Глава РАО "ЕЭС России" во вторник изложил в Брюсселе позицию России и стран СНГ в отношении создания Евроазиатского энергообъединения. Как сказал Анатолий Чубайс, синхронизация энергосистем Востока и Запада - вопрос технический, но для его осуществления нужны политические решения.
Насколько рентабелен этот проект, особенно если учесть, что его реализация в случае принятия потребует больших сроков? Что такое - политические решения?
О том, насколько данный проект рентабелен, говорить рано по той простой причине, что никто еще серьезно не просчитал ни затраты на этот проект, ни сроки, которые займет его реализация. Тем более что Чубайс говорил, что речь идет о десятилетиях, и, скорее всего, так оно и будет. Поэтому о каких-то конкретных оценках рентабельности этого проекта говорить рано.
Прежде всего, нужно говорить о том, необходим этот проект или нет. Я думаю, что это, так же как и вступление России в ВТО и прочие процессы глобализации, неизбежно. Мы рано или поздно к этому придем, вопрос только в том, когда и какой ценой.
Почему все идет к этому? Потому что одним из основных достижений СССР было создание единой энергосистемы, и она до сих пор позволяет российской энергетике избегать очень многих проблем, присущих другим странам. В частности, проблем удается избежать за счет того, что территория нашей страны растянута по многим часовым поясам, и у нас нет такой пиковой нагрузки. Пиковая нагрузка распределена, и в то время, когда идет пик потребления в одном часовом поясе, соответственно, в других часовых поясах она ниже, и мы на этом очень сильно экономим энергоресурсы. Я уже не говорю здесь о надежности, о возможности использовать более эффективно генерирующие мощности. Поэтому перспективность проекта у меня больших сомнений не вызывает. Повторюсь, вопрос только в том, когда и какой ценой он будет реализован.
Что касается политических решений, то тут я полностью согласен, что решать этот вопрос надо на политическом уровне. Ведь вопрос объединения европейских и азиатских энергосистем кому-то, несомненно, будет выгоден, а кого-то ущемит. Грубо говоря, те генерирующие мощности, которые сейчас не очень эффективны, будут просто вытеснены с рынка. Любая генерирующая мощность сможет попадать в любую точку Европы и Азии. Соответственно, те, кто неэффективен на этом рынке, сейчас могут существовать на нем за счет некоей изоляции, но после того, как эти искусственные границы будут нарушены, существовать им будет гораздо сложнее. В этом смысле положение России уникально, потому что мы находимся в центре, между Европой и Азией.
Здесь мы можем не только поставлять свою энергию, покупать энергию других стран по более низким ценам, но и прокачивать энергию между Европой и Азией, потому что у нас проложена достаточно мощная линия, которая тянется через весь материк. Также у нас уникальное транспортное положение, поэтому мы можем на этом зарабатывать и диктовать свои условия. Соответственно, не все этому будут рады, и эту проблему можно решить только на политическом, межправительственном уровне.
Можно ли расценивать данный проект, в случае его принятия, как свидетельство политической и экономической интерграции России в Европу, причем в качестве равноправного партнера?
Я думаю, что даже если его реализация затянется на большой срок, то это уже большой шаг по признанию России, если проект будет одобрен на политическом уровне. Однако я думаю, что для начала будут предъявлены всевозможные технические претензии на политическом уровне. Например, в качестве одной из придирок при торговле с Россией используется тезис о том, что тарифы на энергию и энергоносители внутри страны и вне страны существенно различаются. Упрекают нас и в том, что у нас нерыночное ценообразование на энергоносители и на энергию. Соответственно, эти тезисы будут очень широко использоваться до того, как этот проект будет запущен.
20 июня 2002
http://www.opec.ru/comment_doc.asp?d_no=25494
Док. 350336
Перв. публик.: 08.07.02
Последн. ред.: 08.08.07
Число обращений: 279
Гришанков Дмитрий Эдуардович
|
