Почему толпы солдатских матерей не смели Министерство обороны после трагедии рядового Сычева
Есть статьи, которые не оставляют равнодушными наших читателей - и они нам пишут. Но есть и письма читателей, после которых трудно отмолчаться.
Суфия Хикментуловна Зулькарнаева живет в городе Ялуторовске Тюменской области. Зимой ее настигла типичная трагедия сотен российских мам: Суфия Хикментуловна отдала в армию (в/ч 71211) здорового, привыкшего к труду и невзгодам сына Марселя - вернулся же в Ялуторовск цинковый гроб с его останками. Сопровождающий офицер сообщил маме, что сын ее "отравился паленым спиртом".
"...Предъявили лишь справку о смерти, без всякой экспертизы, - написала мне в редакцию Суфия Хикментуловна. - ...Тело обмывали перед упокоением трое мужчин. ...Они подтверждают: 1) открытый перелом ноги; 2) порвано ухо; 3) глубокая рана головы... Мы от горя не подумали об экспертизе, но потом мы прочитали о лейтенанте Бойченко и его матери, которая требует судмедэкспертизы... Мы люди неграмотные...".
Почему толпы солдатских матерей не смели Министерство обороны после трагедии, произошедшей с рядовым Сычевым, который теперь вновь оказался в реанимации? Потому что не было никаких толп. Ни в Москве, ни в Ялуторовске, ни в Тюмени. Потому что даже солдатские мамы - пофигистки. Пока лично нас не тронули - мы тоже никого не тронем... Не только министр Иванов считает солдат пылью под сапогами, но и их матери ощущают себя бесправными, никем, и предполагают, что "все равно ничего не добиться".
Главная проблема отечественной правозащиты сегодня не в том, что она получает гранты от нежелательных для Кремля элементов, и даже не в репрессивном законе об НПО, предполагающем тотальный учет и контроль гражданского общества. А в том, что лишь от пяти до десяти процентов людей способны бороться за себя.
Сталкиваюсь с этим постоянно. Люди приходят и пишут в газету со словами: думали, вы все-таки преувеличиваете, рассказывая свои истории о других, и поэтому мы лишь читаем, не сопротивляемся, но вот у нас случилось то же самое, и мы теперь все поняли, ПО-МО-ГИ-ТЕ!!!
То есть царит чрезвычайщина: чрезвычайно обывательское общество. Все вяло и пустотело, лишь бы денег не касалось. И потому власти можно делать все, что ей требуется. Да, нет у нас своего короля, условно говоря, который бы в знак солидарности с гонимыми согражданами вышел с пришитой на грудь звездой Давида. Но нет и тех тысяч, которых бы такой королевский поступок заставил сопротивляться.
Напомню, что подвигло Суфию Хикментуловну на просьбу о содействии. Мама лейтенанта Бойченко, Наталья Владимировна, получив в городке Прохладном Кабардино-Балкарии цинковый гроб в этом марте, поставила его до дворе собственного дома и отказывалась хоронить до тех пор, пока не будет экспертизы и осмотра тела сына... И так продолжалось две недели - пока экспертизу не произвели. Вообще невозможно себе представить, каково было жить маме с гробом под окнами. Но она выжила, будучи совершенно и твердо убеждена, что знать, при каких обстоятельствах в мирное время погиб твой сын, - неотъемлемое право матери, его родившей. Только прочитав статью о Наталье Владимировне, Суфия Хикментуловна спохватилась и желает организовать судмедэкспертизу останков ее Марселя. Только теперь.
"...Такую армию - на помойку, - завершает Суфия Хикментуловна свое письмо. - Сколько парней из маленького Ялуторовска вернулись калеками, а некоторые вешаются. Осенью 2005 г. из д. Красный Яр вернулся солдат-призывник из Чечни и повесился. ...Калечат души детей, а потом жалуются, что нет мужчин...".
В том-то и дело, что не жалуется власть. Потому что уверена: других народят. Не эти мамы, так следующие.
Очень хорошо, что у нас есть движение солдатских матерей. Можно создать такие комитеты в каждом селе, райцентре, городе... И ничего все равно не изменится. В комитетах этих должно быть в наличии столько солдатских матерей, не желающих мириться с "помойкой", сколько в армии солдат, чтобы количество перешло в качество. Юридическое - прежде всего. Власть, в том числе и военную, не волнуют наши слезы. У нее начинается нервная чесотка, лишь когда дело приобретает юридический оборот или имеет так называемый общественный резонанс. Мама лейтенанта Бойченко так и сделала: и "общественный резонанс" появился, и юридически не дала разрешения на похороны без экспертизы.
И никуда не делись - сделали экспертизу.
Унизительная и уничтожающая политика живуча лишь в питательной среде пофигистов.
