После того как в Россию вернулось несколько партий наших соотечественников, у многих создалось впечатление, что гражданские специалисты покидают Ирак. Это ошибочное впечатление.
Сергей Миронов, председатель Совета федерации. Я понимаю, что люди хотят заработать в Ираке. Но безопасность, жизнь людей превыше всего. Поэтому считаю, что все россияне должны покинуть эту страну. Отрадно, что большая часть сотрудников российских компаний выехала, но печально, что часть там все же остается. Юрий Кобаладзе, управляющий директор инвестиционной компании "Ренессанс Капитал", генерал-майор СВР в запасе. Я рациональный человек, и для меня жизнь важнее денег. Хотя в горячую точку меня мог бы повлечь риск, слава и романтика. Но, боюсь, духу уехать не хватит. И я не стал бы осуждать ребят, которые решили остаться в Ираке. Ими движет желание заработать для своей семьи. Даже тот, кто побывал в заложниках, решил остаться и заработать по максимуму. Хотя, конечно, все это очень чревато. Павел Буре, хоккеист. А насильно никто таких условий никому не ставит. Я, например, уехал работать за границу, где, зарабатывая, рисковал здоровьем. Но меня никто не заставлял этого делать. Это мой выбор. Поэтому я не вправе критиковать рабочих, которые ради денег остались в Ираке. Мы должны научиться уважать решение других, даже если нам оно кажется не совсем правильным. Владимир Кулаков, член Совета федерации, генерал-полковник. Это была часть моей профессии -- рисковать жизнью. Я был в Абхазии, Южной Осетии, Чечне, Боснии и Герцоговине, Косово. Меня к этому готовили. Я не чувствовал особых колебаний, когда меня отправляли в горячую точку. Просто выполнял свою работу. Совершенно нормально, что наши фирмы работают в Ираке. Наши рабочие создают там островок России. Оставаться или уезжать из Ирака, решение принимают сами рабочие. Ольга Вдовиченко, председатель внешнеторгового объединения "Машиноимпорт". Мы решили, что жизнь. И, несмотря на огромные финансовые потери, не стали подвергать риску наших специалистов и всех вывезли из Ирака. Сейчас там работают только наши представители из местных жителей. Жизнью людей рисковать преступно. А те, кто остается в Ираке, должны отвечать за себя сами. Виктор Анпилов, лидер партии "Трудовая Россия". Я всегда выбираю жизнь, хотя и работал в Никарагуа в период революции. Приходилось добывать информацию под дулом АКМ. В Ираке наши люди делают свою работу. Это не гражданский подвиг, а мужская позиция. Я мечтаю с оружием в руках где-нибудь в горячей точке защищать свои идеи. Берл Лазар, главный раввин России по версии Конгресса еврейских общин. Я не знаю, за какие деньги человек может рисковать своей жизнью. Думаю, ни за какие. Я бы, по крайней мере, не стал. Хотя, когда я начал ездить в Советский Союз, для раввина он был одной большой горячей точкой. Однако в 90-е годы я недолго думал, переезжая сюда жить, поскольку считаю, что мое место здесь, с теми людьми, с той общиной, которой нужна была моя помощь. Сергей Шатиров, первый заместитель председателя комитета Совета федерации по промышленной политике. Я рисковал в холодных точках -- на Крайнем Севере, в Воркуте и на Шпицбергене. Опасностей там было не меньше, поэтому дискуссий по поводу того, правильно остались в Ираке наши специалисты или нет, я не понимаю. Да, все мы зависим от денег, но государство должно четко сказать: мы гарантируем защиту. Григорий Томчин, президент Всероссийской ассоциации приватизированных и частных предприятий. Дело не в деньгах. Дело в том, что силовые структуры должны охранять своих граждан и обеспечивать их безопасность, тем более в Ираке. Пока этого не происходит. Наши рабочие должны это осознавать и принимать решение сами. Они же совершеннолетние. Александр Зиновьев, философ, писатель. У меня в жизни были цели более высокого уровня, чем деньги. Во время Великой Отечественной войны я был летчиком. О страхе я не думал, потому что еще в детстве занимался самовоспитанием и смог преодолеть его. А ради денег я рисковать собой не стал бы и никуда бы не поехал. Владимир Груздев, депутат Госдумы. Я служил военным переводчиком в Анголе и Мозамбике. Тогда я выполнял свой долг перед страной. Леонид Биндар, член Совета федерации, бывший директор компании "Норильский никель". Ради денег я не смог бы работать в горячей точке. Опасность всегда очень остро воспринимается любым здравомыслящим человеком. Хотя у каждого есть право выбора. Тем более что сейчас, к сожалению, в России нет пусковых энергообъектов. И высококлассные специалисты не смогут найти себе работу с нормальной оплатой. Марк Захаров, художественный руководитель театра "Ленком". Мне на нормальную жизнь хватает. Но большинство у нас живет в нищете и вынуждены рисковать жизнью, чтобы прокормить семью. К счастью, я никогда не был в горячих точках. И мои артисты свою жизнь на гастролях опасности не подвергали. Это зрители иногда рисковали. Однажды в Нью-Йорке нам запретили показывать спектакль, где Александр Абдулов танцевал с горящим факелом в руке -- зрителей это испугало, и пришлось факел приковать к руке артиста. Владимир Полеванов, председатель совета директоров консорциума "Золотой мост". Ради паршивого доллара рисковать жизнью -- полный идиотизм. С таким же успехом зарабатывать доллары можно в бандформированиях -- риск тот же, а денег больше будет. Я не пойму этих людей. Рисковать жизнью можно только ради семьи и высокой идеи, так, как рисковали наши предки, освобождая Испанию от фашизма. Туда очередь выстраивалась из добровольцев. Алексей Иванушкин, исполнительный директор компании "Стальная группа "Мечел"". А зачем мне выбирать? Я доволен своей работой. Да и жизнь в России не менее опасна, чем в любой горячей точке. А высокооплачиваемую работу при желании и у нас можно найти. Вячеслав Позгалев, губернатор Вологодской области. Деньги не главное, важнее чувство долга. Но государство все равно должно нести ответственность за каждого россиянина, и неважно, сколько раз надо будет за ними высылать самолеты. Власть не может предложить им в России такие же высокооплачиваемые рабочие места. Если бы правительство лучше ценило наших специалистов, то сейчас перед ним не стояло бы задачи, как удержать "утечку мозгов" и избавить граждан от непомерных рисков. Владимир Елисеев, заместитель исполнительного директора концерна "Росэнергоатом". Я себя слишком люблю, чтобы делать такой выбор. Правда, я был среди ликвидаторов аварии в Чернобыле, но это было ради интересов страны. А в Ираке рискуют ради бизнеса, я бы на это не пошел. Павел Крашенинников, председатель комитета Госдумы по законодательству. Смотря какие цели перед собой ставить. Ради семьи я готов на многое, даже уехать в горячую точку. А все остальное уже не так важно. Думаю, поэтому и сотрудники "Интерэнергосервиса" готовы идти на риск. А в душе каждый надеется на лучшее. Валерий Язев, председатель комитета Госдумы по энергетике, транспорту и связи. Ради денег я никогда не стал бы рисковать своей жизнью. Наверное, поэтому никогда не работал в горячих точках. Михаил Маргелов, председатель комитета Совета федерации по международным делам. Я в течение трех лет регулярно ездил в Баку в период трех военных переворотов. Тогда я работал в американской консалтинговой компании. Это была часть моей работы, и я зарабатывал деньги. Сейчас приходится ездить по Ближнему Востоку -- в Дженин, в Палестину. Порой передвигаемся по улицам на броневике. Я не осуждаю тех людей, которые едут в горячую точку зарабатывать деньги, если это единственный способ прокормить семью. Алексей Трубецкой, президент информационно-аналитического центра "Новоком". Я мог бы рискнуть ради интересов более высокого порядка. В свое время я работал в Пакистане, организовывал процесс диалога о возврате наших пленников с матерью Беназир Бхутто. В Южной Африке мы создавали механизмы защиты интересов СССР и делали это ради более высоких материй, чем деньги.
