|
|
Дмитрий Гришанков: Директора просят очень простого, им надоел произвол чиновников
Назад
|
Дмитрий Гришанков: Директора просят очень простого, им надоел произвол чиновников
|
Дмитрий Эдуардович, 21 июня Комитет Госдумы по энергетике, транспорту и связи обратился в правительство с просьбой предоставить экономическое обоснование увеличения цен на попутный нефтяной газ. По сути дела речь идет о судьбе всей нефтехимической отрасли. Каково ее положение сейчас?
19 июня мы как раз провели круглый стол "Проблемы развития нефтехимического комплекса России", в котором приняло участие достаточно много людей, представляющих как законодательную власть, так и исполнительную, а самое главное - сам бизнес. Судя по тому, что люди так горячо откликнулись на наше приглашение, этот вопрос, на самом деле, животрепещущий.
Интересует всех эта проблематика, на мой взгляд, как минимум, по двум причинам. Первая причина это то, что нефтехимический кусок российской экономики это, если я не ошибаюсь, около 5% всего промышленного производства. И второе - в последние годы нефтехимия развивалась очень бурными темпами, то есть за 1999 год рост составил 21%, за 2000-ный год - 14,5%. Сейчас этот рост замедлился. По результатам предварительным за первые 6 месяцев, рост составляет где-то около 6,5%.
Естественно людей это беспокоит, и хотелось бы разобраться в том, что происходит в таком относительно благополучном и в то же время крупном секторе российской промышленности.
Мы провели круглый стол, и он высветил несколько болевых проблем нефтехимии, но я бы не стал сейчас распыляться по мелочам, а хотел бы остановится на одной глобальной проблеме, которая, так или иначе, отражается на всем нефтехимическом комплексе. Это взаимоотношения государства и нефтехимического комплекса.
Парадоксально, но хотя нефтехимический комплекс и находится в частной собственности, но условия для его работы во многом определяет государство, которое: а) регулирует тарифы на электроэнергию, а производство это энергоемкое, б) регулирует цены на один из основных видов сырья - попутный нефтяной газ, в) государство регулирует цены на сжиженный газ, а это один из видов переработки попутного нефтяного газа. И еще есть целый ряд факторов, который жестко регулирует государство.
Парадоксально было слышать от представителей бизнеса то, что они хотели более четкого, более полного регулирования государством отрасли. То есть это с точки зрения нормального бизнеса звучит дико. Но это так, если не попытаться вдуматься, чего же конкретно просят директора.
А директора просят очень простого. Им, на самом деле, государство не очень нужно в их бизнесе, но они страдают от произвола чиновников, а наши чиновники руководствуются жесткими процедурами, устанавливая вот эти цены, о которых я говорил. Так вот, бизнес, просит по крайней мере четко начертить правила игры, чтобы можно было планировать на 5 лет, на 3 года вперед, если не точно уровень цен, то, по крайней мере, закладывать какие-то процедуры, которые в зависимости от мировой конъюнктуры, в зависимости от нашей внутренней конъюнктуры могли бы определить, что надо делать в тех или иных условиях.
Сейчас же нефтехимия находится в такой ситуации, когда производство, которое сейчас приносит сверхприбыли, буквально росчерком пера, в одно мгновение становится убыточным. И наоборот.
Эта проблема сказалась буквально несколько недель назад, когда в мае Минэкономразвития утвердило протокол согласования цены на попутный газ. Цена была поднята примерно в два раза, со 150 до 300 за 1000 кубометров. А почему именно в два раза, а не в полтора, не в три? А просто потому, что так захотелось, вот взяли и в два раза подняли. Правил никаких нет.
Например, Сибур, который в большей степени пострадал от этой акции, говорит: вот мы сейчас получаем попутный нефтяной газ по цене от 275 до 350, соответственно, этот газ должен быть переработан, прежде чем, допустим, он становится обензиненным газом. То есть это газ, который сопоставим по своим характеристика с тем газом, который поставляет Газпром. Так вот, цена Газпрома за природный газ 300 рублей, а у них 300-350 на входе, потом они его должны переработать, и цена естественно должна еще чуть-чуть увеличиться.
Что делать в этой ситуации мне не понятно. Такая же ситуация с тем же сжиженным газом, который пользуется популярностью во многих регионах нашей страны, население живет на сжиженном газе. На него тоже, соответственно, цена регулируется государством. По утверждению нефтехимиков, ценовые ножницы, которые им сейчас установили, не позволяют им даже окупать свои затраты. Я не хочу вдаваться, правда это, или неправда, но, согласитесь, если существуют такие ценовые ножницы, то пользоваться ими надо предельно аккуратно, по каким-то правилам. Сейчас ими пользуются произвольно.
Что может оказаться в результате? А в результате всех этих игр, например, может сложиться такая ситуация, что нефтехимики откажутся принимать попутный нефтяной газ, его начнут сжигать в факелах.
Это, соответственно, большие экологические проблемы. Население перестанет получать сжиженный газ, это опять же проблема, уже социального плана. Грубо говоря, если этими ножницами что-то сделаем неаккуратно, то проблемы вылезут, и вылезут они в несоизмеримо больших масштабах, нежели проблемы решаемые этими ножницами. И вылезут они, конечно, в совершенно неожиданных областях.
Я уже не говорю, что такая неопределенность, размытость правил игры не позволяет привлекать инвестиции. Например, присутствовавшие на круглом столе представители инвестиционного бизнеса вообще не понимают, как они могут вкладывать деньги в отрасль, в которой даже не понятно, какова будет отдача от этих денег. А нефтехимики, естественно, не могут ничего сказать, потому что они живут в условиях этих ножниц, когда правила игры могут меняться в любой момент и по произвольному алгоритму.
26 июня 2001
http://www.opec.ru/comment_doc.asp?d_no=13732
Док. 349619
Перв. публик.: 07.07.01
Последн. ред.: 07.08.07
Число обращений: 253
Гришанков Дмитрий Эдуардович
|
|
|
|
|
