Конфликт в Южном Бутове, фактически исчерпанный после вмешательства мэра, поставил вопросы, которые будут актуальными, пока действует программа расселения жителей из деревень на территории Москвы. 36 из них должны быть снесены в ближайшие три года (подробнее - в "Метро" No 39 за 23 марта). Власти извлекли уроки из опыта переселения, и сегодня в подавляющем большинстве случаев находят баланс между интересами города и запросами москвичей, считает председатель столичного парламента Владимир Платонов.
- Владимир Михайлович, давайте начнем с истории вопроса.
- Снос малоэтажных домов в Бутове - не новость. Еще в 1970-х годах, когда принималось решение о перспективной застройке этого района, местных жителей известили, что со временем их дома будут сноситься в рамках городских программ возведения муниципального жилья для очередников. В Южном Бутове этот процесс начался в 1988 году. Что же касается территории, вокруг которой разгорелся конфликт, то решение о расселении было принято в 2004 году. С тех пор местные власти непрерывно вели переговоры с местными жителями, согласовывая условия предоставления компенсаций и нового жилья.
- Какие законодательные акты регламентируют подобные ситуации?
- Московской городской Думой принят Закон "Об обеспечении жилищных прав граждан при переселении и освобождении жилых помещений (жилых домов) в городе Москве". Он предусматривает, что москвичи, переселяемые в связи с городскими нуждами, имеют право на получение возмещения (компенсации) в денежной либо натуральной форме либо равноценное жилье. Закон отражает базовый принцип: компромисс между потребностями города (в котором, между прочим 198 тысяч семей стоят в очереди на муниципальное жилье) и интересами переселяемых граждан, которые должны быть защищены.
- А если человек не хочет переезжать, если его не устраивает предложенный вариант?
- Если гражданин считает, что его права на получение равноценного жилья нарушены, он может обратиться в суд, который примет законное решение. Приведу несколько цифр, отражающих определенные тенденции. В 2004 г. было переселено 19 700 семей. В 1011 случаях переезд становился предметом судебного разбирательства. 120 раз суд принимал решения в пользу граждан. В 2005 г. переселено 14700 семей, в суд обратились только 450 семей, выиграли 20.
- Почему недовольных стало меньше?
- Снижение числа обращений в суд в два раза связано с тем, что за это время по инициативе мэра Мосгордума приняла закон, согласно которому гражданам стали предоставлять жилье исключительно в границах района проживания. Но вернемся к статистике. За первое полугодие 2006 г. мы переселили 10 000 семей; 505 из них обратились в суд, 340 дел уже рассмотрено, в 16 случаях жители выиграли. Цифры показывают: суд принимает решение в пользу властей далеко не всегда. Но каждый раз, проиграв дело, власти неукоснительно выполняют решение судебной власти.
- Прокомментируйте ситуацию с семьей Прокофьевых.
- Что значит равноценное жилье, которые получают переселенцы? Это значит, если у гражданина было пять комнат, он получит 5-комнатную квартиру или две-три квартиры на выбор. У гражданина Прокофьева было право собственности только на 13 квадратных метров домика, куда он зарегистрировал еще и свою мать, не имевшую права собственности.
Поскольку власти понимали, что переселять взрослых мать и сына в формально полагающуюся им однокомнатную квартиру просто негуманно, то семье Прокофьевых предложили написать заявление о приеме на учет по улучшению жилищных условий как очередников, разнополых, проживающих на 13 кв. метрах. Обращаю внимание: это не значит, что им пришлось бы много лет стоять в очереди, поскольку при переселении человек, формально являющийся очередником, получает квартиру мгновенно. В результате господин Прокофьев получил бы "однушку" в собственность, а его мать - еще одну "однушку" в социальный найм (напомню, что она в отличие от сына собственником каморки в Бутове не является). Но граждане, к сожалению, переселяться не пожелали. Госпожа Прокофьева отказалась от варианта правительства с двумя квартирами прямо в зале суда. Тогда Зюзинский суд принял решение, может быть, не столь гуманное, но абсолютно законное - о переселении Прокофьевых в однокомнатную квартиру. Решение вступило в силу. Если при его исполнении сотрудники милиции или судебные приставы допустили нарушения закона, они понесут наказание, соответствующая проверка уже ведется. На моей памяти это первый случай в Москве: жители всегда соглашались исполнить решение суда, не доводя дело до приезда ОМОНа...
- Владимир Михайлович, как вы оцениваете позицию Общественной Палаты в этом конфликте?
- Я сожалею, что некоторые члены Общественной палаты вмешались в эту ситуацию и способствовали тому, чтобы решение суда не было исполнено.
Но я бы не стал говорить здесь о позиции Общественной палаты, два-три человека из ее состава, которые действуют к тому же в нарушение регламента - это еще не весь орган. Соответственно говорить о ее позиции невозможно.
И еще один важный момент. Я с огромным уважением отношусь ко многим членам этого органа, но должен отметить, что даже Общественная палата не может никого защищать просто так. Только на основании законов. Иначе все разговоры о построении правового государства окажутся болтовней. Когда же отдельные члены Общественной палаты апеллируют не к законам, а к эмоциям, это напоминает призыв жить "по понятиям"...
