Наталья Бондарчук: На съемках `Войны и мира` отец пережил две клинические смертиНазад
Наталья Бондарчук: На съемках `Войны и мира` отец пережил две клинические смерти
О СЕРГЕЕ БОНДАРЧУКЕ ВСПОМИНАЕТ ЕГО ДОЧЬ
В памяти многих поколений зрителей навсегда останутся созданные им образы. Ревнивый мавр (`Отелло`), мужественный солдат Андрей Соколов (`Судьба человека`), великий украинский поэт (`Тарас Шевченко`), Пьер Безухов (`Война и мир`), доктор Астров (`Дядя Ваня`), русский солдат Звягинцев (`Они сражались за Родину`), отец Сергий в одноименном фильме, разуверившийся падре Монтанелли (`Овод`)... Приверженность к актерскому кинематографу Сергей Бондарчук сохранил и в своих режиссерских работах. Киноэпопея `Война и мир` создала ему репутацию выдающегося постановщика батальных сцен и исторических сюжетов, фильм попал в Книгу рекордов Гиннесса за сцены Бородинской битвы, в которых снялись 120 тысяч переодетых солдат, получил американский `Оскар` и попал в прокат 117 стран. Этот успех режиссер подтвердил и в картинах `Ватерлоо`, `Красные колокола`, `Борис Годунов`, а также в сериале `Тихий Дон`, премьера которого ожидается на Первом канале. Корреспондент `Труда` побеседовал с дочерью мастера, известной актрисой и режиссером Натальей Бондарчук, недавно издавшей предельно откровенную книгу воспоминаний `Единственные дни`.
- Один столичный беллетрист, обласканный властями и любимый читателями, как-то сказал своей дочери: `Я начинал как сын крестьянина, а ты - как дочь известного писателя. В этом между нами пропасть`. Наталья Сергеевна, ваш отец говорил вам что-то подобное?
- Нет, никогда. К тому же мой папа начинал не с нуля. Он родился в селе Белозерка на Херсонщине в семье председателя колхоза. Семья была интеллигентной. В тех очень красивых местах жили и украинцы, и болгары, и сербы. Папа предполагал, что у него в крови много всего намешано. Нашу прапрабабушку-турчанку полонил донской казак. Поэтому мой дедушка Федя был поджарым и горбоносым. Вылитый Гришка Мелехов из шолоховского `Тихого Дона`. И такой же крутой характером. Когда в 17 лет Сергей Федорович заявил, что `идет в артисты`, разразился скандал. Отец требовал, чтобы сын получил `надежную` профессию инженера. Но Сергей Федорович тоже был упрямым и на своем настоял... Сейчас в Белозерке установлена памятная стела, на которой по-украински написано, что на этом месте стоял дом Бондарчуков и что Сергей Федорович стал знаменитым актером и режиссером. А рядом часовенка.
- Ваши родители познакомились на съемках `Молодой гвардии`?
- Нет, раньше. Они вместе учились во ВГИКе. Отец вернулся с войны 26-летним зрелым человеком, в одной только потертой шинельке, и Сергей Аполлинариевич Герасимов взял его в свою мастерскую сразу на третий курс. А моя мама, Инна Макарова, тогда была еще сущим ребенком, несмотря на то, что разница в возрасте у них была всего семь лет. Она полушутя называла Бондарчука `взрослым дядечкой`. Из романа `Молодая гвардия` Герасимов сначала сделал со своими студентами дипломный спектакль. У моей мамы там была другая, чем в кинофильме, роль. Но писатель Александр Фадеев увидел ее танцующей испанский танец в одном актерском этюде, и заявил, что это и есть настоящая Любка Шевцова. А вот образ коммуниста-подпольщика Валько, сыгранный моим отцом, сильно пострадал. Посмотрев первый вариант картины, Сталин сказал: `Не было хаотичного бегства советских войск в первые месяцы войны, а было плановое отступление на заранее подготовленные позиции`. И все сцены отступления, в которых много играл мой отец, вырезали.
- Говорят, Сергей Бондарчук был, однако, любимцем Сталина...
- `Любимцами Сталина` тогда считались все люди, которых он награждал. Сергей Федорович получил Сталинскую премию первой степени за роль Тараса Шевченко в одноименном фильме Игоря Савченко 1951 года. Фильм так понравился Сталину, что он назвал Бондарчука народным артистом. Мнения всемогущего вождя побоялись ослушаться, и моему отцу присвоили `Народного артиста СССР`, минуя звание `Заслуженный`. Насколько я знаю, каких-либо личных взаимоотношений у Бондарчука со Сталиным не было. Все ограничивалось официальными приемами.
Папа считал фильм `Тарас Шевченко` основополагающим в своей биографии. Я до сих пор не могу без слез смотреть некоторые сцены. Например, ту, где забритому в солдаты и лишенному возможности рисовать Тарасу Григорьевичу приносят пакет с красками. Он его разворачивает, и масляные запахи кружат ему голову. Папа сыграл гениально. Он сам любил рисовать. У меня хранятся его этюды, особенно люблю `Купола храма в Переделкино`. Как-то у него на даче в подмосковной Барвихе я застала папу у мольберта. Он рисовал срезанную ветку вишни: она расцвела, но не сможет дать плодов. Это была одна из последних его картин...
- Вы как-то обмолвились, что в детстве недополучили родительского тепла. А когда вышел фильм `Судьба человека`, где ваш отец сыграл солдата, который усыновляет беспризорника, вы не чувствовали ревности к тому экранному мальчику?
- Мне было больно и обидно. Ведь я считала себя счастливым, любимым ребенком. Я воображала, что была дочерью героев `Молодой гвардии`. Моя мама - Любовь Шевцова, папа - Валько. Не артисты, а настоящие герои! С четырех лет у меня была мечта тоже стать героем: воспитать собаку и уйти с ней служить на границу. Я с гордостью носила солдатский ремень и шапочку с красной звездой. Картина `Судьба человека` вышла как раз через год после того, как расстались мои родители. Папа еще успел отвести меня в первый класс... Мы увиделись снова только через пять лет. Он готовился к экранизации `Войны и мира` и хотел меня снимать в роли Наташи Ростовой. Но худсовет утвердил голубоглазую Людмилу Савельеву. По их мнению, Наташи Ростовой с черными глазами быть не могло. А по-настоящему мы сдружились с отцом, когда он пришел во ВГИК посмотреть спектакль своего, а теперь уже и моего учителя Сергея Герасимова `Красное и черное` по Стендалю, где я играла мадам Реналь. Это еще до фильма было. После спектакля папа заплакал, и мы с ним долго проговорили о превратностях актерской судьбы.
- В своих режиссерских работах Сергей Бондарчук то и дело обращался к русской классической литературе. А современность его не интересовала?
- На этот вопрос он мне однажды ответил так. То, что написано признанным гением, можно отстоять. Есть у Толстого размышления Андрея Болконского о сущности жизни и смерти или слова Пьера Безухова о бессмертии души, которую `невозможно арестовать`? Есть! И никакие цензоры не имеют права их вырезать из фильма. Опираясь на классику, Сергею Федоровичу легче было преодолевать догматизм и узколобость некоторых чиновников от культуры. За это Бондарчука не любили многие кинематографисты. Почему ему можно, а нам нельзя? Но знали бы они, чего ему стоило это противостояние. На съемках `Войны и мира` у него было две остановки сердца, две клинические смерти. Он приходил в себя и опять принимался за работу. Это было невыносимо. Даже для человека такого могучего здоровья, каким был мой отец. Представьте себе, что в фильме занято десять тысяч актеров. Сейчас технологии позволяют с помощью компьютера создавать видимость большой массы людей на экране. Но эта подмена хорошо видна. А в `Войне и мире` зритель чувствует, что над каждым эпизодическим героем работали так же кропотливо, как и над образом Наташи Ростовой.
- Говорят, Бондарчук обещал помочь Шукшину с запуском дорогостоящего проекта `Степан Разин` с условием, что Василий Макарович сыграет в фильме `Они сражались за Родину`...
- Отец многим помогал. Но не любил об этом рассказывать, и других просил не распространяться. После закрытого просмотра на `Мосфильме` ленты `Они сражались за Родину` я отошла с папой в сторонку и поздравила его с замечательной картиной. А он мне вдруг сказал, что лучше бы ее не было. Закрыл глаза и прошептал: `Вася...` Дело в том, что на съемках умер Шукшин. Они с отцом были очень дружны. Оба деревенские парни, оба всего достигли сами... Сергей Федорович в те дни ходил буквально черный от горя.
- Почему свою экранизацию `Тихого Дона` Сергей Бондарчук снимал на итальянские деньги?
- Это было уже после скандального `перестроечного` съезда кинематографистов, на котором `молодые` громили Ростоцкого, Наумова, Кулиджанова и даже посмертно Герасимова. Мы с Наташей Белохвостиковой сидели в зале, взявшись за руки, а вокруг кричали и топали ногами дорвавшиеся до мнимой свободы люди, не давая говорить мэтрам. Моего отца даже не выбрали в делегаты. Защитил его только Никита Михалков, который сказал с трибуны, если бы Бондарчук снял только две картины - `Войну и мир` и `Они сражались за Родину`, то он только за это стал бы перед ним на колени. Тогда ударили по Михалкову. Отец сильно переживал натиск так называемой `новой волны` в кино, которая, как теперь видно, ничего хорошего не принесла. Только чернуху и развал кинопроизводства. Еще в середине 80-х Сергей Федорович предсказал распад Советского Союза и упадок культуры.
Папе перестали давать деньги на большое кино. Он обратился к тогдашнему телевизионному начальнику Лапину с предложениями сделать многосерийные экранизации гоголевского `Тараса Бульбы` и шолоховского `Тихого Дона`. И в этом ему отказали. Но `Тихим Доном` заинтересовались итальянские продюсеры, которые, вероятно, помнили, что Бондарчук в 1970 году успешно снял для Италии историческую драму `Ватерлоо`. В тот период мы мало встречались. Съемки шли в казачьих станицах на Дону и за рубежом. Самого фильма я еще не видела. Смотрела только отрывки и документальную ленту, рассказывающую о съемках. Там есть потрясающие кадры. Похоже, что `Тихий Дон` по своим батальным сценам во многом превзошел `Войну и мир`. Однако проза Толстого все равно осталась главным в жизни Сергея Федоровича. И отца можно назвать современным толстовцем. Ему, как и Льву Николаевичу, не давали покоя философские вопросы. Что есть человек? Почему он бессмертен? Как отражается на человеке содеянное им зло? Для чего мы приходим в мир? В этом они близки с Андреем Тарковским, который в `Солярисе` ответил на последний вопрос так: может быть, мы пришли в этот мир только для того, чтобы научиться любить.
