С этих шокирующих цифр и фактов началась наша беседа с первым заместителем председателя Комитета Госдумы по безопасности, председателем Комиссии Госдумы по противодействию коррупции Михаилом ГРИШАНКОВЫМ.
- Михаил Игнатьевич, в чем же основная опасность коррупции?
- Коррупция - одна из главных бед пореформенной России. "Торговля властью", разъедая системы управления, прежде всего на государственном уровне, ставит аппарат государства под контроль преступных элементов общества. Сегодня коррупция не просто пронизала все поры структур управления, но и стала системной. Она достигла масштабов, при которых значительная часть важнейших решений принимается исходя не из государственных, а из корыстных интересов.
Такое положение создает прямую угрозу самому существованию нашего государства. В этой ситуации борьба с коррупцией и связанной с ней организованной преступностью становится условием выживания России.
- И как измерить это зло в масштабах страны?
- По разным оценкам, на взятки в России ежегодно тратится до 30-40 миллиардов долларов! Уровень коррупции уже представляет угрозу национальной безопасности, поскольку ею пронизаны различные ветви власти. Именно эта причина мешает, например, эффективному проведению административной реформы. Чиновники и бизнесмены не хотят упустить из своих рук рычагов влияния. Под крылом министерств существуют посреднические коммерческие структуры, которые специализируются на так называемом "откате", то есть делят бюджетные потоки с чиновниками. Как правило, выделяемые под ту или иную программу средства доходят до адресата в объеме, не превышающем 60-70 процентов.
Сейчас успех расследований крупных коррупционных дел во многом зависит от того, насколько сотрудники спецслужб и правоохранительных органов, а также их руководители смогут противостоять моральному, телефонному, административному, финансовому и прочему давлению.
Надо принимать последовательные, системные меры как в борьбе с самой коррупцией, так и в ликвидации причин и условий, ее порождающих.
Здесь много составляющих. Во-первых, наличие эффективного антикоррупционного законодательства. Еще один важный элемент - антикоррупционная экспертиза принимаемых законов. В этом созыве наша комиссия впервые в истории Думы занялась такой работой. Важным также представляется формирование этики государственной службы. Этические нормы корпоративного поведения должны действовать пожестче законодательства. Раньше русское купеческое слово было надежнее всяких документов.
- Еще одна больная для нас тема - коррупция в правоохранительных органах и судейском сообществе.
- Страна уже устала от "оборотней" в погонах и судейских мантиях. Но нельзя всех грести под одну гребенку. Огромное количество людей, работающих и в милиции, и в судебном корпусе, - честные, законопослушные граждане. Но, как говорится, ложка дегтя портит бочку меда. Особую опасность представляет коррупция в судебных органах. Поэтому появились предложения создать службу собственной безопасности в рамках судебного департамента, как в свое время было сделано в МВД и спецслужбах.
- Сейчас активно обсуждается вопрос о возвращении в Уголовный кодекс пункта о конфискации имущества, нажитого преступным путем. Не станет ли это возвратом к годам репрессий?
- Уверен, что нет. Для начала хотел бы отметить, что наличие института конфискации в уголовном законодательстве - это норма международных документов, подписанных в том числе и Россией: Конвенции ООН против коррупции и Конвенции Совета Европы "Об уголовной ответственности за коррупцию". За возвращение незаконно нажитых средств недавно высказался и председатель Конституционного суда Валерий Зорькин. В большинстве стран Европы уже давно применяется эта норма. С 70-х годов прошлого века в США действуют законы RICO, которые позволяют изымать незаконно нажитое имущество за организацию преступных группировок, вымогательство и получение взяток.
В декабре 2005 года комиссия и Совет Европы завершили совместный проект "Приведение российского антикоррупционного законодательства в соответствие с международными стандартами". Его результатом явились конкретные законодательные предложения, которые в ближайшее время будут внесены в Госдуму. Среди них и возвращение в Уголовный кодекс института конфискации имущества в качестве дополнительной меры наказания за терроризм, коррупционные деяния, торговлю людьми, наркотиками, оружием. Подчеркну: речь идёт о конкретных составах преступлений, а не об общей конфискации, которой пугают население "либеральные правоведы". Иначе дело доходит до абсурда. Украл чиновник миллион долларов и перевел его в офшор. Но поймали мздоимца на взятке в тысячу рублей. Отсидев несколько месяцев и досрочно освободившись, он продолжает красивую жизнь на украденный миллион. А государству и потерпевшим остаётся лишь та несчастная тысяча рублей, которую у него изъяли в ходе ареста и обыска в качестве вещдока. По этому поводу в народе уже шутка появилась: украл сто рублей - ты преступник, украл миллион долларов - олигарх
- Напрямую с антикоррупционной деятельностью связана борьба с незаконным обогащением. Как чиновник должен доказать законность своих средств?
- В связи с этим возникает много вопросов. Думается, что служащий, занимающий должность в госструктуре, должен осознанно брать на себя не только большую ответственность, но и некоторые ограничения. Нет ничего плохого в том, что время от времени ему придется подтверждать, что приобретенные им или его ближайшими родственниками квартира, машина, дача, участок земли, антиквариат и т.д. куплены на законно заработанные деньги. Иначе российский ученый всегда будет ходить в стоптанных башмаках, а сержант-гаишник ездить на навороченном "Мерседесе". Кто-то полагает, что такой подход ограничивает презумпцию невиновности, но именно эта норма, например, сыграла важнейшую роль в борьбе с коррупцией в Италии.
- Насколько эффективно международный опыт антикоррупционной борьбы может использоваться в России?
- Коррупция - не только российская болезнь. Нигде в мире это явление не побеждено окончательно и бесповоротно. Но многие страны сумели выработать комплекс мер и если не полностью победили это зло, то снизили его уровень до степени, безопасной для общества и государства. Именно поэтому наша комиссия взаимодействует и с Советом Европы, и со структурами ООН, и с ОЭСР. Представляется важным и полезным широкое использование мер и подходов, доказавших свою эффективность в других странах. Это касается и сферы законодательства и международного сотрудничества, и конкретных, положительно зарекомендовавших себя методов.
- Почему же Россия не ратифицирует основные международные соглашения по борьбе с коррупцией? Я имею в виду Конвенцию Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию и Конвенцию ООН.
- На самом деле поступательное движение есть, пусть и не такое быстрое, как хотелось бы. 19 января 2006 года Комитет Госдумы по безопасности рассмотрел внесённый Президентом России законопроект "О ратификации Конвенции ООН против коррупции". У меня нет сомнений, что в ближайшее время он будет ратифицирован. Это очень важный политический шаг, за которым должны последовать и другие: и ратификация соответствующей Конвенции Совета Европы, работу над которой Правительство недопустимо затянуло, и внесение в российское законодательство международных антикоррупционных норм, и возобновление деятельности Совета по борьбе с коррупцией при Президенте, и формирование понятной и прозрачной национальной антикоррупционной стратегии с чёткими механизмами и этапами её реализации. Работы предстоит много, но заявленные цели и ожидания общества этого стоят.
Источник: "Парламентская газета" 01 февраля 2006 года
Док. 283383 Опублик.: 13.03.07 Число обращений: 753
