|
|
Дмитрий Гришанков: Монополист может назначать любую цену, и рынок это будет вынужден проглотить
Назад
|
Дмитрий Гришанков: Монополист может назначать любую цену, и рынок это будет вынужден проглотить
|
Дмитрий Эдуардович, в Москве работает миссия МВФ, в связи с этим самое пристальное внимание привлечено к естественным монополиям, традиционно речь идет о структурных реформах. Появились цифры по РАО ЕЭС, опубликованные "Объединенной финансовой группой", которые показали, в частности, что чистый убыток РАО ЕЭС по международным стандартам снизился в 45 раз в течение 1999 года. Правда, эти данные пока не подтверждены самим энергетическим монополистом. Тем не менее, эти цифры впечатляют, не правда ли?
Мне сложно комментировать эти данные, я не имею под рукой цифр. Но если подойти несколько с другой стороны, то можно сказать следующее. Во-первых, 1999 год для РАО ЕЭС был достаточно тяжелым, прежде всего, потому, что в течение этого года тарифы на электроэнергию у нас практически не менялись, они оставались фактически на докризисном уровне. В этом смысле РАО ЕЭС приняло на себя основной удар кризиса. Весь рост экономический, который мы наблюдаем, во многом был определен тем, что тарифы естественных монополий были попросту заморожены. Но, подчеркну, я не готов обсуждать данные "Объединенной финансовой группы".
Вот если говорить о текущем годе, я считаю, можно прогнозировать, что финансовые показатели РАО ЕЭС несколько улучшатся. На самом деле я бы обратил внимание на другой аспект этой проблемы. Дело в том, что речь идет во многом о бумажных прибылях и убытках, которые показываются в бухгалтерской отчетности. Но в бухгалтерской отчетности напрямую не указано, в результате какой деятельности получена прибыль или убыток. Например, РАО ЕЭС всю жизнь была прибыльной компанией, была в рейтингах в числе лидеров по объему прибыли, но прибыль эта была бумажная, реальных денег РАО ЕЭС не получало. А сейчас денежные платежи составляют более 100%, платятся все текущие платежи деньгами и частично идет возврат долгов, накопленных ранее. Это качественно новый уровень, потому что еще года полтора назад было меньше четверти живых денег в расчетах с РАО ЕЭС. Согласитесь, это была абсолютно ненормальная ситуация.
Вы говорите о тарифах на продукцию естественных монополий. Но вот буквально с колес появилось сообщение о том, что правительство будет принимать решение о выделении тарифного регулирования из монопольной среды. К чему это приведет, на что направлена такая мера?
Начнем с того, на что направлена эта мера. Я считаю, что эта мера совершенно прогнозируемая, ее можно было прогнозировать достаточно давно, и вот почему. Если взять РАО ЕЭС и Газпром, то тарифы и на электроэнергию и газ регулируются энергетическими комиссиями, а не самими монополистами. Почему? По одной простой причине, что монополист может назначать любую цену и рынок это будет вынужден проглотить. Соответственно, монополисты уже чисто теоретически заинтересованы в том, чтобы устанавливать удобную для себя цену, и рынок нечего поделать не сможет, поскольку без энергоносителей обойтись нельзя. Поэтому государство должно участвовать в регулировании тарифов на энергию. Но если говорить об МПС, до сих пор тарифное регулирование не было, скажем, отчуждено от МПС. На мой взгляд, это объяснялось просто тем, что МПС с формальной стороны было министерством и входило в состав правительства. По сути дела правительство могло воздействовать на МПС через, допустим, тот же кабинет министров, главу правительства, его замов. Сейчас речь идет о том, что МПС должно быть реструктуризовано, из него будут выведены многие активы, и уже эти активы не будут напрямую подчиняться правительству. Я думаю, что эта мера, которая упреждает такого рода структурные перестройки.
Что касается вопроса - к чему это приведет - у меня нет однозначного ответа. На самом деле всегда есть сторонники увеличения тарифов, всегда есть сторонники уменьшения тарифов. Для нас с вами тарифы оптимальные равны нулю, а для МПС оптимальные тарифы, мягко говоря, очень высокие. И если мы просто сядем и будем на уровне "хочу того, хочу этого" договариваться, то мы никогда не договоримся. По идее этот спор должен разрешать рыночный механизм. Но рынка у нас в области железнодорожных перевозок нет. Я думаю, что полного рынка никогда и не будет, по крайней мере, в обозримом будущем в ближайшие десятилетия. Почему? Да потому, что у нас не будет конкурентных железных дорог, слишком дорого обходятся параллельные железные дороги, которые бы между собой конкурировали. Поэтому речь будет идти только о частичной конкуренции, например, в плане подвижного состава, каких-то вокзальных услуги так далее. Но опять же со временем, а сейчас это будет, наверное, в большей степени определяться лоббистскими усилиями тех или иных группировок.
Но если тарифное регулирование будет выведено из монопольной среды, есть шанс рассчитывать на то, что увеличение тарифов будет не столь частым и более разумным, обоснованным?
Увеличение будет, это однозначно, это не подлежит сомнению - тарифы достаточно долго держались на одном и том же уровне и бесконечно так продолжаться не может. Что касается частоты, я не думаю, что это будет ежемесячно, скорее всего, будет определена какая-то процедура, по которой будут меняться тарифы, и эта процедура будет предусматривать некую дискретность по времени, допустим, раз в квартал. Хотя это не более, чем мое предположение. То, что торг будет, в этом сомневаться не приходится, но правительство будет в этом торге судьей.
10 ноября 2000
http://www.opec.ru/comment_doc.asp?d_no=6913
Док. 349231
Перв. публик.: 06.02.01
Последн. ред.: 06.08.07
Число обращений: 333
Гришанков Дмитрий Эдуардович
|
|
|
|
|
