Ответ Михаилу Делягину
Михаил Делягин в своей статье предлагает радикально оппозиционным по отношению к власти демократам идти под знамена КПРФ - за неимением лучшего. Представляется, что такой вариант является не просто худшим, но и невозможным.
Партнерство демократов с коммунистами можно сравнить с известным унижением германского императора Генриха IV, который был вынужден кающимся грешником явиться к воротам замка Каносса, где находился его заклятый враг Папа Римский Григорий VII. Императору пришлось переступить через себя, отказавшись от всего, что он отстаивал в предыдущие годы - в первую очередь, от примата светской власти над духовной. Точно так же и демократам придется совершить нечто подобное - ведь они появились на политической арене как альтернатива коммунистам, как отрицание всей практики российского коммунизма, всех репрессивных традиций советского режима, неразрывно связанных с ленинско-сталинской партией. Отметим при этом, что демократы и коммунисты - это две политические силы, для которых идеологическая идентичность является крайне важной: в отличие от центристов разных мастей, которые позавчера были умеренными либералами, вчера - социал-демократами, а сегодня стали просвещенными консерваторами.
Разумеется, у части демократов есть некоторый опыт политического общения с членами КПРФ - например, у "яблочников" в ходе проведения совместных протестных акциях. Однако речь шла (и может идти впредь) только о сугубо ситуативных мероприятиях, при которых каждая из сторон сохраняла свою идентичность. Если же демократы пристроятся в фарватер к коммунистам и каким-либо образом идентифицируются с ними на выборах, то только дезориентируют своих сторонников, которые воспримут такую позицию как свидетельство то ли беспринципности, то ли безнадежности.
Тем более что в Каноссе демократов ждет не Папа Римский (безусловный авторитет для католиков всего мира), а товарищ Зюганов, который характеризуется двумя особенностями. Первая - сугубо прагматическая: это один из главных неудачников российской политики. Если в 1996 году он вышел во второй тур президентских выборов, то уже спустя четыре года довольствовался поражением в первом. А еще через четыре вообще не принял участия в выборах, выставив вместо себя товарища Харитонова, беззаветного почитателя лубянского "железного Феликса". А на следующих выборах даже второе место для коммунистического кандидата будет непростой задачей. Представительство КПРФ в парламенте сократилось до нескольких десятков депутатов, которые находятся в "глухой оппозиции" власти. Список политиков, в разное время ушедших от Зюганова, чуть ли не внушительнее перечня тех, кто остался верен КПРФ - достаточно назвать такие имена как Селезнев, Варенников, Куваев, Горячева. "Красные" губернаторы, которыми в 90-е годы так гордился Зюганов, вначале поголовно стали "розовыми", а затем и вовсе отреклись от компартии. Достаточно вспомнить курского губернатора Михайлова, который был одним из основателей компартии, а недавно возглавил список "Единой России" на выборах в своем регионе. Таким образом, демократам, находящимся в последовательной оппозиции Кремлю, предлагается стать партнерами - причем явно младшими - партии, которая сама подвержена ярко выраженным кризисным явлениям.
Вторая особенность - идеологическая. КПРФ никоим образом не походит на социал-демократов европейского типа - речь идет о партии, сохраняющей в качестве своих идолов Ленина и Сталина. При этом товарищ Зюганов, даже если бы очень хотел, не смог бы отказаться от этого наследства. Дело в том, что "ядерный электорат" компартии (те 10% от всех российских избирателей, которые поддерживают на плаву партию, несмотря на неудачи последних лет) не приемлет никаких намеков на отказ от коммунистической ортодоксии - в противном случае, эти избиратели не будут голосовать за эту партию. Точно так же этот избиратель бдительно следит за тем, чтобы их политические лидеры не вступали в неподобающие коалиции. Поэтому гипотетическая связка "Касьянов - Зюганов", о которой говорит Делягин, дискредитирует не столько даже первого (для многих демократов бывший премьер так и остается чужим), сколько второго: напомним, что в 2003 году коммунисты потеряли часть голосов из-за обвинений в связях с ЮКОСом. Любые демократы для КПРФ являются разрушителями страны, и человеку с либеральным прошлым надо пройти длительный путь радикального обличителя режима с левых позиций, прежде чем стать своим для коммунистической субкультуры - как это произошло с Глазьевым. Поэтому если демократы протянут руку коммунистам, то в ответ они могут получить унизительный, но вполне электорально закономерный холодный отказ.
Таким образом, поход в коммунистическую Каноссу окажется для демократов бессмысленным. Означает ли это, что реальная альтернатива ему заключается только в бойкоте выборов? Представляется, что ситуация далеко не столь драматична. Пока что остается возможность третьего пути - выдвижения демократического списка на основе одной из двух существующих либеральных партий - той, у которой окажется больший коалиционный потенциал. Говорить о сугубой сервильности этих партий было бы слишком поспешно, а отказ от участия в "Другой России" не стоит воспринимать как сожжение мостов: в российской политической истории будет еще немало подобных форумов, и на одном из них, пусть и столь важном, свет клином не сошелся. Успеха такой вариант не гарантирует, но, во всяком случае, позволит сохранить идеологическую идентичность и избежать политического ляпа в виде сближения с силами, совершенно чуждыми российскому либерализму. Тем более если этим силам такое сближение совершенно не нужно.
Автор - заместитель генерального директора Центра политических технологий
