Жить мордвинам нелегко - вместо самогона гонят молокоНазад
Жить мордвинам нелегко - вместо самогона гонят молоко
Тревожное письмо пришло из Мордовии: в республике введена всеобщая трудовая повинность, особо тяжкое ярмо принудительных работ легло на шею сельской интеллигенции, нещадно эксплуатируется детский труд и даже полпотовская Кампучия отдыхает в сравнении с современной Мордовией! Исследовать этот факт отправился наш спецкор Николай Варсегов
Мордовия, как нам ведомо, край строгого лагерного режима, а потому оно всякое может быть.
Село Мордовская Паевка, обозначенное в тревожном сигнале, лежит в мордовской глубинке перед границей Пензенской области. Первым делом зашел я в тутошний магазин и отметил необычную для глубинной России картину: на полках не было стеклоочистителей и даже одеколона "Тройного"! Что пьют местные бедолаги, чем веселят свои загадочные российские души - не ясно. Прочее все как у людей: колбаса, водка, пряники... У настороженной продавщицы спросил адрес нужного человека (подписанного под письмом в редакцию), и продавщица, видно, приняв меня за большого начальника, бросила без присмотра товар, помчалась бегом по улицам в поисках обозначенного гражданина. Этакие отношения с начальством и отсутствие народных напитков явно не образец западной демократии, а скорее следствие авторитарного управления. "Ох и жмут!" - подумалось мне.
Нужного человека в селенье не оказалось, и я зашел в незапертый дом завуча школы Маркиной Анны Яковлевны. Анна Яковлевна принялась метать на стол пироги, мед, сметану и посвящать репортера в здешнюю экономику.
- У нас каждый обязан сдать 850 литров молока в год от одной коровы. У меня две буренки, следовательно, 1700 литров! Каждое утро приезжает молоковоз, и платят 4,5 рубля за литр. В прошлом году село план не выполнило, потому как большинство мужиков наших закодировались от пьянства и подались на заработки в Москву. А женщины без мужиков молока-то недодают - непросто нам, женщинам, одним со скотиной уладиться! А раз план не тянем, то и надбавок к зарплатам не положено. Так у меня зарплата 3200 рублей чистыми, учителя получают 3100 рублей. А муж-электрик зарабатывал 1100. Сейчас на стройках в Москве у него до 16 000 выходит. Но мне этих денег совсем ненадо, лучше бы он дома был. А то, вон, печка дымит, забор покосился... Только гордость нашим мужьям не позволяет за копейки в селе работать. А дай им зарплату тысячи три-четыре - и никто бы в Москву не поехал! Как-то они там в вагончиках этих тесных живут на китайской лапше, представить жутко!
Нефти нет, так зальем страну молоком!
У завуча Анны Яковлевны двое малых детей. Помимо коров - свиньи, телята, куры и большой огород. Подымается в 5 утра и хлопочет, хлопочет. С 8 до 12 занимается в школе, после дневная дойка и снова в школу. Потом уход за скотом, дойка вечерняя и т. д., и т. д. Но как сознательный человек Анна Яковлевна считает, что обязательство по сдаче молока и мяса от сельской интеллигенции в закрома государству - дело необходимое, потому как страну кормить надо. А если страна в целом сытая, то и людям в глубинке живется легче:
- У нас ведь ни нефти, ни газа нет. На чем зарабатывать? А как продукты стали сдавать, так нам и газ провели, и водопровод провели в каждое, почитай, село!
Я объехал еще ряд селений - всюду та же картина: стеклоочистителей в магазинах нет, и пропащих семей, где бы от пьянства родителей мучились дети, мне отыскать не случилось. Алкаши, конечно, имеются, но как-то уж очень их мало, потому как общественность преследует алкашей и родительских прав их лишает. В мордовских селах тоталитарный контроль друг за другом. Если баба Маня купила много сахарного песку и дрожжей, об этом сразу доложат в милицию! И едва баба Маня выставит на продажу первую бутыль самогонa, ее тут же сгребут с поличным. А все потому, что в мордовских селах установлен закон некой родственной общины. Когда, например, семья сдает государству молоко, мясо, то налог от продажи того продукта идет прямиком в казну самого села. Налог от продажи всякого товара (и той же водки) в сельском магазине опять же идет в сельскую копилку. На эти деньги по решению общины строятся дороги, стадионы, освещаются улицы, выдаются премии активистам и бюджетникам. Самогонщица баба Маня, понятно, налога не платит, чем подрывает сельскую экономику и достаток каждого. Потому она наряду с другими паразитирующими пережитками социализма - пьяницами и лодырями - предается общественному презрению. Про то объяснили мне жители процветающего села Подлесная Тавла, мужики из которого не подались в Москву, а посему село выполняет план и простая учительница здесь получает зарплату уже до 4200 рублей. А тутошний участковый со штрафов от самогонщиков имеет 50 процентов премии.
Полпотовщины в Мордовии, конечно же, нет. Можно и не держать скот, не сдавать продукт. Но тогда соседи перестанут вам подавать руку, приглашать на свадьбы и именины, а вашего дитяти товарищи в школе будут звать сыном лодыря. И это хуже всякой полпотовщины! Что же касаемо эксплуатации детского труда на Мордовщине, то с этим вопросом я не был понят: "А что, им ходить по улице пиво пить?! У нас в каждой школе приусадебное хозяйство, и каждый обязан там отработать, чтобы компьютеры школьные обновить, на Интернет чтобы было..."
Откуда все началось?
Шла середина мрачных девяностых годов. Мордовская Республика разлагалась и деградировала вместе со всей страной, скатившись на последнее место по всем показателям. По селам мордовским начался разгул пьянства и падение нравов. Дошло до того, что даже в республиканском художественном музее стало некому и не на что охранять памятник мировой культуры голову Моисея работы Степана Эрьзи. И девушки-экскурсоводы сами ложились по ночам у головы Моисея, спрятав под юбками кухонные ножи в ожидании гангстеров. Новый глава республики Николай Меркушкин однажды получил письмо от молодой директрисы сельской школы Галины Явкиной. В письме том женщина поведала дрожащим от недоедания почерком о семимесячной невыплате зарплаты селянам, о надвигающемся апокалипсисе и просила главу республики прислать по возможности в школу лобзики, чтобы детки могли бы выпиливать хоть какие-то поделки из дерева да сбывать бы их где-то на пропитание.
- Это письмо я перечитал несколько раз, - вспоминает Николай Иванович, - у меня долго стоял ком в горле!
Лобзики в школу глава республики, конечно, отправил, но подумал, что вряд ли этого акта будет достаточно для становления села. Тут нужны более крутые меры! И тогда он решил: спасение голодающих - дело рук самих голодающих! Сельским главам было велено убедить "любым способом" население повысить производство молока и мяса, сдавать продукт не перекупщикам-азербайджанцам, а на комбинаты. Директора комбинатов получили команду закупать продукт на местах, а налоги от прибыли отправлять в село. Но районный, сельский глава в современной России - лицо безответственное. Его главная задача - ставить или не ставить печать. А тут ему приказывают такое! По республике прокатились бунты, были протесты прокуратуры. Но Николай Меркушкин, зажав, как знамя, в мозолистой пятерне письмо Явкиной, пробил-таки идею: трудящийся должен трудиться! Если ты даже сельский учитель, но не держишь скотину, значит, личным примером воспитываешь юных трутней! Все республиканские чиновники стали кураторами районов, и их зарплата привязалась впрямую к районным показателям. В результате бунты были морально подавлены, почти все сельские главы заменены на умеющих "убеждать" население. И даже самым дремучим интеллигентам было привито общественное сознание. И вот теперь на рынках Мордовии этого мяса и молока по мизерным ценам дикое изобилие. А 60 процентов продукта республика вынуждена сбывать за пределы.
После тех мер республиканский глава получил второе письмо от директора сельской школы Галины Явкиной. Оно начиналось так: "С чувством глубокой благодарности..." Явкина сообщала, что силой общественного сознания даже самых пропащих пьяниц удалось вернуть к радости крестьянского труда, и теперь все учителя сыты, одеты, поют и пляшут в сельском ансамбле! И если раньше она просила главу республики выслать лобзики, то теперь просит его построить в их селе крытый, теплый спортзал, дабы ковать олимпийские кадры во славу республики!
Глава Мордовии Николай Меркушкин сам плоть от плоти крестьянский сын. На ремне его брюк последняя дырка пробита гвоздем, что говорит о рачительности Николая Ивановича, его скромном достатке и близости к массам.
Как уроженец России, он хорошо понимает, что западная свобода для российского мужика - путь к погибели.
- Если с населением не работать, то уже через несколько лет вся Россия будет вот такая, - Николай Иванович сужает глаза, показывает мне азиата. - В иных областях, где все пущено на самотек, сельское хозяйство держится в основном на приезжих. А я призываю к труду своих!
Работа пуще неволи!
Но есть в республике и приезжие. В селе Ямщина я познакомился с фермерской семьей из Украины с характерной фамилией Хохловы. Прознав, что в Мордовии особенно уважаем крестьянский труд, они подались сюда с дочкой и сыном несколько лет назад. Отстроили крепкое хозяйство и получают до 200 000 рублей в год прибыли от молока и мяса. Глава семейства был в поле, а мать Анна Петровна, серьезной комплекции женщина, рассказывала взахлеб о радостях сельского бытия:
- Семья у нас жизнерадостная, мы все очень любим работать. Встанем так поутру с первыми петухами, птички поют, коровки мычат... прям как в раю! А главное - такая свобода: сами себе начальство, сами и исполнители!
Сельская глава Мария Ладонова, тонкая трепетная женщина, передовик, все время обеспокоенно спрашивала:
- Вам понравилось? Вам понравилось?
- О, да!
После, увидев, что журналист московский совсем не козел - ничего паршивого не выискивает, а в каждом подворье, вдыхая ароматы навозца, говорит "Лепота!", глава Марья Петровна наконец успокоилась и призналась:
- Я так волновалась, так волновалась перед вашим приездом, что четыре таблетки выпила! А вы вот такой простой... Можно я вам песню спою про первую любовь? У вас была первая любовь?
Я приятно сконфузился, а глава затянула своим ангельским голосом: "Сколько лет не виделись с тобой, почти что вечность. Здравствуй, мой мальчишка, моя первая любовь..." - вышибив у еще трезвого странника скупую репортерскую слезу.
Ну еще бы у такой главы да план бы не выполняли!
Николай Варсегов
Комсомольская правда
29.06.2005
http://www.governors.ru/?regmode=fio®ion=13&okrug=0&razdel=smi&statja=3613
