Олег Румянцев: Становление гражданского общества в Востчной Европе. (Политические неформалы в странах государственного социализма)Назад
Олег Румянцев: Становление гражданского общества в Востчной Европе. (Политические неформалы в странах государственного социализма)
СТАНОВЛЕНИЕ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ
(политические неформалы в странах государственного социализма)
"Второе общество", "параллельный полис", неформаль-ные движения, оппозиция - категории для нас новые. Ибо одним из многих последствий процесса реформ самым новым является становление гражданского общества в странах государственного социализма. Что же стоит за этим про-цессом и его категориями?
В овеем анализе мы подойдем к гражданскому общест-ву только на уровне надстройки, сознательно оставляя в стороне связи о базисом - о тем, чтобы скрупулезно рас-смотреть политическую сферу и проблему "неформального" противостояния ей.
I. Явление.
В последние годы в большинстве стран государствен-ного социализма активно идет процесс политической само-организации общества. Возникновение (оживление) нефор-мальных движений, их упрочение составляет своеобразие нынешнего этапа комплексного преобразования системы, на-чавшегося в нашем регионе. Система, как правило, подав-ляла независимую деятельность, и новые социально ориен-тированные инициативы закладывались в скрытой форме, об-разуя "второе общество". Оно сопротивлялось диктату го-сударственных органов, противодействовало насилию и из-вращенной морали, многолетним усилиям средств массовой информации и официальных идеологов, разрушительному воз-действию тоталитарных перегрузок на сознание (вспом-ним Оруэлла: "война это мир, свобода это рабство, не-знание - сила"...).
Итак, возникает оппозиция, обогащающая гамму инте-ресов, норм, мнений и действий. Сохраняющая пр^во на сомнение и на индивидуальность.
Само наименование "неформалы" неудачно, хотя оно точно обрисовывает характер новых движений - появляю-щихся "вне плана", стихийно и действующих самостоятель-но - в отличие от структур формальных, во многом утра-тивших способность к самоорганизации и самоуправлению. Новые движения противостоят малоэффективной организации социальной жизни в целом. Бросая вызов разлагающейся то-талитарной схеме как таковой, они преодолевают ее своим существованием, выводя социальную активность из-под полного подчинения нуждам власти.
"Неформалитет" возникает в ситуациях предкризисных. Не как знак беды, а как проявление анти-кризионых уст-ремлений общества. Предпосылки этого очевидны. Углубляю-щийся экономический кризис расширяет пространство для применения рыночных инструментов, расширения альтерна-тивных форм хозяйствования; кризис идеологии подталки-вает к альтернативным поискам в сфере науки и культуры;
политический же кризис объективно требует становления новых форм социализации граждан. К участим в движениях иногда подталкивают репрессивные действия государства, чувство солидарности о притесняемыми. О 1987 года до-бавился еще один, весьма действенный фактор: "фактор Горбачева".
Подчиненная партийно-гсоударственному монопольному блоку власти система давно не работает. В современном обществе интересы стали посредником социальных отноше-ний, а формальные структуры часто не оправляются о ответственной политической задачей своевременного выра-жения и эффективного согласования этих интересов. Ни вакуум неустойчив - и самодеятельные объединения "де-факто" становятся демократическими формами проявления, представительства и защиты социально-групповых интере-сов.
Подчеркну: существование таких групп - норма дея-тельности любого здорового общества; хронический дефицит жизнеспособных коллективов - свидетельство патологичес-кого состояния системы. В сообществах нуждается как от-дельная личность, так и общество в целом. Отдельному че-ловеку, подчеркивает венгерский социолог Э.Ханкишш, они дают большую уверенность, возможности для самопроявле-ния: общество же уберегают от атомизации, распада, прев-ращения в бесформенную толпу. (Или - словами Бакунина -в "управляемое стадо"...) Уберегают и от инфантилизации, в которой о необходимостью нуждалась программа строи-тельства "социалистического будущего".
Многообразие самодеятельных групп становится одним из условий внутренней динамичности общества, его посту-пательного саморазвития, его взросления.
Вырываясь наружу, носители этих норд ставят нестан-дартные вопросы, создают определенное неудобство для ин-ститутов власти. Возникает напряжение. Появляется потреб-ность в механизме разрешения этого напряжения через кон-структивное взаимодействие всех (прежних и новых) субъ-ектов политической системы.
2. Истоки, пути развития.
Нынешние процессы развились не на густом месте. Цепочка общенациональных социально-политических конф-ликтов (начиная от 1956 года и кончая нынешними време-нами), разразившихся в регионе на глазах одного поколе-ния, породили, по выражению политолога А.Фадина, "осо-бенную контркультуру нон-конформизма, заложив живую традицию неформального сопротивления". Эта традиция во многом стала морально-психологической основой для становления институтов независимой общественной жизни.
С большей или меньшей точностью можно считать: корни сегодняшних независимых движений в Восточной Ев-ропе уходят к двум ключевым событиям 1968 года: Праж-ской Весне (и ее специфическому концу) и "молодежному бунту" в западноевропейских столицах. Под их влиянием возникла новая прослойка, прежде всего в среде интелли-генции, молодежи, студенчества. Состояла она из тех, кому 1968 помог освободиться от утопических иллюзий, от комплекса безучастности (или, наоборот, от поевдо-революционности) и встать на путь мирного, но активно-го сопротивления пост-тоталитаризму.
В ряде стран региона это выразилось сначала в кам-паниях протеста против введения "братских армий" на территорию ЧССР (вспомним историческую акцию протеста "семи" на Красной площади). Были и демонстрации, и под-писные кампании. Следующим шагом - уже в 70-е - стано-вился разрыв с официальной идеологией догматического марксизма, оформление независимых: интеллектуальных со-обществ - школ, семинаров, кружков, групп, редакций самиздата. Осознание высокой гражданской ответственнос-ти вело к отказу от "статуса" в пользу новис сообществ, новых норл поведения.
К моменту подписания Хельсиноких соглашений в ре-гионе уже оформились зачатки организованной оппозиции. Логичным было и возникновение во второй половине семи-десятых независимых организаций социального направления;
Комитета защиты рабочих (КОР) в Польше, движения Хартии-77 в Чехословакии, Демократаяеокой оппозиции в Венгрии, правозащитного движения в Советском Союзе. Главной становилась деятельность, связанная о защитой гражда-нина от всевластия государства - наблюдение за выпол-нением Хельсиноких соглашений, организация социальной и правовой защиты работников, бесправных маргиналов. Эти преимущественно интеллектуальные группы не ушли в кружковщину, не стали изолироваться от общества, а взя-ли линию на становление альтернативных социально-поли-тических структур.
Не всем это удавалось с первого раза; на уровень массового популистского движения вышли в свое время только КОС-КОР в Польше.
С течением времени менялось и наполнение термина "неформалы".
Еще в середине 80-х под "альтернативными" или "не-формальными" организациями обществоведы ооцстран подра-зумевали зачатки движений в сфере молодежной субкульту-ры. При воем богатстве мировоззрений их объединяли осо-бые форма критики системы вкупе о утопическими предло-жениями по ее преобразованию. Сюда относили пацифистов, "зеленых", феминистов, эмансипированные секты спиритуа-листов, христианских социалистов и молодежные коммуны, группы альтернативного образа жизни и проч. Их альтерна-тива зачастую представляла собой стремление усовершен-ствовать современное индустриальное общество средствами нетрадиционных политических форм: форм "прямой" демок-ратии, проявлений гражданского неповиновения. То был стихийный протест против индивидуализма, отчуждения личности, бюрократизации общественного управления.
Теперь же под неформальным движением понимают те самодеятельные общественные организации, которые не раз-деляют официальных доктрин и политических целей, работая как в нетрадиционных, так и в легальных политических формах; кто отождествляет себя с независимым полити-ческим действием, борется за демократизацию общества.
Почему за демократизацию, а не за альтернативный. образ жизни, как, скажем, на Западе? Потому, что усло-вия государственного социализма отличаются от условий плюралистической демократии; самоорганизация общества здесь на протяжении десятилетий была табу, сам факт независимой организованной борьбы за свободу слова, собраний, союзов ставит носителей этой борьбы в альтер-нативную позицию по отношению к тем, кто монополизо-вал политическое действие как таковое.
Под давлением независимых движений монополия на политику начинает уходить в прошлое. Бурно идут про-цессы обновления в Венгрии, Польше - сегодня вы найде-те там поразительно богатый "ландшафт"не зависимой куль-туры и политики. Быстрыми темпами идет становление са-модеятельных гражданских инициатив в ССОР. Активизиро-вались независимые структуры в Югославии, Чехословакии и ГДР. Возникают они в Болгарии и даже в Румынии.
3. Гражданское общество: концепции и плоскости их проявления.
Социологически сегодняшняя ситуация в странах Вос-точной Европы являет собою переходное состояние. Атоми-зированное "второе общество" с нарушенными социальными связями и неразвитой правовой, политической культурой начинает пробуждетьоя и постепенно переходить к началь-ным формам эмансипированного существования. Идет станов-ление независимого гражданского общества.
...В свое время - в развитие идей Докка и Гегеля -Маркс сделал предположение о направлениях развития граж-данского общества - сферы, находящейся в противоположности к политическому государству, на основе мирского противоречия о ним, на основе конфликта между общим я частным интересом.. "Всякая эмансипация, - писал он, -состоит в том, что она возвращает человеческий мир, че-ловеческие отношения к самому человеку... Лишь тогда, когда действительный индивидуальный человек воспримет в себя абстрактного гражданина государства, познает и организует свои "собственные силы" как общественные силы и потому не станет больше отделять от себя обще-ственную силу в виде политической силы, - лишь тогда свершится человеческая эмансипация".
В словах классика - немалая доля утопии, основан-ной на чистой вере в неполитического человека, в силу непосредственной демократии и проч. Но есть в них и привлекательный заряд - они дают ключ к пониманию особен-ностей гражданского общества в странах государственного социализма. Создаются предпосылки выхода из подчиненного новофеодального состояния, в которое общество было за-гнано огосударствлением собственности и труда, отделени-ем индивидуума от государственного целого. Пробуждение гражданского общества есть борьба о отчуждением человека от собственности и власти, борьба о тотальным огосудар-ствлением.
После столетнего забвения проблема взаимоотношений "государство - гражданское общество" вновь вернулась на арену социально-политических теорий. Особенно в странах Восточной Европы, где однопартийная система методически вылущивала и истребляла чужеродные структуры, ведя фак-тическую войну с обществом. Неслучайно концепция граж-данского общества стала центральной в работах идеологов самодеятельных движений.
Многообразие ее трактовок сводится к трем типам;
а) классическое понимание гражданского общества как мира интересов (по Локку, Гегелю, Веберу и др.);
б) расширительное толкование категории гражданского общества как совокупности всех социальных групп и свя-зей, независимых от государства; наконец, в) узкое и политически заостренное понимание гражданского общест-ва как результата направленной самоорганизации социаль-но активных сил.
Мир гражданского общества - область проявления естественной тяги человека к познанию и более глубоко-му отражению действительности. Ошибочно считать, что цель движений прежде всего заключается в протесте, в критике системы. Их содержание подчинено серьезной за-даче: самостоятельно получить, обработать, освоить, развить и передать адекватную информацию о внешнем мире, о своем прошлом и о самих себе.
Делается это в различных формах - в дискуссиях и независимых изданиях, вне-парламентских формах прямой демократии и давления на власть (начиная от митингов и кончая предупредительными стачками); но также и через участие в выборной борьбе, работу о избирателями и де-путатами и т.п.
4. Плоскости эмансипации.
Общественная самодеятельность разворачивается в нескольких плоскостях. Отметим 5 решающих.
I. Первой, как точно отмечает американский иссле-дователь Тимоти Гардон Эш, становится "постижение граж-данским обществом своего прошлого". Внимание к прежней жизни включает интерес к традициям дореволюционной, пред-военной (досоциалистической) истории, к "бывшим" полити-ческим, культурно-историческим и региональным связям, к национальным авторам и политикам, ко вчерашнему и нынешнему дню национальных меньшинств. На этой основе воз-никают различные движения: культурно-просветительские (как "Мемориал"), национально-патриотические ("Память"), популистские и неотрадиционалистокие (Венгерский Демок-ратический Форум), народно-демократические (Народные фронты в Прибалтике).
Было бы упрощением определять это явление ярлыком "национализма", оно сложнее. Отчуждение от традиций, от культурных связей, полное отмежевание от прошлого, увы, являлось частью официальной идеологии и политики. Не-зависимый взгляд на прошлое принципиально важен. Власть над памятью, манипулирование прошлым - одна из типичес-ких черт системы. Поэтому обращение к прошлому становит-ся для неформальных движений своеобразным путем эманси-пации, освобождения от наследия пост-тоталитаризма.
За воем этим стоит не только стремление к восстанов-лению нормальной преемственности культур, не только ес-тественное желание идентификации с корнями и символами народных традиций. Здесь и идеализация прошлого как ре-акция на кризис настоящего. И стремление к национально-патриотичеокой консолидации в противовес разваливающему-ся ложному социально-политическому единству, в пику им-перскому псевдо-интернационализму. Для малых народов Восточной Европы это основа для консолидации наций в их борьбе за подлинный суверенитет. Что подчас совпадает о интересами руководства, стремящегося к достижению нацио-нального согласия; тогда интерес к "прошлому" стимули-руется направленно - при целевом использовании столь простой и органичной формы социализации населения, как возрождение национального самосознания.
Вместе с тем концентрированное внимание к нацио-нальному моменту подчас ведет к упрочению нео-традици-онализма и нео-консерватизма; это входит в противоречие с устремлениями либеральной оппозиции, имеющей про-западническую ориентацию. Думается, это своего рода протест против геополитических реалий, принесших этим народам столько неприятностей. Граждане Центральной Европы, замечает французский политолог Жак Рудник, соз-нательно настаивают на своей принадлежности к европей-ской цивилизации. Это просматривается даже через выбор политико-экономических концепций: в Польше - граждан-ского общества, Венгрии - рыночной экономики и либераль-ной традиции, Чехословакии - независимой от государст-ва культуры.
2. Вторая плоскость - независимая культура. Для нее в условиях тоталитаризма места не оставалось. Как отмечал Дж.Оруэлл, при тоталитаризме "контроль мысли не только негативен, но и позитивен; не только запреща-ется выражать или думать некоторые мысли, но диктуется - что вы должны думать; он создает для вас идеологию, стремится управлять вашей эмоциональной жизнью и уста-навливает кодекс поведения". Понятно, как важно нали-чие сферы независимой культуры; она - по выражению Ж.Рупника - может играть роль "моральной контр-власти", оперирующей своими категориями вне сферы истэблишмента. Культура становится субстанцией независимой политики. Вырабатывается этика духовного сопротивления, неприятия официального языка, символики и стиля "официоза". Фор-мируются альтернативные культурные общности.
В ЧССР, например, независимая культура стала осно-вой создания параллельных структур, своеобразного "па-раллельного полиса". Впрочем, этот "полис" не пошел даль-ше морального вызова, не выйдя пока что на уровень орга-низованных массовых политических структур - из-за пассив-ности и разобщенности общества, отсутствия сильных независимых институтов (как церкви) и разлаженности соци-альных связей.
Независимая культура, опальная публицистика, -верно отметил Лев Тимофеев, - первой объявила неприми-римую общественную войну идеологии насилия, принципам насилия. И принципы здравого смысла победили - идеоло-гия политического насилия (не путать с практикой наси-лия) потерпела поражение. Это - основа для развития демократического движения. Ситуация в СССР показывает, что культурные силы гражданского общества все более становятся проводниками новых общественных норм, несут привлекательный идеологический заряд - в виде идей, проектов, символов... А нынче уже и в виде новых струк-тур.
3. Возрождение религии. Неожиданно мощный возврат к различным (в том числе не традиционным) конфессиональным формам социальной активности предопределен тем вакуумом веры, который возник в странах региона из идеологичес-кого кризиса, кризиса нравственности, общего кризиса сис-тема ценностей.
В условиях ограничения политических свобод нередко церковь берет на себя роль "крыши" для независимых движе-ний, стремясь к созданию условий для диалога. Примеры та-кого непростого симбиоза: костел и Солидарность в Поль-ше, радикальное крыло протестанткой церкви и пацифистс-кие движения в ГДР, православная церковь и правозащит-ные группы в "Болгарии, греко-католическая (униатская) Украинская церковь и Народное движение РУХ на Западной Украине.
В Польше, например, костел не просто обеспечивал защиту независимых инициатив после поражения Солидар-ности в 1981 г., но являлся посредником между движением и государством, все последующие годы, стремясь избежать усиления политической напряженности в стране и под-держивая шедшие снизу требования политических реформ. Справедливо и обратное - неформалы становятся посред-ником между церковью и государством, разрушая стену взаимного отчуждения. Поддержка религии "снизу" стано-вится порой чуть не единственным каналом легального проявления гражданской активности (ЧССР, НРБ, СРР); почти полмиллиона чехов и словаков в 1988 г. активно участвовали в беспрецедентной петиционной кампании, го-лосуя за свободу вероисповедания и гарантии независимос-ти церкви.
Особый случай с религией в СССР. Советское общест-во, как считает А.Салмин, имеет сильную этно-конфессио-нальную плюральность, и сегодня конфессиональные элемен-ты решительно вторгаются в политику. Религия зачастую выступает совместно с этническим фактором, формируя сильные движения на трех уровнях - национальном, куль-турном, психологическом. Здесь предстоит решить вопрос - в рамках какой политической структуры возможна гармо-низация межнационально-межрелигиозных отношений.
4. Следующее направление - расширение "альтернатив-ной экономики" (кооперативных форм, нового и частного предпринимательства и проч.). Альтернативная экономика - легальная или теневая - заполняет вакуум, оставляемый разрушающейся государственной экономикой. Но это еще и форма протеста против того положения, когда "контроли-руемая нищета несобственников становится формой бытия" (М.Геллер).
Не всегда материальная заинтересованность есть глав-ный стимул и единственный побудительный мотив. В Венг-рии, Польше, Югославии и СССР новое предпринимательство становится одним из интереснейших каналов социализации, самовыражения новых поколений. Талантливая и инициативная "неолиберальная" молодежь подчас выбирает не оп-позиционное политизирование, а бизнес. Характерно, что многие из советских неформалов в дальнейшем избра-ли своим занятием предпринимательство в кооперативном или смешанном лекторах экономик". Дальновидные и поря-дочные кооператоры имеют тесные связи с демократичес-ким движением. Новые предприниматели смыкаются о теми политиками, которые отстаивают идеи приватизации части хозяйства и обеспечения реального плюрализма форм соб-ственности.
Другой пример - ВНР. Там в течение двух десятилетий экономической реформы роль гражданского общества играла "вторая экономика" и выраставшая из него структура "вто-рого общества". Последнее долго находилось в атомизиро-ванном состоянии. Экономический кризис дал ему больше пространства для маневра, но и вскрыл внутреннюю разоб-щенность; та породила "новый индивидуализм" независи-мых интеллектуалов, свободных менеджеров и деловых лю-дей. Таким образом, стремление к восстановлению либе-ральной традиции получает все больше сторонников и пред-посылок, создает иную социальную и интеллектуальную ба-зу для нового этапа венгерской реформы. Венгры не слу-чайно отождествляли гражданское общество со сферой ры-ночной экономики, обеспечивая ее независимость от пар-тийного контроля. По мере возрастания автономии эконо-мической жизни партия-государство все больше вовлека-лось в процесе самоограничения и самовытеснения о аре-ны общественной жизни. Возрождение права на частную жизнь опиралось на восстановленное право быть собствен-ником.
...Можно долго спорить - удачна ли концепция, но бурные события последнего времени, мирная замена систе-мы становятся итогом длительной подспудной экономичес-кой борьбы. И это свидетельствует о жизнеспособности такого преломления концепции гражданского общества.
5. Главной все же остается плоскость политическо-го действия - институционализация гражданского обще-ства и завоевание им конституционных прав. Со второй половины 70-х гг. это основа новой стратегической ли-нии, взятой на вооружение демократической оппозицией ПНР, ВНР, ЧССР, а с середины; 80-х - и СССР.
Страны центрально-восточной Европы очутились в тенетах тоталитаризма не добровольно, а принудитель-но. Восстановление гражданского общества не как по-средника между личностью и государством, но как аль-тернативной силы - стало задачей, органически усвоен-ной независимыми силами.
Называют различные модели: эмансипация гражданско-го общества в пост-тоталитарную эру и "новый эволюцио-низм" (Адам Михник); контр-власть лишенных власти (Вац-лав Гавел); образование "параллельного полиса" (Вацлав Бонда); развитие "второго общества" (Элемер Ханкишш). Суть концепций близка: сознательное воспитание вызре-вающих "снизу", в недрах общества, сил и переход на позиции равноправного и сильного партнера официальной власти. Развитие индивидуальных и коллективных незави-симых социальных инициатив становится главным инстру-ментам мирного преобразования политической системы и общественной среды.
Это создает весомую базу для перехода от половин-чатых и трусоватых псевдо-политических реформ, проводи-мых силами просвещенной части партийно-государственно-го аппарата - к сознательной и конструктивной альтерна-тиве: "анти-политике" независимых движений, завоевываю-щих в общественном сознании все больше легального прост-ранства, авторитета и легитимности.
5. От социального контроля к социальному контракту.
В странах ,социализма легко просматривается фунда-ментальная разорванность официальной и неофициальной сфер социальной жизни - раздвоение гласности, культу-ры, сознания, права. В структура "первого общества" человек - объект идеократических манипуляций, безликий винтик в государственных действиях, подчиняющихся осо-бой внутренней логике. За ее рамками остаются многие нормы и ценности, центром которых является свободная личность. Раздвоенность общества множит плохо просмат-риваемые и неконтролируемые явления, увеличивается число и глубина скрытых конфликтов.
Независимые движения, оказавшись в латентной сфе-ре "второго общества", неизбежно вступили в противоречие
с партийно-государственными структурами. Мы наблю-даем противостояние различных по своему политико-вла-стному положению, привычкам и особенностям обществен-ных групп. О одной стороны - основанная на централизо-венном перераспределении аппаратная вертикаль монополь-ного блока власти. С другой - отчужденная от нее го-ризонталь гражданского общества, социальных потребнос-тей, нуждающихся в выражении и защите, в установлении обратные связей о государством.
Наблюдается взаимное отторжение: власть отказывает в признании неформалам, стимулируя отказ в признании этой власти силами гражданского общества. Политическое кредо оппозиционных движений долго подчинялось тезису "противостояния нелегитимной власти". По мысли одного из идеологов Пражской Весны Зденека Млынаржа, "тоталитар-ная власть способна во всех сферах деятельности и в от-ношении ко всем субъектам (социальным группам, экономи-ческим агентам, гражданам) навязывать экстраполяцию своей внутренней структуры". Именно в этом праве ей, и отказывает общество, пытаясь выработать свои альтер-нативные ценности и формы действия.
Тактическая линия социальной самоорганизации сыг-" рала полезную роль, идеи самоуправления пробудили об-щество. Как промежуточная, эта тактика оправданна. Но сегодня она, по-видимому, уже не имеет серьезных по-литических перспектив. Ибо исходит из утопического пред-ставления о самоуправляющейся демократии, вызревающей вне власти, упраздняющей государство и сами властные структуры через "реальную" власть органов самоуправле-ния на местах. Кстати, это одна из типических черт вос-точно-европейской оппозиции: воспитанная на идеалах "демократического социализма", она анархически нацели-вается на упразднение сферы политики, вытеснение власти и социализацию экономики. (Отсюда столь часты неразум-ные призывы бойкотировать выборы - со стороны Демократи-ческого Союза или Конфедерации анархо-синдикалистов в СССР или Борющейся Солида^яооти"в Польше."..) Подобные взгляды можно и следует оспорить.
Думается, что "демократичность" демократии прояв-ляется в том, как работают сами механизмы власти, имеют ли возможность граждане и их сообществе подпирать и об-новлять эту власть снизу, обеспечивая тем самым широкую основу для ее легитимации. В подобной здоровой системе найдется место и механизмам контр-власти, и независи-мым самодеятальным движениям, которые отнадь не станут частью "политики", кож им так этого не хочется.
Однако здоровой системы институтов демократической, .представительной, легитимной власти у нас нет; посему, в условиях государственного социализма, гражданское об-щество неизбежно выходит в сферу политики. Входит сво-им, неформальным путем. На этом-то и основан конфликт неформальных и формальных структур.
Здесь важно вовремя прочувствовать переход о од-ного этажа на другой; с уровня неформального противо-стстния власти - на уровень парламентского учас-тия в отправлении властных функций, разделения от-ветственности за принимаемые решения. Только пройдя через сложный период становления, движения осознали: ключ - в умелом сочетании "внешнего" давления парал- лельных структур и соучастия в демократизации власти "изнутри".
Нелегальная Солидарность" в Польше уже обладала со-лидной легитимацией "снизу" - большинство польского общества признавало ее полномочия на политику. "Соли-дарность" стала естественным конкурентом партийно-государственных структур, ибо де-факто вышла за рамки профсоюзной деятельности; движение изначально было не только тред-юнионистским, ибо не выражало исключитель-но частные интересы работников, а сумело сформулировать ,общие интересы польского общества. (Чего, кстати, не произошло с забастовочным движением шахтеров в нашей стране летом 1989 г.). Однако в 1981 г. и "Солидарность" оказалась не в состоянии трезво мыслить категориями формальной власти,оставаясь на уровне радикальной не-формальной "контр-власти", - тем самым очутившись в ловушке собственных идеологических конструкций. Избавиться от заблуждений помогала суровая школа военного положения.
Рано или поздно встает вопрос о заключении общест-венного договора, социально-политического контракта между партией-государством и обществом, именно о состав-лении вновь такого договора, а не смене его, сложившейся модели. Строго говоря, в тоталитарной системе само поня-тие "общественного договора" не более чем условность: власть правительств не была справедливой, ибо не была основана на согласии управляемых. Не могло произойти , добровольного отказа граждан от части их прав и сво-бод г пользу государственной власти, ибо последняя а) не была легитимной; б) не охраняла собственность и безопасность граждан, а наоборот - присваивала себе право безоговорочного, распоряжения ими.
Ныне, когда самодержавие партии-государства все больше ограничивается парламентом, институциональны-ми гарантиями демократических свобод, появляется воз-можность соглашения между управляемыми и избираемыми ими управляющими. Начинается знаменательный переход от жесткого социального контроля со стороны тоталитарной власти к выработке подобия социального контракта с об-ществом. И это уже не утопия.
Появление новых участников политического процесса означает вызов для старой малоподвижной политической системы. Старые институты не знают, как относиться к соперникам, которые ставят множество нестандартных вопросов, - на них власти отвечать и не привыкли, и зачастую не готовы. Не имея навыков равноправного со-существования, власть уже остерегается применять при-вычный арсенал властно-нажимных средств. (Хотя арсенал поддерживается в боевой готовности, - что показали со-бытия в Эвартноце, Тбилиси, в Праге, на плошади Тяньан-мэнь).
Каким будет переходный период? Общественный договор авторитарного типа возможен при одном условии: граждане тогда могут отказаться от некоторых своих прав и свобод, когда государство обеспечит им стабильное повыше-ние уровня жизни. Нечто подобное мы видела в течение 70-х годов в ВНР. Но о наступлением экономического кризиса такая система более не работала; к тому же и в ее рамках действие руководства было непоследователь-ным. Пока что эта модель сохраняется в ГДР и, частич-но, в Чехословакии. Надолго ли, покажет время.
Кризис стимулирует диалог. Поиск путей выхода из него требует расширения социальной базы реформ; нужны новые идеи, новые люди, новые нормы, новые символы и их носители. В ряде стран региона идет поиск новых ориентиров - обе стороны ищут пути к компромиссу, к снижению планки опасного противостояния. В независи-мых кругах остается все меньше "непримиримых", упрощен-но видящих ситуацию через призму конфликта между "тота-литаризмом" и "демократией". Меняются и власти. Новой тенденцией в реальной политике становится конструктив-ное и диалектическое единство политических противопо-ложностей.
Обе стороны все больше зависят друг от друга. Для руководства проблема взаимоотношений со "вторым обще-ством" повсеместно представляет серьезную задачу. На практике применяются три модели поведения: I) полное подавление и конфронтация; 2) нелегкое сосуществование;
3) конструктивный диалог и неизбежная кооптация в структуры власги. Сегодня в лагере имеются все три мо- дели есть страны, которые пошли на самоограничение монопольной власти и диалог с новыми силами - во имя мирного развития демократического процесса (ВНР, ПНР); есть такие, кто взял курс на авторитарную модернизациюсистемы при значительном ограничении демократии(КНР,ЧССР,НРБ, СФРЮ); и те, что не пошли на смягчениережимапротивостояния (ГДР, СРР).
Наиболее продвинут диалог в Польше и Венгрии. Здесь оппозиция переходит с неформального уровня на уровень легальной мирной политической борьбы и сознательной парламентской работы. Наличие организованного и кон-структивного партнера - серьезный фактор. Его учиты-вает и политическое руководство, идя на равноправные переговоры за круглым столом, вместе создавая новый "общественный договор". Надо было сделать первый от-ветственный шаг - декларировать политическое признание оппозиции - это было сделано. Знаменательно высказыва-ние двух премьеров. М.Раковокий: "практически мы при-знали оппозицию в качестве продолжительно существующего Элемента политической карты страны"; М.Немет: "необходи-мо создание коалиционного правительства, способного най-ти пути социально-экономической динамизацки страны". Подобная смена акцентов - реальная попытка создать некий антикризисный пакт.
Тезис о "коллективной ответственности".наконец по-лучает реальное наполнение благодаря конструктивной по-зиции обеих сторон.
Большинство польских движений стоят за переход от национальной конфронтации д национальному согласию. Сде-ланный конструктивной оппозицией (Солидарностью, Клубом католической интеллигенции, частью польской социалистиче-ской партии, независимыми интеллектуалами и др.) мораль-но-политический. выбор позволил заключить исторический компромисс. На его основе начат совместный поиск парламентарного пути выхода Польши из кризиса.
Переход большей части польской оппозиции на конст-руктивные рельсы вполне закономерен. Он стал результатом взаимной терпимости, повлекшей серию самоограничений. В 70-.. годах польская оппозиция, определяя компартию как тоталитарную власть, стремилась свергнуть ее через ре-конструкцию гражданского общества. В ходе революции 1980-1981 гг. уже были сделаны попытки выдвинуть концеп-цию "самоограничивающейся революции. Ярусельский ответил ограниченными контр-мерами, военное положение носило мягкий характер - политический конф-ликт не перерос в эскалацию насилия. Самоограничение инициаторов военного положения понятно, они сами были частью того общества, частью его культуры. Противо-стояние не выходало на уровень гражданской войны и взаимной, ненависти.
В 1988 г. "Солидарность" (до переговоров за круглым столом) вновь взяла линию на самоограничение - на пере-ход к участию в официальных структурах - через перего-воры, компромиссы. Довольно быстро сменили позицию и власти. Еще в сентябре 1988 г. генерал Ярузельокий за-явил в интервью "Гардиан", что с"профессиональными анти-коммунистами" Куронем и Михником он никогда за стол пе-теговоров не. сядет; однако уже весной 1989 г. подобные переговоры состоялись.
Нужно было переформулировать ключевую идею автоно-мии гражданского общества. Я.Куронь справедливо заметил: "Сегодняшнее польское общество вышло за рамки тоталитар-ной системы; сейчас предстоит инъецировать нашу незави-симость в зависимые государственные структуры", Акцент переносится на создание так называемой "взаимозависимой экономики", впючая создание советов рабочего самоуправ-ления на предприятиях, обеспечение автономии государст-венных предприятий и замену административного контроля рынком. За "ловом последовало дело: Солидарность"инъе-цировала" свой дух сначала в парламент, а затем и в пра-вительство.
В ВНР в 80-е годы в общем-то не было острого проти-востояния формальных и неформальных структур. Период со-циальных и экомических реформ, традиции и память 1956г постепенно делали свое дело, в общественном сознании про-исходила направленная эрозия уважения и доверяя к моно-литной политсистеме и роли ВСРП. Альтернатива вызрева-ла исподволь, но по всему фронту. Массовый вход в политику слабых и разрозненных альтернативных органи-. заций в 1988 г. сразу же стал серьезным вызовом для партии и общества. Создание же Круглого стола оппози-ции означало появление организованной коалиционной политической силы, параллельной ВСРП. Партия пошла на Переговоры, признав эту силу. Теперь же, с перерождени-ем партии, углублением ее социал-демократизации, осно-вание для серьезных трений начинает исчезать вообще. Решающим становится завершение реформы парламентской, конституционной и правительственной систем совместны-ми силами. Место есть для всех: Венгерская Республика отныне обеспечивает реализацию "буржуазных" и "социа- листических" ценностей и устремлений стоящих на почве закона.
В Чехословакии, напротив, неформальное сопротив-ление политике "нормализации" и "стабилизации" со сто-роны общества продолжается, но и власть пока что не идет на компромиссы. Политика репрессивного реагирова-ния на независимые инициативы продолжается в НРБ Не преодолено противостояние в ГДР, СФРЮ.
6. "Революция неформалов" _(вместо заключения).
Процесс политических реформ в социалистических странах не случайно называют "революцией неформалов". Начинаясь как революции сверку, реформы, как правило, поддержи-ваются снизу активной частью общества. Его самооргана- зация становится ответом на начатые преобразования и даже стимулом их углубления, инструментом давления на сложившиеся институты. Самодеятельные движения стано-вятся школой политической социализации, политического самообразования. В конечном итоге, они расширяют социальную базу реформ: историческим субъектом обновления становится нр только просвещенная (рефорлаторская) часть партийно-государственного аппарата, но и культур-ные силы гражданского общества.
Оживление гражданской активности, таким образом, играет созидающую роль. Хотя со стороны официальных лиц в ряде стран оценки различны. Говорят об антисоциа-листическом характере движений, слабости их конструктив-ной программы, увлечении словами, а не делом и т.п. Но сегодня непросто определить критерии "социалистичности": они не всегда совпадают с апологетикой руководящей роли партии. Социалистичнооть может проявляться, когда большинство общества понимает и принимает предлагаемые политическим движением ценности и действия, считая их парными, достойными уважения и исполнения.
"Солидарнос-ти, к примеру, приклеивали "антиооциалистические" ярлы-ки, а та на деле боролась за реальные гарантии полити-ческой, экономической и социальной демократии; значи-тельная часть оппозиции Венгрии все эти годы действова-ла во имя ценностей демократического социализма; бол-гарские неформалы не выходят за рамки требований "больше перестройки и больше гласности",
То же и с пресловутым "конструктивом", в отсутст-вии которого некоторые политические деятели любят уп-рекать движения. Но, несмотря на свое бесправие, отсут-ствие материально-технических условий, неформалы созда-ют новую политическую культуру, реальную возможность плюралистического выбора и политического оппонирования, ведут поиск внутренних резервов обновления. Главное -они расширяют социальную базу реформ. Выражая групповые интересы, многие неформальные объединения создают про-граммы и проекты, ориентированные на интересы всего об-щества, и начинают на практике реализовывать эти проек-ты. В этом не слабость их, а сила. Задача общества -обеспечить вое условия для нормального социального творчества самодеятельных групп.
Политические амбиции многих групп не всегда соот-ветствуют их реальному весу. Впрочем, так ли плохо само проявление амбиций? Мы слишком долго имели беэяи-кое, "серое" руководство о размытым политическим обли-ком и скрытыми от "непосвященных" устремлениями. И если новое поколение политиков смело выказывает здоровые амби-ции, отстаивая их публично в оьоей практике, - это при-мета обновления,
Не стоит указывать и на отсутствие широкой поддерж-ки в обществе, она потенциально весьма значительна: об этом свидетельствуют результаты выборов в Польше и При-балтике, опросов общественного мнения в Венгрии и Со-ветском Союзе, Далеко не вое движения стоят на популист-ских позициях, стремясь к созданию массовых двит"чний" часть предпочитает электоральную модель ~. стремится завоевывать голоса избирателей на выборах, оставаясь не массовыми организациями. Так "неформалитет" становит-ся школой политического самообразования для будущих де-путатов.
В своем развитии организации закономерно приходят к необходимости координации. Атомизированные и разоб-щенные группы стремятся объединить усилия крк горизонтал"и-но - в рамках "круглых столов" оппозиции, различных форумов, так а вертикально - создавая ассоциации, протопартийные структуры. Результаты подобной интеграции - дос-тигнутая реальная сила политического давления на суще-ствующие структуры власти.
Есть, конечно, и издероки, во многом объясняодиеся дефицитом традиций легальной политической борьбы, сла-оостью политической культуры. Однако экстремизм постепелно уходит в прошлое: движения учатся жить в усло-виях реальной политики, Сказывается положительный пример венгерского и польского опыта; одерживает так-же охлаждающее влияние Запада, отнюдь не заинтересо-ванного в дестабилизации обстановки в регионе.
Своеобразие момента состоит во включении неза-висимых и неформальных движений в социально-полити-ческие структуры существующей системы. Хотя процесс протекает неоднородно, в регионе мы имеем весь спектр отношений: от конфронтации до диалога и сотрудничест-ва. В зависимости от характера этих отношений нахо-дится и политический статус движений; в Румынии, Бол-гарии и Чехословакии они находятся в подполье, а в Польше или Венгрии выходят на уровень партийного строительства, переходят к участию в парламентской работе, участвуют (или прорабатывают вопрос об учас-тии) в коалиционном правительстве" в Советском Союзе они - барометр перестройки, отражающий аритмию про-цесса.
В целом же эволюция общеественного движения в последнее время позитивна - она ведет в направлении к национальному согласию и гражданскому миру. Сказы-вается влияние перемен в СССР, улучшения международ-ного политического климата. Вместе о тем, сохраняется глубинное противостояние между аппаратами власти (осо-бенно правящей партии) и независимыми структурами гражданского общества. Многое в привлекательности оп-позиции для граждан основано именно на расколе о ком-мунистами. Как показывает ход событий, общественное мнение может отдать свои голоса именно новой альтерна-тивной политической силе, развивающейся параллельно от-мирающим политическим и экономическим структурам. Главное сегодня - как в политике, так и в обще-ственной науке - определить направления постепенного, органичного развития этого процесса.
Опубликовано в сборнике: "Современный социализм и проблемы перестройки". М., ИЭМСС АН СССР, 1990
