Роман АНТОНОВСКИЙ: Новые левые: Вчера. Сегодня. ЗавтраНазад
Роман АНТОНОВСКИЙ: Новые левые: Вчера. Сегодня. Завтра
До сих пор, либералов из СПС у нас называют правыми, опереточные шовинисты именуют себя либерал-демократами, а образцовыми левыми движениями считаются умеренно-розовая КПРФ Зюганова и ярые ленинисты, вроде Анпилова. Между тем, именно закоснелость и несбыточные мечты о возрождении Советского Союза становятся причиной все большего отчуждения молодежи от левых движений.
Не секрет, что во все времена радикальные левые партии от анархистов до большевиков привлекали в свои ряды именно радикально настроенную молодежь. Сейчас же основу электората КПРФ составляют пенсионеры. Из всех российских левых партий внимание молодежи привлекают лишь национал-большевики Эдуарда Лимонова. Что не удивительно, ведь именно эта партия движется в одном русле с эволюцией ультралевых идей во всем мире. Однако в силу своей чрезмерной радикальности нацболы вряд ли могут претендовать на массовость, ориентируясь лишь на маргинальные слои молодежи.
Если внимательно взглянуть на программу большинства левых политических объединений России, складывается ощущение, что ее формируют, исходя из учебника истории XIX века. Настолько архаичными выглядят большинство постулатов. Так, например, краеугольный камень марксизма - классовая борьба, с середины XX века абсолютно неактуален в Западной Европе. Какое тут противостояние рабочих и фабрикантов, когда в развитых странах многие рабочие владеют значительной долей акций своих предприятий. Так сказать, эксплуатируемые и эксплуататоры в одном лице.
После того, как многим идеологам левых движений стало ясно, что СССР далеко не земля обетованная и не коммунистический рай, а Маркс и Ленин в ряде вопросов явно не выдерживают испытания временем, перед ними встал вопрос о дальнейшей ревизии своих взглядов. Именно догматизм, вкупе с торжеством бюрократии в партийном аппарате КПСС оттолкнул в прошлом веке многих политических союзников Советского Союза, которые не желали топтаться на месте на пару с СССР. Наиболее радикальные нашли альтернативу в виде аскетично-революционнго режима Мао Цзэдуна, умеренные перешли под крыло социал-демократов.
Революцию в умах левых интеллектуалов совершил немецко-американский философ Герберт Маркузе. Именно он, оставаясь по сути левым, подверг жесткой критике и пересмотру идеи Ленина и Маркса и выдвинул целый ряд абсолютно свежих новаторских концепций. Маркузе призывал общество вести `тоталитарную революционную войну` против позднекапиталистического режима. Большое внимание Маркузе уделял культуре, критикуя шаблонное буржуазное искусство. Он выступал за контркультурную революцию, которая должна в каждом человеке разбудить художника. При этом он считал, что освобожденное искусство должно полностью очиститься от своей политической и идеологической составляющей. Искусство ради искусства.
Хотя сам Маркузе в дальнейшем отошел от экстремизма новых левых, идеи из его ранних работ значат для них столько же, сколько идеи Юлиуса Эволы и Рене Генона для новых правых. Как и упомянутые новые правые, новые левые оформились в самостоятельное движение в начале-середине 60-х годов 20 века. Зерна ультралевой идеологии упали на благодатную почву. Пока правые радикалы оправлялись от глубокого нокаута после поражения во Второй Мировой войне и решали, что делать дальше, левые пожинали плоды победы. Временно консолидировавшись для победы над фашизмом с умеренными правыми, после войны левые Западной Европы обнаружили, что власть в их странах по-прежнему принадлежит их идеологическим соперникам, и начали борьбу со своими вчерашними союзниками.
Приверженность ультралевым идеям выказывало подавляющее большинство интеллигенции и молодежи. Самым ярким моментом противостояния новых левых и капиталистического истеблишмента стала студенческая революция 1968 года в Париже. Тогда правительство консерватора генерала де Голля жестко подавило совместные выступления студентов и рабочих под социалистическими лозунгами.
Итак, с начала 60-х и до 80-х троцкистские, маоистские, анархистские и прочие ячейки множились в Европе, как саранча. Многие из них ограничивались собраниями, на которых обсуждали книги своих кумиров и курили марихуану, но радикальное меньшинство бралось за оружие. Несчетное количество терактов принадлежит немецкой и японской Красной армиям, итальянским Красным бригадам и многим другим менее известным ультралевым боевым группам. По сей день радикальное крыло новых левых считает боевиков этих террористических групп мучениками за идею.
Помимо террора серьезным оружием в руках новых левых стали кино и литература. Яркую левацкую антибуржуазную направленность носили почти все фильмы европейской `новой волны` от Годара до Пазолини. Подобная ситуация сложилась и в литературе. Многие деятели культуры были активными членами анархо-коммунистических кружков и партий. А популярная западногерманская журналистка Ульриха Майнхофф и вовсе стала, в последствии лидером Фракции Красной Армии.
На другой части света, в Латинской Америке ультралевые и ультраправые попеременно сменяли друг друга у руля власти, как, к примеру, в Чили, где социалистический режим Сальвадора Альенде был свергнут реакционным генералом Аугусто Пиночетом. Бразильский революционер Маригелла написал культовую для всех террористов книгу `Городская герилья`, о ведении партизанской войны в городских условиях. В тропических джунглях множились ультралевые партизанские движения.
Мода на новых левых не обошла и Соединенные Штаты, где их мирным воплощением стало движение хиппи со своими кумирами вроде рок-музыкантов и писателей-битников. Боевое крыло американских леваков представляли террористы `Метеорологи` и борцы против белого расизма `Черные пантеры`. Война во Вьетнаме бросила в лагерь ультралевых значительную часть американской молодежи.
Однако, несмотря на такую популярность во всем мире, новые левые не смогли достичь сколько-нибудь значимых побед на политической арене. Основная причина этого видится мне в том, что движение так и осталось идеологией сердитых молодых людей, которые к 30 годам в большинстве своем успокаивались и пополняли ряды сытых буржуа. Сегодня многие бомбисты 60-х пишут слезливые мемуары о своей бурной молодости, активные участники митингов и демонстраций заседают в составе умеренных партий, а писатели-радикалы стали классиками.
В настоящее время, после крушения СССР, новые левые окончательно отошли от марксизма-ленинизма и, как правило, помимо Маркузе ориентируются либо на азиатский опыт Мао Цзедуна, Пол Пота и Ким Ир Сена, либо на пламенных латиноамериканцев Че Гевару (который вообще стал всемирным молодежным брэндом) и Фиделя Кастро.
Идеи новых левых до сих пор актуальны в Латинской Америке, где их успешно претворяют в жизнь сапатисты Субкоманданте Маркоса в Мексике и партия ФАРК в Колумбии. Кстати, Субкоманданте Маркос уже имеет хороший пиар второго Че Гевары, принесший ему поклонение европейских левых интеллектуалов.
В Европе движение новых левых приняло облик антиглобализма. Правда, автоматы 60-х в начале 21 века сменились тортами, камнями и баллончиками с краской.
В России движение новых левых крайне малочисленно и носит преимущественно маргинальный характер. Данную идеологию у нас представляют уже упоминавшиеся нацболы, автономы и анархо-коммунисты нетрадиционного толка, местами к ним примыкают радикальные экологи, вроде `Хранителей радуги`.
Учитывая успех сапатистов в мексиканском штате Чьяпас и марксистских партизан в Непале, я бы не стал недооценивать возможный виток ультралевого терроризма. Уже сейчас ясно, что все акции антиглобалистов сродни укусу комара для их противников и, кто знает, не возьмут ли они на вооружение опыт своих более радикальных предшественников. Многие аналитики не исключают и возможности такой новой формы, как `экологический` терроризм, когда экстремистские группы защитников окружающей среды могут начать добиваться своей цели террористическими методами. И хотя идеология новых левых, имевшая значительное влияние на умы молодежи середины ХХ века, так и не смогла выбраться за пределы террористических групп и контркультурных сообществ, она продолжает активно развиваться и, возможно, ждет нового Маркузе, который выведет ультралевых на качественно иной уровень.
