Действительно, что сейчас в Чечне не ясно с кем говорить. Допустим, российские власти вступают в переговоры с Масхадовым или Закаевым. От этого возникнут только негативные PR-последствия, так как это повысит уровень боевиков, превратит их в значительные политические фигуры, а в ответ не российские власти не получат ничего, так как Масхадову подчиняется лишь 40 - 70 бойцов. Остальные существуют сами по себе. Кто-то подчиняется Басаеву, кто-то арабам, а кто-то самим себе. Сейчас уже многие из тех, кому в первую Чеченскую кампанию было 14 лет, выросли в молодых отвязных ребят, которые свое образование получили в Аргунском ущелье и которые хотят только войны.

Но это не означает наличие у всех чеченцев поголовно желания абсолютной бесконтрольности своих поступков. Просто дело в том, что чеченцы в отличие от нас вообще не приемлют азиатский тип власти как стремление к большому хозяину, хану. Республика именно поэтому очень политизирована. По этому поводу есть даже чечнская поговорка, если встретились два чеченца, значит, возникнет 3 партии. Этому способствует очень большой слой интеллигенции среди чеченского народа. Их политическая история склоняет их либо к модели конституционной монархии, либо к парламентской республике. Они не хотят единоличного главу, не хотят подчинятся авторитарной власти. Тем паче они не хотят этого единоличного хозяина из своих. За всю историю СССР первым секретарем республиканского комитета партии был всего один раз чеченец - Завгаев. И как раз при нем начался разброд и шатание. А до него первого секретаря всегда присылали как эмиссара, обязательно русского и из центральной России. Его и признавали как эмиссара. Именно этому моменту противоречило принятие на себя полномочий президента и Дудаевым, и Масхадовым, и Кадыровым. Именно поэтому у рядовых чеченцев очень сдержанное отношение к Шамилю, они его, прямо скажем, не боготворят. Именно поэтому нужно искать путей, которые бы ослабили столь сконцентрированную в одних руках власть.

А что касается разбойничьих настроений, любви к вольнице, то это все очень преувеличено. Действительно, очень ограниченная, мягко скажем, совсем не значительная часть населения ведет родоплеменной образ жизни. Но противоречия, существующие внутри республики между тейпами, республиканской властью и оппозицией, самой Россией и ее ставленниками, настолько ослабляют влияние возможной агрессии, исходящей от представителей архаичных порядков, что сама возможность этой агрессии и без того ничтожно малая становится, мягко говоря, откровенно утрированной, или же вовсе пустой. Эта традиция уже давно утратила свою силу. Поэтому, когда представители нашей власти пытаются найти в республике седобородых старцев и вести с ними переговоры, для чеченского общества, которое за время советской власти уже успело вырасти из этих авторитетов, это просто смешно. Уже сам образ абрека, умыкающего пленников и товары, больше напоминает экземпляр из исторического музея, который продолжают выставлять на современной экспозиции скорее больше по инерции, нежели потому, что он представляет собою реальность. Большинство абреков были перебиты еще при царе, потом их добивали в Гражданскую войну, в чистки 30-х и 40-х годов XX века. Так что, когда дело дошло до реального сопротивления в конце 40-х - начале 50-х годов того же XX века, то его возглавил не абрек, а адвокат, с очень хорошим образованием. Многие из тех, кто был тогда в сопротивлении потом, после наступления оттепели, были приняты в партию и не как рядовые ее члены, а как вполне самостоятельные единицы, которые делали в партии реальную карьеру. Это было бы очень удивительно, если бы кто-то где-то из реальных абреков ухитрился дожить до наших дней, действуя, как настоящий абрек. Ухитрился пройти, остаться в живых и не изменить повадки и навыки после всех тех противостояний, о которых уже говорилось. С таким же успехом можно назвать подавление Комитетом госбезопасности политического противостояния в Прибалтике и Западной Украине борьбой с абреками.

Настолько же является мистификацией и версия о том, что теракты готовятся не в Чечне, а в Кремле или на Лубянке. Единственные, кто из работников спецслужб мог бы выиграть при этих терактах, - это представители силовых структур среднего звена как возможность продвинуться по службе за раскрытие какого-то дела, но не более. Ведь, в отличие от многих боевиков, которые пошли воевать со школьной скамьи и для которых война и террор - это смысл жизни, для федералов любой теракт - это огромная политическая проблема, это то, что работает на руку Масхадову. Ведь терроризм несет с собой взрывоопасную нестабильную атмосферу в страну, а властям необходимо как раз таки успокоить ее, укрепить собственные политические позиции в республике, чему опять же слабое противодействие терактам, то есть их не предотвращение, явно не способствует. Поэтому такие предположения ничем не подтверждаются и в реальности, и в теории.

Что действительно, так это то, что огромное влияние на террористическую деятельность оказывает финансирование из средств имеющегося в республике нефтяного ресурса.

Именно поэтому, для того, чтобы Россия имела возможность проводить достаточно суровый контроль за нефтяным транзитом, Чечню отпускать в свободное плавание нельзя.

К тому же Ичкерия себя уже успела продемонстрировать как нежизнеспособную. Масхадов мог вполне окружить себя такими людьми как Ханбиев, Мадаев, развязаться с Басаевым и другими радикалами, смог навести порядок в республике, так чтобы прекратились грабежи, которые теперь совершали уже не представители российских мародеров, а собственные боевые отряды, предотвратить вторжение в Дагестан. Но он этого не сделал, и не захотел или не сумел. Теперь это уже не важно. Важно то, что теперь Ичкерия это уже скорее не политическая реальность, а политическая идеология, что, в общем-то, очень опасно, если ей начать придавать хоть сколько-нибудь реальный политический вес. Предоставление Чечне независимости приведет к тому же, к чему привела власть Омара Афганистан. И один из аргументов того, что все остается до сих пор по-прежнему, то, что представители Масхадова достаточно нерешительно отмежевываются от радикалов. Они политически не готовы для встречи. Они либо вообще замалчивают эти вопросы, либо говорят, что отдадут Басаева под суд, но при этом сохраняют все его политические полномочия, в том смысле, что не объявляют его вне закона, не объявляют себя его врагами и прочее. Разговоры о суде во время войны, о которой представители Масхадова сами постоянно заявляют, в отличие от Москвы, - это дискредитация самой войны. По законам военного времени, все, кто нарушают воинскую дисциплину, а Басаев, судя по всему, подчас именно так и действует, не нуждаются в разжевывании им смертного приговора, либо он приводится в действие, либо дискредитирует себя.

Поэтому сейчас необходимо приложить все усилия к тому, чтобы провести выборы в парламент, но так, чтобы были приняты к регистрации представители всех кланов, чтобы это было реальное представительство. К тому же парламент должен обладать значительной политической силой. Безусловно, такой парламент может стать, а, скорее всего, и станет, противовесом Алханову. Дело в том, что власть делает ставку только на Кадырова, все сейчас решает только один клан, это провоцирует размежевание, расслоение, снижает республиканский статус. Этим как бы демонстрируется не уважение к политическому оппозиции. Если же парламентские выборы проведут так, что в них будут участвовать представители всех возможных кланов и политических направлений, тогда это будет вторым политическим опытом, а на основе уже этих двух (президентских и парламентских), чеченцы почувствуют себя равноправными членами Российской Федерации, и свою республику тоже как равноправного члена этой федерации. И вот тогда уже можно будет обсуждать судьбу территорий. В этом парламенте, должно быть место и умеренным сепаратистам, тем, которые отказались от вооруженной борьбы, таким, как Ангиев, экс-министр обороны, если, конечно народ за них проголосует. И работа парламента должна быть не только на уровне соответствия конституции, но и на уровне реального участи в политической жизни России в целом.

Конечно, многим вспоминается 1993 года, когда тоже была оппозиция парламента и президента, которая кончилась смертью парламентаризма в республике. Но следует учитывать, что тогда был 1993 год. А сейчас - 2004. Сейчас сдерживающим фактором будет Россия. В 1993 году Москве самой было не до того, чтобы заниматься политическими стычками на окраинах. Она сама занималась борьбой за власть между президентом и Верховным Советом РСФСР. Поэтому Чечня осталась сама наедине с собой и своими проблемами. Теперь же у нее есть арбитр. Вместо того чтобы воевать, она будет апеллировать к Москве. В случае крайней нужды поедет напрямую разбираться либо в Кремль, либо в Ростов, где находится полпред президента. Так было всегда. И во времена Российской империи, когда в роли арбитра для урегулирования между тейповых ссор выступал Питер, и во времена СССР. Именно для этого требуются реально выбранные народом представители в парламент, а не назначенцы из Кремля, из центральной администрации или с районного уровня. Это должны быть настоящие выборы, а не какое бы то ни было назначение. Именно это расширит политическую основу поддержки федеральной власти и локализует боевиков и радикалов, сделает так, что у них земля уйдет из-под ног. После чего нужна кропотливая аккумулирующая работа по политической стабилизации сообщества, политически-религиозной стабилизации, разработка реальных деловых проектов.

Сейчас в Чечне реально никто не хочет независимости, это либо ваххабиты, либо уголовники, которые представляют собой эскадроны смерти. Народу же нужно разобраться с множеством рутинных вопросов, которые они бы могли решать сами, а не только будучи пристежкой к исполнительной власти, будь то центральная или местная. Эта рутина - сотавление собственного бюджета и контроль за его исполнением, контроль за деятельностью чиновников, исполнительной властью в целом, выпуск собственных СМИ, обеспечение населения федеральными СМИ. Именно это позволит и спокойно разработать конструктивную, стабильную адекватную ситуации политико-экономическую программу развития республики. Именно к этому, а ни к чему-то другому стремится абсолютное большинство чеченцев. Они выступают за спокойную жизнь. Именно к этому прежде всего остального призывает их и традиционно исповедующееся на этой территории религиозное учение, а не к войне, как зачастую пытаются представить это радикалы.


Полит.ру:
Алексей Макаркин, заместитель генерального директора Центра политических технологий
22 ноября 2004

Док. 222846
Перв. публик.: 22.11.04
Последн. ред.: 14.04.07
Число обращений: 646