Размышления над газетными публикациями
Летом 2001 года в Москве вышел из печати русский перевод книги старшего редактора американского журнала "Форбс", доктора наук Лондонской школы экономики П. Хлебникова "Крестный отец Кремля или История разграбления России". Эту книгу, уже успевшую стать бестселлером в США, без преувеличения можно назвать хроникой той разрушительной болезни, которая обрушилась на нашу страну в минувшее десятилетие.
Автор не только прослеживает путь к вершинам бизнеса и теневой власти одного из самых одиозных российских олигархов, ставшего воплощением коррупции и "дикого капитализма" в России. По ходу дела он вскрывает многие тайны ельцинской "семьи", показывает закулисье экономических скандалов, разоблачает подоплеку войны в Чечне. И подводит итоги того процесса распада, который привел Россию к невиданной разрухе и национальному унижению, обнищанию десятков миллионов людей. "Россия, - говорится в книге, - откатилась назад, далеко назад. Анализ Всемирного банка показывает: в 1997 году Россия по масштабам экономики занимала 13-е место в мире, пропустив вперед такие страны, как Испания, Южная Корея и Бразилия. По валовому продукту на душу населения Россия была отброшена на 95-е место... Экономическая мощь России рассыпалась с такой скоростью, какой еще не знала мировая история. Пожалуй, никогда прежде в долгой и нередко трагической истории России картина не была более грустной и безнадежной" (стр.322).
Малограмотное, оторванное от национальных реалий и ориентированное на чуждые России модели и ценности государственное управление страной в минувшее десятилетие можно сопоставить только с крупнейшими природными и социальными катаклизмами. Не пережив никакого военного конфликта и тем более поражения, прежде великая страна лишилась трети территории, более половины промышленного производства, буквально всех союзников и максимально безопасных ранее границ. От 600 тысяч до полутора миллионов человек погибли на территории бывшего Советского Союза в ходе кратковременных и длительных вооруженных столкновений.
Практически не построив ничего нового и не вложив ни копейки в элементарное поддержание в порядке того, что досталось ему в наследство от советских времен, ельцинский режим создал идеальные возможности для расхищения национального потенциала, который ценой колоссальных усилий народа создавался в течение нескольких десятков лет. Даже по официальным данным, общий объем вывезенных из России денежных средств, полученных за счет разграбления и распродажи государственной собственности, в течение десяти лет составил не менее 300 миллиардов долларов. Один из косвенных результатов этого беспрецедентного в мировой истории преступления: МЧС теперь прогнозирует 430-440 техногенных катастроф в год - более сорока в месяц. Степень износа станочного парка и машиностроительного оборудования - 70 процентов, нефтеперерабатывающего и нефтехимического - 79 процентов, железных дорог - 55,3 процента. О степени изношенности авиатранспорта, флота и говорить излишне.
По различным оценкам международных организаций, от 35 до 70 процентов россиян оказались за чертой бедности. Российские социологи относят к числу богатых тех, кто зарабатывает в месяц не менее 1 тысячи долларов на человека (в Москве - 1500 долларов), имеет квартиру стоимостью от 100 тысяч долларов (150 тысяч долларов в Москве) или коттедж. Таких вместе с членами семей в России живет 7 миллионов человек, то есть 5 процентов населения. А бедными наши социологи считают тех, кому недоступны такие привилегии, как хорошее жилье, качественное питание, возможность отдыхать за границей, оплачивать лечение и образование. Всего этого лишены 23,4 процента россиян. Треть из них живет в настоящей нищете. Более четверти бедняков получили высшее образование ("Аргументы и факты", 2003, No21). По некоторым подсчетам, около половины наших соотечественников тратит на себя в день менее двух долларов США. При этом, как высчитали аналитики Госкомстата, тонкий слой российских богатых богаче наших бедных в 30 раз, по другим же подсчетам - даже в 56 раз (см. "Общая газета", 2001, No 23). Такого разрыва не знают даже самые отсталые страны Тропической Африки и Центральной Америки. К тому же основная масса населения все большую часть своего скромного семейного бюджета вынуждена расходовать на пропитание: только за последние годы эта доля выросла с чуть более 50-ти до 67,6 процента и продолжает увеличиваться. Едва ли не каждый квартал население извещают о все новых повышениях тарифов на электроэнергию, газ, транспорт. А не за горами - многократное подорожание жилья. Хлеб с 1992 года подорожал более чем в 30 раз, а суточная питательная ценность потребляемых россиянами продуктов питания снизилась с 3350 калорий до 2200, резко сократилось потребление мяса, молока, рыбы (см. "Аргументы и факты", 2001, No32; "Коммерсантъ Власть", 29 мая 2001 года, стр.7)
Лишившись общедоступного и бесплатного здравоохранения, российские граждане болеют и вымирают, их численность сокращается от 750 тысяч до миллиона человек в год. В 1925 году в нашей стране, разрушенной войнами и революционными потрясениями, насчитывалось около 200 тысяч беспризорных детей; в 2001 году, в результате "реформ", по скромным подсчетам Министерства образования, беспризорников было 2 миллиона (см. "Комсомольская правда", 1 июня 2001 года). Поистине национальным бедствием стало распространение наркомании, прежде вообще отсутствовавшей у нас как массовое явление. Люди забыли о временах, когда можно было без страха за свою жизнь выходить из дома с наступлением темноты - страну буквально захлестнула волна преступности. А подрастающие поколения уже с трудом верят рассказам родителей о том, что в недавнем прошлом можно было жить, не опасаясь за завтрашний день, бесплатно учиться, платить чисто символические суммы за жилье, электроэнергию, газ и общественный транспорт, за бесценок пользоваться авиационным и железнодорожным транспортом, почтой и телефоном, отдыхать в санаториях, домах отдыха и пионерских лагерях. Что старикам не было нужды рыться в мусорных баках и ссориться, отнимая друг у друга пустые бутылки из-под пива...
Касаясь первопричины российской трагедии - навязанных стране правыми, радикально-либеральными кругами и проведенных в жизнь ельцинским режимом "реформ", - тот же П.Хлебников в интервью одной из московских газет заявил: "Это не реформы, не рыночная экономика, а то, что произошло в начале 90-х годов, - небывалая катастрофа. В свои руки власть взяли мафия, коррупционеры-чиновники и бандиты. У этих людей совершенно искаженное представление, что именно породило западную экономику" ("Версия", 2001, No23).
Так что же в конечном счете было создано в нашей стране? Имеет ли перспективы на будущее то, что возникло в результате общественных потрясений десятилетней давности? Или все это обречено на какие-то новые перестройки и новые катастрофы? Насколько стабильна нынешняя ситуация и что нас может ждать в ближайшем будущем?
Правые либерально-реформаторские круги считают, что их идеологию и политику могут-де подвергать сомнению и критике только "отставшие от жизни" лево-патриотические силы и их пресса. Но это не так. Объективную картину положения в стране, далекую от либеральных его трактовок, нередко рисует и печать, не имеющая ничего общего с левой оппозицией. В течение 2001 года с ее страниц известные публицисты, ведущие ученые страны, специалисты в самых разных областях науки все более смело и откровенно вскрывали несостоятельность, утопичность теоретических концепций либералов, доказывали ущербность и тупиковость того экономического и социального курса, который проводится правыми "реформаторами".
1.
Историк Ю.Афанасьев, один из виднейших деятелей первой "демократической волны", давно разочаровавшийся в либеральных "реформаторах", подсчитал: "82 процента в нынешнем ВВП России - это рента от природы. То есть то, что мы имеем от продажи газа, нефти, металлов. А 12 процентов - амортизация основных фондов, то есть того, что наработали до нас за все годы Советской власти и начали разрушать в ельцинский период". По его словам, "такая структура ВВП - по существу, экономика первобытного общества, когда основу составляли охота и собирательство" ("АиФ", 2001, No28).
Думается, правы те, кто говорит: настоящий приговор российским либеральным "реформаторам" - это пример сегодняшнего Китая. И, конечно, вовсе не потому, что они не скопировали какие-то конкретные китайские приемы и методы. А потому прежде всего, что наши неолибералы оказались не в состоянии найти и реализовать такие тщательно продуманные и эффективные меры, которые были бы адекватны условиям России и обеспечивали экономический подъем и рост уровня жизни народа. Успешный опыт Китая убедительно показывает, что если честно, с умом и любовью к родине взяться за дело, вполне можно за сравнительно короткие сроки подтянуть страну к современному уровню развития, не разрушая ее "до основанья", не обрекая свой народ на нищенское существование и не отпугивая при этом иностранных инвесторов разгулом анархии, коррупции и преступности.
Как отмечает известный политолог А.Пушков, один из основных итогов минувшего десятилетия заключается в том, что "либерализм стал восприниматься как антиобщественный феномен. Люди увидели, что либеральные реформы не приносят им ничего хорошего... Когда реформы приводят к разворовыванию национального достояния на 70-80 процентов, то возникает впечатление, что это - элегантное обворовывание страны под видом либерализма" ("Литературная газета", 2001, No28).
Подобные выводы крайне раздражают наших неолибералов, идейных вдохновителей таких акций, как отпуск цен, ликвидация сбережений и приватизация. Вопреки очевидным фактам, окружающая действительность продолжает представляться им в розовых тонах. Например, руководитель Рабочего центра экономических реформ при правительстве РФ В.Мау полагает, что "в России произошла нормальная революция... Избежать существенного социального расслоения было невозможно... В целом приватизация была проведена блестяще". А на вопрос: "Если б снова начать, что следовало бы сделать иначе?" отвечает: "Назначить Чубайса министром внутренних дел и поручить ему бороться с коррупцией" ("Литературная газета", 2001, No26).
В другом интервью тот же В.Мау убеждает читателей, что в результате проведенных реформ все в России обстоит настолько хорошо, что мы уже становимся предметом зависти на Западе: "Европейцы могут только завидовать российской аграрной политике... Налоговая политика гораздо лучше европейской, бюджетная политика... То, что многие называют "деиндустриализацией", на самом деле является "постиндустриализацией"" ("Век", 2001, No29).
Читая подобные высказывания человека, несколько лет руководившего правительственным органом, ведающим разработкой реформ в стране, поневоле испытываешь чувство какой-то неловкости за само это правительство и серьезное опасение за дальнейшие судьбы России. Когда с такого же рода панегириком в адрес либеральных "реформ" на страницах одной из праволиберальных газет выступил Е.Гайдар, один из возмущенных читателей откликнулся на это следующим образом: "До тех пор, пока творцы полностью обанкротившейся политики будут у руля, ничего хорошего Россию не ждет. Надо отдать должное большевикам - те через 4 года признали крах военного коммунизма и ввели нэп, а эти и через 10 лет все что-то обещают" ("Московские новости", 2001, No30).
Но, может быть, не будучи остепененными специалистами по макроэкономике, наши соотечественники, большинство населения страны просто чего-то недопонимает, не способно в полной мере оценить плоды либеральных "реформ"? Может быть, дела обстоят вовсе не так мрачно, как это представляют скептически настроенные ученые и органы печати? Может быть, правы те праволиберальные политологи, которые констатируют достижение невиданной стабилизации и успокаивают власть: в стране все в порядке и можно, ничего не опасаясь, приступать к новому этапу либеральных "реформ", даже если они будут еще менее популярны, чем предшествующие? Вот и руководитель Госкомстата В.Соколин поведал на одной из пресс-конференций, что дела у нас идут замечательно: зарплата растет, безработных все меньше, инфляция замедляется, а товарооборот увеличивается. Неясно, правда, почему это происходит? Ведь никто не станет утверждать, что в стране резко выросла производительность труда или российское производство вдруг повысило свою конкурентоспособность. Объяснение, по всей видимости, может состоять лишь в том, что цены на нефть ко дню проведения пресс-конференции Соколина еще не упали слишком низко и сырьевой экспорт, то есть, если называть вещи своими именами, проедание национальных ресурсов, продолжает увеличиваться.
Следует, тем не менее, признать, что за последние годы в жизни страны действительно наметились позитивные изменения, произошли определенные сдвиги в экономике, более реалистичным стал внешнеполитический курс. Ожили надежды людей на перемены к лучшему и в других сферах жизни. Но пока это именно надежды, основанные прежде всего на доверии к пришедшим к власти новым людям. Судя по всему, это доверие сохраняется. Но тем, кто занимается убаюкиванием власти, уверяя ее, что все в стране окончательно успокоилось и улучшилось, вряд ли стоит уповать на долговременность и глубокую укорененность нынешней стабильности. Может выясниться, что они сознательно или неосознанно вводят власть в заблуждение, оказывая ей медвежью услугу. Утратить кредит доверия очень легко, восстановить его, как лишний раз подтвердил опыт минувшего десятилетия, - практически невозможно. "Стабилизация которой мы себя убаюкиваем, - считает политолог И.Клямкин, - уже была - и при Черномырдине, и при Примакове. Проблема не в стабильности - мы развитие не можем обеспечить". Его мнение разделяет и экономист Ел.Шестопал: "Позитивная консолидация общества может разрушиться в одночасье - экономических предпосылок для этого достаточно" ("Московские новости", 2001, No 27).
Скромные, хотя и сильно разрекламированные услужливыми политиками и СМИ, экономические успехи последнего времени породили у многих россиян завышенные ожидания. Но хорошо известно: если ожидания не сбываются, реакция разочарованных людей может оказаться самой непредсказуемой. Взрывы народного возмущения и недовольства в мировой истории, как правило, происходили вовсе не в периоды резкого ухудшения экономической ситуации, а тогда, когда назревал разрыв между зародившимся надеждами на лучшее будущее и реальностью, не оправдавшей эти надежды.
ВЦИОМ обнародовал данные, которые заставляют серьезно задуматься о том, насколько призрачной может оказаться нынешняя стабилизация. Как выявили опросы, 57 процентов россиян, оказывается, обеспокоены отсутствием эффективных шагов в экономике. Большинство населения испытывает сомнение относительно завтрашнего благополучия. Более половины опрошенных предполагают, что ситуация в стране будет ухудшаться. Население страшится роста цен и снижения уровня жизни, в частности, в результате реформы ЖКХ. Опросы показали, что лишь 7 процентам россиян удалось "использовать новые возможности, чтобы добиться большего"; 14 процентов наших сограждан кое-как "приспособились" за 10 лет к новой жизни; 27 процентов "смирились" с тем, что пришлось отказаться от ранее привычного образа жизни, и, чтобы выжить, должны ограничивать себя в большом и малом; а 28 процентов ответили: "Приходится "вертеться", хвататься за любую возможность заработать" (см. "Московские новости", 2001, No27).
Между тем уже за первое полугодие в стране был превышен 12-процентный уровень инфляции, прогнозировавшийся правительством на весь 2001 год. В годовом исчислении инфляция составила 18,6 процента. Это значит, во-первых, что не оправдались заверения министра экономического развития Г.Грефа, согласно которым инфляция не перешагнет планку в 18 процентов. Во-вторых, "важен и такой факт: правительство не справилось с одной из ключевых задач своей не только экономической, но и социальной политики. Раз цены растут в полтора раза быстрее, чем оно обещало, то под вопросом и такие широко разрекламированные социальные достижения, как, например, рост доходов пенсионеров в среднем на 20 процентов" ("Коммерсантъ", 9 января 2002 года). По сообщениям печати, в ряде регионов в последние месяцы ощутимо дорожают многие продукты питания, а также лекарства. К тому же никто, естественно, не может гарантировать сохранения цен на энергоносители на мировом рынке даже на нынешнем, гораздо более низком, чем совсем недавно, уровне. А это, как известно, остается единственной основой всего теперешнего относительного благополучия.
Новым ударом по коренным интересам народа стало увеличение в январе 2002 года тарифов на пассажирские перевозки в поездах дальнего следования на 30 процентов и на грузовые перевозки на 14 процентов. Совершенно очевидно, что эта мера, как и запланированные существенные повышения тарифов на электроэнергию и газ, введение повременной оплаты за телефон, повлекут за собой общий рост стоимости жизни. Даже Минэкономразвития и сами естественные монополии признают, что из-за повышения тарифов экономический рост России в 2002 году замедлится как минимум на 0,1 - 0,6 процента, а инфляция, напротив, вырастет на 2 - 8 процентов и намного превзойдет ее заложенный в бюджет уровень - 13 процентов. А ведь и без того в течение десяти лет тарифы естественных монополий росли в 3 - 4 раза быстрее, чем цены в магазинах (см. "АиФ", 2002, No2; "НГ", 15 января 2002 года). Впечатление такое, что руководство этих монополий вообще не ведает иных путей "реформирования" свих отраслей, кроме бесконечного увеличения тарифов и выкачивания все больших средств из кошельков российских граждан.
Аналитики ВЦИОМ с тревогой замечают, что дальнейший рост тарифов на электроэнергию, газ, транспорт, а также резкое подорожание жилья и не прекращающиеся перебои с подачей тепла и света в различных регионах страны способны стать катализатором протестных настроений не только среди тех, кого социологи относят к категории "смирившихся", но и среди "вертящихся". А это - большинство населения. К тому же правительство обнародовало новую редакцию плана своих действий на ближайшее будущее. Суть ее, как ернически прокомментировала праволиберальная пресса, - "полный и окончательный демонтаж социалистического наследия... Среднее образование вслед за высшим станет платным. Конечно, не в все. Полусреднее останется бесплатным. Неимущих вместо больниц будут класть в богадельни. Если там будут места. Злостных неплательщиков коммунальных услуг будут выселять. Правда, не в чистое поле, а в специальные гетто наподобие Южного Бронкса... В общем, страна станет другой" ("Коммерсантъ", 16 июля 2001 года).
Вряд ли стоит, однако, закрывать глаза на то, что и народ у нас стал другим. Миллионы людей прошли за минувшее десятилетие колоссальную - ускоренную и жестокую - политическую школу. А потому сомнительно, что они с прежним спокойствием воспримут крах своих едва затеплившихся надежд и останутся безропотными, ощутив на себе неизбежно тяжелые последствия новых и далеко идущих либеральных "реформ" в экономической и социальной областях, нового передела остатков госсобственности.
2.
Обозреватель радикально-либерального еженедельника "Новое время" Д.Драгунский недавно огорошил читателей крупным открытием: оказывается, "либеральная идеология на деле давно уже овладела массами" ("Независимая газета", 15 декабря 2001 года). А лидер созданной на средства Б. Березовского "Либеральной России" В. Похмелкин, относящий себя к "истинным либералам", утверждает, что "западные либеральные настроения... захватили умы" ("Версия", 2001, No 32).
Интересно было бы узнать, откуда наши либералы черпают такого рода сведения? На чем зиждется их поразительная самоуверенность? Создается впечатление, что они живут на какой-то другой планете, имея смутное представление о том, что в действительности происходит в России и что думают о них, о разрабатываемых и вдохновляемых ими "реформах" рядовые российские граждане. Поистине, "страшно далеки они от народа..."
Было бы еще полбеды, если бы своими чисто "западническими" рецептами решения социально-экономических проблем страны и построения ее "светлого капиталистического будущего" наши либералы-реформаторы делились преимущественно друг с другом, не выходя за пределы хорошо откормленного за десять лет "узкого круга" единомышленников. Самое опасное, что этими оторванными от российской действительности прожектами, манипуляцией всякого рода макроэкономическими показателями якобы достигнутых успехов они сознательно вводят в заблуждение президента, стараются сделать его соучастником жестокого социального эксперимента над страной и народом. Как иронизирует печать, "по количеству реформ на душу населения - начатых, обещанных, предвкушаемых - мы, похоже, выходим на ведущие мировые позиции. Но вопрос "зачем?" пока остается без ответа... Ясно, что результат будет прекрасен, как светлое будущее, до него стоит дожить. Но как?" ("Век", 2001, No 22).
Один из лидеров правых, Гайдар, очевидно, в самом деле полагает, что сделал комплимент власти, заявив на одном из съездов своей партии: "правительство выполнило всю программу СПС". Буквально зачарованные либеральными догмами, почерпнутыми из американских учебников по экономике (по большей части - устаревших), он и его коллеги, видимо, действительно не отдают себе отчета, что подобными высказываниями подрывают в глазах народа и без того весьма невысокий авторитет кабинета М.Касьянова, вольно или невольно бросают тень на главу государства. Не исключено, что именно либеральная зашоренность и одномерность мышления целого ряда правительственных деятелей, пытающихся "делать погоду" в Кремле, мешают президенту избрать верный курс развития страны, приступить к осуществлению тех давно назревших перемен в социально-экономической сфере, которых ждут от В. Путина широкие слои населения, отдавшие ему свои голоса на выборах 2000 года.
На том же съезде СПС А. Чубайс посетовал, что позиции правых пока не сильны во внешней политике, что их "мало в военных кругах, а в разведке нет вообще". Так, может быть, этим сферам, наоборот, крупно повезло, иначе их тоже ждали бы провалы и поражения. Ведь за что не берутся либералы, все в конечном итоге идет под откос, оказывается обреченным на разорение и вымирание. Прав был советник президента А.Илларионов, когда заметил в связи с разработанным Чубайсом и Грефом проектом реструктуризации РАО "ЕЭС России": "Если вариант Грефа не будет изменен, то последствия его реализации будут еще более тяжелыми, чем результаты других решений, к которым был причастен А. Чубайс, - залоговые аукционы и кризис 1998 года" ("НГ", 25 мая 2001 года).
Вот свидетельство-предостережение одного из авторитетнейших российских ученых, зам. директора Института прикладной математики РАН Г.Малинецкого: "В нашем институте рассматривали программу развития, представленную группой Грефа. Попросили: покажите модели, на которых все базируется. Молчание! А вообще мы не разделяем оптимизма правительства. Наши оценки показывают, что в предстоящие 10 лет стране угрожает коллапс. Она у черты, за которой износ оборудования предприятий приведет к лавине техногенных и социальных катастроф, уничтожению обрабатывающей промышленности, росту цен на транспорт и окончательному распаду страны. Но этого мало. Так как 2/3 территории находится в зоне "вечной мерзлоты", а энергоемкость экономики очень велика, нашу нефть и газ перестанут покупать на мировом рынке. Сегодня все твердят об инновациях. Да, они необходимы, но не для "заполнения рынка", а для выживания страны. Деньги надо вкладывать в дороги, жилье, питание, лекарства, ресурсосбережение, коммуникации, безопасность. Единственным заказчиком инноваций должно стать государство. Скажу крамолу: России на данном этапе необходимо воссоздание органа, напоминающего Госплан" ("Век", 2001, No 46).
Но нашим "реформаторам" нет дела до серьезных выкладок и предупреждений ученых. Они игнорируют их точно так же, как и общественное мнение страны, проявляя удивительную косность мышления во всем, что касается экономических догм либерализма. Если взять только некоторые инициативы праволиберальных "реформаторов" за 2001 год, нельзя не поразиться и циничности проталкиваемых ими через парламент и президентские структуры решений. Чуть ли не каждое из этих решений не просто наносит существенный урон интересам страны и подавляющего большинства народа, но и закладывает мину замедленного действия под нынешнюю и будущую стабильность российского общества. Вот лишь несколько примеров социальной и политической безответственности российских радикал-либералов.
Сколько в последние годы говорилось о тяжелейшем материальном положении наших военных, сколько было давно обещаний улучшить их жизнь и облегчить службу. В октябре власть с подачи все того же Грефа приняла наконец решение, которого так долго и мучительно ждали военнослужащие и их семьи, в общей сложности несколько миллионов человек. И что же? Гора в очередной раз родила мышь. Вводимое увеличение надбавок к денежному довольствию не способно привести к кардинальному улучшению финансового положения военных. Так, со всеми новыми надбавками общая зарплата, например, командира полка, в подчинении которого находится более двух тысяч человек, увеличится примерно на 1 тысячу рублей (с нынешних 1700). Вроде бы, неплохо, если бы не одно важнейшее обстоятельство. Дело в том, что значительную часть этой суммы съест отмена льгот. С 1 января 2002 года военные должны платить подоходный налог, полностью оплачивать коммунальные услуги (сейчас действует 50-процентная скидка). Офицеры пенсионного возраста лишатся доплат, которые ранее в зависимости от возраста составляли от 25 до 50 процентов положенной им пенсии. К тому же есть еще один "пустячок": все денежные надбавки подвержены инфляции, которая отнюдь не проявляет тенденции к существенному снижению, несмотря на все заклинания либерал-реформаторов. Отмененные же льготы не были подвержены никакой инфляции: льготы они и есть льготы. Уже подсчитано, что в результате всех этих мер, преподнесенных услужливыми СМИ как проявление высшей заботы о военнослужащих, у офицера "останется на 40-50 процентов денег меньше, чем он получал". Это заставляет военных экспертов выступать с предупреждениями о том, что "низкий уровень оборонных расходов чреват социальными потрясениями в армейской среде" ("НГ", 22 декабря 2001 года).
Другой пример - пенсионная реформа. Невозможно представить, сколько газетной бумаги и эфирного времени было истрачено правительственными чиновниками типа вечно восторженного министра труда А.Починка, чтобы доказать миллионам нынешних и будущих пенсионеров, какую величайшую заботу проявляет о них власть, принимая новое пенсионное законодательство. Но вот оценка квалифицированного специалиста в пенсионных вопросах, зам. председателя бюджетного комитета Госдумы О.Дмитриевой (представляющей, кстати, вовсе не левую оппозицию): "Для ныне живущих пенсионеров никаких улучшений нет... Будущим пенсионерам обещана накопительная часть пенсии. Но люди смогут прийти за этой накопительной пенсией не раньше, чем через десять лет. Поскольку она полагается мужчинам, которые сейчас младше пятидесяти лет, и женщинам младше сорока пяти лет... При 25-процентной инфляции велика вероятность того, что в то время, когда вы выйдите на пенсию, у вас с рубля останется 20 копеек. Будущим поколениям светит еще меньше, чем нынешним" ("ОГ", 2001, No50).
А вступление во Всемирную торговую организацию (ВТО), которое либералы упорно навязывают России вопреки элементарной логике, предостережениям и протестам здравомыслящих экспертов, ученых и предпринимателей? Не только на компьютерах, но и буквально на пальцах просчитан и доказан колоссальный, непоправимый урон, который вступление в ВТО нанесет по слабой, по сути беззащитной российской экономике. По мнению профессора МГУ И.Мысляевой, в результате вступления в ВТО "процентов 10-20 россиян, связанных с производством и переработкой сырья, будут жить более-менее сносно. А остальным уготовано жалкое существование" ("ОГ", 2001, No44). "...Первыми жертвами конкуренции в случае отмены импортных пошлин (одно из условий вступления в ВТО) падут высокотехнологичные отрасли: авиационная и автомобильная промышленность, остатки электронной и все, что с ними связано. Следом по причине отмены госдотаций окажется в глубоком нокауте сельское хозяйство и, соответственно, погибнет пищевая промышленность. И россияне, как в начале 90-х, перейдут на "сникерсы" и импортную соевую колбасу. Результатом же будет увеличение безработицы на 20 миллионов человек, повторение дефолта и окончательное превращение России исключительно в нефтедобывающую страну, то есть сырьевой придаток цивилизованного мира" ("Версия", 2001, No 40).
Либеральные идеологи и политики, по-видимому, не отдают себе отчета в том, какое возмущение в самых различных слоях российского общества вызывает и провозглашаемый ими откровенно прозападный внешнеполитический курс. В декабре 2001 года программа фактически односторонней переориентации России на Запад была озвучена одним из лидеров СПС И.Хакамадой. Эта программа включает в себя традиционные для либералов призывы создать "идеологию поворота на Запад", которая должна стать государственной идеологией, "обеспечить прорыв России в глобальную цивилизацию", убедить население России, что нужно поступиться так называемыми "мифологемами", привычными представлениями о независимости и величии России "во имя грядущего благосостояния и достатка в глобальной цивилизации" и т. д., и т. п. Характеризуя такого рода требования, политолог А.Ципко писал, что программа СПС "лишена здравого смысла, она не только утопична, неосуществима, но и во многих отношениях разрушительна. По сути, И. Хакамада предлагает нам продолжить политику начала 90-х, которая чуть не привела к национальной катастрофе... Реализовать программу СПС можно только одним способом - разрушив Российскую Федерацию как независимое государство и превратив ее в совокупность территорий, осваиваемых постепенно нашими историческими конкурентами" ("ЛГ", 2001, No 52). Примечательно, что почти в тех же выражениях подверг критике прозападную внешнеполитическую программу СПС и уже цитировавшийся историк Ю.Афанасьев, которого, в отличие от А. Ципко, никак не заподозришь в антизападных настроениях. По его словам, столь радикальное изменение внешнеполитического курса - это "подключение к регрессивной стратегии глобального социального развития, воплощаемой США. Подключение на правах младшего, фактически на все согласного партнера... Покорность манипуляциям американских "геополитиков" смертельно опасна и для всего человечества, и - в первую очередь - для России" ("ОГ", 2001, No 52).
А вот пример из совсем иной сферы. С Нового года существенно сокращены налоговые льготы на книжную и печатную продукцию, на лекарства и изделия медицинского назначения. Между тем, только в последнее время в полтора-два раза выросли цены на бумагу, на полиграфические услуги. Почтовики берут за доставку газеты вдвое-втрое больше ее себестоимости. Тираж популярных периодических изданий за годы либеральных "реформ" снизились с 40-60 раз! С нынешним введением налога на добавленную стоимость (книги, газеты, журналы, равно как и медикаменты, в глазах наших реформаторов, видимо, ничем не отличаются от колготок и водки) цены на всю печатную продукцию возрастут еще больше. Многие региональные газеты теперь вообще приговорены к смерти. А ведь уже и сегодня можно назвать с десяток российских территорий, где не осталось ни одной ежедневной газеты (см. "МН", 2001, No 41).
Не менее тревожно обстоит дело с книгами. Они тоже значительно подорожают - не менее, чем на четверть. "Мы уже жалуемся, что наша молодежь мало читает, а тогда книги станут недоступны даже большинству тех, кто к ним тянется. Отказ от книги как, может быть, основного элемента формирования личности приводит к непоправимому оскудению - моральному и интеллектуальному - этой самой личности. Осознают ли российское правительство, Госдума всю опасность, нависшую над нашим обществом? У сегодняшнего не читающего поколения появятся дети и внуки, которых вообще некому будет вовлечь в чтение книг" ("Россия", 2001, No 48-49).
Чтение перестало быть безусловной национальной ценностью, которой десятилетиями так гордилась наша страна. По сведениям ВЦИОМа, каждый третий взрослый россиянин теперь вообще не читает книг. За десятилетие общий тираж книжной продукции упал в 4 раза. С 1990-го по 1998 год, по данным Госкомстата, на 10400 сократилось количество библиотек в стране. "Самая ужасная картина - в провинции, где люди лишены возможности покупать книги, так как там нет книжной торговли. Все меньше и меньше людей в стране могут позволить себе покупать книжки и собирать домашние библиотеки" ("Коммерсантъ", 5 сентября 2001 года).
Иногда закрадывается крамольная мысль: а быть может, в этом и состоит одна из тайных, никем, естественно, не афишируемых задач российских правых либерал-реформаторов - обрекая наших соотечественников на материальные трудности, сократить численность населения (особенно старших поколений, которые еще могут сравнивать нынешнюю жизнь с предшествующим периодом российской истории и не в состоянии адаптироваться в условиях дикого капитализма). А лишая одновременно россиян (прежде всего молодежь, подростков) доступа к культуре, к подлинным, а не мнимым духовным ценностям, заставить их довольствоваться примитивной поп-культурой, эрзац-ценностями - ежедневным целенаправленным "промыванием мозгов" телеканалами, контролируемыми истинными хозяевами наших "реформаторов" - олигархическими кланами. "Примерно 4 процента населения России, приватизировав основные советские богатства, приватизировали и гласность. За каждым из каналов стоят эти сильно платежеспособные 4 процента. Их интересы в основном ТВ и выражает" ("ЛГ", 2001, No 33). Электронные СМИ, пишет известный социолог Б.Грушин, "до основания разрушают все старые ценности и взамен этого подсовывают ценности чудовищные, в том числе заимствованные со стороны, к российским традициям и национальному духу не имеющие никакого отношения. Все оплевывается и подвергается сомнению. Происходит распад на уровне морали, поведения людей, их быта" ("Век", 2001, No27).
Последствия этой активной "промывки мозгов" не могут не настораживать. Наука давно установила, что если человек в своем повседневном развитии перестает читать, у него совершенно неизбежно вырабатывается иной принцип мышления. При получении информации через телевидение, радио, Интернет значительно падает адекватность оценки достоверности этой информации. И человек незаметно для себя становится информационно зависимым, перестает критически осмысливать интенсивно навязываемую ему электронными СМИ информацию. Фактически возникают миллионы зомбированных существ, манкуртов, лишенных навыков самостоятельного мышления исполнителей воли истинных правителей страны. Как отмечают специалисты, все крупные пиаровские акции последнего времени, организуемые нашими "политтехнологами", основаны именно на этом принципе: когда нужно одурманить народ, внушить ему, что "белое" это "черное", а голосовать надо "сердцем, а не головой", это делается посредством не печатных, а электронных СМИ, прежде всего телевидением.
Уже сейчас печать бьет тревогу по поводу начинающих проявляться негативных последствий "промывки мозгов" новой пропагандой, насаждающей - прежде всего среди молодежи - культ денег, насилия, пошлость, презрение к честной и порядочной жизни, к физическому труду и занятым им людям, к культурным ценностям прошлого. Ссылаясь на опросы выпускников школ в 2001 году, газеты с удивлением констатировали ни один из опрошенных не знает Ландау, Шостаковича, Шукшина, Тарковского ("Век", 2001, No 28), никогда не слышал о Бернесе, Целиковской, Грибове, Охлопкове, Чиркове ("АиФ", 2001, No50). Согласно опросам тульских старшеклассников, 45 процентов ответили, что "ненавидят Толстого и Достоевского", и столько же заявили, что не читали ни Толстого, ни Достоевского (см. "МН", 2001, No49). Как отмечает политолог М.Шаккум, "процесс примитивизации и дебилизации российского населения идет полным ходом. Уже десять лет в нашей стране уничтожаются не только великая наука, высокотехнологичная промышленность, военная мощь, но и духовный потенциал нации, которая стараниями медийных и иных манипуляторов превращается в подобие "пролов" из романа Оруэлла "1984"" ("ОГ", 2001, No46).
Одним из проявлений "дебилизации" общества, к которой ведет политика либеральных "реформаторов", стали невероятные масштабы насилия в стране. "...Агрессивность молодых россиян прет как только может, - пишет в редакцию одной из газет читатель из гор. Рыбинска А.Новиков. - Работать негде, учиться - денег нет... Остается одно: силовая реализация. Мускулы накачал, голову обрил - стал либо бандитом, либо ментом" ("Новая газета", 2001, No39).
"Великая криминально-либеральная революция в стране закончилась. Вопрос "что делать?" снят. Идеология кончилась. Вся она в двух словах - "выживай!" и "обогащайся!"... Молодежь, даже студенческая, твердо усвоила единственно верное учение - социал-дарвинизм: прав тот, кто сильнее. Сильнее тот, у кого больше "бабок". Отсюда - делай деньги! Ныне господствуют идеи обогащения и приспособленчества. Кто не следует им - рискует стать аутсайдером... Люди - даже умные - не хотят задумываться о серьезном. Едва ли не все в России хотят только денег и зрелищ... Бог в России давно умер. Позже умерла Идея. Нет ничего святого. Нет граждан. Если нет Бога и Идеи - значит все позволено?" ("ЛГ", 2001, No 26). Своеобразным ответом на этот горький вопрос писателя В.Полякова из российской глубинки - гор. Коврова Владимирской области стали результаты опроса, проведенного общественной организацией "Агентство социальной безопасности": "Около 30 процентов россиян считают, что ради получения денег можно преступить закон" ("Коммерсантъ Власть", 3 июля 2001 года, стр.6).
Гарантированное Конституцией бесплатное образование за десять лет "либеральных реформ" стало мифом. И это не потенциально, а уже сегодня обрекает страну на внутренний раскол, противопоставление друг другу разных слоев населения. Причина одна: либеральные "реформаторы" сделали деньги единственным критерием успеха во всех областях жизни, в том числе и в сфере образования. Имеешь материальный достаток - можешь учиться, получать образование, продвигаться вверх по социальной лестнице. Нет у тебя разбогатевших родителей, отсутствуют призвание заниматься бизнесом, торговать, склонность к гешефтам и махинациям, не способен ты топтать более слабых или как-то иначе приспосабливаться к нынешним условиям крайней социальной несправедливости и неравенства - все дороги перед тобой закрыты. Серьезного образования не получишь, никуда не продвинешься, кроме "социального дна" тебя мало ждет на жизненном пути. "Времена халявного обучения давно миновали, - в свойственном ей стиле писала недавно газета "МК", - почти 90 процентов родителей при слове "школа" с тяжелым вздохом лезут в кармана за кошельком: охрана, сборы на хозяйственные нужды, подарки учителям. Дальше - больше. Подготовка ребенка в вуз обходится в среднем в 30 тысяч рублей, в Москве и Петербурге эта сумма вырастает в несколько раз... в 2000 году 49 процентов российских студентов официально полностью профинансировали собственное обучение, а в 2001-м "платников" стало уже больше половины - 51 процент. Доля реальных бесплатных мест в российских вузах, по оценке ректора Высшей школы экономики Я.Кузьминова, сейчас не превышает 10 процентов, но даже они достаются отнюдь не самым талантливым ребятам: доступ к качественным знаниям получают дети из обеспеченных семей" ("МК", 10 января 2002 года).
Как бы подытоживая итоги десятилетней деятельности либеральных "реформаторов" на ниве просвещения и культуры, писатель и филолог В.Непомнящий замечает: "Современный либерализм... порой устрашающе тоталитарен, не терпит ничего, отличного от него, совсем как большевизм. Сейчас идет и даже стимулируется угрожающий процесс расслоения общества - расслоения не сословного и не только имущественного, а культурного. Образуются, прямо по Ленину, две культуры в одной культуре, две нации в одной нации" ("ЛГ", 2001, No 52).
Что касается упомянутого выше введения налога на НДС на медикаменты, то как бы ни старались либералы успокоить людей, специалисты с полным основанием предупреждают о неизбежности того, что "главный удар придется по бедным и старым, потому что реально цены на препараты и изделия медицинского назначения повысятся на 35-40 процентов.... Сейчас потребности жителей России удовлетворяются лишь на 50 процентов, с введением НДС они будут удовлетворяться еще меньше - только на 40 процентов" ("НГ", 23 июня 2001 года). О том, какое громадное количество страданий и трагедий это повлечет за собой, говорить не приходится. "По сравнению с тем, что было десять лет назад, россияне принимают в три раза меньше лекарств. Не потому, что стали здоровыми. Просто нет денег. По данным Всероссийского центра уровня жизни, купить все необходимые лекарства сейчас могут меньше 45 процентов россиян (в 1998 году - 62 процента). Годовое потребление лекарств на душу населения составляет 14 долларов США - это в 30 - 60 раз меньше, чем в развитых государствах" ("МК", 14 января 2002 года).
А в дальнейших планах либеральных "реформаторов" - подготавливаемый ими закон о снижении ставки НДС до уровня 16-17 процентов. Его реализация приведет к ликвидации всех льгот, позволявших кое-как выживать малоимущим слоям населения, в том числе 10-процентной ставки на социально значимые товары, включая, например, хлеб и молоко (см. "Коммерсантъ", 31 октября 2001 года).
3.
Либеральные идеологи не упускают случая напомнить: вся советская экономика держалась на нефти, а как только мировые цены на нее упали, Советский Союз, мол, распался. В этом, конечно, есть доля истины. Советская экономика действительно в значительной степени зависела от цен на энергоносители на мировом рынке. Правда, сегодняшняя российская экономика в этом смысле мало чем отличается от советской. Но налицо и существенные различия. Наши "реформаторы" старательно обходят молчанием важнейший вопрос о том, как расходовались деньги, которые Советское государство получало от экспорта энергоносителей, и как эти средства расходуются сейчас?
Ни один даже самый убежденный и ярый противник прежней власти не может оспорить того факта, что вплоть до начала либеральных "реформ" на средства, получаемые от продажи нефти и газа, жила вся страна. Строились заводы и фабрики, содержалась в порядке вся инфраструктура, успешно функционировала система социального обеспечения, вовремя и в объеме, достаточном для нормального, безбедного существования, получали зарплату, пенсии, разного рода пособия почти двести миллионов человек. Больше того, СССР еще оказывал щедрую помощь другим странам социализма, национально-освободительным движением во всем мире, расходовал огромные средства на обеспечение военной мощи, поддержание стратегического равновесия как основы мира и безопасности на планете. И все это в немалой степени - на те же доходы от экспорта газа и нефти.
Куда же исчезают сейчас огромные прибыли страны, которая уменьшилась по территории и населению не менее чем на треть, промышленное производство которой, как уже говорилось, не только не росло, но и сократилось как минимум вдвое а население в большинстве своем потеряло все свои сбережения и имеет ныне доходы, намного меньшие, чем десять лет назад? Ведь либеральные идеологи неустанно уверяли нас в канун "реформ", что как только рычаги управления страной перейдут к ним, как только будут сокращены военные расходы и прекратится безвозмездная помощь зарубежным странам, как только воцарятся принципы либеральной экономики и ход хозяйственного развития станет определяться "невидимой рукой" рынка, Россия в кратчайшие сроки достигнет экономических высот, ее народ заживет как в Америке или, на худой конец, как в Швеции, воцарятся мир, покой и благоденствие, и мы вернемся в семью "цивилизованных наций".
Все оказалось пустой болтовней. Страна расчленена, большинство народа еле сводит концы с концами. Разрушены армия и флот. Корабли не имеют возможности выходить в море, летчики - находиться в воздухе положенное количество летных часов, простаивает и ржавеет сельхозтехника в деревне: всюду дает о себе знать нехватка горючего. А доходы от экспорта энергоносителей, которые еще недавно расходовались на благо всего народа, служили основой развития всей мощи государства, во многом определявшего ход мировой истории, теперь присваиваются горсткой монополистов, благодаря либералам прибравших к рукам российские нефтяные богатства. Стране и народу достаются лишь крохи от этих колоссальных доходов - отныне через установленный теми же либералами мизерный 13-процентный налог на сверхприбыли.
Все свои программы и действия либеральные "реформаторы" мотивируют необходимостью брать пример с Запада, догонять "цивилизованный мир", предельно ограничивая регулирующую роль государства и снимая с него всякую ответственность за решение социально-экономических проблем. В том-то и заключена "ахиллесова пята" наших доморощенных либералов: напрягая все силы, они пытаются вспрыгнуть в давно ушедший от перрона поезд. Более того - в поезд, за ненадобностью отправленный в тупик и годами никуда не двигающийся. Дело в том, что российские "реформаторы" все еще вдохновляются теми утопическими идеями и установками, от которых уже успели отказаться на Западе, убедившись в их непродуктивности и бесперспективности. А наши либералы по-прежнему живут экономической догматикой минувших дней, создавая иллюзию движения вперед с повернутой назад головой. По этому поводу очень точно высказался не так давно зам. председателя комитета Госдумы по природным ресурсам и природопользованию К. Ремчуков. Такое впечатление, писал он, что правые либералы-западники "не успевают читать книги, корректировать знания, полученные 15-20 лет назад на волне неолиберализма. Так вот, эпоха экономистов, ассоциировавшихся с Чикагским университетом, с его лозунгом: "Самое лучшее - без государства", подошла к концу. По прагматическим соображениям рейганомика и тэтчеризм стали достоянием курсов истории экономической мысли. На Западе нет места в реальной политике экономистам-утопистам..." ("НГ", 10 ноября 2001 года). На Западе для них нет места, а у нас утописты все еще оказывают влияние - и какое! - на выработку и проведение экономического курса страны. Естественно, со всеми вытекающими отсюда весьма печальными для России последствиями.
Об одном из таких последствий свидетельствует факт, о котором, рассуждая о своих мнимых макроэкономических достижениях, предпочитают помалкивать реформаторы. В 1989 году, согласно данным лондонского Международного центра стратегических исследований (IISS), душевой показатель ВВП стран Западной (без тогдашней Восточной) Европы лишь в 1,75 раза превышал аналогичный показатель для СССР. Сейчас разрыв тех же европейских стран с "реформированной" Россией составляет уже более 12 раз. ВВП на душу населения в нашей стране составлял в 80-е годы, до рыночных реформ, приблизительно 30 процентов американского, а сейчас - 15 процентов (см. "НГ", 30 августа 2001 года). Если мы продолжим "догонять" Запад теми же методами и темпами, что в течение десятилетия навязывают нам господа либералы, Россия рискует провалиться даже не "третий", а прямиком в "четвертый", безнадежно нищий и отсталый мир.
Ущерб, нанесенный стране реформаторами, ужасает. Он сравним лишь с последствиями Гражданской и Отечественной войн. Экономистами подсчитано, что одни только материальные убытки более чем вдвое превышают ущерб, причиненный СССР гитлеровским нашествием. Он включает, как уже говорилось выше, не менее 300 миллиардов долларов вывезенного за рубеж капитала, двукратное сокращение объема производства, пятикратное - инвестиций, дезинтеграцию экономики вследствие разрушения после развала СССР производственно-технологических связей. К этому следует добавить огромные социальные жертвы. Подавляющая часть людей вынуждена продавать свой труд по цене, в несколько раз меньшей, чем в развитых странах. Около 8 миллионов составляют демографические потери (не родившиеся и преждевременно умершие люди). Не менее 20 миллионов людей опустились на "социальное дно" вследствие утраты жизненных перспектив. Россиянам выпало трижды пережить конфискацию своих сбережений. В сотни миллиардов долларов оценивается ущерб для экономики в результате массовой "утечки мозгов", не востребованных в сегодняшней России.
Что же касается успешных макроэкономических показателей, которыми так любят щеголять наши реформаторы, то истинную их цену убедительно раскрыл даже не представитель левой оппозиции, а вполне лояльный власти новгородский губернатор М.Прусак: "Наши радости по поводу того, что растут объемы производства, упираются в одно - основные фонды-то не меняются ни в сельском хозяйстве, ни в промышленности. До сих пор нет нормальной экономической политики. Последние деньги отдаем газовикам, нефтяникам, энергетикам, а советская "коммуналка", которая была построена на селе, уже пришла в негодность. Тот, кто там живет, получается, предоставлен сам себе" ("ОГ", 2001, No 32).
К сожалению, во многом иллюзорны даже те скромные успехи, которых добилась Россия в 2001 году. Обнародованные цифры роста в ряде отраслей не дают представления о реальном положении дел в экономике, поскольку в большинстве случаев речь идет о росте "с нуля", о попытках поднять народное хозяйство с того дна, на которое либеральные "реформаторы" опустили страну в 1998 году. Важнейший же экономический показатель, касающийся реальных доходов населения, все еще ниже докризисного уровня, который, в свою очередь, был в несколько раз ниже, чем в "последнем советском" 1990 году. "...На рубль можно купить все меньше товаров и долларов и даже сам эмитент российской валюты - Центробанк - в нее не верит, прибегая к искусственному поддержанию курса" ("Коммерсантъ Власть", 25 декабря 2001 года, стр. 15). Численность безработицы, согласно официальным данным, сократилась на 10 процентов, но при этом безработными все равно остаются 6,3 миллиона человек - 8,8 процента экономически активного населения. К тому же хорошо известно, что значительная часть безработных просто не регистрируется на бирже труда. Есть регионы, где работы лишена половина экономически активного населения (например, Северный Кавказ). Очень большая доля безработных - профессионалы, люди с высшим образованием. Повысился и уровень "устойчивой" безработицы - число тех, кто многие годы подряд не может найти себе место (см. "Век", 2001, No 50; "Коммерсантъ", 20 декабря 2001 года). Зарплата в течение минувшего года повышалась далеко не всем, но товары дорожали все без исключения. Инфляция вновь сделала беднее всех граждан, располагавших хоть какими-то сбережениями.
Правда, есть сфера, где рост не прекращался ни на один день. На протяжении всех минувших десяти лет в России, что называется, ударными темпами росла численность чиновников всех уровней и рангов. По оценкам Госкомстата, их количество ежегодно увеличивается на 2,4 процента, составляя ныне около 2,7 миллиона человек (см. "Коммерсантъ Власть", 24 июля 2001 года, стр.6). В одной только российской электроэнергетике сейчас работает в полтора раза больше чиновников, чем во времена СССР. "Точно такое же творится и в МПС, "Газпроме" и других монополиях. Точно так же происходит и в других министерствах. Теперь еще ЕТО (Единый тарифный орган) появилось. А новое ведомство - это новые чиновники. А им всем надо зарплату дать, кабинеты выделить, автомобили, водителей для них надо нанять, охрану, референтов, секретарш... А где на всех денег взять? Конечно, у народа взять. Это самый простой и опробованный путь" ("Жизнь", 2002, No2).
И дело вовсе не ограничивается одним лишь увеличением численности чиновников. Огромное большинство госслужащих, располагающих доступом к распределению ресурсов, решению финансовых вопросов, имеют теснейшие связи и общие интересы с крупным капиталом. Фактически уже десять лет происходит своего рода приватизация государства. Различные государственные органы и чиновники приватизируются теми или иными частными компаниями и в своих действиях руководствуются интересами не государства, а приватизировавших их компаний. И в этом смысле ровным счетом ничего за последнее время в стране не изменилось. Как заявил в конце минувшего года хорошо информированный на этот счет советник президента А.Илларионов, "мы возвратились в ту же самую колею, по которой ехали последние десять лет. А динамика и масштабы коррупции даже выше, чем прежде: раньше это делалось как-то по любительски, а сейчас коррупция институализируется" ("Коммерсантъ", 21 декабря 2001 года).
Невиданное размножение алчного чиновничества, жаждущего скорейшего обогащения за счет рядовых граждан, не только еще более обескровливает российскую экономику. Оно делает наших сограждан бесправными и униженными, ставя их в полную зависимость от произвола мелких и крупных "начальников" - от ДЕЗа до министерств и ведомств. "Мы со всей очевидностью брошены, мы сами по себе. Брошены нищие, пенсионеры, инвалиды, дети на вокзалах, проститутки на улицах. Брошены и оказываются без всякого призора те из нас, кому нужно получить справку, что-то оформить, защищать или получить. Мы брошены на съедение и тотальное унижение невниманием толпам ненасытных, грубых, алчных чиновников, смотрящих не на нас, а сквозь нас" ("Век", 2001, No 48).
То, к чему приводит слепое следование либеральным образцам, наглядно продемонстрировал трагический опыт Аргентины. Проводившаяся там политика фиксированного валютного курса, долларизации экономики и тотальной приватизации госсобственности потерпела в конце 2001 года сокрушительный провал. Платой за кратковременные успехи (а иных при правлении либералов ни в одной стране не бывает) стали резко возросшая зависимость экономики Аргентины от иностранных инвестиций, внешнеторговый дисбаланс и 20-процентный уровень безработицы. После непродолжительного периода эйфории по поводу призрачной стабилизации, вызывавшей безудержные восторги у наших либералов, Аргентина провалилась в самый жестокий кризис за всю свою 190-летнюю историю. В стране произошел социальный взрыв, в результате столкновений с полицией около трех десятков человек были убиты, сотни ранены, а правительство президента Ф. де ла Руа в полном составе вынуждено было уйти в отставку. Не смогли долго удержаться у власти и сменившие друг друга в течение двух недель четыре новых президента. Вина за кризис была возложена на незадачливого отца аргентинского "экономического чуда", министра экономики Д. Кавальо, которого, как и экс-президента, возможно, ожидает суд за допущенные ими промахи и злоупотребления. Его ставка на сохранение бездефицитного бюджета потерпела крах, были существенно снижены зарплаты и пенсии, был объявлен дефолт - и это при внешнем долге, превышающем 130 миллиардов долларов. А ведь после российского дефолта 1998 года именно Кавальо провозглашался российскими праволиберальными "реформаторами" экономическим гением, способным спасти от катастрофы и нашу страну. Его даже прочили в экономические советники президента РФ. Все, кто выражал тогда сомнения в способности Кавальо с помощью своих ультралиберальных рецептов вывести Россию из трясины кризиса, правая пресса шельмовала как реакционеров и неисправимых "красно-коричневых". Слава Богу, хоть в этом случае здравый смысл одержал верх и несостоявшийся "спаситель" России отправился "спасать" собственную несчастную страну. Как очень точно заметил в этой связи уже цитировавшийся выше А.Илларионов, "в 1992-1998 годах наши экономисты делали со страной то же самое, что правители Аргентины у себя. Просто наши быстрее провалились - случился август 98-го года, и все стало ясно. А в Аргентине они продержались десять лет. Но некоторые из тех экономистов и политиков и сейчас находятся у власти в России. Они исповедуют те же принципы и пытаются проводить свою политику... Так вот пример Аргентины теперь у всех перед глазами" ("Коммерсантъ", 11 января 2002 года).
Характерно, что либералы и отражающие их взгляды СМИ упорно хранят молчание по поводу коренных причин кризиса в Аргентине, всячески избегая серьезного анализа 10-летнего опыта экономических реформ в этой стране и особенно любых сравнений и параллелей с соответствующим российским опытом. Объясняется это крайне просто. Как справедливо писал экономист Г.Попов, "в Аргентине потерпела сокрушительный крах та самая экономическая концепция, тот вариант экономических реформ в виде шоковой терапии, который власти России (по советам МВФ и собственному разумению) навязывали стране с января 1992 года. Поэтому ни министрам, организовавшим шоковую терапию, ни депутатам, одобрившим или хотя бы допустившим ее, ни тем более обогатившимся на ней олигархам и уж тем более гигантам экономической мысли и отцам русской демократии прошедшего десятилетия - абсолютно не хочется привлекать внимание к событиям в Аргентине" ("МК", 17 января 2002 года).
При этом Аргентина вовсе не какой-то единичный пример, исключение из общего правила. Как свидетельствует историческая практика, крах иллюзий, связанных с деятельностью радикал-либералов, рано или поздно ждет все страны, попадающиеся на удочку их многообещающих, сладкозвучных программ. Это такая же закономерность, как неизбежный экономический провал всех стран, согласившихся выполнять рекомендации МВФ. Российским руководителям, отвечающим за разработку и осуществление стратегических задач развития нашей страны, не следовало бы игнорировать основополагающий вывод, содержащийся в итоговом документе Конференции ООН 1992 года в Рио-де-Жанейро и касающийся всех без исключения регионов планеты, где предпринимаются попытки копировать образцы западных индустриально развитых государств: "Модель развития, по которой экономически развитые страны пришли к своему благополучию, неприемлема для человечества в целом; более того, она ведет к глобальной катастрофе, а частная собственность становится камнем преткновения для устойчивого развития цивилизации" (см. "ЛГ", 2001, No 36). Мы же с упорством, достойным лучшего применения, продолжаем следовать именно по этому гибельному для нас и всей мировой цивилизации пути.
Если бы праволиберальные "реформаторы" жили не в мире своих утопий и столь дорогостоящих для народа иллюзий, а были способны реально оценить сегодняшнюю ситуацию в стране, им пришлось бы признать очевидный для любого непредвзятого человека факт: терпит крах вся их десятилетняя стратегия, рассчитанная на то, что искусственно сформированный и взлелеянный властью крупный капитал будет эффективно руководить экономикой, станет "локомотивом" успешного развития России. На самом деле крупный капитал, как и предпринимательский слой в целом, в массе своей до сих пор не видит серьезных и долгосрочных перспектив, не осознает себя в качестве социально ответственного класса современного российского общества. Психология временщиков, которой грешат очень многие отечественные бизнесмены, вызвана далеко не только несовершенством законодательства и неуверенностью владельцев в том, что им удастся сохранить те или иные предприятия под своим контролем. Первопричина видится в том, что эти предприятия достались им не в результате собственной кропотливой работы или многолетних усилий нескольких предпринимательских поколений, а в силу случайного стечения обстоятельств, воровской приватизации или иных шулерских приемов. А психология "временщиков" во все времена и во всех краях одна и та же: поскорее урвать и побыстрее смыться.
Откровенное нежелание большинства новоявленных "хозяев" и "хозяйчиков" инвестировать в социальную сферу, связанную с производством, в развитие чаще всего незаконным путем доставшихся им предприятий, отказ следовать открытым правилам игры, расходование колоссальных средств на личное потребление и предметы роскоши, вывоз огромных капиталов в офшорные зоны - все это неизбежно ведет к тому, что широкие круги российского общества отторгают основную часть предпринимательского слоя как силу, чуждую их жизненным интересам, целям возрождения России. Конечно, прежде всего это касается крупного капитала, который вопреки заклинаниям либеральных "реформаторов" так и не смог стать - и вряд ли когда-нибудь станет - "локомотивом" российского развития.
Каков же конечный итог титанических усилий правых либералов по преодолению тех трудностей, которые каждодневно порождает их собственная политика? "Десятилетие реформ, - пишет на страницах газеты "Век" Н.Косолапов, - породило в России потребительский спрос и социальную иерархию, характерные для феодального, а не современного индустриального (о постиндустриальном не говорим) общества. Что хуже всего, эти тенденции идут дальше, продолжаются, накапливая их совокупный эффект. На вершине социальной пирамиды России - не более двух процентов населения, способных позволить себе практически все и по любым или почти по любым ценам. Внизу - от трети до 40 процентов тех, кто с огромным трудом обеспечивает себе не более чем физическое выживание. Оставшиеся 55-60 процентов, хотя и сводят концы с концами, но также в массе своей отнюдь не благоденствуют. На долю собственно среднего класса приходится в России не более 10-15 процентов населения. Экономика развитого типа не может возникнуть и выжить в обществе, где платежеспособную основу рынка составляют лишь 12-18 процентов населения... Лишь те два процента, что построили свое положение и благосостояние на реформах 1990-х годов, вполне удовлетворены их итогами" ("Век", 2001, No 44). Вот, собственно, и вся социальная база праволиберальных "реформаторов".
Хорошо осведомленный в этих вопросах мэр Москвы Ю. Лужков приводит другие цифры. "Отношение граждан России к правым, - сказал он в одном интервью, - вообще крайне отрицательное. 6-8 процентов их поддерживают. Те, кто за счет правых получил возможность обеспечить свою жизнь. А остальные против" ("ОГ", 2001, No 32). Есть и иные оценки. Глава Центра политических технологий И.Бунин придерживается мнения, что "ядерные" электораты у СПС и "Яблока" составляют 3-4 процента, а остальная часть мобильна и может переходить туда и обратно; максимальный резерв правых - 15 процентов и в ближайшее время расширению не подлежит" ("Коммерсантъ", 8 июня 2001 года). По опросам Института социологии РАН, "доля людей с рыночным мышлением, способных воспринять рациональные аргументы в пользу того или иного проекта реформ, не превышает 17 процентов. В основном это наиболее обеспеченные москвичи..." ("Век", 2001, No46). Все остальное население страны сознательно или инстинктивно отвергает либеральные "реформы", не проявляя ни малейшего желания соглашаться с новыми, чуждыми для большинства российских граждан социально-экономическими условиями.
Как бы то ни было, если уж, выражаясь приведенными выше словами Д.Драгунского, либеральная идеология и овладела "массами", то главным образом теми, что разъезжают в пределах московского Садового кольца и в направлении Рублевского шоссе в джипах, "мерседесах" и "ауди" - и непременно в сопровождении хорошо вооруженной охраны. Идеология либерализма вполне отвечает интересам и жизненным установкам узкого слоя в одночасье обогатившихся дельцов и откровенно криминальных элементов по всей стране Для них годы "реформ" стали золотым временем невиданного обогащения всеми доступными средствами.
Все эти расползшиеся по телу России "авторитеты" и "воры в законе", бесчисленные "джемы" и "крабы", "хасаны" и "башмаки", "трофы" и "глоты", "шакро" и "сосо", "лучки" и "авоськи", "аксеи" и "патрики" (см. "Коммерсантъ", 29 октября 2001 года; "НГ", 25 декабря 2001 года), ощущающие себя истинными "хозяевами" сегодняшней жизни, вольготно пользующиеся всеми ее благами, с полным основанием могли бы сказать о "реформаторах": "это свои ребята", "это наша власть". Но они - только верхушка криминального мира. А "внизу" - сотни тысяч обычных преступников, которых чаще всего толкает на путь воровства и разбоя та жестокая, беспощадная реальность, которая десять лет подряд создавалась усилиями либерал-реформаторов. Показательно в этом смысле опубликованное в печати признание рецидивиста по кличке "Скрипач": "Сегодня в криминальный мир хлынули люди, которые при нормальном раскладе в обществе никогда не пошли бы воровать. Их к этому вынуждает действительность.... Огромные "левые" деньги, гуляющие по стране, родили отморозков. Народ словно с цепи сорвался. Ворует полстраны... И этот беспредел будет продолжаться до тех пор, пока в стране не наладится нормальная жизнь, то есть пока честно работающий человек не будет получать за свой труд достойное вознаграждение" ("Век", 2001, No 44).
Для подавляющего большинства населения идеология либерализма остается глубоко чуждой и враждебной. Власть не может не знать, что это большинство отдало свои голоса на президентских выборах за нынешнего главу государства именно в надежде на то, что он покончит с засильем либералов, многочисленных протеже ельцинской "семьи" и олигархов, искоренит преступность и коррупцию, осуществит преобразования, облегчающие жизнь людей труда. И до сих пор нет основания считать, что в президентском окружении отсутствуют силы, учитывающие преобладание таких настроений среди абсолютного большинства народа.
4.
Прав, думается, политолог В.Соловей, который пришел к заключению, что "позиция президента выглядит изощренной и неоднозначной: предоставляя в настоящее время либералам возможность проводить задуманные ими реформы, он, вероятно, не исключает возможности перехода к иной экономической модели... Подобная ориентация верховной власти в гораздо большей степени соответствует господствующим в обществе настроениям, которые характеризуются политическим центризмом, патриотизмом и умеренной левизной" ("Век", 2001, No 26). В доказательство автор приводит данные опроса, проведенного АРПИ. На вопрос, какой путь они предпочли бы, если оглянуться в прошедшее десятилетие, 20 процентов опрошенных высказались за то, чтобы вернуться к социализму, 48 процентов - за то, чтобы проводить реформы с социальной защитой населения, и лишь 16 процентов - за продолжение нынешнего курса реформ (при 16 процентах затруднившихся ответить).
Просачивающиеся из высших эшелонов власти сведения о существовании некоего варианта возможной "смены вех", переориентации социально-экономического курса подтверждаются и время от времени появляющимися в ряде печатных СМИ публикациями - явно сознательными "утечками" информации "сверху". Как замечал политолог А. Рябов, "дать гарантии, что очередная попытка либерализации будет успешной, не может никто... Больше всех, конечно же, рискует президент. Известно, что значительная часть его электората ориентирована на усиление социальных функций государства и к перспективам либерализации экономики относится весьма негативно... Власть вынуждена маневрировать, создавая на фоне перспектив очередного затягивания поясов и более привлекательную "розовую" перспективу преобразований" ("Век", 2001, No 18). А вот другое мнение по тому же вопросу: "Опытные наблюдатели обратили внимание на то, что в состав Генерального совета Союза "Отечества" и "Единства" вошел зам. представителя президента в Центральном федеральном округе А.Беспалов. Считается, что он, как и его шеф Г.Полтавченко, весьма сдержанно относится к идее реформирования российской экономики и социальной сферы по либеральным рецептам. Значит, можно предположить, что если правый курс команды "Отечества" и "Единства" натолкнется на рифы, на корабле найдутся опытные шкиперы, которые развернут его в ином направлении - туда, куда дуют новые ветры" ("Век", 2001, No 30).
В некоторых публикациях утверждается, что ряд высокопоставленных чиновников, имеющих выход на президента и связанных с силовыми структурами, "намерены кардинально изменить экономическую политику. Имеются в виду переход от олигархической системы к национальной", "ликвидация катастрофических последствий так называемых "реформ" 1992-1999 годов" и "пересмотр результатов незаконной приватизации". "Их решение потребует установления контроля государства над основными электронными медиа" ("АиФ", 2001, No 30). "Спецслужбы считают необходимым как класс ликвидировать Минимущества и в целом пересмотреть итоги приватизации: перераспределить то, что было незаконно получено, и наказать виновных... Своими политическими союзниками спецслужбы готовы видеть любые партии, которые осознают, что в стране нужны перемены" ("ОГ", 2001, No 30). Такого поворота событий как черт ладана страшатся праволиберальные круги, криминальные и олигархические кланы, сросшиеся с ними бюрократические структуры. Отражая эти страхи, правая пресса бьет тревогу: "Если в будущем президент по каким-либо причинам решит покинуть правый фланг, то ему будет трудно задержаться в центре...Скорее уж в этом случае логика публичной политики перетащит его, минуя "бюрократическое болото", прямиком на противоположный фланг, на твердую почву фундаментализма" ("МН", 2001, No 52).
Трудно сказать, в каком направлении пойдут те ставшие давным-давно необходимыми (и загодя объявлямые либералами "фундаменталистскими") перемены, которых с таким нетерпением ждут десятки миллионов наших соотечественников. Ясно, однако, что они вряд ли последуют до тех пор, пока своих постов не лишатся многочисленные ставленники ельцинской "семьи", все еще контролирующие ключевые сферы управления страной. И перемены эти столь же маловероятны, пока "либеральный проект" не потерпел полного фиаско или, по меньшей мере, не продемонстрировал президенту и формирующейся вокруг него команде своей утопичности и бесперспективности. А это, очевидно, не за горами. Экономисты, принадлежащие к самым различным школам, предупреждают, что в обозримом будущем "страна может войти в новый дефолт...Рухнувший в одночасье рубль способен "похоронить" не только карьеру любого госчиновника, но и вызвать такой социально-экономический взрыв, после которого и восстанавливать будет нечего" ("НГ", 14 декабря 2001 года). "...Слишком заметное падение рубля угрожает политической стабильности. Особенно в ситуации, когда монополисты увеличивают свои тарифы, а городские власти угрожают переселить в недалеком будущем тех, кто не может полностью платить за коммунальные услуги, в некие "дома без удобств". Так что если ко всему этому еще и рубль рухнет, Кремлю впору будет готовить запасных президентов, как в Аргентине" ("МК", 10 января 2002 года).
Именно опасения за свое будущее, боязнь понести ответственность за вполне вероятный провал "реформ" заставляют либералов то выступать со все более резкими нападками на деятельность спецслужб, то прибегать к бесконечным самоуспокоительным заклинаниям по бессмертной формуле "этого не может быть, потому что не может быть никогда". Последнее из таких заклинаний прозвучало в декабре из уст премьера М.Касьянова: "Отныне национализация приватизированного имущества полностью исключена" ("Известия", 4 декабря 2001 года). Так и хочется спросить Михаила Михайловича: а на чем основана его уверенность, что он сам, подобно, скажем, Р.Вяхиреву или Н.Аксененко, в более или менее близком будущем не будет "полностью исключен" из числа лиц, принимающих решения, в том числе и по таким важнейшим для судеб страны вопросам, как национализация награбленных богатств, по праву принадлежащих всему народу? Никто ему таких гарантий не давал и давать, видимо, не собирается. Сделанную на него "семьей" и олигархическими кланами ставку он давно отработал. Без "теплого местечка" в одной из благодарных ему компаний он также, конечно, не останется. Решать же, исключать или не исключать в будущем национализацию наворованного имущества скорее всего будут совсем другие люди.
Разумеется, вопрос о национализации (включая такую важнейшую в наших условиях сферу экономики, как нефтедобывающая промышленность) - исключительно сложный, требующий тщательной проработки, скрупулезного подсчета всех плюсов и минусов, всех вероятных последствий такой акции. К тому же не принят до сих пор и закон о национализации, аналогичный тем, какие действуют в других странах, в том числе индустриально развитых. Но сам вопрос, безусловно, остается в повестке дня ближайшего будущего. Ясно, что коль скоро верховная власть действительно стремится к спасению и возрождению России, рано или поздно ей придется перестать мириться с тем вопиющим фактом, что "правительство сознательно оставляет около 80 процентов сверхприбылей владельцам и руководству добывающих компаний... Если бы государство перекрыло поток денег за рубеж, страна дополнительно получила бы в бюджет 80-100 миллиардов долларов. Россия вообще могла бы отказаться от взимания всех налогов" ("ЛГ", 2001, No 39). С такими выводами трудно не согласиться здравомыслящему человеку, болеющему за судьбы Отечества. Но только не нашим либералам, у которых своя логика и свои критерии того, что такое хорошо и что такое плохо. Например, вице-премьер и министр финансов А.Кудрин считает совершенно нормальным и даже справедливым то, что "зарплата вице-президента одной из наших крупных нефтяных компаний составляет 150 тысяч долларов в месяц - это почти в 300 раз больше, чем у меня" ("АиФ", 2001, No 51). В стране с вековыми эгалитаристскими традициями такое заявление может вызвать в лучшем случае непонимание, в худшем - возмущение и ненависть. Но именно этих глубинных, фундаментальных основ национального менталитета совершенно не способны ни уяснить, ни принимать во внимание при разработке своего курса российские либералы. Наши соотечественники, думается, вполне согласились бы с получением любых сверхдоходов такими заслуженными людьми, как, например М.Калашников, действительно создавшими своим трудом и гением что-то реальное, осязаемое, пользующееся спросом во всем мире. Но они никогда не примирятся с присвоением сверхдоходов разного рода Березовскими, Ходорковскими, Абрамовичами, Дерипасками, Мамутами. Не выглядит преувеличением точка зрения, согласно которой "у нас бизнес обречен. Богатый вызывает у нас не только зависть, но и ненависть" ("АиФ", 2001, No44).
Поэтому вряд ли "достижение" "реформаторов", о котором чуть ли не с гордостью говорит Кудрин, сочтут нормальным и справедливым миллионы и миллионы простых россиян, людей труда, по вине либеральных правителей влачащих жалкое существование без всякой надежды на лучшее будущее. Надо ли лишний раз напоминать, что природные богатства, за счет которых благоденствуют наши нефтяные, алюминиевые, никелевые и прочие "короли", - это неотъемлемая собственность всего народа. И именно усилиями этого народа, на его средства создавалось то оборудование, строились те комбинаты и нефтепроводы, которые обогащают сейчас горстку дельцов, вся заслуга которых лишь в том, что они сумели вовремя "подсуетиться", найти связи со "сговорчивыми" чиновниками и урвать с их помощью кусок национального богатства.
В президентском Послании Федеральному собранию РФ очень верно отмечалось: главный урок прошедших десяти лет состоит в том, что "любые реформы имеют смысл только тогда, когда они служат людям". В этом смысле можно считать минувшее десятилетие практически полностью потерянным для России. И, видимо, правы те, кто, говоря об этих реформах, ставит само это слово в кавычки и утверждает, что благодаря стараниям праволиберальных кругов само понятие "реформа" (как, впрочем, и "демократия") для народа стало, к сожалению, чуть ли не ругательством. Это вполне объяснимо. Ведь широко разрекламированные структурные "реформы" финансировались и финансируются про существу за счет реального сектора. То есть фактически из года в год идет сокращение затрат на сельское хозяйство, промышленность, энергетику, транспорт. Это полностью отражается и в бюджете, который "реформаторы" провозглашают едва ли не главным своим достижением 2001 года. "После изменения налоговой системы, введения налога на добычу природных ресурсов, увеличения экспортных пошлин на нефть и газ наш бюджет является своего рода "заложником" мировой конъюнктуры цен на энергоносители" ("ОГ", 2001, No 35). От того праздника жизни, который устроили себе хозяева нынешней России, широким массам населения ничего не достается. И уже стало чуть ли не приметой: достаточно правительству громогласно объявить о прибавках к зарплате, пенсиям, денежному довольствию, как через некоторое время надо ждать от него какой-то очередной пакости - отмены льгот, повышения цен и тарифов. Люди давно уже заметили: как только заходит речь о новой разработанной либералами "реформе", обязательно следует взлет цен, усиление инфляции, понижение уровня жизни. Создается впечатление, что "реформаторы" положили в основу своей деятельности незыблемое правило: любым путем экономить копейки (особенно в социальной сфере), предварительно пустив в трубу миллиарды. Как считает политолог Л.Шевцова, "реформы в том виде, в каком они осуществляются сейчас, работают на бюрократию и олигархию, на сохранение стагнации и паразитирующих структур" ("ОГ", 2002, No2).
Следует заметить и то, что наши либеральные "реформаторы" в своих программных заявлениях, статьях и интервью очень любят играть красивыми словами, частенько затуманивая подлинный их смысл и подменяя одни понятия другими. Это касается не только "реформ", но и такого лозунга, активно использовавшегося праволиберальными кругами при захвате власти на рубеже 80-90-х годов, как "защита прав человека". Тот или иной лидер правых, например, "говорит, что для него очень важны права человека, а потом выясняется, что он имеет в виду только право самовыражения, право ездить за границу и объединяться в политические партии. А право рожать здоровых людей, а не уродов, права пенсионеров и матерей-одиночек его не волнуют. Что толку от политических прав, если нация будет ежегодно сокращаться на миллион человек из-за вымирания мужского населения, если растет число дебилов, окружающая среда жутко загрязняется, рацион питания крайне некачественный?" ("ЛГ", 2001, No 28).
Чувства громадного большинства населения страны, по горло сытого "достижениями" радикальных "реформаторов", стоящих за их спинами олигархов, бюрократов и приближенных "семьи", выразил Л.Шахов, обозреватель не только не левой, но и по большей части вообще далекой от политики московской газеты "Жизнь". Касаясь настоящего и ближайшего будущего одного из влиятельнейших покровителей либералов, любимца "семьи" и главы кремлевской администрации А. Волошина, он писал не так давно: "Да не в Кремле - в Прииртышье его дом! И не только его, но и всех олигархов и членов этой "семьи". Почему именно в Прииртышье? Да в принципе это не так важно, в каком лагере место членам "семьи". Главное - чтобы режим был строгий... Речь идет о том, вернутся ли старые времена или Путину все же удастся вывести страну из кризиса. Из того кризиса, куда загнали Россию все эти ельцины, волошины и их олигархи. Речь идет, в конце концов, о том , что будет со страной в ближайшие годы и даже месяцы" ("Жизнь", 28 ноября 2001 года).
Автор, как представляется, довольно четко и ясно сформулировал затаенные (у одних) и совершенно не скрываемые (множеством других) настроения надежды и сомнений всех тех россиян, которым "десятилетие реформ" не принесло ничего, кроме страданий, нищеты и утрат. Главное, чтобы не оказалось слишком поздно, чтобы не оправдались пророчества противников президента из числа креатуры Б. Березовского, предрекающих, что обострение социально-экономических проблем в стране приведет к тому, что "рано или поздно, стихийно или с чьей-то заинтересованной подачи избиратель перестанет делить в уме Кремль и правительство, Путина и Касьянова. И переубедить население одними политтехнологиями будет весьма сложно" ("НГ", 10 июля 2001 года). "Индекс доверия к президенту, - пророчествуют они, - будет снижаться. Надежда на лучшее не может продолжаться бесконечно. Тем более что и так крайне низкие доходы населения к концу нынешнего года перестали расти. Средний показатель пенсий не смог вернуться к докризисной отметке в 50 долларов. Наблюдается угасание темпов роста экономики и спад производства. Упадочные настроения еще не достигли российской глубинки, но многие аналитики предрекают серьезный экономический и политический кризис" ("НГ", 28 декабря 2001 года). Руководители правительства не устают говорить об экономическом росте в России. Но, как подтверждают статистические данные, обнародованные в начале нового, 2002 года, "его-то как раз и нет. Не было уже в октябре. А в ноябре... остановка роста сменилась падением производства... Получается, что и высокие темпы роста весной и летом - это результат не столько внутренних усилий и достижений, сколько увеличения экспорта нефти за счет сезонных факторов. Другой не зависящий от правительства фактор - это мировые цены на нефть... Остается констатировать, что российское правительство влияет на экономику, то есть выполняет свои профессиональные обязанности, гораздо хуже, чем это делают зима и нефтяной рынок" ("Коммерсантъ", 9 января 2002 года).
* * *
Сейчас только для совсем уж политически незрячих людей остается секретом то, что усилиями либеральных политиков в России за минувшие 10 лет создана ранее не известная в мировой практике, чудовищная по своей сути система, ориентирующаяся исключительно на обслуживание интересов коррумпированного госчиновничества и сросшегося с ним криминального каптала, но абсолютно равнодушная к судьбам российских народных масс. Эта система несет ответственность за то, что у государства до сих пор отсутствует сколько-нибудь внятная социальная политика, защищающая жизненные интересы десятков миллионов людей, но зато самым эффективным образом действует механизм, позволяющий беспрепятственно вывозить за границу 20-30 миллиардов долларов в год. Эта система повинна в том, что Россия стала чуть ли не единственной страной в мире, где не в состоянии обеспечить себя не только старики и инвалиды, но и вполне здоровые, часто высококвалифицированные граждане, либо не имеющие возможности работать, либо получающие за свой труд мизерную зарплату, либо месяцами не получающие ее вовсе. Именно эта система уничтожила как "пережиток социализма" налаженную и неплохо функционировавшую систему социальной защиты и социальной инфраструктуры - здравоохранение, пенсионное обеспечение, просвещение. И именно эта система, по мнению многих, фактически держит в заложниках президента, массированной пропагандой и всевозможными манипуляциями создает иллюзию стабильности, успешного хода реформ в стране, блестящих перспектив ее дальнейшего развития в русле радикал-либерализма. Не надо быть провидцем, чтобы с большой долей уверенности предсказать дальнейший ход событий, если либералам удастся сохранить свое влияние на выработку экономического и политического курса страны: без слома сформированной их усилиями системы Россию ждет новая, еще более страшная трагедия, сопоставимая, быть может, лишь с Великой Смутой.
У главы государства есть возможность избежать такого поворота событий - незамедлительно очистить руководство страны от ставленников "семьи" и олигархических кланов, от правых либералов, навязывающих стране нежизнеспособные схемы развития, положить конец столкновениям между около- и внутрикремлевскими группировками, перевести Россию на рельсы структурных реформ, отвечающих интересам не горстки хищных временщиков, озабоченных лишь борьбой за передел российских ресурсов, а широких масс народа.
Россияне видят, что президент, преодолевая колоссальное сопротивление олигархических кланов и заполонивших все клетки государственного организма либеральных "реформаторов", предпринимает попытки развернуть страну так, чтобы ее политика хоть в какой-то степени отвечала интересам большинства. Для всех, кто продолжает с надеждой следить за деятельностью главы государства, очевидно, как нелегко это дается, насколько страна развалена и парализована десятилетием "реформ", как трудно сдвинуть ее с места и вернуть в русло нормального развития, как часто приходится идти на уступки и компромиссы, чтобы сохранить все еще весьма неустойчивую общественную стабильность и управляемость гигантского государства.
Время, однако, быстро истекает, а былое доверие населения к власти истощается. Тревожный симптом: буквально на все выборы последних месяцев приходит не более 25-30 процентов избирателей, в редких случаях около половины от списочного состава, причем 15-17 процентов всякий раз голосуют "против всех". Значительное число людей опять не получают заработанных денег. А впереди маячит угроза кризиса. Не опоздать бы!
В.Бушуев
(Журнальный вариант - "Свободная мысль", 2002, No2).
--------------
Док. 272912
Опублик.: 22.01.07
Число обращений: 293
Бушуев Валерий Геннадиевич
|
