Нацболов судят коллективно, без конкретизации вины
Досье "Новой"
14 декабря 2004 года группа студентов и школьников, считающих себя членами НБП (Национал-большевистской партии), вошла в общественную приемную администрации президента, расположенную по адресу Большой Черкасский переулок, 13/14, в Москве. Они забаррикадировались в одном из кабинетов и выбросили из окна лозунги, призывающие Путина уйти в отставку. Силами столичного ОМОНа и оперативно-боевой группы ФСО (Федеральной службы охраны) все они были взяты под стражу. Сначала им было предъявлено обвинение в "насильственном захвате власти в РФ" (ст. 278 УК), позже переквалифицированное в "массовые беспорядки" (ст. 212). С тех пор 39 нацболов содержатся в московских СИЗО. 30 июня в здании Никулинского райсуда Москвы начался процесс над ними (председательствующий - судья Тверского райсуда Москвы Алексей Шиханов).
Принцип коллективной вины
Гособвинитель Смирнов (Мосгорпрокуратура) сумел прочитать обвинительное заключение в 850 страниц (плюс умножить на 39 - по числу подсудимых в клетках) минут за пятнадцать.
Тут две причины. Во-первых, у Смирнова отличная дикция для скорочтения вслух. Вторая причина - это, собственно, избранный гособвинением основополагающий принцип в деле нацболов - коллективистский. Когда вообще нет вины у индивидуума - вина только у группы. Наша грустная от постоянного насилия Фемида не видела такого уже давненько, со сталинских процессов. Потом все же прокуроры с судьями вину стремились максимально индивидуализировать обвинением, подчеркивая удаленность правосудия от тоталитаризма.
И вот опять. Скоренько, списком, перечислив всех нацболов пофамильно, господин Смирнов зачитал, что все они "участвовали в массовых беспорядках путем погромов... был разработан преступный план о проникновении... блокировали действия сотрудников ФСО... с листовками антипрезидентского содержания... выражая явное неуважение к обществу... выдвигали незаконные лозунги об отстранении от власти...".
Кто конкретно "выдвигал"? "Блокировал"? "Выражал"? Бог весть. Вина - крупным помолом. Без деталей. В сухом прокурорском остатке: "группа" в 40 человек 14 декабря за час (с 12.40 до 13.40) устроила "массовые беспорядки" - почти на полмиллиона рублей убытков на строго ограниченном пространстве в двадцать квадратных метров. Естественно, все 39 нацболов не признали своей вины, а часть сообщили суду после скорочтения обвинения, что даже и не понимают его сути. Да и любой нормальный человек не понял бы.
- Как часто в судах вы встречаете подобный подход - коллективной вины? - этот мой вопрос адвокатам нацболов в перерыве после оглашения обвинения вызвал продолжительную паузу.
- Да, было... - наконец выжал из памяти Джалиль Сирожидинов, - в 70-е... Два геолога, думая, что в кустах медведь, схватили карабины и выстрелили. А там человек. Он был убит одной пулей. Экспертиза не установила, из чьего карабина она вылетела, и суд сказал: убийцы - оба. Но Верховный суд такой коллективный приговор тут же отменил, конечно. Потому что это полностью противоречит сути судопроизводства. То, что сегодня зачитал гособвинитель, - это суд по шариату.
Адвокат Дмитрий Аграновский был еще более категоричен и прям:
- Я участвую и участвовал во множестве процессов, и всегда вина индивидуализированна. Помните, по массовым беспорядкам в центре Москвы после футбольного матча Япония-Россия? Там была большая свалка, но вину все-таки выделили, реальные сроки получили те, кто бил милицию. Для нацболов же явно готовится прецедентный приговор по коллективной вине за инакомыслие. Это политический заказ.
Товарищ Сухов
Но цирк уже приехал - и представление продолжилось после обеда. Место на арене вслед за гособвинителем Смирновым занял свидетель со стороны обвинения - Сухов Алексей Иванович, старший офицер охраны ФСО, боец оперативно-боевой группы ФСО.
Как только участники процесса настаивали на том, чтобы Алексей Иванович все же произнес вслух лозунги, слышимые 14 декабря из-за двери, за которой сидела "группа этих людей", щеки бойца становились пунцовыми и не поворачивался его язык, чтобы публично выдать: "Путин, уйди сам!".
В остальном же товарищ Сухов был не ахти как тверд:
- Эта группа 14 декабря совершила насильственный прорыв в общественную приемную...
- Вы узнаете кого-то из них? - вопрос гособвинителей.
- Нет, - даже не смотря в сторону клеток. - Подручными средствами в виде ломов и топоров нами была сломана дверь, за которой они были.
- А вы сразу пришли с ломами и топорами? - вопрос защиты.
- Нет. Потом принесли.
- А кто запер дверь, которую вы ломали?
- Не знаю.
- А она вообще была заперта?
- Не уверен.
- Так кто же распорядился ломать дверь?
- Мое руководство. Фамилия - служебная информация. Руководство у нас большое.
- Кто-то из подсудимых оказывал сопротивление?
- Нет. Они сидели на корточках... И лежали. Руки были прижаты к телу на голове. (Лексика товарища Сухова. - А.П.)
- Вы знали, что это за люди?
- Определили по прибытию, что нацболы. Они были в своих футболках. Выдвигали призывы к свержению правительства и оскорблению президента.
- Текст лозунгов видели?
- Нет. Просто слышал. Что конкретно, сказать не могу. Только о направленности могу сказать, - тушуется.
- Запечатлелся ли в памяти факт наличия листовок антипрезидентского содержания? - вопрос гособвинения.
- Нет.
- Какие видели поломанные предметы?
- Металлоискатели лежали на полу.
- Сломанные?
- Нет, в сборке. Видимых повреждений не было. Еще у шкафа разбитые стеклянные дверцы.
- Вы допускаете, что ОМОН все разбил? - вопрос подсудимого Юлиана Рябцева.
- Не знаю.
- У вас было оружие? - вопрос защиты.
- Да. ПМ*. Но был приказ оставить оружие.
- Значит, они не представляли угрозы?
Алексей Иванович, весь в красных пятнах по лицу, и вовсе в тупике: что говорить? И входит в молчаливый ступор. Судья его отпускает с миром.
Странное впечатление: совершенно забыты простые вещи. Что у гособвинителей ОБЯЗАННОСТЬ - заботиться о конкретизации вины, а не о содержании лозунгов. У судьи - об установлении истины. У свидетелей - говорить правду перед лицом суда. А так - закон спит, суд идет...
На товарище Сухове нацболовский процесс в день 14 июля в Никулинском суде невыносимо захлебнулся. И за скобками так и осталось вопиющее нарушение закона. 14 июля закончился срок содержания 39 нацболов под стражей, и в тюрьму обратно их попросту отвезти не имели права. Не могли, раз судья не продлил этого срока... Но их повезли.
