Абдулла Истамулов: `Закон о НПО поможет оппозиции`Назад
Абдулла Истамулов: `Закон о НПО поможет оппозиции`
Чеченский политолог, руководитель Центра "СК-Стратегия" Абдулла Истамулов обнародовал сегодня комментарий к новому закону о некоммерческих организациях. Смысл текста сводится к тому, что закон выгуждает неправительственные организации стать оппозиционной силой.
В телефонной беседе Истамулов подчеркнул, что новый закон можно считать "помощью, которую Кремлю оказывает оппозиции".
Текст доклада Истамулова
НЕКОММЕРЧЕСКИЙ ДАРВИНИЗМ
(О СМЫСЛЕ И ВОЗМОЖНЫХ ИТОГАХ РЕАЛИЗАЦИИ НОВОГО ЗАКОНА О НЕПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЯХ)
Закон о борьбе с империалистическим влиянием на неправительственные организации России, принятый то ли для раскрутки Общественной палаты, которая уже изображает нечто, что следует понимать как протест, то ли действительно для прекращения разведдеятельности иностранных государств, имеет три вполне очевидных сценария воплощения. Российская и иностранная печать за последний месяц уже оценила моральные аспекты нового законодательства, поэтому особенный интерес сегодня вызывают его технологические, коррупционные, а главное, смысловые аспекты. Чрезвычайно увлекательно задуматься о том, как на практике чиновники будут "разводить" НПО на деньги, и к чему это приведет. Но сначала о судьбе закона.
Первый сценарий заключается в том, что не произойдет ровным счетом ничего. В 1998 году похожий закон уже был принимался. Согласно этому закону, при Министерстве экономики должна была быть создана комиссия, которая проверяла бы все гранты на соответствие "национальным приоритетам", а в случае "несоответствия" облагала бы грант налогом на прибыль. В неофициальных беседах о национальных приоритетах люди похожие на чиновников тогдашнего Минэкономики прогнозировали, что "соответствие" будет обходиться в 2-5% от суммы гранта. Но бизнес почему-то не пошел, а гражданское общество спокойно дожило до 2005 года, оказавшись более жизнеспособным, чем группа Мост, ЮКОС и прочие недружественные режиму структуры.
Второй сценарий может заключаться в том, что Президент Путин смилостивится над неправительственными организациями. В преддверии саммита G8 в Питере это окажется как нельзя кстати. Лидеры восьмерки будут тронуты заботой российского президента о ростках демократии, а Россия получит возможность поторговаться по другим более важным экономическим и геополитическим позициям. Кроме того, практика внесения в Думу драконовских законопроектов с последующим их смягчением президентом практиковалась и ранее. Закон будет либо принят в мягкой, не мешающей НПО работать редакции, либо не принят вовсе.
Третий сценарий - самый интересный: закон с теми или иными поправками будет запущен в действие. Сразу возникает вопрос о технологии "развода", поскольку понятно, что ни с какой разведкой чиновники налоговой или Минюста бороться не в состоянии.
Первая "лавочка" - регистрация НПО. На сегодняшний день регистрация и так является проблемой. Если энтузиазм лидеров незарегистрированной организации не настолько велик, чтобы несколько недель, а то и месяцев возиться с регистрацией и сбором документов для открытия банковского счета, то НПО регистрируются с помощью специальных юридических контор, которые "волшебным" образом предоставляют весь пакет документов за неделю. Обходится это в 200-500 у.е. (плюс госпошлина 2000 рублей с копейками) в зависимости от региона. ООО, АО, ЗАО и ПБОЮЛы регистрируются также, Если закон заработает, то услуги посредников станут дороже предположительно вдвое. А если учесть, что между ними все же есть конкуренция, то вполне возможно, что и меньше. Вряд ли парламентарии могут рассчитывать на то, что "аргументы", которые эти фирмы используют для убеждения регистрирующих органов, утратят силу с вступлением закона в силу. Если та или иная НПО будет закрыта в связи с решением суда, то вряд ли регистрирующий орган откажет в повторной регистрации с изменением одной буквы в названии по настоятельной просьбе фирмы-посредника. Вопрос только в энтузиазме и финансовых возможностях учредителей организации. Если называть вещи своими именами, то неправительственные организации, конечно же, втягиваются в коррупционные взаимоотношения с бюрократией, и это не есть шаг навстречу демократии и стандартам развитых стран. Если же подойти к вопросу философски, то неправительственные организации все же представляют интересы людей, живущих в нашей стране, занимающихся или не занимающихся бизнесом, но так или иначе сталкивающихся с коррупцией практически ежедневно. Ради интересов дела, можно не побрезговать, тем более, что прямой контакт с коррупционерами возьмут на себя посредники.
Исходя из бюрократической практики, "решить вопрос" с регистрацией или перерегистрацией будет вполне по силам любой действительно желающей работать организации. Периодически мы будем свидетелями отлова каких-нибудь групп "оборотней в галстуках", которых будут годами судить, потом давать по 25 лет условно и лишать премии к новому году за регистрацию "шпионских" организаций.
Вторая лавочка - контроль над грантами и их налогообложение. Тут простор для фантазии чиновников гораздо шире. Фактически принятие жесткого варианта закона сформирует среду, которую можно назвать неправительственным или некоммерческим дарвинизмом. Организациям будет предложено выживать любыми возможными способами. Самые слабые и неизобретательные члены сообщества развалятся при первой же атаке со стороны чиновников. Остальные, которые не намерены прекращать деятельность в связи с принятием закона, конечно же, начнут обороняться. Это приведет к росту числа оппозиционных организаций. Даже те организации, которые и не помышляли о критике властей, станут использовать все свои возможности для того, чтобы отразить атаку. Это выльется в бесконечную череду скандалов, которые неминуемо испортят атмосферу всевозможных саммитов и создадут дополнительную головную боль МИДу. Эффект от закона в этом смысле будет весьма сомнительным.
Теперь о "разводе". Рассмотрим вариант наезда на среднюю организацию с бюджетом в 30-100 тыс. у.е в год, которая так или иначе может показаться оппозиционной. Понятно, что спортивный клуб не может оппозиционным быть, по определению, если только главный тренер не додумается обрядить подопечных в оранжевые майки и устроить пробежку вокруг здания местной администрации. Также понятно, что ни одному вменяемому чиновнику не придет в голову искать "шпионов" без материальной заинтересованности. Произведя арест счетов и прочие оперативно-розыскные мероприятия, чиновник будет ждать, что от лидеров НПО будут исходить предложения финансового характера. Понятно, что в бюджетах грантов таких расходов не предусмотрено и не один вменяемый лидер НПО не будет использовать выделенные средства для "полюбовного решения вопроса" с чиновниками. Он будет либо организовывать скандал, судиться и.т.д., либо искать вариант продолжения деятельности в иной форме.
Тут начинается самое интересное. Авторы закона, видимо, не совсем понимают, что собой представляет среднестатистическая неправительственная организация. В большинстве случаев это группа "засвеченных" людей или один "засвеченный" лидер плюс некий продукт, который ассоциируется именно с этой организацией. Продуктом, как правило, являются некие услуги, печатные и непечатные издания, семинары, встречи, публикации, заявления и пр. Степень успешности и размер бюджета зависит от того насколько успешно организация "продвигает" своих лидеров и свои продукты. Потребителей услуг и продуктов, а также спонсоров обычно мало интересует, что при этом написано в уставе организации, а также как, и где она зарегистрирована. На, западе в связи с принятием закона, стало вполне очевидно, что при принятии жесткого варианта закона необходимо будет проявлять определенную гибкость в вопросах финансирования российских НПО.
Что делает лидер НПО, настроенный выжить и продолжить работу в случае наезда? Допустим, до наступления всего этого кошмара, он проводил исследования и семинары в области внедрения толерантности во взаимоотношения автолюбителей и инспекторов ГИБДД. Печатал бюллетень, вел интернет-сайт, проводил семинары с участием водителей и гаишников. Устраивал, таким образом, диалог общества и власти: очень, кстати, популярный у спонсоров вид деятельности. Результаты своих изысканий этот лидер рассылал по Интернету в СМИ, спонсорам и коллегам по виду деятельности в России и за рубежом. В свободное от работы время писал заявки и отчеты спонсорам. По такой схеме работают сотни, если не тысячи организаций в России. Допустим, что эту организацию финансировал Сорос, Березовский и Фонд Ходорковского. Узнав о том, что среди спонсоров этой организации есть столь известные личности, а самое главное, что годовой бюджет достиг 100 тыс. у.е., местная администрация решила организацию "потревожить". Лидер оказался принципиальным, но хитрым, у него, что называется, сработал инстинкт неправительственного дарвинизма.
Он звонит спонсорам и говорит: "Ребята, если я зарегистрирую филиал на Украине или в другой стране победившей демократии, а работу буде делать в России?". Спонсоры, скорее всего, согласятся. Семинары лидер будет проводить у себя на кухне. Никакого диалога с властью уже не будет. Сайт и бюллетень превратятся в бесконечный источник компромата на родное ГАИ, а результаты исследований будут свидетельствовать о полной безысходности и неуклонном приросте количества "оборотней в погонах". И таких оппозиционеров, которые будут лить грязь на державу, только потому, что их лишили спокойной жизни, с каждым месяцем действия закона будет становиться все больше и больше.
Чтобы ликвидировать искусственно созданную оппозицию думцам придется принять еще, как минимум, 5 законов. Первый - об окончательном и бесповоротном запрете Интернета на территории РФ, потому что Интернет способствует передаче ложных данных о России на запад. Зона "ру" должна быть ликвидирована в принципе. Половинчатые меры здесь не помогут. Второй - запрет мобильной, а также международной связи и IP-телефонии на всей территории РФ, потому что в отсутствии Интернета оппозиционеры станут заваливать иностранцев факсами, телефонограммами и SMS сообщениями. Третий - о создании федерального агентства по контролю за перепиской граждан и государственной регистрации почтовых голубей, чтобы лживая информация не попала на запад на бумажных и более архаичных носителях. Четвертый - об уголовном преследовании лидеров НПО, зарегистрировавших представительства на территории Украины, Грузии, Киргизии и других стран СНГ. Пятый, по понятным причинам, - о введении визового режима со всеми странами СНГ, кроме Туркмении.
Только после принятия перечисленных законодательных актов сектор НПО можно будет считать полностью зачищенным от чужеродных элементов. Только вот изобретательность нашего народа и "гибкость" наших чиновников даже при таких мерах непременно оставят лазейки для шпионов.
Если говорить серьезно, то государство взялось за решение проблемы не с того конца. Проблему вмешательства в политическую деятельность, а точнее проблему ликвидации некоторых вполне советских комплексов нашей элиты, можно решить гораздо проще. Не секрет, что получение западного финансирования сопряжено с достаточным количеством бюрократических сложностей. Фактор конкуренции между НПО также имеет место. В стране сейчас очень много денег, которые пока не придумали куда деть. Говорят, что нефть будет стоить 100 у.е. за баррель. Если направить нашу внешнюю политику в правильное русло дестабилизации обстановки на Ближнем Востоке, то нефть будет стоить и все 200. Нужно просто потратить 3-4 миллиарда у.е. на создание правительственных фондов для НПО, в которых деньги будет получать проще, чем на западе или у Березовского. Перекупить гражданское общество для Администрации Владимира Путина будет технически проще, нежели чем зачистить. Зачистка выльется в бесконечный скандал и повышение рисков формирование реальной оппозиции, которой пока нет. Если лидеры и сотрудники НПО и не выйдут на улицы, как жертвы закона No 112, то они обязательно выйдут в Интернет и напишут бесконечное количество гадостей о стране-председателе G8. Конечно же 1-2 процента организаций останутся оппозиционными в любом случае, даже если власть потратит 10 миллиардов у.е. Но это те организации, которые будут в оппозиции любой власти, даже если по какому-то недоразумению президентом станет Григорий Явлинский.
За последнее полугодий стало вполне очевидно, что наша элита нуждается в персонификации страхов, связанных с введением внешнего управления и потерей суверенитета России. Если "чеченские террористы" и "ваххабистское подполье" республик Северного Кавказа персонифицируют страхи перед экспансией исламского мира и позволяют до бесконечности наращивать полномочия и личный состав силовых структур, то неправительственные организации олицетворяют страхи перед экспортом демократии и различного рода революциями. Ужесточая среду обитания неправительственных организаций, власть создает себе дополнительную проблему. Реализация закона с любыми вариантами поправок приведет к началу жестокого естественного отбора в секторе НПО. Выживут, разумеется, наиболее изобретательные и агрессивно настроенные. В стране, где фактически нет оппозиции, такие меры явно излишни. И если в законе 112 при всей неразберихе с его исполнением присутствовал ясный экономический смысл, то закон о НПО напрочь лишен политического и какого бы то ни было смысла. Российская оппозиция состоит из демократов, чья главная проблема заключается не в том, что про их объединительный процесс можно смело снимать сериал или реалити-шоу, а в том, что население попросту не хочет за них голосовать. Также из коммунистов, чья оппозиционность начинается и заканчивается в день рождения Ленина и неонацистов, которых милиции через несколько лет придется защищать от "нерусских", потому что последние не только активно приезжают в нашу страну, но и активнейшим образом размножаются, в то время как бритоголовые рисуют свастики на заборах. Смехотворность нашей оппозиции оставляет мало надежд на то, что события будут развиваться по украино-грузинскому сценарию.
Неправительственные организации на протяжении последних 15-ти лет жили в полной изоляции от власти. Власть никогда не воспринимала гражданское общество как партнера или как некую политически значимую силу. Даже демократы и олигархи начали замечать гражданское общество, только тогда, когда их сместили со всех государственных постов, не пустили в парламент и начали сажать в тюрьмы. Необходимость сотрудничества неправительственных организаций с властями до недавнего времени была продиктована лишь грантодателями, которые настоятельно рекомендовали НПО этот вид деятельности, поскольку многие грантовые программы существуют в рамках межправительственных соглашений, подписанных Россией. На сегодняшний день альянс "Солдатских матерей" с Республиканской партией России, хоть и не являющийся прямым итогом законодательных инициатив Госдумы, может стать примером для реализации оппозиционного потенциала неправительственных организаций России. Закон создает для этого все условия.
НПО никогда не были реальной помехой власти. Их "деструктивная" роль в последние годы заключалась лишь в том, что они частично заменили собой СМИ и стали полноценным, хоть и альтернативным источником информации о России для остального мира. Введение цензуры на телевидении и в печатных СМИ и невозможность введения цензуры и ограничения коммуникаций через Интернет, дала мощный импульс информационным проектам неправительственных организаций. До введения цензуры НПО не могли конкурировать со СМИ по качеству продукции. Особенно явно эта тенденция просматривается на примере освещения событий в Чечне последних 6-ти лет. Закрыв доступ СМИ к полям сражений, власти не желая того, дали мощный импульс неправительственным организациям, создав ажиотажный спрос на любую информацию из горячих точек Северного Кавказа. Со временем эта тенденция распространилась и на другие темы и территории. Даже при этом у неправительственных организаций до недавнего времени не было ни политической, ни партийной самоидентификации. Закон об НПО, что совершенно не нужно властям, трансформирует сектор неправительственных организаций в субъект российской политики, причем вполне оппозиционного толка. Кроме того, неправительственные организация становятся совершенно неуправляемым субъектом внешней политики России. Закон буквально выталкивает российские НПО на международную арену, заставляя бесконечно жаловаться и все чаще говорить о "кровавой заре тоталитаризма". Авторы закона забыли, что в России существует гигантский дисбаланс между развитием в направлении правового государства и интеграцией в мировое информационное пространство. По второму пути Россия ушла слишком далеко, а закон, таким образом, создает целую цепочку внутренних и международных проблем, которые придется решать и МИДу, и Администрации Президента, и Госдуме, и другим государственным органам. Избежать распространения информации об этой ситуации невозможно в принципе.
В 2006 году России придется столкнуться с большим количеством серьезных проблем. Это и реформа ЖКХ, и лидерство в G-8, и нестабильность на Северном Кавказе, и дальнейшая активизация США и Евросоюза на просторах СНГ, и политический ажиотаж в связи с приближением срока думских и президентских выборов, и многое другое. Властям в сложившейся ситуации все же стоит задуматься над вопросами: а действительно ли нужен закон о неправительственных организациях? Нужно ли его принимать с поправками, которые хоть как-то усложнят жизнь сектору НПО? И целесообразно ли вообще менять сложившийся формат взаимоотношений с гражданским обществом?
Абдулла Истамулов
президента Центра "СК-Стратегия"
