|
|
Андрей Макаревич: `Ну, не Киркоров я`
Назад
|
Андрей Макаревич: `Ну, не Киркоров я`
|
Андрей Макаревич - человек, не нуждающийся в представлении. А о его талантах, интересах и профессиях можно написать отдельное исследование. Из последних достижений стоит отметить издание книги "Занимательная наркология" и выход альбома с песнями Окуджавы. Кроме того, Андрей Вадимович готовится к новой выставке, которая откроется в его день рождения. Обо всем этом, а также о собственном бизнесе, убеждениях и последних увлечениях Макаревич рассказал обозревателю Страны.Ru Марии Свешниковой.
- Андрей, расскажите про диск с песнями Окуджавы. Как возникла идея сделать эту пластинку? Вы только в июле приступили к работе над ней, и в конце октября она поступит в продажу. Откуда такая молниеносность?
- Никакой молниеносности я не вижу. Во-первых, июль, август, сентябрь, октябрь - четыре месяца, 120 дней. Это много. Во-вторых, обычно у меня большая часть времени уходит на написание песен, а здесь писать песни было не надо. Кроме того, "Оркестр креольского танго" - это очень профессиональные музыканты, им не надо полгода репетировать, чтобы сыграть несколько нот. В-четвертых, пианист нашего ансамбля Женя Борец - великолепный аранжировщик - взял на себя работу по аранжировкам и выполнил их очень быстро и качественно. Если говорить о том, откуда такая затея взялась, - мы четыре года назад сделали одну песню Окуджавы - "Музыкант" - просто потому, что я ее очень люблю. Сделали, естественно, не так, как у него: потому что совершенно бессмысленно пытаться имитировать его манеру, да и никому это не нужно, у Окуджавы лучше получалось. Мы ее сыграли на ежегодном фестивале памяти Окуджавы 9 мая, и всем очень понравилось. Потом Ольга Владимировна Окуджава ко мне подошла и говорит: "А почему бы вам, Андрей, целую пластинку не записать?". Так что идея была ее. Я подумал и ответил, что будет очень интересно, если она мне поможет разыскать какие-то не самые известные его песни. Довольно долго подбирали материал. Наконец, выбрали. В результате на пластинке получилось 50 % песен, которые знают, как я надеюсь, все, а из оставшихся 50 % даже я не все знал.
- Вы представляете аудиторию, которая будет слушать песни Окуджавы в вашем исполнении?
- Что касается ожидаемого результата, думаю, что мнения будут разные. Наверняка будут люди (я уже встречал одного такого), которые убеждены, что Окуджава - это такая священная корова, которую нельзя трогать. Звучать его песни должны только так, как звучат у него: сыгранные на не слишком хорошо настроенной семиструнной гитаре и исполняемые тихим голосом. Но это меня как раз и раздражало. Почему-то все, кто поет Окуджаву, не в состоянии освободиться от этой магии его исполнения - так или иначе перепевают его манеру, что заведомо проигрышная затея.
У костра это еще имеет смысл делать, а записывать на пластинки никакого смысла нет. В результате отсутствия новых прочтений молодое поколение Окуджаву не знает совершенно, в лучшем случае они убеждены, что это такой плохой гитарист. Потому что стихи его не устарели и еще на 100 лет вперед не устареют, а музыкальная форма осталась в том веке. И сегодня она на уши молодым людям не ложится: очень изменились музыкальный фон и музыкальная культура. Надеюсь, что благодаря нашим усилиям его песни обретут новую жизнь.
- Практически бессмысленно спрашивать, что нового вы привнесли в песни Окуджавы, это надо слушать. Но, возможно, помимо того, что исполняются они под "Оркестр креольского танго", вы изменили мелодию?
- Безусловно, это надо слушать, потому что они совершенно иначе звучат. Мелодию мы особенно не меняли, все-таки я с большим уважением отношусь к авторству. Первым делом я убрал гитару: там играет все, что угодно - рояль, оркестр, флейта, скрипки, аккордеоны... За исключением одной единственной песни, гитары на альбоме нет. Меняется ритмика, меняется настроение, меняется состояние, меняется манера пения.
- Последнюю из написанных вами книг - "Занимательная наркология" - вы охарактеризовали как "достаточно небогатый и крайне субъективный опыт". А два года назад вы проводили акцию против СПИДа. Книга - продолжение той линии?
- Нет. Это совершенно не связанные вещи. В книге нет никакой борьбы. Во-первых, она, что для меня очень важно, написана с улыбкой, и я не советую ее даже открывать людям, у которых отсутствует чувство юмора. Я их не хочу видеть среди своих читателей. Ни с чем я не хочу бороться - хочу поделиться своими ощущениями и наблюдениями. Не более того.
- Пару лет назад книгу про ящик водки написали Альфред Кох и Игорь Свинаренко. Это определенная тенденция?
- Мы сидели с моим соавтором Марком Гарбером и Юзом Алешковским, фантазировали и решили такую книжку написать. Потому что у мужика есть замечательное качество: он выпьет в компании и начинает рассказывать (рано или поздно все начинают), как и где нажрался. Совершенно неотъемлемая часть пьянки.
Знаете, в конечном счете, все книжки про любовь, а как по-разному написаны! И здесь то же самое. Не надо меня со Свинаренко путать, мы с ним очень разные авторы. Жалко, что от нашей компании отвалился Юз, но он работает над романом и пока не закончит, он не может ни за что другое браться. А у нас уже накипело, уже надо было... нельзя передерживать такие вещи.
- Что касается начатой вами борьбы со СПИДом, вы продолжаете что-то делать?
- То, что в моих силах. Прямо сейчас я буду делать то, что в моих силах, потому что ситуация со СПИДом в нашей стране катастрофическая. По динамике развития заболевания мы обогнали Африку и уверенно вышли на первое место в мире. Хоть в чем-то. С поразительным упорством наше правительство продолжает делать вид, что ничего не происходит, а большая часть заражений происходит от элементарной неграмотности. То есть половина населения уверена, что СПИД передается при рукопожатии, поэтому инфицированные у нас в стране живут сродни прокаженным: их гонят с работы, выселяют из домов и так далее. А вторая половина думает, что это что-то вроде насморка, и ничего не будет.
- А если будет, то не с ними...
- Да, если будет, то несильно и не с ними. Поэтому хотя бы ежедневно напоминая о том, что это и с чем мы имеем дело, есть шанс кого-то спасти. Хотя это, конечно, тоже слезы. Я случайно оказался во Франции, когда там проходил месячник борьбы со СПИДом. Вы себе не представляете, какие средства на это пустил город Париж. Квадратного метра не было, на котором не было бы написано, что происходит, почему и что делать, если... У нас все основано на не очень внятных усилиях энтузиастов. Они там с гораздо меньшей долей цинизма относятся к этому движению. У нас если человек на себя надел красный значок, сразу начинают смотреть, кто ему за это заплатил и сколько. Это поразительно. "А почему вас это волнует?", - спрашивают журналисты. Вот когда в нашей стране будет нормальным вопрос, почему вас это не волнует, тогда, может быть, что-то сдвинется с мертвой точки.
К нам приезжал Ричард Гир, смотрел, смотрел на наших людей из оргкомитета и спросил: "Скажите, а у вас кто-нибудь из близких умер от СПИДа?". Оказалось, ни у кого. "Ну, мне тогда все понятно. Вам еще немножко осталось "ехать". Вот у нас в Лос-Анджелесе у каждого кинорежиссера 2-3 близких человека от СПИДа умерли, поэтому у нас уже совершенно другое с нему отношение, личное. А у вас это будет завтра. И будет, я вам обещаю".
Пока ты сам в это не ткнешься, мужик не перекрестится. Я, слава Богу, пока здоровый, но ситуация действительно скверная.
- Что вы лично можете предложить?
- Я могу то, что я делаю. Было бы глупо, если бы я сейчас бросил свои занятия, свою профессию и пошел бы к Петровскому (руководитель российского центра по борьбе со СПИДом профессор Вадим Петровский считает, что через 5 лет в России от развернутой формы заболевания будут умирать десятками тысяч - Страна.Ru)...
- Но возможны адресная помощь, финансовая поддержка, пожертвования?
- Слушайте, я понимаю, что тот, кто спас одного человека, спас человечество. Пожертвования мои, к сожалению, картины не изменят. У нас есть детская клиника под Питером для бездомных зараженных детей. Там замечательные врачи. Об этой клинике знают, ей шлют подарки, деньги. Но она одна, она показная! А их, судя по масштабам заболевания, должно быть 100. Но мне не хватит денег даже на вторую.
- Почему вы заинтересовались буддизмом?
- Что значит, стал интересоваться? Вообще вся культура 70-х - хиппи, буддизм, психоделика и прочее, как все было в начале, так со мной и осталось.
- Но кто-то ушел в православие, кто-то стал адвентистом седьмого дня...
- Я никуда не ухожу! Совсем не надо никуда уходить, вокруг столько интересного, что не надо никуда уходить.
- Но вы же ездили в Тибет.
- Я не только в Тибет ездил, я еще ездил в Африку, но это не значит, что я стал интересоваться вуду. Хотя и культ вуду меня интересовал. И по монастырям я ездил. Меня интересует масса вещей.
- На вашем сайте масса вопросов к вам и нет ответов. Вы не отвечаете фанатам?
- Я отвечаю в среднем раз в месяц. Для меня веб-секретарь выбирает наиболее интересные вопросы и наиболее адекватные, и я на них отвечаю.
- У вас с 2000 года не было выставок, если не считать той, юбилейной, которая была в 2003 году - "50 женщин Андрея Макаревича".
- Почему же ее не считать? Это была самая большая выставка и - на минуточку! - в Манеже. У меня ближайшая выставка будет 11 декабря. В день моего рождения будет открытие. Просто есть смысл делать выставку, когда накопилось достаточное количество новых работ. А рисование - это моя любимая профессия, но все-таки не основная. Если бы я только и делал, что сидел и рисовал, наверное, выставки были бы чаще.
- Вы снимались в кино и перестали сниматься. Писали музыку для фильмов и тоже перестали. А сегодня вы озвучиваете мультики. Вам это интереснее?
- Сниматься я особенно и не начинал. Музыку для фильмов я тоже периодически пишу. А озвучание мультика "Кошмар перед Рождеством" Тима Бартона заняло у меня четыре часа и дало мне страшно интересный опыт. Мультик очень славный. Во-первых, это все-таки Бартон, культовый человек. Во-вторых, это не компьютерный, а настоящий кукольный мультфильм, а в-третьих, он очень симпатичный. В-четвертых, это первый опыт для нашей страны, когда позвали таких людей озвучивать мультфильм. У нас в советские времена, как и во всем мире, замечательные артисты считали незазорным работать на озвучке мульфильмов - и Леонов, и Папанов. А потом все это сдохло, да и мультфильмов-то почти не видно. Понимаю, что денег на них нет.
Но вот с кино ситуация выправляется на глазах, и с анимацией выправится очень быстро. Потому что во всем мире жанр этот востребованный, а мастера у нас есть великолепные. Так что я уверен, что это было не последнее предложение.
- А музыка для 29-й серии "Ну, погоди!"?
- Для "Ну, погоди!" музыку делает Андрей Державин, правда, как бы по моей рекомендации. В последнее время, когда предлагают делать какую-то киномузыку, я посылаю к нему, потому что он инструменталист, он пишет инструментальную музыку, ему это ближе. И у него немного больше свободного времени.
У нас в группе очень хорошее разделение труда. Киномузыку может делать Андрей Державин, что касается написания стихов, это, наверное, ко мне. Что касается блюза, это к Жене Маргулису. Что касается выпуска пластинок или к записи на студии, это к Саше Кутикову. И так далее.
- У вас в Киеве есть свой бизнес? Насколько мне известно, вы там открыли центр подводного плавания "Охота".
- Нет, это не совсем так. Существует сеть клубов и магазинов под названием "Батискаф". Собственно, это и клуб, и магазин подводного снаряжения под одной крышей. Действительно, у него недавно отделение открылось в Киеве. В Москве, как и в Питере, он существует давно. Это вполне налаженная структура, и сегодня я не могу сказать, что я много ею занимаюсь. Там работают люди, которые только этим и занимаются, там работают профессионалы: инструкторы, поставщики. Я их патронирую.
- Последний вопрос будет касаться вашего имиджа. Когда вы только начинали, вы говорили, что для рок-музыканта, в общем, все равно, как он выглядит. Сейчас вы выглядите всегда очень-очень актуально, вы всегда очень хорошо одеты, очень стильно и модно. Вы изменили точку зрения?
- Я думаю, что в те годы, когда я произносил фразу, о которой вы сейчас напомнили, у меня не было элементарной возможности одеться так, как хотелось бы. Хотя, конечно, я был модник, гораздо больший, чем сейчас, потому что был моложе. И клеши мы шили друг другу, и все что угодно.
Я спокойно отношусь к одежде. Ну, не Киркоров я, во всяком случае. Я ношу то, что удобно, абсолютно ничего сверхмодного. Одежда - это прикладная вещь.
- То есть вы не изменили себе?
- Нет, абсолютно.
24.10.05.
Национальная информационная служба Страна.Ru, 2000-2005.
Док. 239776
Перв. публик.: 24.10.05
Последн. ред.: 06.03.08
Число обращений: 531
Киркоров Филипп БедросовичМакаревич Андрей Вадимович
|
|
|
|
|
