Анна Политковская: Фунт лиха в тротиловом эквивалентеНазад
Анна Политковская: Фунт лиха в тротиловом эквиваленте
Две недели после взрыва. Взявших на себя ответственность нет. Почему?
У Путина все предельно просто - дочки в метро не ездят, и поэтому он все знает, даже когда не знает ничего. Объявил: "Масхадов и его бандиты" - и был таков.
Нам куда сложнее: будучи поставленными государством в позицию "защити себя сам", мы обязаны много думать, постоянно анализировать обстановку вокруг, сопоставлять и только тогда делать выводы.
Почему, например, никто - никакие причисленные к международным террористам - так на себя ничего и не взяли? Почему, им в пандан, молчат, как в рот воды набрали, спецслужбы, расследующие теракт 6 февраля? Не потому ли, что молчат те самые причисленные - не желая облегчить задачу спецслужбам? И почему власти не предупреждают нас об опасности новых терактов? Не говорят, к примеру, о том, что следующее "это" может произойти в столичном автотоннеле в часы "пик"? Или в кинотеатре на вечернем сеансе в субботу? Или в университете в середине дня?
Итак, вопрос открыт: кто совершил массовую казнь в метро? Фоторобот в надвинутой на лоб черной лыжной шапке или без нее - не в счет: это валерьянка для легковерных обожателей Путина.
У каждого - свой ответ на вопрос, почему молчок. Есть он и у меня. Ужас 6 февраля организован и произведен бомбистом-индивидуалом - и брать сегодня на себя просто некому. Решил - подготовил - сделал. Может, один был. От силы - два. И больше никого. Никаких следов. Семья, если она осталась, скорее всего, ничего и не знает; опыт посленорд-остовских событий многому научил - и семья будет думать, что человек уехал и сгинул.
А его разорвало на куски вместе с теми, кого он приговорил. И главный для оставшихся в живых вопрос - для нас: не кто "он", а почему приговорил?
Ответ лежит на поверхности: "он" сам так захотел, и никто ему не указ. К пятому году войны "он" (человек, доведенный до ручки событиями в Чечне) Басаева на дух не переносит. Масхадов ему надоел до чертиков. К Кадырову идти противно. Путина видеть не в состоянии. Как и нас, которые для него - часть федерального гостерроризма.
Так возникает идея мщения. Когда все пути куда-либо отрезаны, остается один - личный террор. Мщение как страсть, которую нет сил преодолеть, потому что каждый следующий день идущей войны только способствует непреодолению. Описываю тут не гипотетическую схему, а разговоры с конкретными людьми об их душевном состоянии и внутренних терзаниях. Идеология которых такова: "Да, мы заняты самовыживанием. Но сколько можно терпеть?".
Всплеск индивидуального террора прогнозировали многие в начале второй чеченской трагедии, признавая, что это будет худшим из возможных последствий. Но прогнозы оставались развлечением прогнозировавших. Не более. Политика применения совершенно недопустимых методов насилия в Чечне продолжалась. И продолжается до сих пор, пропорционально увеличивая число индивидуалов-террористов.
Что мы можем теперь? Против отряда индивидуалов? Ничего. Это надо совершенно четко осознать. С индивидуалом-террористом нельзя ни договориться, ни подействовать на него через полевых командиров. Ни Масхадов, ни даже Басаев с его теорией "все дозволено в борьбе с Россией" - ничего не могут тут отменить, когда некто решил отомстить обидчику лично от себя: сидел-сидел, смотрел вокруг, думал и дошел до самого края: если не я, то кто же отомстит за поруганную землю, за пытки, растерзанные тела.
Единственное, что мы способны сделать, чтобы повернуть вспять свою же судьбу, - это изменить ситуацию вокруг грядущего индивидуала, пока он еще думает, а решения не принял. Не загонять его дальше в тупик - тем, что он наблюдает вокруг. Остановить насилие в Чечне - и только так возможно спасти себя, переубедив индивидуала. Но не словами - этому в Чечне никто не поверит, за хорошими словами о наведении порядка было слишком много трупов.
Остановить теракты можно лишь делами. И чеченская ситуация не до такой уж степени тупикова, как любят ее описывать господа кремлевцы. Планов мирного урегулирования сейчас достаточно: одни предлагают задействовать ООН, другие - миротворческие силы СНГ, вывести избыточные войска, посадив остальные в казармы, начать труднейшие переговоры...
Но главное в самоспасении - это начать претворять хоть один хороший план в жизнь. И только это - конкретные, а не Кадыров, шаги к миру, поддержанные открыто, через влиятельных и пользующихся в Чечне реальным авторитетом международных посредников, - только это снизит накал страстей индивидуалов. При этом никакие иные телодвижения - даже если поймают Басаева или в сотый раз объявят Масхадова дьяволом, продолжив расследование уголовного дела против него, давным-давно возбужденного управлением Генпрокуратуры на Северном Кавказе, - ничто не поможет, взрывы продолжатся.
Сегодня же ничего нет к миру. Путин рушит все планы, кроме своего, репродуцирующего террор. И поэтому беспросветность - мы перед лицом растущего индивидуального террора. И это - главная Берлинская стена наших дней, к разрушению которой мы не приступали, мы ее все еще возводим с фанатизмом маньяков, ненавидящих самих себя.
А пока... Белиберда на марше: спецслужбы требуют новых полномочий, почувствовав невероятный вкус к виртуальной борьбе с международным терроризмом. Они у нас искренне полюбили разоблачать сразу несколько групп международных террористов, тайными тропами подбирающихся все ближе к Кремлю, руководимых по спутниковому телефону Масхадовым... И тут тебе обеспечены - и любовь Буша, и звонки Блэра с соболезнованиями, и обмен опытом с коллегами по антитеррористической коалиции. И главное - полная гарантированная безответственность в том, что касается итогов и эффективности. Поскольку только ленивый ныне действующий премьер или президент не объявил, что международный терроризм - это надолго и справиться удастся, может быть, не "нашему поколению"...
Причастны ли спецслужбы ко взрывам? В этом смысле - безусловно.
