Николай Губенко в представлении не нуждается: народный артист РСФСР, известный театральный и кинорежиссер, художественный руководитель театра "Содружество актеров Таганки", последний советский министр культуры (а первым, кстати, был Анатолий Луначарский - этот факт вызывает у Губенко законную гордость), депутат Государственной Думы двух созывов. А 4 декабря 2005 года в жизни Николая Губенко начался новый этап: он стал членом столичного парламента. Я попросила депутата Московской городской Думы от КПРФ Николая Николаевича Губенко рассказать поподробней о себе и о своих планах работы в городской Думе. Вот что он рассказал:
"Я родился в августе 1941 года в Одессе. Мать была повешена оккупантами, когда мне было 11 месяцев, отец погиб в 42-ом году под Луганском, бывшим Ворошиловградом, в должности бортмеханика тяжелого самолета. Нас осталось пять душ детей, я - самый младший. Страна наша была тогда совершенно по-другому устроена, и человеческие отношения тоже были другими. Поэтому трех старших сестер удочерили, брата усыновили, а я остался с дедушкой. Потом был детдом, позднее - спецшкола-интернат с преподаванием ряда предметов на английском языке. Мой путь должен был быть предопределен полученным мною средним образованием: поскольку к десятому классу все мы, выпускники спецшколы-интерната для детей погибших, неплохо говорили по-английски, нас ждал военный институт иностранных языков. Но Хрущев, придя к власти, упразднил этот институт, а вместе с ним сократил армию на 300 тысяч человек - и мой путь резко изменился в сторону гуманитарного направления.
В школе я занимался художественной самодеятельностью, играл в оркестре, обожал джаз. Интересовался и драматургией: в десятом классе посещал актерскую студию, где участвовал в спектаклях. В итоге я стал рабочим сцены и одновременно единственным артистом вспомогательного состава Одесского театра юного зрителя имени Островского. Проработав там год, я понял, что не желаю мириться с унизительным положением артиста вспомогательного состава. Я имел далеко идущие амбиции (шучу, конечно) стать просто артистом, и однажды летом (шел 1959 год), не зная толком ничего, одолжил деньги, пиджак и гитару у своего друга, и на свой страх и риск поехал в Москву.
Приехал я ко второму туру во ВГИКе. Первый тур уже прошел, а во всех остальных театральных институтах приемные экзамены вообще были закончены: оставался только ВГИК. И все-таки меня приняли - на актерский факультет (конкурс, между прочим, был три тысячи человек на место: до такой степени это была престижная профессия). Думаю, что главными причинами моего успеха были не только дарования и способности, которые смогли разглядеть педагоги, а скорее всего, удача и судьба. Но тем не менее, наш курс был очень талантлив. На нем учились моя жена Жанна Болотова, Галя Польских, Лариса Лужина, Таня Гаврилова, Сережа Никоненко, Женя Жариков, Жанна Прохоренко, Лида Федосеева-Шукшина - имена, как вы видите, не последние в отечественном кинематографе. На втором курсе меня заметил в одной из ролей Марлен Мартынович Хуциев и взял сниматься в картину "Застава Ильича".
Я ненавижу себя в этом фильме, поскольку все, что делалось мною, делалось, грубо говоря, из-под палки, и ничего похожего на то, что я есть на самом деле, в этой роли нет. Кроме того, я очень не люблю подчиненное положение, а актерская профессия - подчиненная: редко кто из актеров выбирает сам, как правило, выбирают его. Поэтому уже тогда я задумался об уходе в более, как мне кажется, самостоятельную профессию - режиссуру. Так впоследствии и случилось: в 1968 году я поступил на режиссерский факультет того же ВГИКа (после окончания актерского я стал артистом Театра драмы и комедии на Таганке, где до 68-ого сыграл все ведущие роли).
У меня были гениальные педагоги - Сергей Аполлинарьевич Герасимов и Тамара Федоровна Макарова, которые воспитывали нас на основах свободомыслия и инакомыслия. Герасимов считал, что студент может делать все, что угодно, "кроме контрреволюции и порнографии", - это его выражение. Каждому из нас был предложен круг чтения величайшей литературы и музыки, которую нужно было освоить и определить свои предпочтения в этом пласте мировой культуры. Я и до сих пор предпочитаю то, что было предложено Мастерами. Однако, придя в режиссуру, я обнаружил в себе качества, ограничивающие мои возможности. Я понял, что могу делать только то, что знаю, что сам прочувствовал и видел. А все, чего я не знаю, что не пережито мною, я делаю плохо. Поэтому из шести художественных фильмов, которые я снял, пять сняты по моим собственным сценариям. И только один фильм - самый первый, "Пришел солдат с фронта", - был снят по сценарию, написанному по моей просьбе Василием Макаровичем Шукшиным по повести Сергея Петровича Антонова "Разорванный рубль". Этот фильм стал моим дебютом, за него я получил звание лауреата Государственной премии.
Могу сказать честно: мне не стыдно за то, что я вижу на экране в своих фильмах. Они сохраняют, на мой взгляд, стилистическую, жанровую и содержательную актуальность, поскольку все они - о человеческих отношениях. К сожалению, сейчас о человеческих отношениях картины вообще редко снимают - снимают о другом. Но не будем говорить, о чем.
Итак, я закончил ВГИК дважды: сначала полный курс актерского факультета, потом экстерном, за два года, режиссерский. Снялся более, чем в 50 картинах. После смерти Володи Высоцкого я по просьбе Юрия Петровича Любимова вернулся в театр: когда я уходил оттуда в 68-ом году, Володя взял все мои роли. Вернувшись, я сыграл их. Играл и новые: в частности, Бориса Годунова. Вообще мне везло на роли известных исторических личностей: я играл Пугачева, Керенского, Ленина, Лихачева (известного нашего автомобилестроителя), Гитлера.
Должно быть, первые лица страны увидели мои способности в руководстве народными восстаниями, движениями, державами, автомобилестроением и сочли, что я умею управлять на самом деле (опять шучу). В 1989 году я стал министром культуры. Не мне судить об эффективности пребывания в должности министра, но два результата налицо, спросите любого. Первый: любой человек мог беспрепятственно попасть к министру и быть выслушан. Второй: ассигнования на культуру в мою бытность значительно выросли. Но до этого в моей жизни произошло еще несколько важных событий. В 1983 году уехал из страны Юрий Петрович Любимов - предав театр и бросив его на произвол судьбы. В 87-ом умер заменивший его Анатолий Эфрос, и труппа попросила меня возглавить театр. Став главным режиссером, я немедленно занялся возвращением Любимова на родину. Я стал искать встречи с ним за рубежом: тогда я много ездил со своими фильмами - в частности, с "Подранками", представлявшими на международных конкурсах отечественный кинематограф. В итоге мне удалось связаться с ним и получить его "добро" на возвращение.
Я начал обивать пороги Политбюро, в результате чего Любимову было разрешено приехать в Советский Союз в качестве моего личного гостя на десять дней. Он приехал, принял участие в выпуске спектакля "Борис Годунов", который он уже подзабыл - но мы ему напомнили. После этого я как руководитель театра снова обратился в высокие инстанции с просьбой о возвращении Юрию Петровичу гражданства и театра, что и было в конце концов сделано - разумеется, не без его желания.
Однако, вернувшись, Юрий Петрович не захотел работать с большей частью труппы и решил оставить себе лишь небольшую часть. Кроме того, он решил заключить контракт с тогдашним мэром Москвы Поповым, о том, что только он, по сути, является единоличным владельцем театра, только он имеет право увольнять и нанимать, только он в случае приватизации - приватизировать, и так далее. Мне удалось убедить Попова, что все это незаконно, что просто не по-человечески выбрасывать на улицу людей, которые составили часть любимовского успеха. В итоге контракт не был подписан, но был дан старт скандалу и мытарствам, которые продолжаются по сей день.
Наша ангажированная пресса начала травлю вашего покорного слуги, которая не прекращается. В результате театр - "Содружество актеров Таганки" ("Таганка" разделилась в 92-ом году) - не финансируется уже четырнадцатый год ни из федерального, ни из городского бюджета, и мы живем в режиме самовыживания. При этом любимовская "Таганка" финансируется под завязку, на все сто. Из "театра улиц", каким он начинался в период "Доброго человека из Сезуана" и брехтовской эпохи, он превратился в мемориал - весь из мрамора и бронзы - для так называемой элиты, чьи мерседесы и охрана стоят по вечерам у входа в театр. Но мы не ропщем, бывает и хуже. "Содружество актеров Таганки" выжило. Несмотря на потоки лжи и мерзости, которые выливала на нас пресса, мы собираем полные залы, куда бы ни ездили - в Минск, Уфу или Сеул. Хотя, конечно, было непросто проторить тропинку к новой "Таганке". На этом пути мы потеряли Леню Филатова, Инну Ульянову, которые ушли от Любимова вместе с нами.
Я продолжал оставаться актером и руководителем театра, будучи не только министром культуры, но и депутатом Государственной Думы, где проработал восемь лет - сначала заместителем председателя Комитета по культуре, затем его председателем. Уходя из Думы в 2003 году, я рекомендовал новому руководству Думы на эту должность Иосифа Давыдовича Кобзона: Кобзон с его опытом, знаниями, талантом, с его организационными мощностями, а главное - с его желанием что-то улучшить в сфере культуры, был единственной кандидатурой на этот пост в нынешнем составе Государственной Думы. Это было очевидно и без моих рекомендаций.
И вот теперь я стал депутатом Московской городской Думы. Однако моя цель как депутата - отнюдь не привлечение городских бюджетных средств в театр "Содружество актеров Таганки": за все годы пребывания у власти я ни разу гласно не ставил этот вопрос. Мне было просто неловко пользоваться служебным положением.
Во время избирательной кампании я дал определенные обязательства своим избирателям - вот над этим я и буду работать. Это прежде всего, предоставление льготных субсидий, беспроцентных кредитов и других льгот молодой семье за рождение одного, двух и более детей, это поправки в Уголовный кодекс, ужесточающие наказание за подделку лекарств, влекущее ухудшение здоровья, это обязательное согласование планов строительства и землеотвода с органами местного самоуправления, это урегулирование вопросов ценообразования на жилье (нувориши будут покупать квартиры и за 10.000 $ квадратный метр, и за 20.000 $, но при чем здесь живая очередь в 740 тысяч москвичей, которые встали в нее 20-30 лет назад и не имеют возможность получить квартиру хотя бы по 100%-ной дивидендной стоимости - я уж не говорю о себестоимости, тем более о бесплатности). Еще одна проблема, над которой я собираюсь работать, - контроль за доходами государственных служащих и усиление наказания за превышение полномочий, взятки и коррупцию. Вот у меня есть дача под Москвой. Двухэтажный деревянный дом с участком 12 соток. Я купил ее в 78-ом году за 36 тысяч рублей - тогда это были большие деньги. Могу отчитаться за каждую копейку из этих 36 тысяч: я был автором сценария фильма "Подранки", его режиссером-постановщиком, артистом, у меня жена снималась. Кроме того, я одолжил тысячу рублей у Лиды Шукшиной и полторы тысячи у своего оператора. Вот это и составило мои доходы от "Подранков", на которые я купил дачу. Избиратели недоумевают, каким образом чиновник, получающий 3.000$, государственный служащий, строит себе пятнадцатимиллионную виллу, содержит там охрану и прислугу? "Откуда деньги, Зин?" Отдельная тема - государственная опека над беспризорными детьми. После войны нас было 19 миллионов осиротевших и полуосиротевших детей, и государство, лежавшее в развалинах, нашло в себе силы накормить, напоить, обласкать и образовать нас, дать профессию. Сейчас в стране два миллиона беспризорных, которых колют наркотой, растлевают с пяти-шестилетнего возраста - а правительство бездействует, и церковь не бьет в колокола, и нация безмолвствует. А мы сетуем о какой-то демографической катастрофе? Да ее не миновать!
Я собираюсь работать в городской Думе над проблемами защиты несовершеннолетних от пропаганды насилия, жестокости, разжигания национальной и религиозной розни в средствах массовой информации; лицензирования деятельности астрологов, магов и ясновидящих; ответственности за аудио и видеопиратство, за производство генмодифицированных продуктов; обязательной компенсации инфляции за счет бюджета для работников бюджетной сферы, пенсионеров и студентов; обеспечения проезда спецтранспорта (скорая помощь, пожарные, МЧС) по улицам Москвы (все эти спецпропуска и мигалки не дают возможности скорой помощи проехать и спасти жизнь человеку - от того, что скорая помощь не подоспела вовремя, умирают тысячи горожан в год!). Еще один вопрос, требующий решения - продление срока приватизации жилья. А как же быть с огромной очередью, которая стоит на оформление приватизации? Я уже говорил об этом с Юрием Михайловичем Лужковым. Он согласен, что ограничение срока приватизации одним годом - абсурд, что оформить за это время договоры всем людям, стоящим в очереди, просто невозможно.
Надеюсь, что буду правильно понят, когда освежу в городском парламенте вопрос о смертной казни за умышленное убийство. Понятно, что этот вопрос, как и многие другие, над которыми я собираюсь работать, не решается на уровне города - но мы субъект права, мы можем выйти с законодательной инициативой в Государственную Думу. В России 93% населения выступают за возвращение смертной казни в практику наказания. Ее, кстати, никто не отменял и никакого моратория на нее не вводил: в 97-ом году президент Ельцин подписал декларацию, где лишь были высказаны пожелания о запрете смертной казни. Ну и, наконец, последнее. У нас с Жанной было собака Ерема. Он прожил с нами 14 лет. Проблема животных в городе мне, как и многим, небезразлична. Когда видишь беспризорных собак и кошек, выброшенных хозяевами, бежавших от новогодних фейерверков на улицу... Опасные для человека болезни, жестокость, бесконтрольное размножение - все эти вопросы надо решать.
Я сознаю, что представителей КПРФ в городской Думе меньшинство, но считаю одной из своих главных задач поиски плацдарма согласия и сотрудничества со всеми депутатами. К примеру, прожиточный минимум в столице не соответствует реальным затратам на жизнь. Это понимают не только в нашей фракции, но и "единороссы", и "Яблоко", и мэр Москвы. Но столица - это пример для всех. И если здесь будет больше попыток законодательной и исполнительной власти исправить социальное неравенство, то это наверняка станет примером и для других регионов.
Нам никуда не уйти от сотрудничества представителей разных фракций в городском парламенте. Неслучайно мэр столицы так настойчиво призывает к этому - и на церемонии принесения депутатами МГД Присяги, и во время предновогоднего приема в Гостином дворе, и на других встречах с депутатами. Только в этом случае мы действительно сможем конструктивно работать на благо москвичей. Ну а если я почувствую, что согласие невозможно ... Придется уходить: надо быть честным перед избирателями".
Галина Лоевская
http://gubenko.mos.ru/pr/mp020206.htm
Док. 278939
Опублик.: 27.02.07
Число обращений: 307
Губенко Николай Николаевич
|
