В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Сергей Алексашенко: Через два - три года российскую экономику ждут потрясения. Похоже, это неизбежно Назад
Сергей Алексашенко: Через два - три года российскую экономику ждут потрясения. Похоже, это неизбежно
Сергей Владимирович, подвергаться постоянной критике - удел любого правительства, но у нас это принимает, мягко говоря, странные формы. Странность этому процессу придает то, что Президент, являясь неформальным главой правительства, время от времени ставит перед ним масштабные задачи - например, говорит, что будем удваивать ВВП. Потом говорит, что будем наращивать социальные расходы, потому что мы строим социально-ориентированную экономику, а "нефтяных денег" много. А немного позже он говорит, что инфляция высокая и это нехорошо, так как при двузначной инфляции с социально-ориентированной экономикой как-то не очень получается. Трудно спорить с Президентом, поскольку он каждый раз прав, но тогда как понять суть макрополитики вообще? Какой в ней ориентир? Если ориентир антиинфляционный, то она должна строиться, наверное, по каким-то одним законам. Если ориентир - удвоение ВВП, - то законы могут поменяться, потому что, как считают некоторые эксперты, удвоение ВВП и двузначная инфляция вполне мирно могут сосуществовать.
Мне интересна Ваша оценка, как человека, непосредственно принимавшего решения несколько лет назад, и сегодняшнего инвестбанкира, - как Вы это оцениваете?

Экономическую политику нельзя так просто расчленить - сегодня боремся с инфляцией, вчера "удвояем" ВВП, завтра озаботимся обменным курсом рубля. Это, говоря образно, кубик Рубика, и есть задача собрать его целиком. Поэтому когда мы говорим об адекватной макроэкономической политике, то речь идет о создании таких условий, когда экономика может расти с той скоростью, которая считается приемлемой или желательной в данной стране. Например, в Америке считается, что нормальными темпами роста экономики является 3%-4% в год. Дефицит бюджета определяется политикой Президента - Клинтон проводил политику профицита, Буш проводит дефицитную политику. Оценивая складывающуюся ситуацию во всей её совокупности, Гринспен говорит, что для того, чтобы добиться желаемого, он намерен изменять процентные ставки тем или иным образом. То есть, в определении макроэкономической политики есть несколько действующих лиц - президент, министр финансов, председатель ФРС - и все они принимают решения, формируют условия. Там есть ещё министерство энергетики, есть министерство сельского хозяйства, министерство труда - они тоже принимают решения, изменяя условия таким образом, чтобы американская экономика двигалась в ту или иную сторону. Ещё там есть государственные компании, там тоже принимают решения, например, изменяют условия предоставления ипотечных кредитов, чтобы население, либо активнее, либо менее активно строило и покупало дома.

В России, в идеале, должно быть то же самое. Я думаю, что и Президент, и правительство, безусловно, хотят, чтобы экономика росла, а инфляция снижалась, и чтобы при этом люди чувствовали себя счастливыми.

Если мы примем за данность, что российский ВВП будет удвоен, то это рост темпом примерно 7,3% ВВП ежегодно. Считается, что эта цифра не взята с потолка, а этот темп является так называемым "социально приемлемым" темпом экономического роста. То есть, именно эти темпы способны обеспечить то, что Вы назвали "счастьем".

Это хорошее выражение - социально приемлемые темпы роста. Удвоение ВВП в моем понимании - это возможность для всех увидеть, что стало лучше. Если нашу российскую экономику будут "наращивать" на 3-4% в год, то не факт, что через десять лет мы всерьез ощутим качественный скачок. То есть, качественные изменения будут не настолько велики у значительной части населения, и ощущения, что страна развивается нормально, не будет. Поэтому темпы роста один из важнейших экономических параметров, за которые отвечает и правительство, и Президент.

То есть, и при 4% будет вроде бы все неплохо, но не произойдет качественного перехода, когда мы поймем, что капитализм дает нам некие новые преимущества и новые возможности. Я правильно выразил эту мысль?

Дело не в капитализме. Но вы правильно выразили эту мысль, и я попробую развить ее дальше. Мы хотим, чтобы наша страна развивалась быстрее, чем Америка, чем Европа, чем Восточная Европа. Это действительно позволит нам всем увидеть качественные изменения. Не следующее поколение "советских людей будет жить при коммунизме", а это поколение должно увидеть качественные изменения.

Второй параметр - это инфляция. Я считаю, что высокая инфляция является ключевой проблемой российской экономики. К сожалению, ни ЦБ, ни правительство, на мой взгляд, не отдают себе отчета в порочности той линии, которую они проводят. На протяжении последних нескольких лет они твердили одно и то же: инфляция постепенно снижается, будьте счастливы, все в порядке и все под контролем. Но в прошлом году выяснилось, что инфляция уже не снижается, а в этом году каждый месяц инфляция выше, чем год назад. Для Президента эта ситуация крайне неприятна, так как очевиден политический вывод - он не в состоянии справляться со своими обещаниями.

Чем плоха инфляция? Представьте, что вы должны построить дом, а вам дают резиновый метр. Вообразите, что получится. Так же и с экономикой. Вы планируете свой бизнес на два-три года вперед, и начинаете прикидывать, что насколько вырастет в цене: материалы на столько-то, инструменты на столько-то, транспортные услуги, зарплата и так далее. При инфляции 12%-13% в год - 25% за два года, - вы быстро начнете терять ориентиры, и в любых расчетах через два года ваш бизнес перестает существовать. Никто не может позволить себе не то, что долгосрочное, среднесрочное планирование при высокой инфляции.

Высокая инфляция в России, например, привела к тому, что у нас сегодня процентные ставки по депозитам населения ниже темпа роста цен, а это означает, что сбережения сокращаются в реальном выражении.

Давайте уточним, что такое высокая инфляция - это 10, 20 или 100%?

Это зависит от ситуации. Когда 10 лет назад Россия вела переговоры с МВФ, в качестве политической задачи ставилось выход на однозначную инфляцию, чтобы одна цифра ее и определяла, сначала в месяц, а потом в год. То есть, 9,9% - это то, что считалось нормальной инфляцией в середине 90-х гг. С тех пор утекло много воды, был кризис 1997-1998 гг. в Юго-Восточной Азии и России, а потом в 2000 г. в Бразилии и Аргентине. Возьмите журнал Economist, там на последней странице есть сводная табличка статистических данных по развивающимся странам. Россия занимает предпоследнее место из 25 стран по уровню годовой инфляции, после нас стоит только Венесуэла, и только потому, что в прошлом году там была политическая забастовка. Все другие страны из этого списка имеют инфляцию ниже 10%, а 18 из 25 стран, т.е. три четверти - меньше 6% в год. То есть, в современном экономическом мире инфляция выше 5% считается высокой, она считается не нормальной, метр становится резиновым. А в Китае, который страдает перегревом экономики, - это когда рост инвестиций на 50% год к году ведет к росту экономики на 12%, и угрожает ростом инфляции, - так вот инфляция в этой стране составляет 1,9% за последние 12 месяцев. Поэтому я и утверждаю, что в современном мире нормальная инфляция ниже 5%.

Вам не кажется, что Вы попадаете в поле критики? В России есть довольно многочисленная группа экономистов, которая скажет - вот господин Алексашенко опять занимается антиинфляционной риторикой, когда в середине 90-х ради подавления инфляции ЦБ проводил рестрикционную политику - сжимал денежную базу, оставляя экономику без денег.

Пусть говорят, а я хочу сказать, что эти люди не умеют работать со статистикой. Давайте посмотрим на статистику денежных агрегатов в 1997-1998 гг., и увидим, что с денежной политикой там все было в порядке, она была совсем не рестрикционной. Там была куча других проблем, связанных с тем, что в 1995 г. резко укрепился рубль, помните - с уровня 5.300 на 4.400 за три месяца, и это на фоне инфляции 30% за этот же период! После чего за следующие три года накопленная инфляция привела к тому, что издержки российских производителей, работающих на экспорт и на внутренний рынок, оказались очень высокими, их продукция стала неконкурентоспособной. АвтоВАЗ, так вообще, почти остановился в мае 98-го. А тут ещё и нефтяные цены упали до 10 долларов за баррель (чтобы всем было ясно - 1 доллар за баррель нефти в расчете на год давал в то время российской экономике 1,2 млрд. долларов, сейчас - около 2 млрд.). А Правительство в это время было не в состоянии собирать налоги и хотело финансировать расходы за счет постоянных заимствований. Но для этого нужно было погашать старые займы на 1 млрд. долларов в неделю. Вот в этот момент наступил кризис. Так что, можно сколько угодно обвинять лично Алексашенко (С. В.) и ЦБ в целом, но причины кризиса лежат в другой плоскости. Я еще раз подчеркну, весь мир сегодня считает, что высокая инфляция - это выше 5%. Наши политики могут считать по-другому, Россия - это страна, в которой все может быть по-другому. Мы можем считать высокой инфляцией 15%, у нас есть собственные принципы и другие нам не указ.

Но я лично считаю, что пока инфляция не опустится ниже 5%-6% в год, в России не будет здоровой экономики, кто бы ни был президентом, кто бы ни был премьер-министром, кто бы ни был министром финансов. Здоровая экономика наступает только после того, как бизнес имеет возможность использовать не резиновый метр при строительстве дома, а деревянный или металлический, который не меняет свою длину. Тогда можно строить дом.

Тем не менее, похоже, что российская экономика пока вынуждена удваивать ВВП (а мы договорились, что это необходимо) при двузначной, и что очень неприятно - постоянно двузначной инфляцией. Эта постоянность, видимо, указывает на то, что набор инструментов по ее снижению исчерпан. Как нам снизить инфляцию?

Не забудьте, что у нас уже нет желаемых 7% ежегодного роста. В первую очередь, благодаря, политическому давлению на бизнес, то есть, действия современной российской власти приводят к тому, что бизнес перестал стремиться к развитию. Нефтяная отрасль уже 8 месяцев фактически стоит на одном уровне, не наращивает объемы производства, а нужно напомнить, что предыдущие пять лет нефтяная добыча, нефтяной экспорт обеспечивали больше половины роста нашей экономики. Власть разгромила самую быстрорастущую компанию, которая развивалась быстрее всех, а всем остальным показали, что и с ними может быть то же самое. Желания вкладываться надолго у бизнеса очень мало.

Вы спрашиваете, как побороть инфляцию? Если бы из инфляции можно было сделать уравнение: а умножить на б поделить на с, возвести в степень, коэффициент, плюс, минус; тогда бы было очень легко бороться. Здесь поменял параметры, здесь поменял параметры, это ты можешь подвигать, раз - и решил уравнение, получил инфляцию, какую тебе хочется. Но инфляция, к сожалению, или к счастью, это не такой феномен, это, в первую очередь экономическо-психологический фактор, и к формуле всегда нужно прибавлять коэффициент инфляционных ожиданий. Инфляционные ожидания - это то, что население, экономические агенты, предприятия, компании, бизнесмены думают об инфляции, какую они ее ожидают. В Америке есть человек по фамилии Гринспен, и когда он произносит свои выступления, говорит об инфляции, то все профессионалы его внимательно слушают и анализируют, что изменилось в его словах по сравнению с тем, что он говорил 2 недели назад или месяц назад. Проводят дословное сравнение, и оценивают, стал он жестче высказываться, или мягче высказываться. Гринспен очень немногословен и очень корректно выбирает слова, не говорит случайных фраз. Скажите пожалуйста, у нас в стране кто-нибудь внимательно следит за тем, что говорит председатель ЦБ или министр финансов? И кто-нибудь сравнивает, что он говорил месяц назад, два месяца назад, три месяца назад, и сейчас? Да всем все равно, что эти люди говорят, им просто никто не верит. Вот, Улюкаев на днях заявил, что ЦБ только наполовину отвечает, а наполовину - нет. Представьте себе, выходит Гринспен и говорит - инфляция в Америке, наполовину я отвечаю, а наполовину - не знаю, кто отвечает, ищите.

Если чиновников, тех людей, которые отвечают за уровень инфляции, не слушают или не слышат, или им не верят, то они не могут бороться с инфляцией. Они не могут воздействовать на инфляционные ожидания, потому что у них нет кредита доверия, они его исчерпали. Да, они будут бороться с инфляцией, они заморозят тарифы ЖКХ, начнут давить на Госкомстат, чтобы он в очередной раз попытался инфляцию статистическими методами занизить, будут вызывать руководителей нефтяных компаний, требуя от них, чтобы они не повышали цены на бензин. Но в этом отношении инфляция - как пружина, всеми этими мерами сдавить ненадолго, а как только отпускаешь - пружина выстреливает. Административными методами с инфляцией бороться невозможно. Даже в Советском Союзе это не удавалось, чего уж говорить о современной экономике!

Но давайте двигаться дальше. Я считаю, что для того, чтобы иметь высокие темпы роста, в России необходима промышленная политика. Об этом очень много говорится, но мало делается. Я считаю, что российская экономика не может расти очень долго только за счет наращивания экспорта нефти, нам нужно развитие и других секторов экономики. Опыт быстрого экономического роста двух десятков стран в последние 30-40 лет говорит о следующем - чтобы расти темпами выше, чем в среднем мировая экономика, нужно иметь либо очень интенсивный рост внутреннего спроса, либо очень интенсивный рост внешнего спроса. Внешний спрос называется экспортом. Для того чтобы продавать что-то на экспорт, российская экономика должна производить что-то, что пользуется спросом за пределами страны. 80% российского экспорта - сырье. Пожалуй, его можно произвести ещё больше, особенно нефти, но у России уже давно исчерпаны возможности экспортной инфраструктуры - мы опоздали со строительством новых нефтепроводов. Три года шло обсуждение строительства - в Китай или на Мурманск - но и сегодня не то, что трубы, даже проекта ещё нет. Новый экспортный трубопровод, очевидно всё-таки в Китай, появится в лучшем случае через три года. Таким образом, считайте, что страна потеряла пять-шесть лет.

Можно ли еще в каких-то секторах российской экономики быстро нарастить экспорт? За счет чего растет Китай, за счет чего внешний спрос? Дешевая рабочая сила. И китайцы дешевыми товарами завалили весь мир. Это их конкурентное преимущество. Понятно, что мы не можем конкурировать с Китаем в этой области, нам нужно искать что-то другое. Все разговоры о том, что у нас высокий инженерно-технический потенциал, научные наработки - это все от лукавого. Мало того, что этот потенциал во многом уже просто устарел, но и государство наше делает всё возможное, чтобы затормозить развитие в этом направлении. Однако даже если Россия будет ежегодно увеличивать объем экспорта научно-технической продукции на 1 млрд. долларов, что безумно много для нашей страны, то это составит всего 0,5% нашего экспорта. То есть, с точки зрения масштабов экономики это незначительная цифра.

Я считаю, что у России есть одно реальное конъюнктурное преимущество перед другими странами - как ни странно, это нефтяная и газовая трубы, которые ведут в Европу. Во всем мире существенная часть нефти и газа используется для переработки - газо- и нефтехимия. Я думаю, что Россия могла бы вдоль трубы построить комплексы нефте- и газохимических предприятий, чтобы производить продукцию нефтехимического комплекса с высокой добавленной стоимостью. За счет этого можно было бы существенно повысить внешний спрос на продукцию российских предприятий.

Когда начинают говорить о промышленной политике, традиционно, с 1992 года, промышленная политика - это АПК, ВПК и ТЭК. Это всегда трактовалось как лоббизм.

Лоббизм лоббизму рознь. Если мы хотим создавать в стране точки роста, то нужно оказывать точечную поддержку, а не размазывать бюджетные средства тонким слоем по всей экономике.

В 2002-2004 гг., работая в Интерросе, я возглавлял Совет директоров "Силовых машин", компании, которая основную часть своей продукции - энергетическое машиностроение - экспортирует. Я потратил два года на то, чтобы убедить правительство выделить 100 млн. долларов, хотя бы 50, из бюджета на субсидирование процентных ставок для экспортеров машинотехнической продукции. В этом секторе конкуренция идет на международных рынках, цикл производства составляет полтора-два года, компании вынуждены активно заимствовать средства у банков для финансирования полученных заказов. Но цена кредитов для Siemens 4%-5% годовых, а для "Силовых Машин" - 10%-12%. И попробуй здесь конкурировать! Правительство долгое время всё это обсуждало, говорило, что это не нужно, что нет денег в бюджете. Наконец, в бюджете 2005 года такие средства выделены, и, возможно, что-то сдвинется с места. Но .... три года потеряли.

С точки зрения развития внутреннего спроса я вижу два ключевых сегмента. Первый - это жилищное строительство в увязке с ипотекой. Я считаю, что в России должна быть государственная программа, предусматривающая вложение бюджетных денег в ипотечное кредитование. Государство должно в это вкладывать не миллионы рублей, а миллиарды долларов для того, чтобы люди ощутили улучшение жизни (именно то, о чем мы говорили выше). Например, в Австрии есть программа кредитования государством молодых семей на 50 лет, они должны расплатиться практически к концу жизни по этому кредиту. А в России совершенно очевидно, что при кредитовании в банках под 14% - 15% годовых есть очень узкий слой населения, способный расплатиться по этим кредитам.

В то же время был эксперимент, проведенный, если я правильно помню, в Челябинской области, когда банк, который выдавал ипотечные кредиты, делил риски вместе с бюджетом, 50% давал бюджет в качестве дотации, 50% банк давал ипотечный кредит работникам бюджетной сферы. В результате выяснилось, что все кредиты были погашены досрочно и пользовались безумным спросом. Потому что это означает снижение цены жилья вдвое. И выяснилось, что даже при нынешнем уровне доходов, это резко расширяет спрос - даже бюджетники в состоянии расплачиваться по таким кредитам.

Для того чтобы расплатиться за квартиру, которую вы покупаете через кредит на 20 лет, вам нужно иметь зарплату больше $1000, при условии, что вы на обслуживание и погашение кредита отдаете 50% своего месячного дохода. Если вам дают кредит на 10 лет, ваша зарплата должна быть $2000. В нашей стране очень мало людей, которые получают такие зарплаты. А если кредит на 30 лет, да еще по низким ставкам или с субсидированием какой-то части за счет бюджета, то порог опускается до $500 - $600 месячной зарплаты. А средняя зарплата в стране - $285-290, и это означает, что ипотечные кредиты могут стать доступными не сотням, а тысячам семей, а через три года общее количество выданных кредитов превысит миллион.

Понятно, что жилищное строительство потянет за собой всю отечественную промышленность. А ведь цемент, металл, электротехника, может быть, сантехника, это все - работа для внутренней промышленности. Это первое направление.

Между прочим, по автокредитованию примерно такая же картина. Если смотреть статистику, то сейчас все больший и больший спрос на достаточно дорогие импортные автомобили. Люди покупают дорогие автомобили, как правило, по кредитным двух или трехлетним программам.

Да, и выясняется, что основная часть иномарок, до 60% уже, продаются в кредит. Государство кричит, что мы будем поддерживать ипотеку, но пока бюджет на это ничего не тратит - ничего не получится. Просто так, "хотелками", промышленная политика не ограничивается.

Второе направление промышленной политики, которое, по моему мнению, могло бы существенно сдвинуть целый пласт в российской экономике - это все, что связано с армией. Я считаю, что в России провалена военная реформа. В стране существует архаичная, небоеспособная армия, которая имеет явно избыточную численность, устаревшее вооружение, содержать которую стране не под силу, а тем более - перевооружить. Думаю, что Россия должна осуществить программу резкого снижения численности вооруженных сил, где-нибудь, до 250 тысяч человек контрактников, создать, наконец, профессиональную армию. В любой стране, развитой или даже развивающейся, армейский офицер - это элита общества. В России загнанной прослойки населения, чем младшие офицеры, наверное, не существует. Их выпихивают из училища, у них нет ни кола, ни двора. Людям - и солдату, и офицеру - нужно платить нормальные деньги, на которые можно жить. А платить нормальную зарплату можно и нужно профессионалам. Такую компактную армию нужно оснастить современным вооружением, и для этого загрузить тот самый ВПК, за который мы радеем, все эти заводы, которые поставляют сегодня 1 самолет в 3 года, или 3 вертолета в 1 год. Это не комплекс, это иллюзия.

Сколько платит государство - столько и поставляют.

Если у вас армия в миллион человек, в которой генералов больше, чем в НАТО, но которым нужны дачи и бесплатная рабочая сила, вы никогда не построите боеспособную армию. Армия должна уметь решать боевые задачи, для этого ее нужно оснащать современным вооружением, а командиров обучить соответствующим образом, впрочем, солдат и сержантов тоже учить нужно - управлять современной техникой. Миллион человек мы не в состоянии вооружить, даже, если направим на эти цели весь бюджет. Страна прокормить не может этот миллион.

Как фактор развития, это означает следующее - делайте компактную армию, разрабатывайте программу вооружения, размещайте заказы на своих заводах, оснащайте армию современным вооружением. Превратите армию в институт общества, который призван решать задачи обороны, служба в армии станет престижной и способной обеспечить существования человека. Вы загрузите целый сектор экономики, где есть огромный потенциал производства, та узкая прослойка нашей рабочей силы, которая еще действительно имеет право называться интеллектуальной. Не секрет, что военное вооружение основано на знаниях. Мы много где уже отстаем, но там еще есть знания, там инженеры, конструкторы, мозги еще шевелятся. Если у них вообще ничего не покупать, то через пять лет всё окончательно развалится.

Вы рассуждаете о понятных с экономической точки зрения вещах, но когда правительству об этом говорят - так жить нельзя - они отвечают: это политический вопрос. Мы не можем жить без миллионной армии, мы не можем жить без науки (которая в нынешнем виде просто хочет получать свой % от бюджета и не за что не отчитываться). И на любые попытки реформирования они отвечают, что мы не можем жить без атрибутов великой страны, хотя с точки зрения экономиста или управленца это абсурд, так как эти атрибуты просто отнимают то, что может улучшить положение людей.
Понятно, что большая часть людей, которая обитает в этой мутной воде, просто осваивают статусную ренту, получают прибыль от этого процесса. Но мне не понятна нерешительность правительства. Или речь идет о его недееспособности?

Живем мы плохо не потому, что люди состригают ренту, просто людям, которые сегодня в правительстве, это всё не нужно, им и так хорошо. Любые реформы в экономике, в экономической политике, осуществляются в тот момент, когда экономика впадает в кризис, и обычно реформы - это реакция на кризис. У сегодняшних министров все замечательно. При цене нефти $50 за баррель с экономикой нет проблем. Как только возникает какая-то проблема, например, недовольство пенсионеров процессом монетизации льгот, открывается кубышка, министр финансов достает десятки миллиардов рублей и платит, - нет проблемы. И зачем делать реформы, зачем что-то менять, зачем напрягать мозги, если есть кубышка министра финансов, из которой можно достать любые деньги, и заплатить за что угодно. Можно заплатить за приобретение Юганскнефтегаза, можно заплатить за монетизацию льгот, можно заплатить за банки, которые хочет купить ВТБ, можно Парижскому клубу миллиарды долларов просто так отдать. То есть, у нас нет проблем с недостатком денег, у нас есть деньги, только нет понимания, что ресурсы можно использовать более продуктивно.

Но тогда возникает следующий вопрос: если ресурсы используются непродуктивно, это значит, что экономика несбалансирована и в любой момент может оказаться в кризисе?

Да, я согласен с этим. Я бы только сказал так: набор проблем, с которыми сегодня реально сталкивается российская экономика (а экономические проблемы не возникают неожиданно, как землетрясения - щелкнуло, и всю экономику шарахнуло, они постепенно созревают), постепенно набирает свою силу. Они идут как снежная лавина, сначала маленький комочек, за ним другой, потом третий, потом четвертый. Сначала нефтяной промышленности некуда поставлять нефть, потом следует разгром ЮКОСа и нефтяники теряют стимулы к инвестированию, после этого промышленность резко замедляет темпы роста, одновременно инфляция растет, одновременно бюджет принимает на себя дополнительные социальные обязательства, которые полностью разрушат основу существования Пенсионного фонда в течение 2-3 лет, а рост социальных обязательств бюджета на будущие годы вообще не поддаётся никакому рациональному измерению. И все это - нарастающая снежная лавина. В какой момент и почему возникнет кризис? Надо, чтобы к существующим проблемам ещё что-то добавилось (самое банальное - снижение нефтяных цен), что выступит катализатором, либо просто должно пройти какое-то время, чтобы проблемы обрели более значимый вес.

Я готов согласиться с тезисом, что через два - три года российскую экономику ждут потрясения, похоже, это неизбежно. Имеющиеся проблемы уже настолько острые и очевидные! Два года назад, когда о них говорили, в ответ звучало - в стране все замечательно, темпы роста, каких никогда не было, одним словом, все хорошо. Сегодня практически все специалисты согласны - в экономике серьёзные проблемы, и только правительство считает, что проблем нет, но у них работа такая.

Одним из катализаторов кризиса может служить непонятное взаимодействие между государством и частным бизнесом. Путин пытается найти компромисс, как я понимаю, но как он это делает, вызывает сомнения. Взять хотя бы его последние послания - Федеральному собранию и бюджетное.

А мне кажется, что Путин и не пытается ничего найти. Путин строит вертикаль власти и искренне считает, что бизнес должен быть частью этой вертикали. В политике есть слова и есть дела. Никогда не надо судить по словам Я предпочитаю о политике, об экономической политике судить по делам, что сделано. Послание Федеральному собранию написали два человека - Дворкович и Шувалов. Но это не имеет никакого отношения к тому, что делает Президент Путин, его администрация и правительство, как будто о другой стране люди говорят. Нужно подождать всего лишь год, и станет ясно, что из этого послания ничего не будет выполнено. В русском языке есть глаголы совершенного вида, а есть несовершенного - что делаем и что сделали. Я всегда предпочитаю обсуждать не то, что говорят, а то, что сделали. Больше ясности получается в анализе.

Президент сказал много правильных слов, а после этого Ходорковскому и Лебедеву объявили по 9 лет, а ЮКОСу выкатили еще на 15 млрд. претензий, чтобы уж совсем не дергались. Поэтому, какой смысл анализировать, что сказал Президент? Вы думаете, от этого что-нибудь изменится?

14 июня 2005


Док. 299935
Перв. публик.: 04.05.06
Последн. ред.: 04.05.07
Число обращений: 378

  • Алексашенко Сергей Владимирович

    • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``