Анна Политковская: Посадили за национальную почвуНазад
Анна Политковская: Посадили за национальную почву
В крови осужденного за терроризм Ислама Сусханова обнаружен "чеченский след"
Мир боится неуправляемой ядерной реакции - я боюсь ненависти. Неуправляемой и не прекращающей накапливаться. Худо-бедно, мир придумал рычаги, чтобы справиться с главарями Ирака и Северной Кореи, но никто и никогда не угадает путь, по которому пойдет личная месть. Мир абсолютно беззащитен перед этим.
В нашей стране сейчас происходит редкая безответственная глупость - сотни людей насильственно принуждают к накоплению запасов ненависти, тем самым превращая будущую жизнь остальных в полностью непредсказуемую.
Что мы хотим от чеченцев, сидящих "за терроризм"? Сотен очень молодых людей с огромными сроками впереди. В зонах их ненавидят и потому отрабатывают на них все "специальные методы", какие в голову взбредут как сокамерникам, так и администрации.
Почему слово "терроризм" в кавычках? Объясню.
Кто эти чеченцы? В большинстве своем - бывшие студенты. Прибыли в места не столь отдаленные ни с чем за плечами, кроме трех войн. Одна - в их раннем детстве (первая чеченская). Другая - в их раннем юношестве (вторая чеченская). Третья - на следствии.
Имею в виду следующее: эти студенты-"террористы" - главным образом продукт антиюридических процедур 2002-го, 2003-го, 2004 годов. Правоприменение на Северном Кавказе тогда было очень своеобразным: это массовые облавы - студентов в Чечне "зачищали" тогда десятками за раз. Потом "зачищенные" проходили через пытки - как через санпропускник, буднично так... Многих ликвидировали - в основном непризнавшихся. "Чистосердечникам" же оставляли жизнь и осуждали по дурно склеенным обвинениям - о качестве документов не заботились. Прав? Не прав? Виновен? Нет? Один Бог это уже может понять - никакого настоящего следствия не производилось.
И вот с 2005-го, после всех кассаций, поколение "зачищенных" чеченских студентов пошло по зонам - со сроками от 15 и выше. Там для них началась их четвертая война. Война с собой. Или за себя? А может, и против... Сейчас, в 2006-м, по сведениям, приходящим из зон, они, бывшие примерные мальчики, уже похожи на злостных рецидивистов.
Вот одна из таких типичных историй. Ислам Сусханов, 1984 года рождения. Я никогда его не видела - это теперь невозможно. ФСИН, тюремная служба Россия, запрещает контакты любого рода с этим типом осужденных. Реконструирую события лишь по бумагам.
В 99-м, накануне боев, Ислам окончил школу в Грозном - No 38. Характеристика, написанная для поступления в университет директором школы Д.В. Саламовой, типово рассказывает про очень хорошего мальчика: "...за время учебы Ислам зарекомендовал себя дисциплинированным, трудолюбивым и исполнительным учеником. К учебе относился добросовестно... Пользовался уважением... К порученному делу относился ответственно...".
В 2000-м Ислам поступил в Чеченский педагогический институт - как только туда возобновился набор после активных боев. На факультет искусств. И опять: "... в учебе и общественной жизни факультета и института принимает активное участие. ...Особый интерес проявляет к живописи, композиции, скульптуре... является перспективным студентом...". Это пишет и.о. декана факультета искусств М.М. Сулейманова - но уже "потом" - в Ленинскую районную прокуратуру, когда Ислама "зачистили" за "фугасы".
Туда же, в прокуратуру, адресовано и заявление главного тренера футбольной команды "Вайнах" В.Л. Индербиева: "...За все время посещения футбола хорошо знаю его как нравственно-воспитанную личность. Мне неоднократно приходилось выезжать с командой футболистов, где играл Ислам, на соревнования. В его поведении никогда не замечал вспыльчивости, агрессивности... очень стеснительный, скромный, мягкий... в общении экстремистских действий и склонности к этому не проявлял...".
Тренер и и.о. декана лгали? Или, хоть и опытные люди, не разглядели, что в ангельской шкуре - дьявол? Тексты характеристик и обвинительного заключения ведь совершенно несовмещаемы. Один человек все это успеть не в состоянии: быть перспективным студентом, ездить на футбольные игры и постоянно сидеть в засадах, изобретать СВУ (самодельные взрывные устройства), которыми его друзья по пединституту подрывали российских военнослужащих. Судя по обвинению, на Сусханове-боевике пробы ставить негде, и сфера его настоящих увлечений была далека от скульптуры.
Эпизодов у Сусханова три - по уголовному делу "бандгруппы", которой руководило "неустановленное лицо Абдул-Азим" и действующей "на неустановленные финансовые средства". Все эпизоды подкреплены его "чистосердечными признаниями". Суд, что видно из приговора, не копался в деталях, и эти же эпизоды благополучно перекочевали в приговор в своем первозданном прокурорском изложении.
Вот что получилось: Сусханов признался, что 6 июня 2002 года он установил свое СВУ в разрушенном доме по ул. Жуковского в Грозном, чтобы 9 июня на нем подорвались конкретные - с фамилиями - пензенские милиционеры. Правда, те почему-то тут же, читая приговор, утверждают, что подорвались на том самом месте 9 марта того же года. А 9 июня уже лечились от полученных ранений далеко от Чечни... Как это понимать?
Примерно тот же юридический кавардак и с эпизодом "обстрела КПП No 10 3 августа 2002 г.". Раненные в тот день милиционеры - опять же с фамилиями и должностями - утверждают, что их обстреляли 3 августа из автоматов, характер полученных ими ранений также соответствует этим показаниям. Однако Сусханов признается, что обстреливал блокпост он из гранатомета, и никак не может вспомнить, с какой точки стрелял, где был блокпост и т.д. ...
Третий эпизод - о событиях 13 декабря 2003 года. Сусханов вместе еще с парочкой членов банды будто бы были застигнуты силами правопорядка прямо на месте преступления на ул. Бутырина - в этот момент они занимались техобслуживанием накануне поставленного взрывного устройства, меняли батарейки. Застигнуты и задержаны. При этом оба милиционера, которые их вроде бы застигли и задержали, в суде сообщили, что "схрон на ул. Бутырина изымали 14 декабря", "он был старый, пыльный...". Изымали, проверяя "оперативную информацию"...
И что? Да ничего. Приговор прямо с фактическими ошибками вступил в законную силу. "Фирма-изготовитель": следователь - Р. Горчиханов (Ленинская районная прокуратура Грозного), судья - В. Абубакаров (Верховный суд ЧР). Полагаете, я защищаю Сусханова, "убийцу наших солдат", как любят у нас говорить?
Нет. Беда в том, что при таком юридическом качестве суда и следствия только сам Ислам Сусханов точно и достоверно знает, в чем же он виноват или нет. Больше - никто.
Я же хочу, чтобы знали все. И совершенно уверена, что ни у кого нет индульгенции, чтобы насиловать закон и право, - ни под каким идеологическим соусом. Насилие над ними приводит к тяжелейшим последствиям. У совершившего преступления всегда остается шанс кричать о том, что его засудили, - и его нечем поставить на место. А уж безвинно осужденные - те просто сходят с ума.
Сусханов получил 14 лет строгого режима. По всему "чеченскому списку": "бандитизм", "терроризм", "незаконные вооруженные формирования" и т.д. С декабря 2005 года он - в колониях Свердловской области. Первые три месяца - в ИК-5 (Нижний Тагил), там все три месяца он сидит в одиночке. В соседних таких же одиночках - другие молодые чеченцы с аналогичными статьями. Мать, Аманта Сусханова, отправляет ему заказные письма по два в неделю - Сусханову ничего не передают. Администрация не церемонится, ему объявляют - и это подтверждено в результате последующих проверок, - что так и будет с чеченцами до конца срока.
7 марта 2006-го - у Сусханова попытка суицида. 21 мая - еще одна. Молиться запрещено, за это - в наручники и в штрафной изолятор. "...Администрацией исправительных учреждений осужденный Сусханов И.Р. характеризуется отрицательно, - пишет ему характеристику начальник отдела прокуратуры Свердловской области по надзору за законностью исполнения уголовных наказаний А.В. Васильев, - ...имеет 12 действующих дисциплинарных взысканий. Основания наложения взысканий прокуратурой признаны законными и обоснованными...". Сусханов бунтовать продолжает: участвует в коллективном "вскрытии" - членовредительство против условий содержания. К тем, кто "вскрылся", едет уполномоченный по правам человека в Свердловской области Т. Мерзлякова. Она встречается и с Сусхановым, тот ее уверяет, что требует только пересмотра несправедливого приговора, позволения молиться и чтобы не били. После этого Мерзлякова пишет матерям чеченских осужденных, с которыми поговорила, отчаянное письмо: настоятельно советует им "поторопиться" с требованием ко ФСИН о переводе сыновей из этих колоний в другие, что поближе к Чечне. Сама также обращается к Ю. Калинину - директору ФСИНа...
Калинин отказывает. И переводят Сусханова в ИК-12 - колонию для особо опасных рецидивистов. Такое совместное содержание - с первой судимостью и с несколькими - законом запрещено, если иметь в виду первозданный смысл ИК - исправительное учреждение. Но у Сусханова в личном деле к этому времени полна коробочка: "склонен к бегству", "склонен к захвату заложников"...
"Стеснительный, скромный, мягкий" мальчик образца 2004-го в 2006-м превратился в бунтующего рецидивиста без рецидива. Если, конечно, вообще верить всем этим характеристикам.
Что же мы от Сусханова хотим? От них всех - этих "зачищенных"? Чтобы они погибли в зонах? Почему им нельзя молиться? Мы хотим тайных молитв - и тем самым необратимого укрепления в вере? Или чтобы они забыли молитвы, которым научены с детства? И стали бы произносить другие?..
Если Сусханов выйдет на свободу, то это будет в 2017 году, когда ему исполнится 34. Другие - из того же поколения "зачищенных" - покинут зоны примерно тогда же. 35-37-летними. Они предстанут перед обществом неженатыми. Бездетными. Без образования. Без профессии. Но с клокочущим нутром: жизнь загублена, справедливости нет.
"...По сути, эти исправительные колонии превратились в концлагеря для чеченских осужденных, - написали в редакцию матери группы осужденных. - Они подвергаются дискриминации на национальной почве. Из одиночных камер и штрафных изоляторов их не выпускают. Провоцируют на нарушения режима, не позволяя соблюдать его. ...Большинство, или почти все, осуждены по сфабрикованным "делам", без базы доказательств. Находясь в жестоких условиях, подвергаясь унижениям человеческих достоинств, у них вырабатывается ненависть ко всему. Это мы считаем не исправлением, а истреблением... Ведь это целая армия, которая вернется к нам с испорченными судьбами, с испорченными понятиями...".
Они знают, о чем пишут, только они, матери, и разговаривают с ними сейчас по душам. Один-два раза в год.
Я боюсь их ненависти. И еще больше боюсь тех, кто насильственно принуждает себе подобных эту ненависть накапливать. Боюсь, потому что потом ненависть обязательно выйдет из берегов.
