту немецкой науки потратил 170 млн. немецких марок на научные исследования - на 11 млн. больше, чем в предыдущем году. Этого, конечно, недостаточно. Вместе с тем наметившийся рост средств весьма примечателен, поскольку в это время еще не вступило в силу законодательство, стимулирующее активность в данной области и открывающее новые богатые возможности. Дело при этом не сводится к стимулированию владельцев крупных состояний к финансированию важных общественных проектов. Речь идет также о том, чтобы создать условия, которые бы способствовали направлению на добрые дела части огромных средств, получаемых людьми в наследство.

Особое значение имеет вовлечение молодых программистов и компьютерных болельщиков в деятельность по добровольному и безвозмездному обучению людей обращению с современными средствами электронной связи. Новые средства коммуникации существенно повышают уровень социальной и культурной активности. Кроме того, эта разновидность труда вносит важный вклад в его общественно полезную производительность.

Таким образом, гражданское общество живо не только тем, что активно выступает против привилегий и господства, но и тем, что в перспективе может содействовать устранению господства с помощью знания. Уже сейчас ясно, что опыты, направленные на активизацию гражданского общества, постепенно изменят наше понимание государства. При этом, однако, нельзя рассчитывать на самотек31.

Палитра откликов на статью Г. Шредера в немецкой печати была весьма разноцветной. Консервативный публицист Э.Фур расценил ее как .астматическую попытку политической идентификации., как игру определениями, напоминающую торговую рекламу. По его словам, Г.Шрёдер .хотел бы придать блеск общественно-политической концепции столь же суровому, сколь и неотвратимому делу оздоровления государственных финансов или, по крайней мере, наложить на него свой марочный знак, логотип.. Но настоящий прорыв специалистам по связям с общественностью из ведомства федерального канцлера не удался32.

Референт профсоюза металлистов В.Шрёдер, согласившись с рядом положений статьи, отметил, что в ней, как и в документе Блэра-Шрёдера, социальная справедливость определена в первую очередь как справедливость шансов, а справедливость распределения упускается из виду. Собственно новое в ней - поиск конкретных параметров дальнейшего развития активного общества участия. Однако вместо демистификации реальных условий статья мистифицирует их. Понимание же новой политики расплывчато.

В.Шрёдер предостерег от неолиберального варианта гражданского общества, поощряющего социальную несправедливость. .Третьи пути. и гражданские общества, - приходит он к выводу, - должны исходить из традиций и институтов немецкой модели, чтобы встроить ее в измененные условия политического действия.33.

Умеренно левый теоретик СДПГ, в прошлом видный .молодой социалист. Й.Штрассер, одобрив основные идеи Г.Шрёдера, счел необходимым подчеркнуть, что через концепции Гидденса в теоретическую жизнь СДПГ возвращаются идеи самоорганизации общества, высказанные еще в середине 70-х гг. в ее `Ориентировочных рамках на 85-й год`.

Председатель социал-демократического объединения .Друзья природы. М.Мюллер отметил, что cо многими выводами Г.Шрёдера можно согласиться, но его конкретные предложения представляют собой .обезоруживающе откровенное свидетельство о бедности..

Во многом согласился с М.Мюллером и гамбургский философ М.Броткорб. На его взгляд, Г.Шрёдер заимствовал у У.Бека, но более реалистично интерпретировал прогноз о конце традиционной занятости. В соответствии с взглядами Гидденса, в его статье определены две функции гражданского общества: как орудия реполитизации и демократизации, и как структуры, полезной для модернизации. Но Г. Шредером попутно названа и третья функция. Здесь политически самым взрывчатым является то, что, как и у А.Грамши, гражданское общество трактуется как средство преодоления конфликтов. Его обновление должно способствовать приспособлению к глобализации, сделать цивилизованными изменения путем политической интеграции, способствовать контролю над модернизацией и проведению, в случае необходимости, репрессивной модернизации. Но все это не решает проблемы. Соглашаясь на уровне абстракции с определяющим значением занятости, Г.Шрёдер `не может ни что-либо сказать о ее восстановлении, ни предложить концепцию сохранения социального государства34.

Интересны в этой связи мнения таких известных в социал-демократических кругах теоретиков как Э.Гидденс, У.Бек и П.Глоц. В интервью упомянутому журналу Гидденс заявил, что документ Г.Шрёдера ему .очень симпатичен., поскольку исходит из правильной посылки, что большое правительство (.Big Government.) еще не сильное правительство. Одновременно Гидденс отметил, что не видит несовпадения справедливости и равенства шансов. Нужно как равенство шансов, так и справедливость при распределении и перераспределении доходов и богатства35.

.Герхард Шрёдер понял, что его взрывному политическому стилю не хватает интеллектуального шарма привлекательной концепции реформ, - с иронией заметил У.Бек, - . Но мыслимо ли вообще демократическое движение, инициированное правительством Шрёдера сверху? И не имеем ли мы, наоборот, дело с организованной государством неолиберализацией?. 36.

Главный редактор журнала .Ди нойе гезельшафт/ Франкфуртер Хефте. П.Глоц подчеркнул необходимость уважения к партийным традициям, которого недоставало документу Блэра-Шрёдера. В то же время он высказался за преодоление сохранившейся на уровне чувств .культуры равенства.. Не случайно, подчеркнул он, нынешняя программная дискуссия ведется вокруг нового определения справедливости, разграничения между равенством стартовых шансов, жизненных шансов и равенством по результату. По мнению П.Глоца, многие неудачи социал-демократов связаны с неясностью их программной ориентации. Статья Г.Шрёдера, согласно его оценке, положила начало новому этапу программной дискуссии в партии37.

Социолог из гамбургского Института социальных исследований Х.Буде, согласившись с тем, что Шрёдер внес в теоретическое мышление СДПГ немало нового, особо выделил в этой связи проблему так называемой респондентности политики, которую необходимо постоянно проверять на правильность, апеллируя к избирателям38.

По мнению журналистки голландской газеты .Ханделсблад. М. де Ваард, канцлер и его партия находятся в самом начале процесса модернизации страны. Шрёдер сделал революционный шаг, реформировав пенсионную систему. Теперь он должен набраться мужества и продолжить тихую революцию. У него есть уникальная возможность реализовать на практике свое модернизаторское наступление. Используя попутный ветер экономического роста, он может инициировать социальный договор. В его рамках граждане должны будут взять на себя некоторые издержки, которые несет государство, чтобы гарантировать свои пенсии и медицинское обслуживание. В качестве компенсации они получат лучшее образование и оптимальные шансы на рынке труда. Это социально справедливо и приближает Шрёдера к важнейшей цели его правительства . снижению высокой безработицы39.

В апреле 2001 г. теоретическая дискуссия немецких социал-демократов пополнилась одобренными правлением партии проектами постановлений, подготовленных к очередному съезду СДПГ (назначенному на осень 2001 г.). В проектах, в отличие от документов, разработанных до 2000 г., воздается должное историческому пути, пройденному немецкой и международной социал-демократией. Кроме того, новые документы как бы подталкивают читателя к мысли о необходимости продолжения реформ под руководством социал-демократов.

.В 1998 г. СДПГ приступила к действиям, претендуя на то, чтобы подготовить Германию к XXI веку, - говорится в проекте под названием `Безопасность в изменении`, - С тех пор достигнуто многое... При этом мы не поддались на ложные альтернативы, но пошли своим путем, связав инновации со справедливостью..

Общественные изменения, говорится в документе, происходят высокими темпами. Люди готовы согласиться с ними, но ждут от политики ориентиров и рациональности. `Мы позаботимся о том, чтобы при изменениях политика служила надежным партнером для людей, принося им возможно больше безопасности... Безопасность в процессе изменений может быть достигнута не путем отдельных мер, но только благодаря интегрированной политике, способной увязать экономический рост, занятость, образование, квалификацию, самоопределение с участием, а справедливость - с солидарностью`40.

Характерной особенностью нового этапа теоретических изысканий идеологов СДПГ стало также демонстративное подчеркивание значимости всех трех традиционных основных ценностей социал-демократии: Свободы, Справедливости, Солидарности в их современной интерпретации. В этой связи авторы упомянутого выше документа особо отмечают, что свобода требует освобождения от недостойной зависимости от нужды и страха и в то же время . возможности развития личной свободы, а также ответственного соучастия в делах общества, в политике. Только тот, кто знает, что он достаточно защищен социально, может полностью использовать возможности свободы. `Во имя свободы мы хотим также равных жизненных шансов и широкого социального обеспечения. 41.

Справедливость, согласно документу, исходит из достоинства людей, требует свободы, равенства перед законом, равных шансов на политическое и социальное соучастие и социальное обеспечение. Она предполагает равенство мужчин и женщин. Справедливость означает создание условий, благоприятствующих жизненным проектам, поскольку исходит из необходимости равного участие в доходах , собственности и власти. Справедливость означает также обеспечение уровня жизни, достойного человека, даже если ему не удалось реализовать предоставленные возможности. Основу равных жизненных шансов образует, прежде всего, равный доступ к образованию, информации и занятости. В опутанном информационными сетями мире ХХ1 в. нужно каждый день вновь и вновь обеспечивать благосостояние и справедливость.

В свою очередь солидарность следует понимать как .готовность людей помогать друг другу сверх правовых обязательств.. Ее нельзя навязать; ее следует постоянно заново обосновывать. .Предохранять друг друга от худших последствий индивидуального краха, обеспечить всем достойное человека существование, взаимно гарантировать свободу выбора и действенность защитных правовых предписаний. Эти достижения солидарности - в интересах всех людей, независимо от статуса и дохода. Общество без солидарности теряет человеческий облик.42.

Может показаться, что, сделав упор на общечеловеческие ценности, нынешняя СДПГ решила окончательно порвать с ориентацией на наемных работников, как основную социальную опору. Однако такое представление было бы неправильным. Об этом свидетельствует, в частности, текст обращения правления СДПГ в связи с 1 мая 20001 г. под названием: .Труд, квалификация и участие в управлении . политика в интересах работополучателей и работополучательниц.. В нем подчеркивается, что расширение демократии на предприятиях является .центральным проектом. правительства в 2001 г. Одна из целей этого проекта - создать предпосылки для увеличения числа производственных советов и для совершенствования прав на участие в управлении предприятиями.

В обращении говорится о масштабных изменениях в сфере занятости и о резком сокращении представительства наемных работников в производственных советах, произошедшем после принятия закона об уставе предприятий. СДПГ намерена противодействовать негативным изменениям, упростить и облегчить создание производственных советов, особенно на мелких предприятиях, усилить представительство в них женщин и молодежи. Современное участие коллективов в управлении предприятиями социал-демократия рассматривает как .модель социального и экономического успеха., которая сыграла решающую роль в хозяйственном подъеме Германии 43.

В обращении отмечается также, что совершенствование системы участия в управлении предприятиями станет еще одним вкладом в дело ликвидации застоя в сфере реформ и будет способствовать достижению основной цели правительства . расширению занятости и уменьшению безработицы44.

Содержание первомайского обращения свидетельствовало не только о стремлении сохранить за партией репутацию защитницы интересов наемных работников и вообще .маленького человека.. Оно продемонстрировало также серьезные опасения лидеров СДПГ в преддверии очередных выборов в бундестаг в 2002 г., что крен в сторону неолиберализма негативно скажется на идентичности, а, следовательно, и популярности партии.

Известный немецкий социал-демократический теоретик Т.Майер перечисляет 6 измерений этой идентичности:

В социально-экономической сфере социал-демократия отстаивает приоритет политической ответственности перед логикой рынка, базисное социальное обеспечение и занятость:

В экологической . выступает за .экологически ответственный рост..

В партиципативно-демократической . стоит перед необходимостью завоевать доверие общества, как защитница и сила, открывающая новые пути прямой демократии;

В деле защиты культуры и прав человека ей предстоит соединить универсальность прав человека с культурной терпимостью.

В транснациональном измерении . выборочно реализовывать глобализацию демократии и ответственности, сконцентрироваться на общих решениях, которые целесообразно, или, вообще позволительно, принимать в транснациональных рамках. Но везде, где возможно, следует оставлять поле для общественной политики и решений на национальном и региональном уровнях.

В сфере равенства и свободы социал-демократии надлежит проявить себя в качестве защитницы дифференцированной политики равенства45.

Все 6 измерений, согласно Т.Майеру, примыкают к традиционным основным ценностям и соотносятся с важнейшими современными вызовами. В своей совокупности они позволят создать широкий общественный союз сторонников социальных реформ из разных общественных групп и социально-культурных сред.

Это:

группы традиционной материалистической ориентации, состоящие из мелких буржуа, рабочих и служащих, составляющих нижние и нижние средние слои;
постматериалистически ориентированные группы, объединяющие представителей привилегированных социальных и культурных профессий;
преуспевающие социально-культурные слои и новые группы наемных работников, соединяющие материалистические ориентации в карьере и гедонистские установки в частной жизни46.
Данная классификация явно несовершенна. Но она полезна в том смысле, что подчеркивает разнородность социал-демократического электората. Признавая это, Т.Майер предлагает реализовывать такие проекты и формы воздействия, которые способны найти отклик у самых разных групп, привлекая их к поддержке социал-демократических проектов .от случая к случаю..

.Организуемую таким путем коалицию избирателей, - советует Т.Майер, - следует постоянно обновлять, создавая соответствующие формы коммуникаций, как с учетом интересов, существующих на данный момент, так и путем составления проектов, направленных на перспективное решение проблем.47.

Именно в этом ключе и действуют ныне Г.Шрёдер и его сторонники в поисках .немецкого третьего пути.. Их успех зависит, разумеется, прежде всего, от социально-экономических достижений. Но немаловажное значение имеет и наличие - или отсутствие - убедительной, вдохновляющей перспективы политического, культурного и экологического развития страны. Пока нельзя утверждать, что какая-либо из важнейших задач, стоящих сейчас перед СДПГ, надежно решена в долгосрочной перспективе.

1.Frankfurter Allgemeine Zeitung vom 9.IV.1996

2.Wirtschaft und Statistik 1997, N 11, 5. 628.

3.См. главы Амплеевой А.А., .Диманиса М.Д и Шаншиевой Л.Н. в кн. Объединенная Германия: десять лет`. М., 2001.

4.Aus Politik und Zeitgeschichte, B 10/ 2001, S. 9-10

5..См. Die Neue Gesellschaft/Frankfurter Hefte, 1995, N 11, S. 970.

6.См. Орлов Б.С. Политический портрет Герхарда Шрёдера. М., 1999, с. 12-13.

7..SPD-Parteitag Hannover, 2.-4. Dezember 1997. Rede, O.Lafontaine, Unkorrigierte Bandabschrft Bonn. S. XXI

8.Мацонашвили Т.Н. Социал-демократическая партия Германии перед выборами 1998 г. М.1998, с. 11.

9.Там же с. 29.

10.Интернет: http. // www. spd.de. Wahlprogramm.

11.Die Welt, 5. XII.1998.

12..Интернет: www./ spd. de/ 26. 08. 1999

13.Neues Deutschland, 12. Marz 1999.

14.Ebenda

15.Интернет: http. // www. spd.de. Grundwerte

16.Die Neue Gesellschaft/Frankfurter Hefte, 2000, N 7/6, S. 426

17.Интернет: www./ spd. de/ 26. 08. 1999

18.Frankfurter Allgemeine Zeitung vom 10. XI. 1999.

19.Frankfurter Allgemeine Zeitung vom 8. XII. 1999

20.Ebenda

21.Das Parlament, 8.12. 2000.

22.Die Zeit, 13.XII. 2000.

23.Ebenda, www. spd.de. 24.IV.2001.

24.Das Parlament, 2.III.2001.

25.Die Zeit, 3.1. 2001

26.Statistisches Jahrbuch fr die Bundesrepublik Deutschland. Wiesbaden, 2000, S.92; Интернет, yahoo de, 28.BRD, Parteien, Wahlen.

27.Aus Politik und Zeitgeschichte, B 10/ 2001, S. 10..

28.Das Parlament, 6. IV. 2001.

29.Ebenda.

30.Die Neue Gesellschaft/Frankfurter Hefte, 2000, N 4, S. 201-203

31.Ebenda.

32.Ebenda, N 6, S. 356.

33.Ebenda, N 6, S. 427.

34.Ebenda, N 7/8, S.462

35.Ebenda, N 6, S. 336

36.Ebenda, N 7/8, S. 446

37.Ebenda.

38.Ebenda, N 9, S. 520

39..Ebenda, N 9, S. 529-530.

40.Интернет, www. spd.de. Sicherheit, April, 20001.

41.Ebenda

42.Ebenda

43.Ebenda, www. spd.de. 24.IV.2001.

44.Ebenda.

45.Майер Т. Трансформация социал-демократии. Партия на пути в XXI век. М. 2000, с. 232, 242.

46.Там же, с. 233.

47.Там же.

С.А. Леванский

Глава третья. Британские лейбористы: пути трансформации

Вторичная победа на парламентских выборах, одержанная Лейбористской партией летом 2001 г., стала личным триумфом ее лидера Тони Блэра. Вместе с тем прошедшие выборы подтвердили наличие ряда серьезных проблем, порожденных трансформацией партии. В их числе - потеря лейбористами свойственной им идентичности и, как следствие, ослабление интереса значительной части граждан к электоральному процессу, как возможности реализовать свои политические установки и интересы. Внешним проявлением этого стали небывалые для Британии масштабы абстентеизма. Участие в выборах оказалось самым низким за всю ее послевоенную историю.

Недовольство в самой партией новым курсом, связанным с именем Т. Блэра, на фоне бесспорного успеха партии оказалось приглушенным. Однако оно сохранилось и представляет собой серьезную угрозу для партии в целом в случае первых же серьезных неудач правительства, направляемого лейбористами.

Чтобы понять и оценить процессы, происходящие в партии, а, следовательно, и ее перспективы, важно реально представить себе ту сложную борьбу, которая происходила в ней на протяжении последних десятилетий.

Роль .новых левых.

Согласно преобладающему мифу, .новые левые. захватили все позиции в Лейбористской партии еще до ее поражения на парламентских выборах 1979 г. Считается, что призыв к радикальным переменам исходил от элиты ультра-левых активистов на местах: .сталинистов, троцкистов, трибьюнистов, мягких левых, старых утопических социалистов и прочих.. Сложилось мнение, что эта элита, действуя под руководством Антони Бенна в рамках Кампании за демократию Лейбористской партии и в союзе с Национальным Исполнительным Комитетом партии, обладала необычайной властью, достигшей своего пика в принятии партией Лейбористского избирательного Манифеста 1983 г., который затем был назван .самым длинным самоубийством, отмеченным в истории. 1.

Со временем этот миф в значительной степени увял. Конечно, верно то, что после выборов 1979 г. .новые левые. находились в конфронтации с силами, заинтересованными в сохранении существующей партийной структуры, стратегии и руководства. Ход конфронтации, однако, показал, что главный вызов шел не от ультра-левых. Напротив, даже в семидесятые годы большинство активистов, добивавшихся перемен в Лейбористской партии, расценивались британскими левыми (да и самими активистами), как сравнительно умеренные реформисты. Левые интеллектуалы весьма четко выразили свое мнение по этому поводу. Даже к концу 70-х гг. лишь треть местных активистов партии определяла себя в качестве левых2.

Тем не менее, число членов партии, оперировавших в структурах, традиционно связанных с левым крылом, действительно, увеличивалось. Так, в Кампании за демократию оно возросло с 443 в 1979 г. до 807 в 1980 г., затем до 1016 в 1981 г. и более 1200 в 1982 г. Продолжала расти и численность Лейбористского Координационного Комитета, сформированного в 1978 г. группой близкой к А. Бенну. В 1979 г. комитет выпустил Альтернативный манифест, рассматривавшийся как начало кампании по популяризации Альтернативной экономической стратегии. К 1981 г., в Комитет входило 800 индивидуальных членов и более пятидесяти организаций3 .

Тем не менее, члены всех этих групп фактически оставались меньшинством среди активистов партии. В этом смысле они, возможно, могли бы называться элитой, но не .ультра-левой., а просто отличавшейся от парламентской элиты лейбористов, которая сопротивлялась демократическим реформам в партии.

Между тем отказ лейбористских лидеров того времени от традиционной мажоритарной демократии вызывал у многих сомнения в их праве осуществлять руководство .

.После двух равноценных лейбористских правительств, не сумевших удовлетворить большинство умеренных ожиданий, ощущалось глубокое разочарование в тех, кто управлял партией. С 1979 г. оно стало столь всеобъемлющим, столь ощутимым, что переросло из неприятия отдельных лидеров в отчуждение от самой властной структуры партии ... Лояльность и почитание руководства фактически исчезли, их сменил синдром коллективного недоверия, неподчинения и даже предательства.4

Все это происходило на фоне дебатов о внутрипартийной демократии, к укреплению которой А. Бенн призывал еще десять лет назад5 .

Однако победа любой ценой не была целью .новых левых.. Неприятие у них вызывало то, что большая часть парламентских лидеров испытывала глубокое отвращение даже к самому факту дебатов, не говоря уже о переосмыслении традиционной лейбористской интерпретации парламентаризма. Эта позиция реальной партийной элиты находила поддержку истэблишмента за пределами партии и фактически всех британских средств массовой информации. Одновременно, тем, кто сопротивлялся переменам, помогала слабость старых левых лейбористов и руководства профсоюзов, входящих в партию.

Среди многих неправильных представлений, которые сохраняются до сих пор относительно стремления к автономии парламентского руководства Лейбористской партии после выборов 1979 г., наименее обоснованной является легенда о том, что этой инициативе противодействовали профсоюзные боссы. В действительности же появление движения Профсоюзы . за победу лейбористов в 1978 г. стало одним из важнейших элементов в противостоянии .новым левым.. Профсоюзные лидеры играли ключевую роль в организации сопротивления реформам, инициируемым Кампанией за демократию в Лейбористской партии, и в нейтрализации Координационного Комитета перед выборами 1979 г. Ситуация не изменилась и после выборов, хотя некоторые умеренные профсоюзные лидеры и поддержали резолюции последующих конференций партии, осуждавшие политику предыдущего лейбористского правительства 6.

Для сложившейся ситуации весьма показательно и то, что многие профсоюзные чиновники и активисты, вопреки собственным взглядам, уступали давлению руководства при голосовании на конференциях партии по политическим и уставным вопросам, характер которого был своего рода компенсацией за удовлетворение .пожеланий высших профсоюзных лидеров.. Изучая этот феномен, А. Бенн пришел к неприятному заключению, что такое давление оказывали не только профсоюзные руководители, принадлежавшие к правому крылу партии, но и традиционно левые профсоюзные лидеры, опасавшиеся ослабления своего влияния в результате усиления .ультралевых. тенденций7 .

Результатом борьбы стали несколько побед .новых левых., одержанных в период с 1979 до начала 1981 г. Временное изменение баланса сил в партии позволило им, наконец, осуществить две скромные уставные реформы - те, которые впервые были предложены, когда партия оказалась в оппозиции десятилетием ранее8. Однако в целом к концу 1981 г. .новые левые. потерпели серьезное поражение.

В 1981 г. в общенациональном руководстве партии, несмотря на ее раскол и создание ушедшими социал-демократической партии, все еще преобладало влияние группы Фута-Хили, определявшей в 1974-1979 г.г. состав лейбористского правительства. Это преобладание сохранялось из опасения, что в случае перемен еще большее количество лейбористских парламентариев последует примеру .раскольников. 9.

Показательно в этой связи, что при избрании на пост лидера партии Майкл Фут заручился поддержкой фракции лейбористов в парламенте. Это было обусловлено тем, что, согласно утвердившемуся во фракции мнению, только лидер, традиционно связанный с парламентскими левыми, может располагать достаточным влиянием в местных организациях и в профсоюзах, сдерживая и нейтрализуя .новых левых.. В случае же избрания сторонника более правых, например Хили, движение за партийную реформу, связанное с левым крылом партии, могло бы победить, лишив при этом многих членов лейбористского руководства их постов:

.Главный аспект, который пришлось осознать в связи с избранием Фута, состоял в том, что это было сознательное решение парламентской фракции отречься от престола. Ее членам можно было больше не волноваться относительно следующих выборов, относительно популярности в стране, а продолжать плыть в том русле, которое обеспечивало осажденным членам парламента такую великолепную возможность встроить себя в партийные организации собственных избирательных округов.

В каком-то смысле, то, что он [Фут - авт делал с партией, было для этих людей гораздо менее важным, чем возможность возвратиться в лейбористскую организацию какого-нибудь Литл-Трумпинготонского избирательного округа и ... заявить: .Я - представитель левого крыла, переизберите меня, потому что я - тот человек, который Вам нужен.10.

Между выборами 1981 и 1983 гг. в стратегии партии доминировало стремление доказать, что .экстремисты. - термин, которым теперь стали пользоваться для обозначения любого .ультра-левого., от А. Бенна до троцкистской группы .Милитант. - потеряли свое влияние и маргинализировались. Тактика, направленная на то, чтобы вызвать в обществе .отвращение к левым., помогла правым лейбористам заработать .солидные политические дивиденды, хотя и за счет серьезного ущерба для самой партии.11 .

Острота и интенсивность противостояния идеям .новых левых. заставила задуматься многих радикальных лейбористов и сочувствующих им интеллектуалов относительно цены и перспектив борьбы. Некоторые из них, в конечном счете, присоединились к команде будущего лидера партии Нила Киннока 12.

На внутрипартийную борьбу оказала существенное влияние и изменившаяся ситуация в британской политике в целом. Согласно опросам общественного мнения, в течение более чем двух лет после выборов 1979 г., с августа 1979 г. до конца 1981 г., лейбористы опережали консерваторов13. Такая ситуация - особенно на фоне побед во Франции и Греции социалистических партий, чьи программы были гораздо более радикальными, чем лейбористская - а также успехи .новых левых. на местном уровне, создала новые предпосылки для внутрипартийных перемен.

Однако вскоре возникли новые серьезные обстоятельства, преобразившие предвыборный ландшафт. Во-первых, это избрание М. Фута лидером Лейбористской партии, в то время как результаты социологических опросов последовательно свидетельствовали, что его деятельность оценивается обществом хуже, чем работа кабинета лидера консерваторов Маргарет Тэтчер, рейтинг которой, в свою очередь, был в это время ниже, чем у любого британского премьер-министра в послевоенные годы14 . Во-вторых, повышение рейтинга .Альянса. - объединения либералов и отколовшейся от лейбористов группы. После того, как осенью 1981 г. новая электоральная стратегия, предложенная .Альянсом., продемонстрировала его высокий исходный потенциал и один из его лидеров Ширли Вильямс выиграл дополнительные выборы, этот рейтинг подскочил до 44 %15.

Впрочем, вскоре поддержка .Альянса. электоратом начала снижаться. Однако в это время на помощь консерваторам пришла Фоклендская война. Она радикально повлияла на их предвыборные перспективы. Возросла поддержка избирателями и лично М.Тэтчер. К июню 1982 г., рейтинг лейбористов был уже на 20% ниже, чем у консерваторов 16.

.К этому времени Фолклендский кризис уже не был в центре внимания, но общество продолжало реагировать на символы. Тэтчер была сфотографирована на фоне самого большого британского флага в мире. Она ухватилась за вопросы обороны, чтобы изобразить лейбористов антипатриотами.... Очевидно, что выигрыш в Фолклендской войне стал бедствием для таких либеральных пацифистов, как М.Фут .... 17.

Ситуацию обострил и новый международный экономический кризис, в результате которого политика правительств стран Запада по подавлению инфляции привела к увеличению безработицы.

В этих условиях попытки .новых левых. трансформировать партию не могли увенчаться успехом. Получилось так, что, будучи реформаторами, они сами вынуждены были бороться, прежде всего, за сохранение существующего порядка вещей18

Реформаторская деятельность Киннока
Обвинения в поражении на выборах 1983 г., которые правые лейбористские парламентарии впоследствии предъявили .новым левым., не имели под собой оснований. Предвыборный Манифест партии 1983 г., к которому они приложили руку, был во многих отношениях гораздо менее радикальным, чем предыдущий Манифест 1974 г.

Лозунги, под которыми проходила избирательная кампания партии в 1983 г., звучали гораздо умереннее, чем заявления Теневого кабинета лейбористов. Фактически в ходе выборов основная внутрипартийная борьба развернулась в самом лагере Фута-Хили, поскольку .новые левые. к тому времени были, в основном, нейтрализованы. Итогом стала победа консерваторов, набравших 43 % голосов19.

Хотя Тэтчер легко выиграла эти выборы, ее политика продолжала вызывать неприятие общества: забастовки шахтеров и налоговые реформы привели к очередному резкому падению ее рейтинга.

Сопротивление политике правительства уходило корнями в радикальные выступления конца 1960-х и начала 1970-х гг. .Новые левые. попытались перекинуть мост между партией и участниками протестов, чтобы восстановить роль Лейбористской партии как традиционного авангарда социалистических сил20. Но лейбористское руководство оказалось не в состоянии принять исходившие от них предложения: оно чувствовало себя парализованным перед лицом мощного протестного движения, вызывавшего отторжение парламентской фракции партии, политика которой основывалась на ценностях социальной гармонии и компромисса.

Многие из тех, кто еще недавно встречал овациями .нового левого. А. Бенна, приветствовали избрание лидером далеко не .ультралевого. Киннока21. Эта смена позиций была обусловлена тем, что Киннок, подобно Футу, сохранил поддержку многих рядовых активистов, которой никогда не располагали правые в парламентской фракции, и которая, в основном, объяснялась поддержкой Кинноком принципов .государства всеобщего благосостояния.. Именно по этой причине, а также потому, что многие делегаты лейбористской конференции хотели любой ценой победить в следующий раз Тэтчер, они предпочли кандидатуру Киннока более левым кандидатам, выдвинутым Национальным Исполнительным Комитетом.

Эту позицию поддержали и многие правые в составе парламентской фракции. Они также хотели покончить с тэтчеризмом, но таким образом, чтобы Лейбористская партия, придя к власти, не составила бы серьезной угрозы позициям британского истэблишмента22.

Получив в руки бразды власти, Киннок начал преобразования, которые достигли высшей точки десять лет спустя - уже при другом руководстве и другом лидере. Профсоюзам предстояло потерять влияние в партии и уже не ожидать никаких .благ. от будущих лейбористских правительств. Прием в партию предполагалось упростить, растворив тем самым голоса непослушных активистов в общей массе новых членов. Управление делами партии имелось в виду в большей степени сконцентрировать в руках профессиональных политиков. Основным пунктом изменений должно было стать предоставление лидеру права определять политику партии самостоятельно, лишь с последующим формальным одобрением принятых решений непарламентской частью партии23.

Новый курс поддержали .мягкие (умеренные) левые., не отказавшиеся от поддержки даже тогда, когда Киннок не солидаризировался до конца с шахтерским движением, закрыл партийный журнал .Нью Сошиалист. и резко ослабил влияние местных структур Национального Исполнительного Комитета. Роль .новых левых. в реализации намеченных преобразований оказалась второстепенной. Часть их актива отождествила себя с командой Киннока. Другие .новые левые., в том числе А.Бенн, продолжали формулировать собственные предложения по дальнейшей стратегии партии, которые все еще вызывали некоторый резонанс в рабочем и социальном движениях24. Но Бенн и его соратники уже были оттеснены на обочину политической жизни, а последующие поколения .новых левых. так и не пришли им на смену.

В общем, Кинноку удалось добиться большего персонального контроля над партией. Это получилось у него не только потому, что он был поддержан всеми тремя секциями новой партийной коллегии выборщиков и, следовательно, стал .сверхлегитимен., но и потому, что его штаб получил возможность распоряжался значительно большими ресурсами, чем прежде.

В соответствии с практикой правительственного финансирования оппозиционных партий, штаб Киннока имел к 1983 г. в своем распоряжении 440000 фунтов стерлингов. В дальнейшем профсоюзы стали добавлять штабу по 100000 фунтов стерлингов в год. К концу председательского срока Киннока в 1992 г. сумма, которой располагало руководство партии, составила 1455000 ф.ст.25. В результате, впервые в истории у него оказалось достаточно средств, чтобы содержать при руководстве парламентской фракции большой штат консультантов.

Установив новый порядок, Киннок перехватил инициативу принятия решений у Национального Исполнительного Комитета и у ежегодных конференций партии. Оправдывая эти действия, симпатизирующие Кинноку обозреватели Патрик Сейд и Пол Витли ссылались на необходимость положить конец падению популярности партии среди избирателей, вызванному тем, что ее политика отражала не их интересы, а представления радикальных активистов в местных организациях и в профсоюзах. Поэтому, мол, первейшая задача руководства партии состояла в том, чтобы уменьшить силу активистов, обладавших .существенными полномочиями в соответствии с уставом.26.

Выход из создавшегося положения Киннок нашел в создании системы Объединенных политических комитетов, состоявших в равной пропорции из членов Национального Исполнительного Комитета и представителей парламентской фракции. И хотя председателями комитетов были представители Национального Исполнительного Комитета, им .помогали. секретари из штаб-квартиры партии и штата парламентской фракции, вследствие чего определение повестки дня и организация работы объединенных комитетов постепенно перешли в руки лидера и его советников 27.

Кинноку удалось также ограничить влияние трехстороннего партийного, парламентского и профсоюзного комитета, в задачи которого входило достижение общего согласия участников перед ежегодными конференциями партии28.

Но наиболее важной организационной реформой, проведенной Кинноком, которая, в конечном счете, снизила влияние не только Национального Исполнительного Комитета, но и всей непарламентской части партии, стало создание в 1985 г. при штаб-квартире лейбористов Управления по кампаниям и коммуникациям. Руководимое Питером Мандельсоном, оно имело в 1986-1987 гг. ежегодный бюджет в 300000 фунтов стерлингов и, работая в тесном контакте со штабом лидера, было фактически автономно по отношению к прочим партийным административным структурам29.

Для получения информации об электорате и путях работы с ним, Мандельсоном было дополнительно основано теневое Агентство Коммуникаций, работу которого координировал профессиональный маркетолог Филипп Гоулд30. Сам Мандельсон сконцентрировался на создании позитивного имиджа Лейбористской партии в средствах массовой информации.

Рост влияния .новых стратегов. избирательных кампаний привел к заметным изменениям в политике партии31. Теперь избиратели рассматривались, прежде всего, не как люди, ищущие отклика на свои нужды и стремления в призыве партии к социальным переменам, а как пассивные потребители партийной программы.

Тем не менее, несмотря на сильную информационно-рекламную кампанию, организованную Мандельсоном и пресс-секретарем Киннока Патрицией Хьюитт, на парламентских выборах 1987 г. Лейбористская партия потерпела третье подряд поражение. Процент голосов, полученных лейбористами, вырос всего лишь с 27,6 в 1983 г. до 31,7 в 1987 г., тогда как консерваторы расширили свое влияние, собрав 43,4%32.

После выборов Киннок умножил свои усилия, направленные на то, чтобы ослабить влияние непарламентской части партии на политику руководства.

Устойчивое большинство голосов, которым он уже обладал в Национальном Исполнительном Комитете, было активно использовано для того, чтобы изменить подход партии к широкому спектру актуальных вопросов. В значительной степени эта работа выглядела как подготовка к усвоению лейбористами идей и наследия тэтчеризма. Результаты усилий в этой области нашли отражение в резолюциях, принятых на конференции лейбористов в 1989 г.33.

Влияние Киннока на проводимую политику становилось все более ощутимым. Одновременно, благодаря работе Управления Мандельсона, средства массовой информации начали привыкать к тому, что позиция лидера оказывается позицией всей партии34.

Были предприняты также усилия, имевшие целью уменьшить влияние профсоюзов, а также проявляющих чрезмерную активность рядовых членов партии. Выдвинув лозунг .один член партии - один голос., Киннок стал добиваться того, чтобы все индивидуальные члены получили возможность напрямую участвовать в выборах лидера, кандидатов от партии на выборах в парламент и делегатов ежегодных конференций 35.

Одновременно было предложено предоставить членам партии возможность голосовать по почте. Предполагалось (и это полностью подтвердил последующий ход событий), что менее активные члены партии, предпочитающие голосовать по почте, займут устраивающие руководство более правые позиции36.

Киннок также считал, что, поскольку введение принципа .один член партии - один голос. увеличит численность индивидуальных членов, необходимо снизить долю голосов, которыми до сих пор располагали профсоюзы на ежегодных партийных конференциях37.

Правда, добиваясь реализации поставленных задач, Киннок столкнулся с сильным сопротивлением, как левых, так и от правых. Тем не менее ему удалось убедить делегатов конференции 1987 г. согласиться с новой системой при отборе кандидатов в парламент. Он также сумел добиться согласия профсоюзов на то, что доля голосов, принадлежащих их блоку, будет снижен с 90 до 70% 38.

В апреле 1992 г. Лейбористская партия проиграла четвертые выборы подряд, набрав немногим более 35 % поданных голосов39. Последовавшая за этим отставка Киннока вновь привлекла внимание к проблеме роли профсоюзов в партии. Средства массовой информации объявили ее архаической и даже опасной. Два ведущих кандидата на пост лидера партии - Джон Смит и Брайан Гоулд - призвали к расширению принципа .один член партии - один голос.40.

К этому вопросу после своего избрания лидером вскоре вернулся Д.Смит. Он учредил аналитическую группу по взаимодействию с профсоюзами, которая в конечном счете приняла принцип .один член партии - один голос. при номинации кандидатов в парламент. Одновременно, в качестве уступки профсоюзам, было решено сохранить их особую роль в партии. Эти предложения были приняты небольшим большинством голосов на конференции партии в 1993 г. 41.

Во время пребывания Д.Смита на посту лидера в лейбористской парламентской фракции возобновились острые дебаты относительно политики партии. В результате был восстановлен более традиционный стиль руководства ею. Мандельсон и Хьюитт покинули свои посты. Были заменены почти все сотрудники штата Киннока 42.

Тем самым, однако, противоречия в связи с необходимостью определения будущего партии были не сняты, но лишь приглушены. Как пишет известный исследователь политики Лейбористской партии в это время А. Максмит, сохранились .многочисленные советники и интеллектуалы, которые сожалели о смене верхушки. Они были людьми, которые пришли в политику, чтобы делать там карьеру ... Они любили четко работать в составе команды во главе с сильным лидером, быстро принимающим решения. Теперь они оказались в комитетах, в атмосфере, в которой наличие яркости, жесткости и дисциплинированности не считалось обязательным для длительной, лояльной службы. 43.

Окончательные результаты перетягивания каната карьеристами-модернизаторами и всеми остальными, по мнению этого же исследователя, не трудно было предвидеть:

.Одна сторона была хорошо организована и имела высокую профессиональную подготовку. Она располагала не одним, а двумя вероятными лидерами - Гордоном Брауном и Тони Блэром - и четким представлением относительно того, чего хочет ... У другой стороны не было дисциплинированной армии. Царил беспорядок среди, как правых, так и левых фракций. 44.

Правда, никто из аналитиков не предвидел, что модернизаторы придут к власти в партии так скоро. 12 мая 1994 г. Джон Смит умер. А 21 июля того же года 57% голосов лидером Лейбористской партии был избран Тони Блэр 45.

Тони Блэр и .новый лейборизм.
После избрания Блэра партия впервые в своей истории оказалась почти полностью свободной от влияния традиционного лейборизма. Конечно, этот лейборизм нуждался в существенной реконструкции, поскольку содержал немало архаичного, формалистического и антиинтеллектуального. Вместе с тем он впитал в себя множество важных гуманистических, эгалитарных, интернационалистских и иных позитивных элементов британской культуры46 . И отказ от них мог бы повлечь за собой самые негативные последствия.

Между тем ни один из предыдущих лидеров партии не был так равнодушен к партийному наследию, как Тони Блэр. Его политическое окружение было увлечено совсем другими идеями и ориентированно на методы профессиональной политики, менеджмента и культуры современных коммуникаций. Некоторые из этих идей, образовавших фундамент .нового лейборизма., более или менее открыто вступали в противоречие с традициями рабочего движения.

В частности, было отвергнуто положение о том, что капитализм мог бы быть впоследствии заменен другой, более совершенной социальной и экономической организацией общества. Команда Блэра имела в виду лишь управление уже существующей системой47. Социализм - слово, которое большинство .блэритов. употребляет крайне неохотно, трактуется лишь как набор методов, необходимых для решения поставленной задачи. В этом отношении позиция Блэра и его соратников не совпадала с установками большинства активистов партии, полагавших, что если капитализм и не будет заменен в ближайшее время иным строем, то он, по крайней мере, должен быть существенно модифицирован в результате увеличения доли общественного сектора в экономике и усиления общего влияния государства на развитие общества.

Продолжением развития идей .нового лейборизма. стала концепция .третьего пути., которая, в основном, сформировалась к 1998 г. и нашла свое отражение в одноименной брошюре Блэра 48.

По мнению автора брошюры, если `первый путь` - это основанный на принципах индивидуализма неолиберализм и его британский вариант - тэтчеризм, а второй - традиционный, ориентированный на огосударствление социализм, то третий - это движение к справедливому общественному устройству, базирующемуся на ценностях коммунитаризма. С точки зрения Блэра, `третий путь` должен не полностью отвергать два других, а заимствовать у них все наиболее ценное и апробированное историческим опытом, как бы соединяя их воедино.

Наиболее адекватным способом реализации коммунитарных ценностей является, по мнению Блэра и его единомышленников, развитие различных форм участия населения и его отдельных групп в решении социальных, экономических и политических вопросов общества на всех основных уровнях и во всех основных сферах.

Теоретически данный подход нашел выражение в концепции `общества соучастия` (stakeholders society). Зародившись в начале 90-х гг., эта концепция получила широкое распространение среди левых экономистов и социологов, а затеи и в политических кругах. И не удивительно, что увлекавшийся еще ранее идеями коммунитаризма Блэр превратился в одного из ее наиболее яростных поклонников49.

Следует отметить, что перевод английского термина `stakeholder` как `участник` или `соучастник` не передает в полной мере смысла этого понятия. Слово `stake` буквально означает `доля`, `ставка`, то есть нечто большее, чем просто `участие`, которое далеко не всегда ассоциируется с чем-то материальным. В принятом же значении оно как бы противопоставляется близкому ему и по звучанию, и по смыслу слову `share` - `акция` и означает, что держатель (stakeholder) - это не только акционер, но и человек, чье участие в делах компании может выражаться в трудовом вкладе, в потреблении ее продукции, в снабжении ее сырьем и другими материалами, во взаимодействии с ней в рамках местного сообщества. Соответственно `stakeholders company`, или компания участников - это уже не традиционное акционерное общество, а гораздо более сложный и органичный социальный институт, призванный стать местом встречи и конструктивного взаимодействия всех тех, кто так или иначе причастен к его деятельности.

Следующая ступень взаимодействия - `stakeholders economy` - это экономика, где к управлению и принятию решений приобщены уже не только собственники, но и наемные рабочие и их организации, потребительские общества, экологисты, научные, технические и образовательные учреждения и т. д. Наконец, `stakeholders society` - это общество, основанное на различных формах взаимодействия всех его основных слагаемых снизу доверху.

Однако в отличие от рьяных приверженцев и разработчиков `общества соучастия`, Т. Блэр все же предпочитает придерживаться более узкой его интерпретации, `приземлять` эту концепцию на сугубо практические проблемы социального государства и государства благосостояния. Его главная идея - сочетание `коллективного обеспечения` в форме существующих государственных услуг и того, которое индивид, семья и община могут и должны обеспечивать путем взаимного сотрудничества и взаимной помощи.

Как и консерваторы тэтчеристского и посттэтчеристского торизма, Блэр придерживается концепции смешанной системы социальных услуг и не выступает за возвращение к монополии государства в данной области. Однако, в отличие от консерваторов, он, следуя и собственным коммунитарным приоритетам, и более конкретным разработкам своего мозгового треста, выступает за модель `смешения`, существенно отличающуюся от консервативной, и в том числе от той ее модификации, которая была разработана Дж. Мейджором.

Ее суть состояла в том, чтобы приобщить рядовых граждан к контролю над деятельностью всех основных систем социальных услуг и сделать последние по существу подотчетными обществу. В этих целях в 1991 г. правительством была разработана и опубликована `Хартия граждан`, в соответствии с которой граждане, как потребители услуг наделялись соответствующими правами и через специально созданные механизмы могли не просто контролировать эти системы и их персонал, но и добиваться существенного улучшения качества сервиса.

Критикуя `консьюмеристский` подход консерваторов, лейбористские разработчики, тем не менее, не сочли целесообразным отказываться от хартий (кроме основной хартии были также разработаны хартии по отдельным видам услуг - хартия пациентов, хартия родителей, хартия пассажиров и т. д.). `Стрелки часов, - заявляли они, - не следует переводить назад`, и `общественный аудит должен сохраняться`. Но в дополнение к правам потребителя следует добавить и права гражданина и, в частности, право обеспечить не только контроль, но и сотрудничество между гражданами и работниками сферы услуг, а также разработать систему социальных прав граждан 50.

Идеи `третьего пути` в социальной сфере были наиболее полно сформулированы и проработаны в докладе `Социальная справедливость: стратегия национального обновления`, подготовленном Комиссией по социальной справедливости одного из мозговых трестов .новых лейбористов. - Института общественно-политических исследований три месяца спустя после избрания Т. Блэра лидером партии.

Как отмечалось в докладе, главные положения которого вскоре перекочевали в официальные заявления Блэра и документы партии, существуют три основных подхода к социальной политике: дерегулирование, уравнивание и инвестирование. Отвергая два первых пути и принимая третий, авторы подробно разработали способы его реализации во всех основных сферах социальных услуг - образовании, здравоохранении, социальном страховании, а также в области политики занятости и переподготовки рабочей силы.

Помимо мер, направленных на снижение социальных контрастов и качественное улучшение названных систем, в докладе и в принятых вскоре официальных документах партии, включая и предвыборный манифест, была предложена формула - `благосостояние за труд`, суть которой сводится к тому, чтобы дать каждому способному трудиться, начиная от `зеленой` молодежи и кончая хроническими безработными, необходимую подготовку и тем самым возможность зарабатывать собственным трудом то, что они получали бы в качестве пособия.

Провозглашая `третий путь`, Блэр вовсе не ограничивается лишь социально-экономической сферой. И в упомянутой брошюре, и в других своих выступлениях он ставит проблему `третьего пути` гораздо шире, включая сюда и развитие политической демократии, и `политический центризм`, и `демократическую семью`. В концепцию включены и конституционная реформа, и плебисцитарная демократия. По мнению .новых лейбористов., они также четко корреспондируются с концепциями гражданского общества и `общества соучастия`51.

Значительное внимание Блэр уделил решению внутрипартийных проблем. Он восстановил в партии порядки, сложившиеся при Кинноке, значительно отличающиеся от демократических. Молодые штатные сотрудники из штаба лидера снова стали мельтешить на всех уровнях партийной иерархии, политические документы вручались членам Национального Исполнительного Комитета только на время заседаний и должны были быть возвращены по окончании его работы, а от членов Теневого кабинета потребовали предварительного согласования речей с руководством. Многие .игроки. команды Киннока, в первую очередь Мандельсон, были возвращены в окружение лидера52.

Тем временем принцип .один член партии - один голос. начал давать результаты. Том Сойер, сменивший Ларри Витти на посту Генерального секретаря, сообщил, что к середине 1995 г., с тех пор, как Блэр был избран лидером, в Лейбористскую партию вступило 113000 новых членов, в результате чего ее численность составила 350000 человек. Вместе с тем за то же время партию покинули 38000 человек 53.

Правда, судя по всему, позиция новых членов партии мало чем отличается от взглядов ушедших54. Несмотря на это, Блэр и его сторонники продолжают настойчиво проводить в жизнь избранный ими курс. Одним из первых объектов их настойчивых атак стал IV пункт устава партии, гласивший, что ее главной целью является .обеспечение работникам физического и умственного труда полного возмещения результатов их деятельности и наиболее справедливое перераспределение результатов труда, возможное лишь на основе общей собственности на средства производства, распределения и обмена .... .

Попытки изменить этот пункт предпринимались еще в 1960 г., но потерпели неудачу. Вновь вернувшись к данному вопросу, Блэр побудил Национальный Исполнительный Комитет наметить созыв специальной конференции партии по пункту IV.

Против отмены IV пункта выступили 20 лейбористских депутатов Европарламента. Их позиция была поддержана рядом британских парламентариев, входящих в .Группу социалистических кампаний., а также многими активистами непарламентской части партии.

Т. Блэр ответил на это, выступив на 35 встречах по всей стране, в которых приняли участие около 30000 членов партии. Отстаивая свои позиции, он подчеркивал, что IV пункт не отражает более диапазона ценностей, к которым партия стремится в 90-е гг., и что люди уже не верят в эффективность государственного сектора экономики.

Хотя последний из аргументов не очень корреспондировал с результатами многочисленных опросов, показывавших, что большинство избирателей одобряет сохранение в государственной собственности энергетических, водопроводных и железнодорожных компаний, риторика Блэра дала свои плоды. На конференции партии, состоявшейся 29 апреля 1995 г., 90 % делегатов от организаций партии в избирательных округах (при 54,6 % голосов профсоюзов) поддержали новую редакцию IV пункта, содержавшую теперь набор некоторых общих ценностей: .динамичная экономика, справедливое общество, открытая демократия и здоровая окружающая среда..

Эта победа Блэра, имевшая принципиальный характер, усилила его власть в партии и позволила приступить к дальнейшим переменам. Была отменена практика субсидирования профсоюзами членов парламента. .Бич. . лицо, ответственное за дисциплину в партии, особенно при баллотировках, а также его заместитель, ранее избиравшиеся парламентской фракцией, стали назначаться самим лидером 55.

В 1997 г. Лейбористская партия, наконец, одержала победу, собрав на выборах в парламент 43,2% голосов. Консерваторов поддержал лишь 31% пришедших на избирательные участки.

Свою роль в этом сыграли и усталость электората от 18-летнего правления консерваторов, и их раскол по вопросу о дальнейшем участии Великобритании в европейской интеграции на евроэнтузиастов и евроскептиков. Однако бесспорное, быть может доминирующее, значение приобрели как сама личность Т.Блэра, свойственная ему харизма, так и характер проведенной избирательной кампании, в центр внимания которой были поставлены многие практические вопросы, представляющие интерес для массовых групп избирателей.

Победа на выборах еще больше укрепила тенденцию, ведущую к усилению авторитарного стиля правления в партии. На ежегодной конференции 1998 г. критика политики руководства партии слева оказалась весьма приглушенной. Хотя при переизбрании состава Национального Исполнительного Комитета четыре из шести вакансий, заполняемых членами местных организаций, оказались в руках представителей левого крыла, 29 остальных мест были отданы выдвиженцам партийного руководства и симпатизировавших ему профсоюзов.

Согласно новым правилам, принятым в рамках программы .Партнерство у власти., члены Национального Исполнительного Комитета сохранили право голоса только по вопросам, которые были предварительно рассмотрены в его подкомитетах. На конференции были также приняты новые правила отбора кандидатов в парламент, лишившие местные организации этого права в пользу центральных органов партии. Аналогичная схема отбора была принята и по отношению к кандидатам в местные органы власти 56.

Четырехлетнее пребывание Лейбористской партии, руководимой Т. Блэром, у власти породило неоднозначные оценки. С одной стороны, сравнительно устойчивое экономическое положение страны позволило правительству осуществить ряд позитивных мер социального порядка, вызвавших одобрение значительной части населения. С другой - многие обещания, данные накануне выборов 1997 г., остались невыполненными. Это, в свою очередь, стимулировало недовольство, проникшее и в ряды самой партии.

Неуверенность в том, удастся ли в дальнейшем удержать экономическую стабильность, а следовательно и позитивное отношение большинства общества к правлению лейбористов, побудила правительство поспешить с назначением досрочных выборов, состоявшихся, как уже указывалось, летом 2001 г.

Накануне этих выборов одна из немногих .левых. членов Национального Исполнительного Комитета - Лиз Дэвис заявила о своем выходе из Лейбористской партии. Среди причин, побудивших ее к этому шагу, Дэвис отметила усиление игнорирования лейбористским руководством мнения рядовых членов партии и профсоюзов, а также увеличение влияния большого бизнеса. По мнению Дэвис, в течение прошедших двух лет лейбористы, впервые в своей истории, получили от деловых кругов столько же средств, сколько от профсоюзов 57.

Тем не менее, как засвидетельствовали выборы, избиратели в своей массе решили предоставить Лейбористской партии новый кредит доверия58. Видимо, в обществе еще не угасли надежды на то, что эта партия на протяжении нового срока правления сделает все то, что она неоднократно обещала народу.

После выборов Т.Блэр и его соратники вроде бы подтвердили прежние намерения. В тронной речи королевы Великобритании, подготовленной по традиции правительством, представляющим партию-победительницу, главное внимание было уделено мерам в социально-экономической сфере. Был сделан упор на намечаемую реформу систем национального здравоохранения и образования, а также на борьбу с преступностью - и прежде всего, с коррупцией и отмыванием грязных денег. Планируется также удерживать на стабильном уровне безработицу, инфляцию и банковскую учетную ставку.

В какой мере это удастся, учитывая ухудшающуюся экономическую конъюнктуру и фактическое отсутствие в стране влиятельной политической силы, готовой и способной оказывать на правительство давление слева, покажет будущее.

1. J. Soper. Tony Blair: The Moderniser, London, 1995, pp. 50-51.

2. L. Panitch and C. Leys. The End of Parliamentary Socialism. From New Left to New Labour, London-New York, 1997, p. 165.

3. R. Hefferman and M. Marqusee, Defeat from the Jaws of Victory: Inside Kinnock.s Labour Party, London, 1992, pp. 166-168.

4.. E. Shaw, Discipline and Discord in the Labour Party, Manchester, 1988, pp. 250-251.

5. L. Panitch and C. Leys. The End of Parliamentary Socialism. From New Left to New Labour, London-New York, 1997, p. 166.

6. Ibid., p. 178.

http://nvolgatrade.ru/

Док. 215489
Опублик.: 12.12.04
Число обращений: 0