Валерий Бушуев: Анатомия несостоявшейся трагедииНазад
Валерий Бушуев: Анатомия несостоявшейся трагедии
МИКОЯН С.А. Анатомия Карибского кризиса /
РАН. Институт мировой экономики и международ-
ных отношений. - М.: Academia, 2006. - 1072 с.: ил.
(Монографические исследования: международные
отношения).
С 1941-го историю нашей страны принято делить на "до" и "после" 22 июня. С не меньшим основанием всемирную историю можно поделить на "до" и "после" октября 1962-го. Мировое развитие не только получило тогда возможность пойти иным, чем ранее, путем. Возникла вполне реальная угроза того, что жизнь на значительной территории планеты просто прекратит существование. Разразившийся в те осенние месяцы Карибский кризис был чреват возможностью ядерной войны в гораздо большей степени, чем любой другой международный конфликт в предыдущие и последующие годы. Мир в прямом смысле этого слова оказался у роковой черты.
Напомним вкратце, как развивались события, предшествовавшие кризису. Еще в мае 1962 года у Н.С. Хрущева появилась идея установить советские ракеты среднего радиуса действия с ядерными боеголовками на острове Куба. Главной целью его было защитить молодую Кубинскую революцию от угрозы американского вторжения. Угроза эта не была надуманной: в 1959-1962 годах ЦРУ США по указанию президента Д. Эйзенхауэра, которое было оставлено в силе сменившим его Дж. Кеннеди, против революционного режима Ф. Кастро предпринимались диверсионные акции, осуществлялись финансирование, подготовка, вооружение отрядов кубинских эмигрантов для вторжения на остров, проведения террористических актов, саботажа развития экономики, инфраструктуры и образования. То был подлинный терроризм на государственном уровне.
В апреле 1961 года была совершена крупная акция, ставившая целью свержение правительства Ф. Кастро, - высадка около 1400 кубинцев, завербованных и подготовленных в лагере на территории Гватемалы. Авиация с кубинскими опознавательными знаками базировалась в Никарагуа и оттуда бомбила аэродромы, пытаясь ликвидировать немногочисленную военную авиацию Кубы. Но ЦРУ крайне неквалифицированно и легкомысленно подошло к разработке операции. Расчет делался на ложные сведения о готовности части населения присоединиться к повстанцам. В результате должен был быть создан плацдарм сопротивления, куда могло прилететь "временное правительство" из Флориды и попросить США о военной помощи. Благодаря усилиям Революционного правительства, поддержанного основной массой кубинского населения, вторжение на Плайя Хирон, начавшееся 11апреля, было разгромлено за 72 часа. В Москве и Гаване, однако, понимали, что следующая высадка уже не может окончиться поражением США: чтобы избежать нового провала, в ход наверняка будет пущена вся мощь их вооруженных сил.
Но, конечно, решение Хрущева установить на далеком от советских границ острове ракеты с ядерными боеголовками было продиктовано далеко не одним желанием защитить Кубинскую революцию. Как вспоминает хорошо информированный на этот счет крупный советский и российский дипломат Ю.М. Воронцов, Хрущев был "одержим" стремлением "выдавить" США и другие державы из Западного Берлина. "Его безмерно раздражали американские военные базы, плотным кольцом "обжимавшие" Советский Союз со всех сторон, а существенное в то время отставание СССР от американцев в количестве межконтинентальных ракет явно не позволяло осуществить хрущевское бахвальство "накрутить хвоста" американцам. И вот в установке ядерных ракет почти в ста километрах от американской территории, ему, на мой взгляд, почудилась возможность дать американцам "понюхать" то, с чем Советский Союз вынужден был жить уже много лет - с нацеленными на его города и веси ядерными ракетами, стоящими почти рядом. Но чего Хрущев не понял, так это того, что "хвост" может раскрутиться и сам, да так, что от него убегать придется, что Хрущеву и пришлось проделать". Позднее именно так и произошло.
А осенью 1962-го Хрущев внутренне торжествовал: с его подачи Министерство обороны СССР сумело спланировать, организовать и совместно с торговым пароходством провести уникальную операцию - тайную переброску на Кубу 42 тысяч советских военнослужащих, около 40 ракет "Р-12" среднего радиуса действия (1500 км) и ядерных боеголовок к ним. Были доставлены также зенитные ракеты "С-75", истребители "МиГ-21", катера береговой охраны с ракетным вооружением, тактические ядерные ракеты с радиусом действия до 50 км, легкие бомбардировщики устаревшего типа "Ил-28", зенитная артиллерия, танки, крылатые ракеты и другое вооружение, необходимое кубинской армии для обороны острова. Операция была блестящей по масштабу и секретности.
Лишь на последнем этапе - монтаже ракетных установок - в отношении маскировки была проявлена беспечность. Всерьез ею занялись, когда уже было поздно, - после того, как президент Кеннеди в обращении к народу 22 октября сообщил, что американская аэрофотосъемка получила бесспорные доказательства происходящего на Кубе. Созданный президентом США специальный комитет, сокращенно Экском, до этого в течение недели тайно обсуждал возникшую проблему, определяя, каков должен быть ответ на действия Москвы. Разразившийся вскоре Карибский кризис оказался самой опасной точкой "холодной войны", впервые в человеческой истории поставив мировую цивилизацию на грань уничтожения.
Историк-международник С.А. Микоян, много лет занимающийся исследованием Карибского кризиса, предпринял смелую и чрезвычайно удачную попытку проанализировать всю подоплеку этого кризиса и широчайший круг посвященной ему литературы. С героями и антигероями своего монументального, но при этом написанного ярким и доступным языком труда, автор знаком не только по мемуарам и научным работам. Сын известного советского партийного и государственного деятеля А.И. Микояна, он, находясь в те роковые дни рядом с отцом на Кубе и в США, имел возможность собственными глазами следить за всеми перипетиями кризиса, общаться с большинством задействованных в нем лиц и получать информацию буквально из первых рук. Позднее он получил возможность работать с широчайшим пластом документов Национального архива США, Национального архива безопасности при Университете Дж. Вашингтона и Библиотеки Конгресса США. Использование большого количества советских, кубинских и американских шифротелеграмм и других секретных документов, опубликованных за последние 15 лет, придает книге особенную глубину и многогранность.
Перед читателем не просто возникает целая портретная галерея персонажей, в прямом смысле решавших тогда судьбы мира на Земле. Он как бы попадает за кулисы той острой политической схватки, подлинная суть и масштабы которой большинству непосвященных людей долгое время оставались совершенно неизвестными. Вот только один пример того, насколько не представляли себе реальности нависшей над человечеством угрозы даже непосредственно вовлеченные в конфликт государственные и военные деятели того времени.
Только в 1992 году, на "трехсторонней конференции" в Гаване, посвященной 30-летию Карибского кризиса, американцы узнали, что советские войска, размещенные на Кубе, были вооружены тактическим ядерным оружием. И лишь еще через 10 лет, во время новой международной конференции в Гаване, ее американским участникам, в том числе бывшему министру обороны США Р. Макнамаре, впервые рассказали, что советские военные были готовы использовать это оружие. "Это означало, - пишет С. Микоян, - что Белый дом и Пентагон не знали, чем будет встречено американское вторжение на остров, а именно - мощным ядерным ударом. Военно-морские силы США, сосредоточенные вокруг Кубы, были бы в значительной степени уничтожены, а с ними и десятки тысяч человек личного состава флота и первой волны вторжения, чьей задачей было сломить сопротивление 250-тысячной армии Кубы и 42 тысяч бойцов советских воинских подразделений. Что последовало бы за этим новым Пирл-Харбором, никто из советских военных не думал, они только выполняли бы свой долг, поставленную перед ними боевую задачу, отвечая на вторжение, которое тоже походило бы на Пирл-Харбор, ибо началось бы с внезапных воздушных бомбардировок вооруженных сил на острове" (с.9).
Использовать же торпеды с ядерными боеголовками с четырех советских дизельных подводных лодок, находившихся в водах Кубы, в случае начала военных действий разрешалось по усмотрению командира. А если учесть, что на большой глубине сведения о военных действиях моряки могли получить лишь в виде разрывов глубинных бомб, то уже одно это говорит о том, что мир в те дни действительно висел на волоске и в определенные часы зависел от выдержки какого-нибудь неведомого командира советской подлодки.
О том, какой катастрофой все это могло обернуться, свидетельствуют некоторые, остававшиеся долгое время засекреченными, данные, приводимые в книге С. Микояна. В день кульминации кризиса, 27 октября, когда в соответствии с командой Хрущева ракетные установки на Кубе спешно доводились до состояния боевой готовности, американские бомбардировщики "В-52" с ядерным грузом уже барражировали над арктическими водами вблизи советских границ. В соответствии с планами штаба ВВС, 75 городов Советского Союза должны были быть уничтожены в результате первого же ядерного удара со стороны США. "Р. Кеннеди в ответ на предложения всему правительству укрыться в бункеры вне Вашингтона, отказался, сказав, что "если до этого дойдет [до удара - С.М.], будет убито 60 миллионов американцев и столько же или больше русских". Из вышесказанного видно, как близок был весь развитый мир к исчезновению в качестве "функционирующего общества". По законам радиации, достаточно широко известным, остальному миру оставалось бы ожидать более медленной, но не менее мучительной смерти" (с.271).
Порой лишь счастливое стечение обстоятельств удерживало вовлеченные в конфликт стороны от падения в бездну ядерной войны. Над Кубой на большой высоте был сбит американский разведывательный самолет У-2. Было совершенно ясно, что это способна была сделать только советская ракета, а значит, могло быть истолковано как переход к силовым действиям. Какой-то американский летчик, в нарушение строжайшего приказа Макнамары даже близко не подлетать к территории СССР, нарушил границу и оказался над территорией Чукотки. Там, естественно, была объявлена тревога, советские истребители подняты в воздух, в то время как с Аляски взлетели и направились к Чукотке истребители американских ВВС. Каким-то чудом самолет-разведчик успел покинуть воздушное пространство СССР, и неумолимо приближавшегося воздушного боя удалось избежать.
Лишь в последнее время стало известно и еще об одном эпизоде, который тоже вполне мог оказаться роковым. Завербованный американской разведкой советский полковник Пеньковский буквально за несколько минут до ареста в Москве успел передать закодированный сигнал, означавший, что СССР наносит ядерный удар по США. К счастью, аналитикам ЦРУ хватило ума сопоставить этот сигнал с другой информацией о состоянии боевой готовности вооруженных сил Советского Союза и прийти к выводу, что доверять провалившемуся агенту не следует. А ведь и в этом случае мир находился в одном шагу от термоядерного Армагеддона.
Но все же решающую роль в том, что этот шаг сделан не был и мир на Земле сохранен, сыграли высшие политические руководители Соединенных Штатов и Советского Союза. Тщательнейшему анализу того, как развивались события в Вашингтоне и Москве в решающие дни октября 1962 года, и посвящена большая часть книги С. Микояна. Было бы бессмысленно пытаться даже предельно кратко пересказать насыщенные богатейшей фактурой главы книги. Общая канва событий достаточно хорошо известна всем, кто интересуется международно-исторической проблематикой. А вот конкретика настолько увлекательна, что труд С. Микояна можно читать как документальный политический детектив высокой пробы. Поразительно, что кинематографисты ни у нас, ни в Штатах до сих пор не сняли многосерийный боевик о тех событиях. Для этого даже изобретать и придумывать ничего не надо было бы. Реальные факты, нюансы политических заявлений и действий, невероятные кульбиты участников этих событий по своей напряженности превосходят многое из того, о чем приходится всего лишь фантазировать сценаристам и режиссерам разного рода апокалиптических фильмов.
Для нас, живущих в совсем иной атмосфере начала ХХI столетия, особый, непреходящий интерес представляет то, как вели себя, чем руководствовались, как принимали решения высшие руководители США и СССР в условиях, когда между Кремлем и Белым домом еще не существовало даже прямой телефонной связи. И как удалось им, преодолев полное непонимание мотивов друг друга и крайние идеологические противоречия, все же найти путь выхода из кризиса, да еще и сохранить при этом свое лицо - по крайней мере, внешне.
Разбирая день за днем, буквально час за часом стремительное нагнетание напряженности в советско-американских отношениях, С. Микоян прослеживает, как обе стороны блефовали, пытались ввести в заблуждение друг друга. И одновременно показывает, насколько старательно они избегали при этом каких-либо непоправимых шагов и нащупывали возможности пойти на уступки, не наносящие ущерба престижу своих стран.
Дни кризиса можно с полным основанием назвать трагической цепочкой непонимания и просчетов. США оказались не способны верно оценить действия СССР. Размещение советских ракет было истолковано в Вашингтоне не как намерение защитить остров от агрессии извне, а как давление Москвы с целью добиться от США уступок по вопросу о Берлине. Поразительную невежественность, непонимание базовых истин проявили США и по отношению к Кубе. "Американской политической элите, пожалуй, никогда не было присуще понимание политической культуры страны, с которой они взаимодействовали. Точно так же в Вашингтоне не было правильного представления о том, как Соединенные Штаты воспринимаются в других странах, даже на Кубе, из всех стран к югу наиболее знакомой. Десятки лет спустя, уже по поводу взаимоотношений с арабским миром, в прессе США суть этого фактора была изложена следующим образом: "Мы же такие хорошие, почему они нас так ненавидят?"" (с.643).
Советскому Союзу было свойственно такое же неумение и нежелание понимать и принимать во внимание образ мыслей и политические традиции не только другой сверхдержавы, но и собственных союзников. С одной стороны, проявив крайнюю некомпетентность и даже авантюризм, советское руководство совершенно не учло, что никакая администрация США не сможет оставить без последствий такой шаг, как размещение ракет в непосредственной близости от своих границ. С другой стороны, "психология любого босса в Кремле всегда включала слегка пренебрежительное отношение к друзьям (даже таким крупным, как Китай), уважение на деле проявлялось больше к противникам. Для Сталина это вообще было нормой. Большой заслугой Хрущева стало то, что он начал свою дипломатию иначе - "пошел в Каноссу" извиняться перед Югославией. Но его ненадолго хватило. Польша и Венгрия в 1956 году подверглись отнюдь не дружескому обращению" (с.245-246).
Неспособность Кремля оценить восприятие своих целей другими странами и проявилось в полной мере в легкомысленном решении в секретном порядке перебросить на Кубу ракеты и войска. При этом Хрущев практически даже не задумался ни об ответных акциях США, ни о том, в каком положении окажется руководство Кубы в случае серьезного кризиса. "Он спокойно, даже без вразумительных объяснений, проигнорировал кубинское предложение оформить эту акцию в виде официального и опубликованного соглашения, а не совершать ее, выражаясь языком Фиделя, тайно, как будто в ней было что-то непотребное" (с.645).
Что касается правительства Кубы, то оно явно не учло воздействия международных факторов на новую администрацию США, отказываясь верить обещаниям Дж. Кеннеди о ненападении, и в то же время переоценило заверения Кремля о его решимости противостоять военной силой любым действиям со стороны США. В итоге Куба почувствовала себя оскорбленной и обманутой, когда СССР, даже не поставив в известность Ф. Кастро, в конечном счете был вынужден согласиться с американским требованием о вывозе ракет.
Один из важнейших вопросов, который подробно анализирует С. Микоян, - это то, как в Вашингтоне и Москве обсуждалась опаснейшая ситуация, складывавшаяся вокруг Кубы, и как принимались решения о преодолении ракетного кризиса. Сравнение приводимых автором документальных данных о том, как вели себя политические лидеры по обе стороны Атлантики, наглядно доказывает: насколько успешным оказалось стремление президента Кеннеди обеспечить в интересах дела свободное и довольно широкое обсуждение, настолько же неуспешными и практически бесполезными стали спорадические и совершенно закрытые дискуссии в Кремле. В отличие от Вашингтона, в Москве даже не было создано группы или штаба, который детально отслеживал бы развитие событий, корректировал весь спектр предпринимаемых действий и контролировал тексты чрезвычайно важных в той обстановке дипломатических документов.
И здесь в полном объеме дало о себе знать коренное различие между двумя политическими системами - демократической и авторитарной, даже в той, несколько смягченной ее форме, которая сложилась в СССР после смерти Сталина. "К сожалению, - пишет С. Микоян, - новый состав Президиума ЦК КПСС после чистки, проведенной Хрущевым в июле 1957 года, и введения новых членов по преимуществу по принципу личной близости и преданности..., не мог обеспечить полноценного и всестороннего обсуждения всего того, что писал или говорил Хрущев. Подлинных экспертов не собирали. В этом смысле вашингтонский Экском был несравнимо более эффективным и продуктивным коллективным органом. Почему? Прежде всего, в Кремле продолжала действовать инерция соглашаться с первым секретарем, утвердившаяся при Сталине с середины 1930-х годов. Споры имели место в период "коллективного руководства", то есть с марта 1953 по июль 1957 года...
Между тем при обсуждении ракетного кризиса обстановка свободной дискуссии была просто необходима - как и при решении о посылке ракет на Кубу. И обсуждать на равных должны были специалисты: военные, дипломаты, консультанты ЦК, представители КГБ. Но характер Хрущева, как и кремлевские традиции, делали такое обсуждение практически невозможным. Такого рода традиции Хрущев не ломал... Детального, всестороннего обсуждения текстов - как, например, в Белом доме - не было. Поэтому никто не мог подвергнуть сомнению стандарты и штампы пропаганды или заявлений руководства. Полеты фантазии самого Хрущева, к сожалению, также не вышли за рамки утвердившейся фразеологии" (с.264-266).
Итоги 13 дней Карибского кризиса хорошо известны. В результате многодневного интенсивного обмена телеграммами между Белым домом и Кремлем администрация Кеннеди, несмотря на колоссальный нажим на него со стороны "ястребов", согласилась на политическое урегулирование и предоставление гарантий ненападения на Кубу, а советское руководство - на вывоз ракетных установок и даже на контроль США за их вывозом на море. Демонтаж всех стартовых позиций, начавшийся по приказу из Москвы 29 октября, был полностью завершен уже 31 октября. Реакцию наших военных на это беспрецедентное унижение вооруженных сил С. Микоян описывает, ссылаясь на воспоминания о выступлении своего отца перед 300 советскими генералами и офицерами. "Микоян использовал слова Хрущева о том, что "мы подложили американцам ежа". На что в зале кто-то громко произнес: "Сами на него и сели"" (с.218).
Причины, стадии и уроки Карибского кризиса давно вошли во все учебники истории, стали хрестоматийными. Их новое, еще более глубокое и всестороннее исследование в книге, несомненно, послужит новым поколениям политиков и дипломатов для серьезных размышлений о том, насколько высокой может оказаться цена любых поспешных, плохо продуманных и продиктованных эмоциями решений во внешней политике. Очень важно, пишет С. Микоян, чтобы политически активные члены общества требовали от руководителей всех уровней "широкого кругозора, чувства высочайшей ответственности перед своим народом и народами мира, подлинной интеллигентности, которые способны предотвратить грубые, малообоснованные силовые акции и, следовательно, грубые ошибки, грозящие кризисами" (с.652). Это тем более необходимо в сегодняшних условиях однополярного, дисбалансированного мира, когда все более очевидным образом вырисовывается прямая зависимость международной обстановки от внутриполитических процессов в единственной сохранившейся сверхдержаве, от того, какая группировка находится в ней у власти, какое крыло политической элиты обладает правом принимать кардинальные решения, затрагивающие судьбы всего человечества.
______________________________________________
Бушуев Валерий Геннадиевич, журнал "Свободная мысль"
Тел.: 367-57-06. E-mail: vgb@list.ru
"Независимая газета", 27 июля 2006 года
Док. 272899 Опублик.: 22.01.07 Число обращений: 306
