В субботу начинается уникальный эксперимент - публикация нового романа Владимира ВОЙНОВИЧА в "НИ". Впору сказать, "интерактивного романа", поскольку, по признанию автора, это первая книга, сочиняемая им в соавторстве с читателем. В канун премьеры нашего совместного литературного проекта Владимир Николаевич Войнович нашел время ответить на вопросы обозревателя "НИ".
- Чем ваше новое сочинение отличается от предыдущих книжек, в которых также содержалась значительная доля документального, автобиографического материала?
- Таких книг было несколько, но все это были куски, пусть и большие, моей жизни. Например, "Иванькиада" - рассказ о том, как я вселялся в новую квартиру, которую хотели отдать нужному советской власти чиновнику. Или "Дело No 34840" - про то, как меня отравили в гостинице "Метрополь". Или "Портрет на фоне мифа", где прослежены, почти поминутно, мои отношения с таким уникальным явлением советской жизни, как Солженицын... Вообще в любой книжке я как бы попутно сообщал факты своей биографии, примыкавшие к основной теме. Но в какой-то момент я сообразил, что какое-никакое значение имею сам по себе. Тут совсем не пахнет манией величия. Просто каждый человек, любая жизнь - огромный мир. И я написал "Замысел" - роман, название которого намекает на то, что в появлении на свет каждого из нас есть Высший замысел, Божий проект...
В "Замысле" вперемежку идут главы документальные и вымышленные. А "Жизнь и необычайные приключения писателя Войновича" - книга, жанр которой - "хроника себя" - намекает на то, что моя биография, какая бы ни была скромная, - часть мировой истории. И вымысла здесь никакого не будет.
- Но соблазн вымысла, домысла, фантазирования в писательской работе все равно присутствует?
- Конечно, и я до сих пор пытался удовлетворить этот соблазн. А теперь мне хочется написать "хронику себя" - но и хронику каждого из людей моего поколения, таких разных, зачастую враждебных, но слитых воедино большим пластом времени.
Когда-то я написал книжку "Хочу быть честным". И моя теперешняя "хроника себя" продиктована тем же желанием. Жизнь моя, в общем, была честной, а с читательской точки зрения, надеюсь, это будет не скучно. В каких-то случаях я буду, наверное, повторяться - рассказывать о том, что моему читателю известно, но, знаете, лишний раз что-то повторить - это иногда полезно... Вот об этом я хотел бы заранее договориться с читателем...
- Еще два вопроса. Сейчас среди людей вашего поколения, вашего воспитания, вашего круга идет спор: жизнь удалась или не удалась? Она веселая была или пошла под откос? И надо, как Обломов, на диван залечь или идти на площадь митинговать за льготы?
- Моя собственная жизнь удалась. Я получил от нее больше того, чего ожидал, но, может быть, немножко меньше того, на что был способен... А что касается жизни моего поколения - мыслящей его части - им всем тоже повезло влезть в узкую историческую щель. Совпасть по возрасту с образованием этой узкой щели и что-то суметь сделать. Это чудо надо ценить - совпасть с щелью времени.
- И последний вопрос. В чем прелесть работы над романом для газеты, который еще не дописан, а уже печатается?
- Прелесть в дисциплине. В том, чего нам всем сегодня не хватает. У меня написано уже много, но я должен это все приспособить к вашей газете. Это и трудно, и интересно, и, главное, по-человечески дисциплинирует. Хватит необязательства и нытья - того, что нам всем так страшно мешает...
МИХАИЛ ПОЗДНЯЕВ
3.03.2005
"Новые Известия"
Док. 225529
Перв. публик.: 03.03.05
Последн. ред.: 26.09.07
Число обращений: 433
Войнович Владимир Николаевич
|
