В последние годы опубликовано немало работ, с критических позиций рассматривающих 15-летие реформ в новой России. Недавно вышедшая в свет монография доктора исторических наук, главного научного сотрудника Института востоковедения РАН А. Кивы* выделяется среди них, во-первых, чрезвычайно широким охватом социально-экономических и идейно-политических проблем, возникших в процессе реформирования. И, во-вторых, тем, что российские реформы сопоставляются в ней с преобразованиями в других странах мира, прежде всего, переживающих переходный период. Можно только пожалеть, что массовому читателю при всем желании не удастся ознакомиться с колоссальным фактическим материалом, содержащимся в работе А. Кивы, хотя он крайне нужен для серьезного осмысления той трагедии, которую переживает наша страна на протяжении последних полутора десятилетий. Причина проста: книга издана мизерным тиражом - всего 300 экземпляров.
В ЧЕМ А. Кива видит главную ошибку постсоветской власти? По мнению автора, эта ошибка состоит в том, что политические силы, в результате стечения обстоятельств пришедшие к власти в стране, приняли решение строить в России капитализм по американской модели, при активном участии советников из США и "под патронажем" МВФ. И это в стране с ее глубокими эгалитаристскими традициями и тягой к социальной справедливости, да еще прожившей более 70 лет в условиях относительного равенства граждан. Такой выбор не мог самым негативным образом не сказаться на экономике, политике, социальной сфере, духовности и общественной нравственности. Позже один из "архитекторов" неолиберальных реформ, Е. Гайдар, заявит, переиначивая известное высказывание Ленина, о том, что в наше время нельзя идти вперед, не идя к капитализму . Между тем поначалу строительство в стране капитализма не афишировалось, напротив, Ельцин и его окружение всячески избегали отвечать на все более беспокоившие широкие круги общественности вопросы: "Что мы строим?" и "Куда идем?".
Автор книги, несомненно, прав, утверждая, во-первых, что провозглашение такой цели реформ вовсе не значило идти вперед. Наоборот, это значило отбросить страну далеко назад. Такой лозунг означал не что иное, как необходимость встать на путь первоначального накопления капитала и пройти самые грубые и жестокие фазы капитализма, которые другие страны миновали сто, двести и более лет назад, неминуемо вернуться
________________
* А.В. Кива. Российские реформы в контексте мирового опыта. Вопросы теории и политической практики. М., Институт востоковедения РАН, 2006, 368 с.
БУШУЕВ Валерий Геннадиевич - кандидат исторических наук.
к господству его звериной морали и организации всей жизни по принципу "человек человеку - волк". Что на деле и произошло.
Как иначе в развитой и практически поголовно грамотной в советские времена России могли появиться олигархия, вернуться такие, казалось бы, навсегда исчезнувшие явления, как безработица, миллионы неграмотных беспризорников, проституция и болезни, о которых врачи раньше знали лишь из старых учебников? Как иначе в стране, по праву гордившейся преодолением множества пороков прежнего общественного устройства, могли распространиться неслыханные в советские времена заказные убийства, сопоставимая только с самыми отсталыми африканскими странами коррупция, возникнуть новое классовое расслоение, глубочайшая пропасть между богатыми и бедными? Как иначе в кратчайший срок могли быть полностью уничтожены важнейшие социальные завоевания успешно, несмотря на все трудности, развивавшегося до этого общественного строя?
И все это происходит в то время, когда развитый мир оставил позади стадию того капитализма, современником которой был Маркс, и живет в условиях посткапитализма, давно уже мало напоминающего классический капитализм. Можно допустить, считает А. Кива, что имманентно присущая общественному развитию тенденция к социализации во второй половине ХХ века привела к своего рода конвергенции капитализма и социализма, о которой в свое время так много говорилось на Западе, но сама возможность которой с порога отвергалась закостеневшими в догматизме партийными идеологами сусловского толка.
Нынешние правители России и обслуживающие их интересы СМИ утверждают, что надо, мол, потерпеть и лет через 50 всё у нас наладится, в стране будет построен вполне "цивилизованный" капитализм. Что ж, можно предположить, что это и так. Хотя представляется крайне сомнительным, что народ согласится еще полстолетия мириться с воцарившимся у нас беспределом, вопиющим социальным неравенством и несправедливостью. В любом случае следование по пути начатых 15 лет назад реформ означает еще большее отставание от более развитых стран Запада и быстро развивающихся стран Востока, а также новые тяжелые испытания для миллионов наших соотечественников, не способных приспособиться к чуждому для них строю .
По мнению А. Кивы, если бы наши реформаторы действительно всерьез задумывались о судьбах страны, проявляли элементарное чувство заботы о своем народе, им следовало взять курс на трансформацию реального социализма в социализм социал-демократического типа на скандинавский лад. Но для этого надо было бы пройти стадию госкапитализма, как это ныне имеет место в Китае и Вьетнаме и в свое время происходило (а кое-где и до сих пор продолжается) в "новых индустриальных странах". Тогда можно было бы обеспечить настоящее движение вперед, а не вспять.
Глубоко ошибочными были одномоментный отпуск цен, массовая и почти дармовая приватизация общественной собственности, либерализация внешнеэкономических отношений. Ничего подобного не происходило ни в одной успешно развивающейся стране Востока. И это повлекло за собой тяжелейшие экономические, политические, социальные и иные проблемы, с которыми государство не может справиться и поныне. В их числе обвал реального сектора экономики, "бегство капитала" и "утечка мозгов", резкое усугубление демографической ситуации, коррупция и организованная преступность, глубочайший идейный и духовно-нравственный кризис.
Во-вторых, прав А. Кива и в том, что звать россиян к капитализму, то есть фактически к возврату к дореволюционным временам, значило перечеркнуть более чем 70-летнюю историю страны. А она характеризовалась не только "красным террором", репрессиями середины 1930-х годов, о которых непрерывно толкуют наши электронные и печатные СМИ, но и взлетом науки и культуры, многими выдающимися успехами в самых разных областях, подвигом народа в годы борьбы с фашизмом, несшим миру угрозу геноцида и порабощения. Рисовать всё советское прошлое сплошной черной краской значит выказывать крайнее неуважение к собственному народу, по существу, выставлять его перед всем миром чуть ли не безмозглым быдлом. Думается, именно здесь таятся корни того глубочайшего стресса, который в результате неолиберальных реформ стал уделом большей части народа и в конечном итоге явился одной из решающих причин нынешнего "вымирания России".
В-третьих, А. Кива с полным основанием обращает внимание на ту сторону нашей и мировой истории, которая почему-то упорно выпадает из поля зрения большинства российских политиков и политологов. Революция, пишет он, это неотъемлемая часть истории страны и народа. Она совершается не по заказу. Она есть явление объективное, как объективен сам общественный прогресс. При этом А. Кива ссылается на авторитет Н. Бердяева, который считал, что "запретить" революции означало бы "запретить" сам прогресс, ибо революции совершаются только тогда, когда вовремя не снимаются острые противоречия в обществе, не убираются завалы на пути движения общества вперед. Глубоко зная и в прямом смысле слова чувствуя русскую историю, Бердяев еще в 1907 году предсказывал, что если произойдет настоящая большая революция, то в ходе ее развития неизбежно одержат верх крайние левые силы.
Как замечает автор, "пора бы уже многим из нас переосмыслить наше отношение к отечественной истории и понять, что она есть и неотъемлемая часть истории человечества... Октябрьская революция стала первой глубокой социальной революцией, имевшей общемировое значение. Во-первых, силой своего примера она вызвала к жизни мощные движения социального протеста во многих странах мира. Во-вторых, она сильнейшим образом воздействовала на капитализм как общественный строй, фактически принудив его меняться в лучшую сторону, становиться, если можно так сказать, более человечным, социальным. Так называемый посткапитализм - это уже во многом социальный капитализм. Или, как уже отмечалось, неосознанная конвергенция, конвергенция по факту старого, жестокого капитализма и построенного на основе марксизма-ленинизма еще очень незрелого, грубого, почти казарменного социализма. В-третьих, русская революция оказала огромное влияние на ход борьбы порабощенных колониальными державами стран и народов, что в итоге закончилось полным крахом колониализма" (с. 133-134).
При этом автор вовсе не снимает ответственности с тех, по чьей вине с Октябрьской революцией у многих связаны воспоминания о многочисленных жертвах, включая ликвидацию значительной части культурного слоя общества, целых классов и сословий. Только ведь это вина не столько восставших, сколько тех, кто веками держал их в нечеловеческих условиях. Закономерность тут очевидна: чем дольше терпит над собой насилие и издевательства народ, тем яростнее расправляется он со своими обидчиками и теми, кого в силу тех или иных причин считает таковыми.
Это, кстати говоря, и урок нашему нынешнему правящему классу. Вместо того, чтобы бросить все силы на устранение социальной несправедливости и гигантского разрыва между богатыми и бедными, он, среди прочего, не нашел ничего лучшего, как вычеркнуть из национальной истории саму дату Октябрьской революции. Не так давно была произвольно установлена новая дата национального праздника, связанная с историческим событием, ни в какое сравнение не идущим с влиянием Октябрьской революции на страну и мир. И это несмотря на то, что история дает примеры несравненно более мудрого отношения к прошлому, как бы к нему кто ни относился. Так, во Франции, одной из самых демократических в Европе стран, 14 июля, день начала Великой Французской революции ("День взятия Бастилии"), был и остается национальным праздником, а революционная "Марсельеза" - национальным гимном.
К сожалению, приходится констатировать, что наш правящий класс не способен извлекать уроки из истории. Мы снова, пусть и в иной форме, все еще несем большие жертвы, и постоянные ссылки на "красный террор" со стороны тех, кто выиграл и несметно обогатился в ходе криминально-олигархической революции начала 1990-х годов, могут восприниматься не иначе как политический цинизм.
Что касается бесконечных уверений наших неолибералов, будто страна в канун реформ находилась на грани голода и бунтов населения, то хотелось бы задать один вопрос. О какой угрозе голода они все время твердят, если на смену повсеместной нехватке продуктов питания в осенне-зимние месяцы 1991 года уже 2 января 1992-го, когда были отпущены розничные цены, прилавки магазинов и лавочек оказались мгновенно переполнены теми самыми товарами, которые до этого невозможно было достать? Сейчас вызывает все меньше сомнений, что речь идет об элементарном блефе. Продовольственные и дотируемые государством товары в течение нескольких месяцев искусственно накапливались на складах и сознательно не пускались в продажу . Цель состояла в том, чтобы усилить недовольство населения доживавшим последние дни советским строем, а затем, выбросив товары на прилавки, хоть как-то оправдать в глазах народа малопривлекательные реформы и одновременно содействовать ускоренному обогащению "новых буржуа"
Внедрение в экономику рыночных механизмов, до сих пор уверяют нас неолиберальные реформаторы , привело, по их мнению, к главному - ликвидации прежнего советского дефицита. Что правда, то правда - дефицита нет. Но его могло не быть и раньше, если бы правившая в СССР партия десятилетиями не ставила перед собой задачу во что бы то ни стало сохранять низкие цены на предметы массового потребления, низкие тарифы на электроэнергию, газ, тепло, транспорт, символическую квартплату и прочие социальные гарантии. Если бы она уподобилась радикал-реформаторам - подняла бы цены на товары не на несколько процентов, как с болью в сердце и со слезами на глазах предлагал затоптанный и засвистанный "демократами" предпоследний советский премьер Н. Рыжков, а сразу в десятки и даже сотни раз. Да еще сопроводила бы это, как наши реформаторы, полной ликвидацией всех накоплений народа. Тогда уж точно никакого дефицита давно не было бы. Как нет его и сейчас, когда чуть ли не треть населения живет впроголодь, отказывая себе в самом необходимом, а бесящаяся с жиру верхушка "новых русских" порой не знает, на что еще можно потратить награбленные капиталы. Но у многих руководителей компартии, правительства разрушенного в декабре 1991 года Союза, несмотря на всю их забюрократизированность, оторванность от народа, все же сохранялись еще совесть, ответственность, хоть какое-то понимание жизни простых людей и сострадание к ним. Вот этих качеств напрочь лишено большинство постсоветских руководителей всех рангов и ступеней...
Одним из мифов, которые в течение 15 лет используются для оправдания разрушения Союза и проведения радикал-либерального курса, является утверждение о нереформируемости того общественного строя, который существовал у нас в стране семь десятилетий. При помощи всевозможных умолчаний и ухищрений наши "демократические" СМИ все это время пытаются доказать недоказуемое, изо всех сил стараясь при этом не замечать того, что существует на самом деле. Я имею в виду вполне реальные, зримые достижения в деле реформирования социализма, которые демонстрируют нам на протяжении тех же лет Китай и Вьетнам. Дело доходит до того, что даже во время визитов российского президента в эти страны наши сервильные органы печати, радио и телевидения избегают серьезного разговора о коренных причинах тех успехов, которых добились Китай и Вьетнам в социально-экономическом развитии. Все, что касается Китая, обычно преподносится в издевательском, злорадном тоне, а чаще - крайне невразумительно и поверхностно. И это понятно: ведь иначе от мифа о нереформируемости социализма не остается камня на камне, а всё то, что сотворили наши горе-реформаторы, выглядит не иначе как настоящее злодеяние в отношении собственной страны и народа.
Почему же российские реформаторы ельцинского набора не захотели хотя бы поставить на обсуждение, если не использовать, ценнейший опыт реформ в странах Востока, скажем, того же Китая? По мнению А. Кивы, среди причин - обязательства перед определенными кругами Запада, опасения предстать перед россиянами несостоятельными на фоне успехов восточных реформаторов, личная заинтересованность в переделе собственности. В результате всего этого, пожалуй, только в России место назревшей модернизации экономики занял дележ того, что создавалось в стране предыдущими поколениями.
Автор очень далек от мысли, что нужно и вообще возможно механически переносить опыт Китая - да и любой другой страны - на российскую почву. И все же пример сегодняшнего Китая - это настоящий приговор отечественным реформаторам. Не потому, конечно, что они не скопировали какие-то конкретные китайские приемы и методы. А потому, прежде всего, что наши неолибералы оказались не в состоянии найти и реализовать продуманные и эффективные меры, которые были бы адекватны условиям России и обеспечивали экономический подъем и рост уровня жизни народа. Успешный опыт Китая показывает, что если честно, с умом и любовью к народу взяться за дело, вполне можно за сравнительно короткие сроки подтянуть страну к современному уровню развития . При этом не разрушая ее "до основанья", не обрекая свой народ на нищенское существование и не отпугивая иностранных инвесторов разгулом коррупции и преступности.
Практика последних лет подтвердила, что шаг за шагом, без рывков и потрясений обновляемая Компартия Китая никому власть не отдаст. Показала, что ее цель - добиваться преемственности поколений, расширять свою социальную базу, совершенствовать методы управления. На это направлены укрепление вертикали власти, разрешение на вступление в свои ряды национальных капиталистов, мирная и планомерная, без суеты и смут передача власти от старшего поколения более молодым руководителям, сочетание рыночных и плановых механизмов. И едва ли не главное - обеспечение условий, при которых рядовой китаец видит: с каждым днем жизнь становится для него чуть-чуть, но лучше.
Главный вывод автора: отброшенная реформами на несколько десятилетий назад, утратившая после распада Союза треть территории и половину населения, наша страна лишилась возможности развивать свою экономику такими же темпами, как Китай, идти вровень с ним. А это создает для России новые, чрезвычайно серьезные проблемы. Их анализ - тема для специального разговора. Нас в данном случае интересуют последствия неолиберальных реформ в самой России.
ОБЫЧНО под словом "реформы" принято понимать такие общественные преобразования, которые направлены на улучшение жизни простых граждан. В современной России в результате практически каждой новой реформы людям жить становится все хуже и труднее, цены растут еще быстрее, а иллюзий в отношении реформаторов у них остается все меньше. Поэтому вполне правомерен вопрос: насколько вообще верно именовать реформами то, что происходит в нашей стране уже полтора десятилетия ? Может быть, правильнее, как делают некоторые авторы, ставить это слово в кавычки?
Несмотря на определенную внешнюю модификацию правящего режима, произошедшую на рубеже столетий, социально-экономическую и финансовую политику страны на протяжении последних лет в значительной мере определяют те же неолиберальные круги, что и в 1990-е годы. Конечно, различий между ельцинской и нынешней фазами развития постсоветской России немало, особенно в тактике и методах проведения внутри- и внешнеполитического курса. Усилилась государственническая риторика, восстановлены субъектность Российского государства и его контроль над нефтегазовым бизнесом. Резко возросла роль чиновничества - своеобразной "неономенклатуры", интересы которой тесно переплетены с интересами крупного капитала. Тем не менее глубинная суть проводимого курса остается прежней, хотя наши "демократы" и вменяют в вину правящей ныне группировке отход от "ценностных ориентиров" ельцинской поры. Если говорить упрощенно, то дело сводится к тому, что более молодая и хищная фракция правящего класса, не успевшая урвать свой кусок национального богатства во времена "большого дележа" 1990-х, стремится любым путем вырвать этот кусок у слишком разжиревшей и "забуревшей" тогда фракции того же самого класса. Да еще вытесняются "чужие" олигархические кланы при явном поощрении аппетитов "своих", приближенных к правящей группировке кланов. А потому практически все нововведения и законы последних лет, как и раньше, оказываются выгодными прежде всего богатому меньшинству, но мало что дают большинству населения.
Во времена ельцинско-чубайсовской приватизации для передачи в частные руки выбиралось то, что было выгодно приватизаторам. Как заметил один острый на язык ученый, это напоминало действия ребенка, который берет булку и выковыривает из нее изюм. Что будет с булкой в целом, его не интересует. В итоге таких "реформ", по словам А. Кивы, сегодня "в стране сформировался класс богатых людей, больше похожих на паразитическую буржуазию (сильно выражена тяга к престижному потреблению, строительству загородных "коттеджей-замков", приобретению недвижимости в странах Запада, причем в самых престижных районах, к переводу средств в зарубежные банки и пр.), нежели на класс производителей" (с. 142-143). А на противоположном полюсе - миллионы людей, имеющих прожиточный минимум, на который невозможно прожить, и продовольственную корзину, которая, как иронизирует печать, вряд ли способна накормить и кошку . Безысходность, безнадежность существования - одна из основных причин сокращения численности россиян, с которым безуспешно пытается совладать власть.
Крупному бизнесу, который в России в основном занят в сырьевых отраслях и связан с выкачиванием природных ресурсов, оказалась совершенно не нужна отечественная наука. В результате в загоне оказались фундаментальные исследования и распалась целая сеть прикладных отраслевых институтов. Машиностроение у нас давно лежит на боку. Заводы еле существуют и не осваивают никакой новой продукции, а всё новое закупается в Германии или Швейцарии. Сегодня мы в огромном количестве "гоним" на Запад почти сплошь одно сырье. По итогам прошлого года Россия экспортировала высокотехнологичной продукции почти в 3 раза меньше, чем Филиппины, в 4,5 раза меньше Таиланда, в 10 раз меньше Мексики, в 13 раз меньше Малайзии и Китая и в 17,5 раза меньше Южной Кореи .
"Энергетическая сверхдержава" - такую красивую формулировку, характеризующую нынешнее состояние России, после долгих мучений придумали околокремлевские политтехнологи. Но что реально скрывается за этими двумя словами? Не являются ли они синонимом другого понятия - "сырьевой придаток"? Вся пропагандистская шумиха по поводу "энергетической сверхдержавы" - это фактическое признание обреченности России на сырьевой статус. По мнению профессора Стэнфордского университета М. Макфола, "идея "энергетической сверхдержавы" выглядит довольно странно, поскольку, как показывает история, крупные экспортеры сырья всегда были на периферии экономики, а не в ее центре" ...
Терпит явный провал пенсионная реформа. Наши ветераны все еще получают крайне низкие пенсии, для них по-прежнему действует 26-процентный коэффициент замещения средней зарплаты (исключение составляют госчиновники и парламентарии, установившие себе пенсии в размере, приближающемся к почти полному объему их высоких зарплат). Отметим, что в Германии это соотношение достигает 65 процентов, во Франции и в Японии - около 50 процентов, а в Италии и Испании - выше 60 процентов. За прошедшие годы размер пенсий, правда, несколько вырос, но вот поступления в Пенсионный фонд увеличился менее чем в два раза. Если в 2002 году его дефицит составил 2 миллиарда рублей, а в 2004-м - 33 миллиарда, то в 2006-м - уже 93 миллиарда рублей . К 2008 году он может вырасти до 500 миллиардов. Фонд стремительно теряет свою страховую природу. Пока деньги в бюджете есть, пенсии выплачиваются, и даже проводится индексация. Но никто понятия не имеет, что делать, если завтра в бюджете возникнут проблемы . Отсюда - судорожные попытки ведомства Зурабова срочно внести поправки в проведение реформы.
В ближайшие годы, если ничего не изменится, положение пенсионеров в России будет только ухудшаться, их пенсии будут обесцениваться по отношению к зарплатам. Об этом сообщил один из авторов пенсионной реформы, руководитель Центра стратегических разработок М.Дмитриев. Действующие механизмы индексации пенсий не улучшают положения пожилых, а напротив - ведут к их относительному обнищанию, поскольку размер пенсий по отношению к средней зарплате непрерывно снижается. Даже если властям удастся решить проблему дефицита ПФР, это не решит проблему растущего обнищания пенсионеров относительно остальных социальных слоев. В результате углубления этой тенденции за чертой бедности могут оказаться около трети россиян...
Административная реформа свелась к перетряхиванию структуры госорганов и созданию новых ведомств. В результате в 2005 году число чиновников выросло на 143 тысячи человек, и теперь в органах власти всех уровней работает армия в 1 миллион 462 тысячи человек. И аппетиты этой армии, естественно, быстро растут. Резко увеличились продолжительность бюрократической переписки и время прохождения документов по инстанциям. А благодаря реформе местного самоуправления чиновников на местах станет больше еще на десятки тысяч человек.
Водный кодекс фактически наделит частных собственников правом "баев", которые по собственному усмотрению смогут давать или не давать воду остальным гражданам. Лесной кодекс открывает перед частными собственниками возможность безнаказанно вырубать леса первой категории. Формально лесной фонд вроде бы остается в государственной собственности. Но при этом в кодексе оказалась спрятана возможность приватизации пригородных лесов под предлогом создания особо охраняемых природных территорий. Не исключено, что за этим стоят те, кому не терпится сделать деньги на приватизации земель под коттеджное строительство в заповедных местах. Отсутствуют в кодексе и статьи, которые позволяли бы общественности влиять на принятие решений по использованию лесных ресурсов.
Жилищный кодекс, который протолкнула через Госдуму партия власти, по сути своей направлен, прежде всего, на то, чтобы снять с государства всякую ответственность за ветхий жилой фонд, ремонт которого требует 12 триллионов рублей, - то есть двух бюджетов страны. И взвалить все заботы о разваливающихся домах на плечи самих жильцов и нищих муниципалитетов. Население уже много лет слышит от ответственных за эту сферу министров одно и то же. Сначала - заявления в том, будто слишком низкие тарифы не позволяют повысить качество обслуживания, и заверения, что как только их повысят - качество улучшится. Тарифы ежегодно и существенно повышаются, но качество остается прежним. Проходит время, и все повторяется: тарифы вновь требуют повысить, тогда, мол, станет лучше. И так из года в год...
Ничего, кроме роста тарифов и угрозы нехватки по всей стране электроэнергии, до сих пор не приносит широко разрекламированная реформа энергетики. Повышение цен - единственный пока осязаемый результат, который рядовые граждане видят и от реформирования российских железных дорог, почты, телефонной связи. Ежегодный рост тарифов за жилищно-коммунальные услуги, газ, общественный транспорт пожирает значительную часть широко рекламируемых властью прибавок к пенсиям и зарплатам бюджетников.
В стране сегодня опять растет внутренний долг, только теперь не по ГКО, как накануне дефолта, а по социальным расходам бюджета. К ноябрю 2006 года суммарная задолженность россиянам по зарплате превысила 5,7 миллиарда рублей. Ну, а если произойдет обвал нефтяных цен? Тогда опять как снежный ком вырастут обязательства по пенсиям и зарплатам. Стабфонд, на который возлагает такие надежды власть, как считают независимые экономисты, будет "распилен" за года два-три, и у Кремля опять не останется ничего, кроме печатного станка. А это грозит гиперинфляцией, появлением новых масс обездоленного населения.
Разразившаяся во второй половине 2006 года по вине чиновников неразбериха на алкогольном рынке наглядно продемонстрировала, насколько неэффективна, не согласована, не скоординирована созданная в стране система управления. Она может работать только по тем правилам, которые уже сложились. Любые новшества не просто отторгаются - оборачиваются кризисом. И подтверждение этому можно получить из самых разных мест.
Когда ставили задачу написать новый закон о недрах, предполагалось, что он должен будет сделать всю систему недропользования прозрачной и для государства, и для участников рынка. Но после многолетней борьбы новый закон оказался выгоден только сверхкрупным госкомпаниям и чиновникам, от которых, по сути, и будет теперь зависеть - разорвать договор с недропользователем или нет. После принятия нового закона чиновничий произвол наверняка станет еще жестче. При этом никто уже не вспоминает о первоначальных задачах. Системе они не нужны, и она их отвергает.
Откровенно позорной стала реформа пенсионных льгот, замененных денежными выплатами. Недовольство граждан ею оказалось столь велико, что грозило вызвать взрыв протестной активности. В сложившихся обстоятельствах Кремль решил, что реформы накануне выборов - слишком рискованное мероприятие. Их не только на время свернули, но и вообще перестали употреблять сам этот термин. Вместо реформ социальной сферы были срочно провозглашены национальные проекты в области здравоохранения, образования, жилищного строительства, газификации и т.д.
Спору нет - определенная польза от нацпроектов есть. На них выделяются средства, и немалые. Правда, как подсчитали специалисты, стоимость всех нацпроектов меньше тех денег, которые власти готовы предоставить Сочи на зимнюю Олимпиаду. Нацпроекты должны были бы стоить триллионы рублей, а не несколько сот миллиардов. Но дело не только в размерах выделенных средств, главное, что КПД их использования довольно низок. Как неоднократно отмечалось в печати, при отсутствии жесткого контроля понятие "нацпроект" сразу превращается в удобную ширму, за которой может скрываться все что угодно.
Множество теневых сторон имеется, например, у нацпроекта "Здравоохранение". Новое медоборудование для больниц и поликлиник закупается, исходя не из конкретных потребностей, а чохом. Счетная палата уже объявила, что выбор поставщиков оборудования сопровождался многочисленными нарушениями. Да и сама по себе одна лишь поставка новейшего оборудования не решает проблем дикой нищеты большинства отечественных больниц, в которые пациентам приходится ложиться со своими лекарствами, одеждой, продуктами и постельным бельем. Специалисты в один голос утверждают: за нацпроектом "Здоровье" не стоит никакого системного плана. Радикально изменить ситуацию в отрасли с его помощью в принципе невозможно. Можно лишь навести глянец на нынешнюю едва функционирующую систему. Как заявляет председатель комиссии Общественной палаты по здравоохранению, профессор Л. Рошаль, "национальный проект "Здоровье" затрагивает всего 10-12 процентов существующих проблем. Но я критикую не проект, а бездарные способы его реализации... Вообще реформы должны улучшать, а не ухудшать жизнь народа. К примеру, в советские времена была отлично налажена профилактическая работа - обязательные медосмотры на предприятиях, диспансеризация всего населения. Сейчас этого нет и в помине. Уничтожена медицинская промышленность, и сегодня мы вынуждены сидеть на игле, покупая за рубежом многие лекарства и оборудование. Фактически прекратилось даже производство собственных антибиотиков, хотя для этого есть все условия, исходные материалы. Это, как и вообще проблема со здравоохранением, является проблемой государственной безопасности" . Разразившийся в ноябре крупный коррупционный скандал в Федеральном фонде обязательного медицинского страхования, повлекший за собой многочисленные аресты чиновников, наглядно показал, какие возможности для разного рода махинаций открывают "реформы" в этой сфере. А ведь в недрах Минздрава зреют еще более опасные планы реструктуризации всей системы российского здравоохранения, торговли лекарствами, которые обрекут на вымирание еще более многочисленные слои малоимущего населения...
Очень много разговоров идет относительно решения выплачивать деньги матерям при рождении второго ребенка. Точнее, 250 тысяч рублей мать может получить лишь раз в жизни, сколько бы детей она ни родила. Так что третий, пятый и т.д. младенец, коль скоро он появится на свет, на оплаченное образование может не рассчитывать. При этом остается совершенно неясно, на какие деньги воспитывать первого младенца? Ведь чтобы родить второго, надо как-то решиться на первого. Обещанную сумму к тому же будет запрещено тратить на лечение ребенка, опосредованно одаренного государством. Значит, если у кого-то тяжело заболел малыш, надо будет искать деньги. Но мать, у которой на счету будут лежать 250 тысяч, не сможет прикоснуться к ним, чтобы помочь ребенку. Так удобнее нашим чиновникам. У российских матерей на этот счет свое мнение. Нам было бы, пишут они в редакции газет, "удобнее жить по-человечески - не в халупах и коммуналках, а в нормальных, теплых квартирах, с горячей водой. И нормально зарабатывать, чтобы сыты были наши дети, чтобы носили не обноски, а красивую яркую одежду, играли нормальными игрушками, имели возможность ходить в театры и парки с аттракционами, получали бы хорошее образование и т.д. и не завидовали бы тем, у кого все это есть. И тогда женщины сами будут рожать, никакой "материнский капитал" никому не понадобится" .
С другими нацпроектами дела обстоят не лучше. При сегодняшнем положении дел доходы россиян не позволяют решить одну из важнейших проблем - обеспечения жильем. Средняя семья должна копить на однокомнатную квартиру 40 лет, да еще при этом не есть и не пить. В проекте "Доступное жилье" была заложена стоимость квадратного метра - 108,5 доллара. Но таких цен не существует в природе. Люди с горечью говорят, что за эти деньги можно купить только какой-нибудь курятник. Никто не способен убедительно объяснить, как и в какие сроки можно реализовать этот проект, который существует пока в основном только на бумаге. В то же время бешеными темпами возводятся строительные "пирамиды", жертвами которых оказываются тысячи людей.
Еще один нацпроект касается образования. Как полагает первый заместитель председателя комитета Госдумы РФ по образованию и науке О. Смолин, этот проект вообще представляет собой миф, который, во-первых, не обеспечен базовым финансированием, а во-вторых, не имеет общей идеи. Конечно, отрадно, что учителя получают теперь тысячу рублей за классное руководство. Но эту добавку вряд ли можно считать адекватной продолжающемуся росту стоимости жизни, и средняя зарплата работников образования остается одной из самых низких по стране. В тупик загоняется властями вузовское образование. "До сих пор качественное образование получается все-таки за счет бюджета, - поясняет Смолин. - Что же делает правительство? За два года на 15 процентов сокращен набор на бюджетные места. Из негосударственных вузов наиболее высокий уровень образования у тех, кто располагает собственной материальной базой. Что делает государство? Вводит налоги, в том числе на имущество, на землю - удар по тем, кто уже успел создать приличную материальную базу" . Общеизвестно, к чему привело повсеместное внедрение платного образования. Бездарным, не желающим учиться людям дают возможность покупать дипломы. Возникла коррупционная система репетиторства, поступления в вузы. Вузы сегодня вынуждены ломать голову не над тем, как дать качественное образование, а над тем, как заработать...
Поневоле начинаешь задаваться вопросом: может быть, правы те, кто сравнивает национальные проекты с продуктовыми пакетами, которые раньше раздавались под выборы? Кому крупа, кому сахар, кому прибавка к жалованью. На самом деле они не решают, а лишь маскируют и на время сглаживают проблему коллапса социальной сферы. Нельзя не согласиться с высказываемым в прессе мнением, что настоящий национальный проект - это не раздача денег, а совсем другое. "Это разработка и внедрение такого механизма решения проблемы, который позволит избавиться от нее - если не навсегда, то очень надолго" . Но как раз этого-то и нет.
Осуществление национальных проектов показало наличие в стране глубокого системного кризиса: не разработаны механизмы их реализации, нет и самой проектной части нацпроектов. Одно дело, когда речь идет о раздаче бюджетных денег, - тут все более или менее понятно. Но когда раздача закончится, как быть дальше? Ясного ответа на этот вопрос пока никто не дал. Национальные проекты приобрели вид затратных федеральных программ, которые формируют новые механизмы торможения. Больше того, как отмечают эксперты, их реализация потенциально несет с собой и немалые риски. Эти проекты порождают в обществе рост ожиданий, а неминуемое разочарование в их результатах угрожает серьезными потрясениями. "Другое возможное негативное последствие связано с тем, что возникает напряжение между той частью общества, которая получает дополнительное финансирование и другие блага благодаря реализации нацпроектов, и теми, кому ничего не достается. И такое противостояние уже становится реальностью. Опросы показывают, что часть людей резко настроена против тех, кого коснулись национальные проекты. Например, в медицине возникает конфликт между той группой специалистов, которые получают прибавки к зарплате в рамках нацпроектов, и теми, кого они обошли. Таким образом, рост ожиданий является миной замедленного действия, которая может однажды взорваться" .
Одна из главных причин паралича, поразившего многие сферы российской жизни, в том, что значительная часть (примерно 40 процентов) экономики страны остается в тени. По теневым каналам ходят бешеные, чаще всего криминальные миллиарды. Они разлагают государственный аппарат, депутатов, плодят коррупцию, искажают законы, развращают суды. При этом руководство правоохранительных органов прекрасно информировано обо всех организованных преступных группировках, их лидерах, хорошо осведомлено и о темных делишках коррумпированного чиновничества, но власть употребить не может. Есть только один способ справиться с такой ситуацией, положить конец безнаказанности высокопоставленных чиновников, которые ведут образ жизни, абсолютно не соизмеримый с получаемой ими зарплатой . Для этого требуются не одноразовые меры в отношении какой-то отдельно взятой компании или государственного учреждения, а создание открытой для общественного контроля целостной системы борьбы с этим злом. Говорят, здесь нужна только политическая воля высшего руководства страны. Но ее почему-то никак не проявляют.
КРУПНОМУ БИЗНЕСУ и сросшемуся с ним чиновничеству совершенно безразлично то, что думает народ о результатах проводимых в России "реформ". Их заботит главным образом сохранение уже нахапанных богатств и возможность нового передела собственности: ведь после предстоящих в 2007-2008 годах выборов грядет не только перетасовка "элит" в коридорах власти, но и следующий этап такого передела. Тем не менее, у нынешних "хозяев жизни" явно вызывает серьезные опасения нарастающее недовольство широких слоев народа политикой правящего класса. Об этом свидетельствуют меры, которые спешно проводят власти, чтобы обезопасить себя в преддверии выборов. Иначе с чего бы они стали вдруг проводить "реформу" избирательного законодательства? Поправки направлены на окончательную зачистку российской политической арены: увеличен с 5 до 7 процентов барьер для прохождения политических партий в органы власти всех уровней; к выборам допускаются партии численностью не менее 50 тысяч членов; запрещается формирование избирательных блоков; отменена графа "против всех". Ввели новые "антиэкстремистские" нормы, по которым можно снять с выборов любую партию. Ликвидирован нижний порог явки избирателей, что на корню уничтожает саму идею выборов. Суть поправок к закону о выборах, которые протащила через Думу "Единая Россия", проста: "Можете не приходить к урнам - все равно выберем кого надо". Неугодных кандидатов теперь можно будет снять с гонки за административное правонарушение. А в эфире запрещено критиковать соперников по выборам.
"Таким образом отправился в небытие целый арсенал средств, дозволяющих гражданам свободное волеизъявление. Сколько бы избирателей ни явилось на участки - выборы все равно будут объявлены состоявшимися. Даже если будут походить на фарс" . А для того, чтобы уж с полной гарантией обеспечить себе большинство в Думе, кремлевские политтехнологи придумали разделить партию власти на две части и устроить эстрадное представление, известное как борьба "нанайских мальчиков". Авось, неискушенная часть избирателей поверит, что это и в самом деле два разных "мальчика"...
Как бы ни уверяли нас в обратном, уже никто в стране не говорит сейчас: "кандидат в президенты". В ходу совсем другое понятие: "преемник". Сам процесс выборов президента скорее наводит на мысли о монархии, чем о демократии. Единственная разница, как замечают политические аналитики, лишь в том, что престолонаследник определяется не по праву крови, а по праву доверия к нему со стороны монарха. "Остается только, - заявлял в этой связи депутат Госдумы В. Рыжков, - предоставить право определять итоги выборов лично президенту, который будет утверждать их своим указом. Тогда не придется создавать новые марионеточные партии, делать из фанеры тысячи урн для голосования и нести большие расходы для достижения заранее известного результата выборов" .
Следует признать: для опасений правящего класса относительно своего будущего есть серьезные основания . Созданная в результате неолиберальных "реформ" система в действительности крайне уязвима. Она слишком зависит от стечения благоприятных факторов на мировом рынке, которые в любой момент могут исчезнуть, а изнутри разъедается неустранимыми противоречиями "дикого капитализма", подковерной грызней олигархических и чиновничьих кланов. Сформировавшаяся ныне система власти органически не способна справиться и с всепроникающей коррупцией, поскольку на ней, по сути, и зиждется сама эта система, а без нее она попросту рухнет.
Не добившись за минувшие годы ничего, кроме деиндустриализации высокоразвитой в недавнем прошлом страны, и фактически паразитируя за счет ее прежних достижений , наши "реформаторы" не продвинулись к постиндустриальной экономике. Еще более значительно отстав в минувшие годы по всем социально-экономическим показателям от развитых стран, нынешнее кремлевское руководство, очевидно, окончательно решило довольствоваться для России статусом сырьевой периферии не только Запада, но и бурно развивающегося Востока. Набирают силу такие негативные тенденции, как полный развал инфраструктуры, которая не модернизировалась с советских времен, утрата Россией влияния на постсоветском пространстве, где у нас остается все меньше союзников. Сталкивается страна и с новой стратегической угрозой национальной безопасности - стремительной китаизацией своей азиатской части.
Несмотря на бодряческие заявления руководства страны, недовольство проводимым курсом в российском обществе не убывает. Властью и ее политикой недовольны значительные массы населения - обездоленные слои и мелкие предприниматели, рабочие и крестьянство, левые и правые, лишенная перспектив молодежь и брошенные на произвол судьбы пожилые люди. Наши соотечественники утратили основное и, видимо, самое важное социальное завоевание прежнего общественного строя - уверенность в завтрашнем дне. Ее заменил всеобщий страх перед будущим. Подсознательно его ощущают буквально все - и бедные, которые решительно ничем не защищены от чуждой им власти, от криминала, от безработицы, от угрозы болезней, от надвигающейся на каждого старости. И богатые, которые в душе своей сознают, что неправедно нажитые состояния не спасут их от последствий вполне вероятного социального взрыва, а потому стараются заранее перевести свои капиталы на зарубежные счета и в любой момент готовы бежать за границу. Такой разобщенности, как сейчас, российское общество не знало с начала прошлого века. А социальное расслоение между тем становится все более нетерпимым. Правящий режим сознательно откладывает решение всех назревших проблем на период после 2008 года. И никто "наверху" всерьез даже не обсуждает стратегических целей развития страны...
Сервильные телеканалы и обслуживающие власть политологи, правда, уверяют, что все в сегодняшней России обстоит превосходно и перспективы поистине лучезарны. Но серьезные ученые, анализирующие ситуацию в стране, придерживаются иного мнения. Они бьют тревогу по поводу последствий 15-летних "реформ" для будущего нашего Отечества. Приведу лишь некоторые из недавних высказываний на этот счет. "По прогнозам ученых, та жизнь, которой мы сейчас живем, продлится максимум 15 лет, - полагает известный социолог академик РАН Т. Заславская. - Система, которая сейчас сформировалась, относительно стабильна, но обладает слишком малым потенциалом и перевернется, как матрешка. В ней накапливаются центробежные силы" . Это мнение разделяет другой крупный ученый, декан политологического факультета Высшей школы экономики М. Урнов: "Мощнейший кризис, в котором мы находимся, приведет к тому, что нация будет вырождаться, коррупция нарастать, центробежные тенденции усиливаться. Если эта тенденция сохранится, то жить нам осталось лет 15-20, а дальше страна начнет распадаться на куски" . О том же предупреждает сопредседатель Совета по национальной стратегии И. Дискин: "Россия подошла к критическому рубежу. Дальнейшее продвижение упирается во взаимное отчуждение государства и общества. В такой атмосфере не построить эффективный государственный, хозяйственный, социальный механизм... Авторитарный подход ведет к социальным конфликтам: только люди, не чувствующие своего народа, могли придумать, например, реформу социальных льгот... Государство, сосредоточенное на модернизации "сверху", оценивало общество лишь по его готовности к пассивному исполнению задуманного. Раскол опасен не только сам по себе, главная опасность - в исторической традиции его преодоления. Дважды Россия находила выход в радикальной смене общественного устройства... Окно возможностей закрывается. Ожидания могут быстро перерасти в разочарования, в углубление отчужденности. За ними - либо разложение основных институтов, либо очередная революция, лишающая шанса на реальную модернизацию" .
По существу, единственный фактор сохраняющейся стабильности нынешней системы - рейтинг президента. Но, считает руководитель группы "Меркадор" Института географии РАН Дм. Орешкин, это рейтинг "последней надежды". Путину безоговорочно верят, потому что, во-первых, верить больше некому, а, во-вторых, потому что население в принципе утратило веру в существующие институты власти и в свою способность как-то на них влиять. Усугубление нынешней ситуации, по мнению политолога, "может привести не только к распаду существующей системы власти, но и к политическому развалу страны, поскольку созданная властью бюрократическая система управления регионами держится на одном "гвозде" - авторитете Путина. В то же время у субъектов Федерации накопилось огромное количество претензий к федеральному центру, а институтов, в рамках которых эти противоречия можно было бы снять, практически не осталось" .
В любом случае впереди нас ждет сложный выбор альтернатив. А он крайне осложнен тем, что в стране сегодня отсутствует атмосфера свободного обсуждения вариантов дальнейшего развития. Как пишет в заключение своей книги А. Кива, "еще можно остановить некоторые тенденции, ведущие страну к катастрофе, только, однако, не в рамках нынешней парадигмы развития. Либеральную модель реформ должна заменить иная модель" (с. 340). Слом системы, которая сформировалась в результате полутора десятилетий "реформ", пересмотр навязанных за эти годы стране порядков представляются неизбежными. И наиболее дальновидные представители "элиты" это уже ощущают. По словам известного экономиста и политолога В. Иноземцева, "сегодня кажется, что отечественные нувориши предпочитают не повторять судьбу богатых пассажиров "Титаника" и готовят все возможные плавсредства, чтобы покинуть корабль до рокового столкновения с айсбергом экономических проблем. Но, возможно, это не так уж плохо - ведь, освободившись от такой команды, пассажирам будет легче изменить курс, чтобы не допустить катастрофы" .
Для возрастающего числа людей становится очевидным: пришла пора приступить к очищению страны от наследия "реформ", преодолению их печальных последствий, осуществлению таких давно назревших общественных преобразований, которые отвечали бы коренным интересам широких слоев населения и надежно защитили Россию от грозящих ей опасностей. Пока еще есть надежда, что на сей раз дело обойдется без крови...
Валерий БУШУЕВ
"Свободная мысль" 2007, No1.
Док. 289366 Опублик.: 02.04.07 Число обращений: 254
