Долгожданное событие в мире нашей современной литературы - выход романа Юрия Полякова "Грибной царь". Юрий Михайлович писал его пять лет. Немалый срок, особенно учитывая, с какой скоростью штампуют книги модные ныне писатели. И вот наконец его можно поздравить. Ведь трудно быть одновременно и писателем, и драматургом, и главным редактором "Литературной газеты", а также членом президентского совета по культуре, мужем, отцом и дедом... Однако ему все это удается, причем качественно. И кто после этого скажет, что мужчины не могут заниматься несколькими делами одновременно? Поляков опровергает этот закон своим образом жизни. А уж как ему это удается, мы решили спросить у него самого.
Юрий Михайлович, и какие у вас ощущения в связи с выходом книги?
- Ощущения хорошие. Но надо вам сказать, у поэтов жизнь лучше. Когда я был поэтом, я писал стихи в автобусе, в метро, просто гуляя... У меня даже было ироническое стихотворение, которое заканчивалось строчками: "Прикрепят, быть может, к автобусу 148 табличку "Здесь жил и работал поэт Поляков". Проза же требует ежедневной работы. Поэтому приходится вставать утром, садиться за письменный стол и часов пять писать. Я вообще не понимаю тех прозаиков, которые пишут по несколько романов в год. Это же не литература, а какой-то вид индивидуально-словесной деятельности, не имеющий к литературе никакого отношения. -Тогда ясно, почему вы писали "Грибного царя" целых пять лет.
- Правда, с перерывами. Я только-только начал роман, и мне выпала судьба возглавить "Литературную газету". Это меня сильно выбило из колеи. Потом я прерывался и писал повесть "Возвращение блудного мужа", а потом писал пьесу для Театра сатиры "Хомо эректус". Затем отвлекался на экранизацию романа "Замыслил я побег" - это первый роман из трилогии, в которую входят еще повесть "Возвращение блудного мужа" и роман "Грибной царь". Потом была бурная история с экранизацией романа "Козленок в молоке", который недавно вышел на ТВЦ. Первый и второй каналы сказали, что эту сатиру на либеральные ценности никогда показывать не будут. Так и получилось - пять лет.
- Как вообще вы начали писать?
- Сначала писал стихи, как всякий нормальный литератор. Это правильно, потому что, если прозаик в молодости не был поэтом, проза у него будет малохудожественная. Поэзия учит бережно относиться к слову. Потом я ушел в армию. И, будучи романтичным советским юношей, столкнулся с суровой реальностью. Правда, теперь, с возрастом, я понимаю, что она была не такая уж и суровая. В кино тебе показывают одно, а приходишь и сталкиваешься с жесткой жизнью, к которой ты не привык. Это вызвало шок. И я решил, что, когда приду из армии, напишу о том, что я там увидел. И в 1980 году написал повесть "Сто дней до приказа". Все журналы, конечно, отказались ее печатать...
До армии я работал в школе учителем, но после армии меня туда обратно не взяли. Но меня пригласили работать в райком комсомола. Там я проработал год, а потом в 1981 году написал повесть "ЧП районного масштаба" под впечатлением работы аппарата, замкнутого целиком на себе и забывшего, зачем его создали. Ее тоже никто не печатал. А я написал еще одну повесть, о школе - "Работа над ошибками". И ее напечатали. А потом даже экранизировали и поставили по ней спектакль.
Вот эти три мои первые повести и сделали меня, без ложной скромности, знаменитым.
- А как вы относитесь к тому, что вас сравнивают с Довлатовым?
- Сравнивают часто. В основном из-за того, что в прозе и у него, и у меня достаточно сильна сатирическая нота. А по жизненной позиции, по сфере социальных интересов мы абсолютно разные люди. Кстати, иронических писателей вообще очень мало.
- Вы современную литературу читаете?
- Читаю, но избирательно. Ведь от одних писателей уже знаешь, чего ожидать, какой смысл читать? ! А есть писатели, у которых я читаю все, что бы у них ни вышло. Распутин, то же самое относилось и к покойному Астафьеву. Слежу за тем, что пишет Тимур Зульфикаров, Юрий Козлов, из питерцев - Павел Крусанов, Валерий Попов. Из москвичей - недавно умерший Вячеслав Дегтев, Вера йлактионова, Лечутин Владимир, Виктор Пелевин. Кстати, для меня существует две загадки. Почему писатель-постмодернист по фамилии Нечайко придумал себе псевдоним Пелевин? Ведь у него своя фамилия очень красивая. И почему поэт-концептуалист Тимур Запоев стал Тимуром Кибировым? Ведь у него гениальная фамилия для поэта-концептуалиста! Я всегда ему завидовал.
- А почему вы не берете себе псевдоним?
- Да, у меня фамилия совершенно нейтральная - Поляков... Бывает, когда меня спрашивают: "Вы кто по профессии? " - отвечаю: "Я писатель". - "И как ваша фамилия? " - "Поляков". - "Не слыхал". Вот так, думаю, упираешься рогом, работаешь, а никто не знает... "А что вы написали? " - спрашивают. "Да было пару вещей: "ЧП районного масштаба", "Сто дней до приказа", "Апофигей". - "Так это вы написали? ! Как ваша фамилия? " - "Я же говорю - Поляков". Еще если б у меня было имя какое-нибудь типа Автандил или Дормедонт, а у меня все - нейтральное.
- А что происходит сейчас в современной литературе?
- В современной молодежной? Есть тенденции, которые меня огорчают. Во-первых, крайняя литературная неряшливость. Когда человек, не овладев азами литературной работы, начинает писать, как взрослый. Эта ошибка связана с проблемой Интернета. Ведь что такое Интернет? Это черновик, размноженный в миллионах экземпляров. Второй момент - ранний прагматизм, когда молодой писатель пишет не о том, что его волнует на самом деле, а пишет так, чтобы получить литературную премию или известность. Сейчас в моде постмодернизм, такая "чернуха". Но просто по желанию стать Кафкой нельзя.Особенно смешно, когда это начинают делать дети из хороших семей: про бомжей любят писать дети, выросшие в профессорских семьях. А мне, например, об этом писать будет неинтересно, поскольку я вырос в заводском общежитии и видел все своими глазами. Все это очень плохо.
-А вы пишете о том, что знаете сами?
- Когда человек опирается на свое мировидение и личный опыт, это всегда интересно. И, когда меня спрашивают: почему все ваши повести и романы всегда становились бестселлерами, я знаю, что ответить: все очень просто, я никогда не думал о том, что скажет критика, запретят мою повесть или нет, понравится ли она вообще. Главное, что меня лично в этот момент эта тема волновала, и я об этом писал. А поскольку я нормальный человек, с нормальной социальной и прочей ориентацией, то оказалось, что волнует меня, волнует и большинство народа. Если у меня за это болит сердце, меня это тревожит. Это тревожит, как потом выясняется, и моего читателя.
- Вы политикой интересуетесь?
- Знаете, меня политика интересует как писателя. В России писатель всегда был в политике, даже если объявлял, что он вне ее. Этим, кстати, мы отличаемся от писателей, проживающих в Америке или Англии. Там совершенно нормальным считается, если писатель пишет про свое, и никому в голову не придет его рассматривать как политическую фигуру. А у нас это неизбежно. Даже на встречах с читателями более половины вопросов всегда связаны с политикой и судьбами отечества. У нас писатель традиционно внутри политического процесса.
- Вы ведь и публицистикой занимаетесь.
- Да, публицистики у меня много, даже выходили отдельные книги, например "Порнократия", - книга, где собраны мои статьи с 1987 по 2004 годы. Были у меня и публикации, которые имели серьезные политические последствия. Например, в 1993-м из-за моей статьи "Оппозиция умерла, да здравствует оппозиция! " закрывали "Комсомольскую правду". Ума хватило на следующий день открыть. Тогда это была единственная статья во всей прессе, которая выступала против расстрела Белого дома.
И сейчас у меня вышла статья "Зачем вы, мастера культуры? ", которая шумно, бурно обсуждается на самых высоких уровнях. Мне и министры звонят, и крупные государственные деятели. "Да, ты дал..." - говорят. А я ничего не дал, просто честно написал, что происходит и что думает по поводу происходящего человек. Опять тот же принцип: я написал о том, что меня волновало, не думая, обидит это кого-то или нет. Там есть и про либеральную интеллигенцию, и про патриотическую. В результате на меня все обиделись. Но это нормально. Я не понимаю писателей, которые совершенно равнодушны к происходящему. Как можно жить в стране и не испытывать настоящей боли за то, что происходит, и не пытаться повлиять на это?
- Вы член президентского совета по культуре. Чем там занимаетесь?
- Советуем, как сделать культуру более эффективной. Теснее ее увязать с теми задачами, которые стоят перед государством. Меня включили в этот совет для того, чтоб немножко разбавить либералов. Я же человек консервативных политических взглядов. Моя задача - добиться того, чтоб власть ко всем направлениям нашей культуры относилась с одинаковым вниманием и заботой. То есть, например, есть Сорокин - и пусть он будет, пока не начинает оскорблять общественную нравственность. Но давайте не забывать, что у нас есть еще и Распутин. А был такой период, что о нем забывали. Когда я пришел в "Литературную газету", обнаружил, что имя Распутина не упоминалось в газете ни разу в течение 10 лет. Считалось, кто на другой стороне баррикад, не существует.
- Как вы попали в "Литературную газету"?
- Как я понимаю, за свои взгляды. Потому что либеральный курс довел до того, что "Литературка" оказалась в глубочайшем кризисе. И экономическом, и идейном. Ее переставали читать регионы, тираж падал. Акционеры рассудили, что если такая однобокая либеральная идеология заводит в тупик, то нужно пригласить человека с другими взглядами. Этим человеком оказался я. И тираж вырос в три раза. Причем без особых капиталовложений, только за счет изменения курса газеты.
- Какие у вас литературные планы?
- Сейчас вот сел писать новую пьесу. Пока не знаю, для какого театра... А потом можно будет передохнуть и садиться за новый роман.
- У вас тесные отношения с Театром сатиры...
- Так исторически сложилось. Начиналось с экранизации Кириллом Мозгалевским "Козленка в молоке" - у него там друзья, а потом Александр Ширвиндт заказал мне пьесу.
- Кстати, вы ведь в этом фильме даже сыграли...
- Пьяного писателя, страдающего манией величия. Очень типичный персонаж.
- По собственной инициативе снялись?
- Меня спросили, хочу ли я сняться, и тогда я решил, что буду в ЦДЛ изображать пьяного писателя. Это не так трудно было, как может показаться.
- Актером никогда не хотели стать?- Нет, что вы!
- Вы вообще в театры ходите?
- В "Современник" хожу, и во МХТ Чехова, и в небольшие театры. Когда я стал всерьез писать драматургию, обошел все театры, посмотрел современных авторов. Понял, что я на правильном пути.
- Ваша дочь чем занимается?
- Растит внуков.
- По вашим стопам не пойдет?
- Нет, слава богу. Она с самого начала сказала, что ей это неинтересно. Да и стихов она никогда не писала... Художественный дар абсолютно не передается по наследству.
- Вы внукам собирались написать книжку. Это пока проект?
- Нет, я давно хочу написать сказку. Даже собирал материал, читал наш фольклор. И не оставил желания написать хорошую сказку на материале нашего героического и комического фольклора. Можно ведь написать не менее забавную вещь, чем "Гарри Поттер". Но тут надо поймать интонацию. Надеюсь, что к тому времени, как мои внуки начнут что-то соображать, я напишу. Сейчас внуку год и десять, внучке восемь месяцев.
- В свободное время чем занимаетесь?
- Люблю грибы собирать. Зимой почти каждый день хожу на беговых лыжах, раз уж живу за городом в Переделкине. В последние лет восемь-десять полюбил классическую музыку. Живописью интересуюсь. В свое время готовился в Архитектурно-строительный институт и посещал изостудии, но потом это ушло, а интерес остался. Мой эксклюзив - коллекционирую издания, альбомы, монографии, посвященные прерафаэлитам. Поспать люблю, а кто не любит?
"Версия"
август 2005г.
http://www.polyakowww.ru/smi/int/index.php?nid=3
Док. 273913
Перв. публик.: 25.08.05
Последн. ред.: 25.01.07
Число обращений: 511
Поляков Юрий Михайлович
|
