Девиз полярников: "На первом месте должна быть Родина!"
ДО СИХ ПОР Владимир Кошелев просыпается по ночам каждый час - проверить, как ведет себя льдина. Уже несколько суток он на твердой земле, в своей московской квартире, а она не отпускает, не хочет расставаться с теми, кто провел на ней долгих одиннадцать месяцев. Правда, если уж совсем точно - одиннадцать месяцев без одиннадцати дней. Станции "Северный полюс-32" ("СП-32") больше не существует. Картина разрушений, запечатленная начальником станции Кошелевым на любительскую пленку, впечатляет: вал торосов медленно, но верно сметает все на своем пути, поочередно круша жилые домики, рабочие модули и палатки, строения на глазах уходят под воду. Если бы не сама картинка - дрожание камеры и редкие восклицания: ребята, не ходите туда... обесточьте домики... нет, он не остановится... я ничего не успел забрать... все гибнет... да постоянный треск крошащихся ледяных глыб, по ровному голосу Кошелева нельзя было бы понять, что происходит катастрофа. За полчаса вал протяженностью в несколько километров и высотой с четырехэтажный дом полностью уничтожил станцию. И остановился в метре от последнего жилого домика. Остались еще рабочий модуль радиостанции и палатка КАПШ-2 с гидрологической лункой.
Все началось 3 марта. Вернее, и раньше, в течение всей зимовки, несмотря на лютый холод, льдину ломало, но трещины - обычное полярное дело. И, как ни тяжело приходилось членам экспедиции, они заново строили взлетную полосу, перетаскивали домики, всем своим образом действий, упорством и спокойствием показывая природе, что люди они стойкие и опытные, знали, на что шли, и сдаваться не собираются. Так и дожили 12 полярников на льдине до начала весны - работали, отмечали дни рождения и праздники, собирались раз в неделю за одним столом для лепки традиционных пельменей, ну и, конечно, устраивали полярную баню. Жизнь, как говорит, Кошелев, была сказочная. Океанолог, биолог, гидролог, физик -ледоисследователь, метеоролог уже в целом завершили научные наблюдения, постепенно начали упаковывать приборы, оборудование, материальные результаты научных наблюдений, личные вещи - на 17 марта было назначено отплытие атомного ледокола "Арктика", который, двигаясь в сторону дрейфующей станции, через пару недель должен был снять с льдины участников экспедиции со всем их скарбом. Но Северный Ледовитый океан решил иначе.
ВПЕРВЫЕ идея организации полярной научной дрейфующей станции родилась еще в 1929 году - ее выдвинул известный полярный исследователь
В.Ю.Визе. Но до создания реально действующей станции оставалось еще несколько лет.
В 1932 году, после успешного плавания ледокольного парохода "Александр Сибиряков", была учреждена организация "Главсевморпуть ", которая должна была не только обеспечить морской путь от Белого моря до Берингова пролива, но и держать в порядке инфрастуктуру на всем его протяжении. Конечно, основную задачу - устойчивое регулярное сообщение между крайними точками страны - невозможно было бы решить без развития научных работ по изучению Центрального Арктического бассейна. На Северном полюсе было решено организовать дрейфующую станцию. Она должна была не только помогать ледоколам и кораблям, давая сводки погоды, но и обеспечивать информацией о метеоусловиях высокоширотные перелеты.
22 марта 1937 года из Москвы стартовала первая высокоширотная воздушная экспедиция, которая доставила на льдину в районе Северного полюса научную станцию. Дрейфующая станция "Северный полюс", которой впоследствии, когда было принято решение о создании следующей станции, был присвоен номер 1, с командой из четырех человек во главе с И.Д.Папаниным провела 9 месяцев в тяжелейших ледовых условиях, выполнила поставленные научные задачи и 19 февраля 1938 года была снята ледокольными судами.
Вторая станция отправилась в дрейф в 1950 году, уже после окончания войны. С тех пор работа станций "Северный полюс" стала регулярной. В 1991 году свою работу закончила последняя - 31-я дрейфующая станция "Северный полюс".
В ИСТОРИИ полярных исследований еще никогда такого не было, чтобы вал торосов за считанные минуты уничтожил весь лагерь. И никто не знал, чего ожидать от стихии дальше. Тем более что полярники остались без запаса теплой одежды - выскочили кто в чем был. Повару удалось спасти кое-какие продукты. Поэтому до следующего дня, до аварийного сброса с самолета питания и одежды, никто не пострадал. Льды пощадили электрогенератор "Хонда", и в единственном пригодном для жилья домике было тепло. Но расслабляться было нельзя - подвижки льда отмечались практически постоянно. А льдина продолжала смещаться в юго-западном направлении, в сторону архипелага Шпицберген. Страна Снежной Королевы оказалась самым близким кусочком твердой земли к дрейфующей льдине. До нее было рукой подать - всего "каких-то 800 километров"! Именно со Шпицбергена было решено проводить операцию по эвакуации членов экспедиции "СП-32".
НА ТОНКИЙ - около двух метров - постоянно крошащийся лед самолет сесть не может, значит, надо задействовать вертолеты. Но обычный полярный вертолет Ми-8 не в силах совершить полет туда и обратно -
1600 километров - без дозаправки. Если брать лишнее топливо, то куда посадить полярников? Значит, надо искать неординарное решение, такое, которое позволит провести операцию качественно и в кратчайшие сроки. Примерно так рассуждали в штабе под руководством известного полярника, вице-спикера Государственной думы Артура Чилингарова. В здании на Охотном Ряду собирались представители Росгидромета, НИИ Арктики и Антарктики, министерств транспорта, гражданской авиации, пограничной службы, МЧС, Экспедиционного центра Арктики и Антарктики "Полюс".
Уникальное решение состояло в следующем. Из Архангельска на Шпицберген вылетел тяжелый военно-транспортный вертолет Ми-26, который военные часто называют "коровой" за огромные размеры. Цвет полярной авиации оранжевый - чтобы хорошо было видно на снегу. Архангельскую "корову", которая только месяц как вернулась с работы в Африке, перекрашивать было некогда. Так она и полетела в заснеженный норвежский Лонгиер - белая на белом. Туда же приземлился Ми-8 из Баренцбурга.
Утро 6 марта. В 10.00 по Москве в район дрейфующей станции вылетает разведчик Ми-8 с руководителем операции Артуром Чилингаровым и председателем Росгидромета Александром Бедрицким на борту. 11.00 - в тот же район отправляется Ми-26. Оба - с сокращенным экипажем и дополнительными топливными баками. Ми-8, по сути дела, "прокладывает дорогу", он садится на льдину первым,
обеспечивая связь с Ми-26, который приводили в точку посадки по звуку. Кроме того, полярники расставили в углах площадки 20x20 метров дымовые шашки, так что Ми-26 приземлялся в сплошном дыму. А потом всех, кто находился на льдине, накрыло ураганным ветром - такова сила потоков воздуха, которые производят лопасти "коровы".
15 минут потребовалось, чтобы эвакуировать полярников и тонну груза. Ми-26 взмыл в небо теперь уже с 12 героями на борту. В Ми-8 полетели две лайки, которые верно служили полярникам все это время. По традиции отогрелись из огромной фляги и стали думать каждый о своем - в шумном вертолете особенно не поговоришь, да и,
кроме того, сказывались усталость и напряжение последних дней. 12 человек провели 336 дней на изолированном от внешнего мира острове. Конечно, бывали проблемы во взаимоотношениях, но, как говорят они сами, недоразумения ни разу не стали непреодолимыми. Это тем более удивительно, что возрастная разница в команде составляла сорок лет: самому старшему - 64, самому младшему - 24. Механик Анатолий Можаев говорит, что не помнит зимовки (а он зимовал много раз), когда бы возникло такое уникальное сочетание и взаимодействие молодости и опыта. Ему вторит начальник станции Владимир Кошелев: "Я боялся, что молодые не смогут работать так, как старики. А оказалось, они лучше. Они учились у нас, делали все, как мы - если ты работаешь, они тут же встают с лопатой рядом. В прежние времена такого не было. Конечно, они другие, другое поколение, но польза от них просто колоссальная".
6 МАРТА, 16.45 норвежского времени, 18.45 Москвы. С интервалом в 4 минуты Ми-8 и Ми-26 приземлились на летное поле Лонгиера. Герои-полярники и все, кто участвовал в эвакуации экспедиции, оказались в плотном кольце прессы. Все мировые средства массовой информации сообщали о радостном событии. Но для норвежцев это стало национальной новостью. За эти дни они несколько десятков раз выходили в эфир с сообщениями о том, как продвигается эвакуация, они первыми из представителей иностранных государств поздравили всех с ее успешным окончанием.
Норвегия - наш северный сосед, арктическая страна, которая очень ревниво относится к своей роли в Арктическом регионе. Так и должно быть. Российский сектор Арктики гораздо больше, чем у любой другой северной страны. Это наша территория. И Россия должна обязательно присутствовать в Центральном секторе Арктики. Сегодня уже наступило время, когда промедление может привести к огромным геополитическим и экономическим потерям. Что же касается науки, то ученые считают: данные, полученные на льду, точнее, ценнее, полезнее, чем добытые, например, с борта корабля. Только вот 12 лет нашего неприсутствия во льдах Ледовитого океана привели к существенному техническому отставанию. И это все предстоит наверстать. В первую очередь молодым, в том числе тем, кто, только сойдя на твердую землю, думает, как Максим Астахов, о следующей экспедиции: "За год можно пожалеть и порадоваться очень многим вещам. Конечно, я пожалел несколько раз и несколько раз подумал: как это прекрасно! Я считаю, что для меня это было очень полезно. Наверное, стоит еще раз отправиться".
Владимир СОКОЛОВ, заместитель директора Института Арктики и Антарктики (г.Санкт-Петербург), научный руководитель дрейфующей станции "СП-32". Первая оценка результатов научных наблюдений: Станция работала в уникальном районе. У нас теперь есть материал, который составит золотой фонд нашей науки по этому региону и внесет свой вклад в материалы исследования климатической системы всей планеты. Были проведены исследования взаимодействия океана и атмосферы по стандартной метеорологии и специальной программе, озонометрические наблюдения - слежение за озоновым слоем в светлое время суток, исследование ледяного покрова по ряду характеристик: морфометрии, динамике, изменению в годовом цикле. Комплексные наблюдения по океану включили в себя гидродинамику - ряд океанографических характеристик по району дрейфа, динамику подледного слоя, оценку энергетики потоков. В области гидробиологии также есть интересные наблюдения: те виды, которые встретились в этих широтах, раньше здесь не встречались, они пришли с востока. Океанография позволила оценить энергопотоки атлантического слоя ко льду и далее - к атмосфере. Это очень важный показатель, который позволяет в комплексе говорить о тех процессах, влияющих на состояние природной среды в этом регионе...
Как это ни странно, может быть, сегодня прозвучит, многие считают, что Арктика, этот суровый край, может сыграть большую роль в формировании нравственного облика будущих поколений. Отложенная было за ненужностью и неактуальностью романтика вновь начинает завоевывать место в умах людей. Владимир Кошелев сказал мне напоследок: "Нам не хватает идейности, духовности. А Арктика - она воспитывает. Старики показывают пример молодежи. На первом месте должна быть Родина, а потом уже можно думать о себе... Я благодарен нашему полярнику номер один Артуру Чилингарову за идею станции, за то, что он сумел привлечь внебюджетные средства. Что благодаря истинно русским людям, патриотам страны Сергею Михайлову и Александру Орлову, которые абсолютно четко понимают: без Севера России не жить, все это стало возможно".
Артур Чилингаров: "Я всегда верил: мы вернемся в этот замечательный край. Для нас очень важны научные наблюдения, которые выполнил коллектив станции. Правда, способ сбора научных данных - чисто российский. Только русские могут сидеть на льду и в течение года выполнять большой комплекс наблюдений. Второе - очень важное для страны - это присутствие. Это наша Арктика. Мы подняли здесь наш российский флаг. Это и политически важно, это и воспитательная, и патриотическая задача. Пускай люди мечтают быть не только менеджерами - пускай мечтают быть полярниками!"
В ЭТОМ ГОДУ, в апреле, российские полярники как раз собирались отмечать 70-летие спасения челюскинцев. И как-то само собой получилось, что пресса стала проводить параллели. И неудивительно, ассоциации эти естественны. За челюскинской эпопеей следила тогда вся страна. И можно сказать за эпопеей "СП-32" - тоже. Став новостью номер один, эвакуация экспедиции "СП-32" заставила общество вспомнить о хорошо забытом, но по-прежнему важном, не очень популярном, но от этого не теряющем своей ценности чувстве - о любви. Любви к Родине. Не к государству и власти, а к пространству, на котором родились и на котором суждено жить.
