|
|
Дмитрий Гришанков: От того, что какой-то бюргер в Германии нас будет считать рыночной или нерыночной страной нам ни горячо, ни холодно
Назад
|
Дмитрий Гришанков: От того, что какой-то бюргер в Германии нас будет считать рыночной или нерыночной страной нам ни горячо, ни холодно
|
Дмитрий Эдуардович, Владимир Путин принял участие во встрече с лидерами стран ЕС в Стокгольме, где главными темами стали перспективы экономического сотрудничества, вопросы вступления России в ВТО, будет затронута тема расширения ЕС. Сергей Приходько заявил, что ЕС до сих пор не признает рыночный характер российской экономики, и этот вопрос будет поднят президентом. Что услышит Путин в ответ? Можно ли считать нашу экономику рыночной?
По поводу рыночности - не рыночности нашей экономики, здесь вопрос, скорее, не экономический, а политический. Можно по-разному относиться к нашей экономике. С одной точки зрения она имеет все атрибуты рыночной: секторов, в которых осталось госрегулирование не так уж и много, хотя это и важные сектора, связанные с энергоснабжением. С другой стороны влияние государства по-прежнему велико, этого нельзя отрицать, и даже предприятия, которые имеют рыночный статус (акционерные общества с минимальным участием или вообще без участия государства), тем не менее, в основном так или иначе завязаны на государство. И если говорить о бизнесе рыночном, то есть независимом от государства, то разные люди называют разные цифры - от 5 до 30%. Это островки свободного бизнеса.
Все это можно по-разному трактовать, но во многих вопросах мы гораздо рыночнее многих стран, которые признаны рыночными, так сказать, официально. И, тем не менее, пока нас рыночной страной не признают. На мой взгляд, здесь большую роль играют не вопросы научного плана, а вопросы, связанные с геополитическими мотивами. За каждым правительством стоят определенные группы людей, в том числе, облеченных экономической властью. Я просто уверен, что многие компании Европы, Азии и Америки совершенно не заинтересованы в том, чтобы пускать наших экспортеров на свою территорию. Грубо говоря, им не нужно передела рынка. В этом смысле, они заинтересованы в сохранении того положения, которое имеется на сегодня.
Но Россия хочет на этой встрече Путина с лидерами ЕС получить ответ, будут ли их заявления о поддержке России сопровождаться реальными действиями, или же Европа займет выжидательную позицию?
На этот вопрос мне крайне сложно ответить, потому что я не отслеживал в регулярном режиме настроения политиков по этому вопросу. Но, на мой взгляд, Россия предпринимает достаточно целенаправленные шаги по поводу вступления в ВТО. Более того, насколько я знаю, нынешнее руководство Минэкономразвития занимает здесь достаточно жесткую позицию. Жесткую в каком смысле? Нам не дают вступать в ВТО, либо нам ставят какие-то определенные ограничения, препятствия, которые не позволяют нам добиться тех или иных режимов во внешней торговле, но всегда есть ответные меры. Нынешнее руководство Минэкономразвития это хорошо понимает, и может быть, это недостаточно придается гласности, но предпринимаются шаги ответного характера. Мы тоже можем, так или иначе, воздействовать на режим импорта западной продукции. В какой стадии сейчас это противодействие, и у кого набрано больше очков за год существования Минэкономразвития, я, к сожалению, сейчас не могу сказать.
Но, во всяком случае, на лидеров ЕС возлагаются надежды в связи с тем, что по их отношению к России будут выстраивать свою политику инвесторы...
Да, безусловно. Это очень важно. Понимаете, здесь цена вопроса, это сотни, может быть десятки сотен миллионов долларов. От того, как продвинется вопрос о вступлении в ВТО, зависит положение с российским экспортом и импортом. Мы получим где-то дополнительные рынки, либо какие-то рынки получат западные компании, здесь же процесс в обе стороны идет. И важно, какой баланс у нас установится.
Те же западные банки давно говорят о том, что они хотят расширить свое присутствие в России. Страховой бизнес тоже. Поэтому, безусловно, экономический климат в России несколько изменится после того, как будут решены вопросы с признанием рыночности - не рыночности. Климат-то, может быть, изменится не одномоментно - взяли, подписали, и назавтра все по-другому стало. Но признание России, как рыночной страны очень сильно изменит всю конъюнктуру в перспективе. Здесь пойдут процессы необратимые. Естественно, инвесторы на это отреагируют достаточно быстро.
А мы выдержим эти изменения? То есть, признать нас рыночной страной могут, но сможем ли мы соответствовать жестким нормам?
С точки зрения морально-этической, это не так уж важно, признали нас или не признали рыночной страной. Мы живем в своей стране и ощущаем себя более или менее рыночными. От того, что какой-то бюргер в Германии нас будет признавать или не признавать, нам ни горячо ни холодно. Здесь вопрос в том, какой режим экспорта и импорта будут иметь наши экспортеры и импортеры, соответственно. Это вопросы, смежные с вопросами вступления в ВТО. Дело в том, что вступление в ВТО, это процесс достаточно длительный, и здесь нужно проделать большую и скрупулезную работу. Допустим, тот же Китай, по-моему, десятка полтора лет уже вступает в ВТО, и еще будет продолжать вступать. Я не говорю о том, что России уготован такой же длинный путь. Но этот путь определяется не тем, что сидят такие нерадивые чиновники, которым лень написать лишнюю инструкцию, или проработать какие-то тарифные вопросы. Речь идет о том, что вступление в ВТО, это своеобразный торг.
То есть, нам ВТО говорит: вы должны установить такие-то и такие-то пошлины. Мы отвечаем: ну, хорошо, мы согласны эти пошлины поменять, но в ответ на это мы поднимем вот эти пошлины, нам это важнее. И правительство перед этим торгом для себя должно выделить те позиции, которые для них не важны и по этим позициям уступить, согласиться на те условия, которые нам навязывают. Но в ответ мы должны отыграть по тем позициям, которые для нас архиважные. Это работа, которая лежит на правительстве и которую быстро сделать невозможно при всем желании. Во-первых, надо свои приоритеты более или менее выстроить, это огромная аналитическая работа, а, во-вторых, это длительная переговорная работа по согласованию этих интересов с интересами стран-участниц ВТО.
А вообще вступление в ВТО, оно заключается в том, что после того, как этот торг будет закончен, менять правила игры будет крайне затруднительно. Там очень сложная процедура изменения режимов экспорта-импорта, и тот результат, на котором мы остановимся, будет нас сдерживать в тех же рамках еще много-много лет. Поэтому здесь важно не промахнуться. Поэтому Китай вот так и идет - медленно и осторожно.
23 марта 2001
http://www.opec.ru/comment_doc.asp?d_no=11728
Док. 349552
Перв. публик.: 07.04.01
Последн. ред.: 07.08.07
Число обращений: 317
Гришанков Дмитрий Эдуардович
|
|
|
|
|
