Голодовка началась 5 июля в поселке Майский, где в железных вагончиках и бараках 14-й год подряд продолжают еле выживать бесприютные скитальцы - ингуши из Пригородного района Северной Осетии, которые вынужденно покинули свои дома в результате конфликта начала 90-х.
В Майском люди как сидели, так и сидят - кто без паспортов, кто с паспортами, но без регистрации, то есть без надежд на учебу, работу, лечение.
Почему не дают паспорта и регистрацию? Ясных ответов у представителей власти нет. А в поселке Новом, куда, согласно последнему плану (так называемому "плану Козака"), перевезли большую группу беженцев из лагеря в Майском, так и нет ни воды, ни газа. Почему? Вы представьте: жаркое кавказское лето - и без воды.
А история с роженицей-ингушкой, которую со схватками 19 июня выставили из роддома (No 3 Владикавказа) - по решению главврача, панически опасающейся, что ее осудят в республике за помощь "не той" роженице? Да, у роженицы не было регистрации, и это дало формальный повод главврачу плюнуть на клятву Гиппократа. Но что делать, если власти упорствуют с регистрациями? Рожать в поле? В XXI веке?
Давным-давно чиновники (и Ингушетии, и Северной Осетии) привыкли к тому, что проблема невозвращения беженцев-ингушей - выгодное дельце и лучше бы проблема была вечной: политические игры на ее фоне всегда идут на ура. Не один президент обеих республик потаскал каштанов отсюда - и политических, и материальных. Вот и бездействуют, хотя уверяют, что трудятся в поте лица.
Уверяете? Гоните, в конце концов, результат.
Собственно, требуя этого - обещанных результатов разрешения кризиса, - 5 июля в Майском беженцы и начали бессрочную голодовку. (Проблема касается 18 тысяч человек.)
Вот цитата из их обращения "к мировой и российской общественности" от 17 июля: "...Любому терпению приходит конец. Не имея прописки, гражданин фактически лишается всех своих прав. Ингушские дети в Северной Осетии учатся в отдельных школах, а у взрослых нет равного доступа к трудоустройству. <...> Между нашими братскими народами сильны родственные и духовные связи, и если нам не будут мешать националистически настроенные представители властей, осетины и ингуши будут жить в мире и согласии, как жили веками".
Точнее и не скажешь. Пойми же, власть, наконец, у беженцев - социальные и юридические требования. Не политические. Политические - только у власти.
