В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Даниил Дондурей в эфире радиостанции `Эхо Москвы`, 13.09.2004 Назад
Даниил Дондурей в эфире радиостанции `Эхо Москвы`, 13.09.2004
Эфир ведут - Ксения Ларина и Михаил Антонов



М. АНТОНОВ - Даниил Борисович Дондурей, родился в г. Ульяновске, окончил факультет теории и истории искусства академии художеств в Ленинграде, аспирантуру института социологии академии наук СССР, кандидат философских наук, гл. редактор журнала "Искусство кино" с 1993 г., здравствуйте.
Д. ДОНДУРЕЙ - Здравствуйте.
К. ЛАРИНА - Все правильно? Вы так удивились, что вы родились в Ульяновске.
Д. ДОНДУРЕЙ - Правильно, не надо про меня сегодня.
М. АНТОНОВ - Можно сказать, в Симбирске.
К. ЛАРИНА - Итак, Даниил Дондурей у нас в студии, мы сегодня заявляли тему - фильмы-катастрофы, что это такое, разрушение зданий или разрушение души. На самом деле, все взаимосвязано в этом ужасном мире, сегодня у нас 12 сентября, вчера было 11 сентября, и вновь многие из вас, кто досидел до глубокой ночи перед экранами телевизоров, увидели эти жуткие кадры, когда это случилось в Нью-Йорке, эту историю с башнями-близнецами. Сегодня мы будем говорить о взаимодействии кино и жизни, что на что влияет и вообще кто для кого пишет сценарии, как я понимаю.
М. АНТОНОВ - И почему люди любят смотреть эти самые фильмы-катастрофы, которые собирают огромное количество зрителей и, что немаловажно, достаточно большое количество денег.
АНОНС ПРИЗОВ
К. ЛАРИНА - Еще раз напомним, что в студии у нас сегодня Даниил Дондурей, гл. редактор журнала "Искусство кино", кинокритик, культуролог. Сейчас давайте сразу предоставим слово Насте Иземской для того, чтобы историю вопроса нам всем напомнила, что такое кино-катастрофа.
"РАСКАДРОВКА"
К. ЛАРИНА - Можно я сразу вопрос задам Даниилу Борисовичу после этой "Раскадровки"? Хорошо, что нам напомнили о том, что такое кино-катастрофа. Чем руководствовалась власть США, когда они ввели жесточайшую цензуру после 11 сентября? Я имею в виду даже не в СМИ, а то, что называется культурный процесс? Отменили премьеры двух, по-моему, фильмов, которые, так или иначе, связаны с этой темой, попросили не передавать какие-то конкретные песни в эфире радиостанций, чем руководствовалось, Даниил Борисович?
Д. ДОНДУРЕЙ - Двумя вещами. Во-первых, тем, что этим там занимаются профессиональные люди, это самое главное, т.е. люди, которые опираются не на утверждение тех, кто хочет как можно больше заработать, а то, что сейчас говорили психологи, это все абсолютная ложь. Есть огромные исследования количества в разных странах о том, что нет ничего страшнее для миллионов людей, как переживание катастроф, это очень опасно, особенно для людей. Во-первых, профессионалы и, во-вторых, моральные люди. Т.е. те люди, кто принимает решение в США. Причем это не касается, естественно, окружения Буша, это касается огромного количества топ-менеджеров самых разных - на телеканалах, радио, профессионалов, наших товарищей, которые об этом думают, которые опираются на науку и исследования, которые очень моральны. Все, о чем сейчас говорили передо мной эксперты, мне кажется, это в какой-то степени касающееся массового сознания, это верно в какой-то степени, здесь не учитывается только одно, что то, что верно для США и отчасти Европы, тотально чудовищно в наших условиях, тотально, поскольку у нас совершенно другая страна.
К. ЛАРИНА - Т.е. у нас ровно наоборот поступают, извините, давайте вспомним, мы про это уже вспоминали, простите, что во время этих жутких событий, когда еще не сориентировались наши начальники, они решили по теме кино показывать, т.е. ровно наоборот. Если в Штатах вообще запретили на эту тему говорить и премьеры, тем более, давать, то здесь ровно наоборот, показали про взятие заложников "Крепкий орешек" и, с другой стороны, "Холодное лето 53-го".
Д. ДОНДУРЕЙ - Более того, мне кажется, тот человек, видимо, очень высокопоставленный человек, который принял решение о том, что нужно показать нации, что ничего не происходит, это можно сделать только через телевидение. Т.е. показать, что они начинают новый тип войны, а мы так могучи, сильны и величавы, значительны, что мы будем все делать, как будто с нами ничего не происходит.
К. ЛАРИНА - Но, с другой стороны, есть некоторое абсолютное, одно в другое входит, как матрешка, кино и реальная жизнь, что здесь вымысел и все кончается хорошо, в одном случае герой-одиночка всех побеждает, террористов всех убивает и спасает всех заложников, а в другом случае там кончается более трагически, но все равно там светлый финал. Но тогда и возникает это ощущение нереальности. Ведь вспомните, если мы говорим про 11 сентября, когда многие, включив телевизор, вдруг подумали о том, что это какой-то новый блокбастер американский показывают.
М. АНТОНОВ - Да, смотрели люди в самом начале как кино, да.
К. ЛАРИНА - Никому в голову не пришло, что это реальная жизнь. Даже я помню, после этого возникли разговоры о том, что якобы и террористы те самые, которые взрывали "близнецов", что они, насмотревшись американских фильмов-катастроф, сделали все в точности, как расписано в голливудских сценариях. Это мистификация либо доля правды в этом есть, как вы считаете?
Д. ДОНДУРЕЙ - Вы знаете, то, о чем вы говорите, это касалось одного-двух часов. Трагедия в России касалась десятков часов. Сама трагедия - 53 часа, и кроме того, мы все видели поведение телевидения в следующие дни. Мы же это видели 4-го числа, 5-го числа, 6-го числа. Например, я категорически не согласен с такой уверенностью, которая сегодня практически во всем профессиональном сообществе, о том, что мы бы хотели, но нам не разрешали. Знаете, есть у нас такое чувство, у всех во многих передачах, в газетных статьях и т.д., у нас же нет свободы, мы-то бы хотели. Мне кажется, это совершенно неправда. Я убежден, что не было решения людей в Кремле в 12 часов вечера с 4-го числа, когда еще неизвестно, сколько трупов, когда их еще выносили 4-го и на следующий день, ставить "Секс, ложь и видео" про проблемы женской мастурбации в эфир, а после этого сразу начать практически порнографический фильм "Все леди делают это". Или в понедельник показывать "Ворошиловского стрелка", знаменитого.
К. ЛАРИНА - Народный мститель?
Д. ДОНДУРЕЙ - Нет, он не просто народный мститель, он говорит - эй, граждане, друзья мои, родные, в этом чудовищном государстве ты ни на что и нигде и ни на кого не можешь положиться; я тебе советую - обязательно продай все, что у тебя есть, там святая святых - загородный дом, купи какую-то винтовку с оптическим прицелом и сам решай, кого ты будешь убивать, а кого нет. Не было распоряжения власти это все ставить.
К. ЛАРИНА - Значит ли это, что американское общество более морально, чем наше?
Д. ДОНДУРЕЙ - Я считаю, что наше общество, конечно, очень больное. Вы знаете, говорят про катастрофы, но мы-то понимаем, что у нас есть огромное количество неприкасаемых тем, колоссальное количество. То, о чем мы никогда не говорим. Мы, например, не говорим о том, что у нас недоверие всех ко всем. Мы не говорим, что у нас плохая мораль, что мы все всей страной обманываем государство, что у нас двойная экономика, что у нас колоссальный культ насилия. Ни в одной стране мира нет такого количества передач, фильмов, сериалов, сюжетов, новостных выпусков и т.д. про насилие.
К. ЛАРИНА - Давайте вспомним, как у нас пытались некоторые депутаты запретить, квотировать американскую продукцию на российском телевидении, на что ответили - извините, ребята, а вы посмотрите на свою продукцию.

Д. ДОНДУРЕЙ - Безусловно.
К. ЛАРИНА - Прежде, чем купировать американскую, посмотрите на то, что вы производите.
Д. ДОНДУРЕЙ - Есть масса, просто огромное количество тем, которые мы не обсуждаем сами, по своей собственной воле, потому что нам кажется, что это не интеллигентно, неважно, неправильно, говорить о ксенофобии, говорить о целом ряде очень важного, вообще экономику даже воспринимать. Более того, теперь скажу то, что меня особенно волнует. Важнейший институт управления страной, более того, важнейший институт существования миллионов людей, а таким институтом я считаю телевидение, вообще выведен из предмета анализа. Вот тотально, например, вооруженные силы, экономика, даже культура, масса институтов аналитиков, центров, специалистов, вы никогда, кроме 3-4 людей, не найдете в стране, специалистов, которые бы могли рассказать, что такое телевидение. А телевидение - это не средство информации.
К. ЛАРИНА - Мы сейчас прервемся, я все-таки хочу во второй части программы увести от телевидения к кинематографу, поскольку мы все-таки эту тему сегодня заявляли, у нас уже есть много вопросов к нашему гостю, это Даниил Дондурей. О телевидении мы говорим много, еще, конечно же, будем к этой теме возвращаться.
Д. ДОНДУРЕЙ - Мы не говорим.
К. ЛАРИНА - Вы просто нас мало слушаете, говорим. Кто еще будет говорить вообще в этой стране, только здесь, в этой студии еще говорят.
Д. ДОНДУРЕЙ - Готов, кстати, поспорить с концепцией телевидения на "Эхе Москвы".
К. ЛАРИНА - У нас сейчас новости, потом продолжим.
НОВОСТИ
М. АНТОНОВ - На "Эхе Москвы" продолжается программа "Отдел кадров", Ксения Ларина, Михаил Антонов и Даниил Дондурей, наш гость. Мы сегодня говорим о фильмах-катастрофах. Я бы хотел еще небольшой камень в огород американцев бросить, мы говорили о том, что после нападения на ВТЦ были приостановлены уже запущенные несколько фильмов.
К. ЛАРИНА - А, даже не премьеру отменили, а даже приостановили производство кинофильмов, да?
М. АНТОНОВ - Производство, да, из ряда фильмов были вырезаны сцены, в которых присутствовал ВТЦ, но и дальше пошли американцы. Компании "Universal", "Warner Bros." и, если я не ошибаюсь, "Columbia Pictures" подняли свои архивы и из старых лент вырезали все кадры, в которых присутствовал ВТЦ, чтобы ничто не напоминало об этом.
К. ЛАРИНА - А зачем?
Д. ДОНДУРЕЙ - Как, они профессионалы, мы же об этом говорили, они думают о своей стране, о своих людях. Вы можете себе представить, у нас в России какое-то место, институт, комитет, начальство, Кремль, совет министров, где бы люди думали о том, как это важно для десятков миллионов человек? Мне же кажется, что проблема с понимаем того, что происходит, не совсем адекватна, потому что все говорят об акте террора, чудовищах этих, террористах, и жертвах и т.д. На самом деле, это новый тип войны, где речь идет об оружии массового поражения. А орудие массового поражения исключительно психологическое. Задача - нанести удар по чувству безопасности всей страны, десятков и сотен миллионов человек, чувству безопасности, его уничтожить. Это чувство времени, чувство будущего, стабильности ситуации и т.д. Это потрясающе, к ужасу моему могу сказать, это невероятно эффективно было сделано.
К. ЛАРИНА - Для этого очень сильные мозги нужны, для того, чтобы разработать такую систему.
Д. ДОНДУРЕЙ - Конечно, дело в том, что мы же не знаем, нам кажется, что сидит Басаев или сидит какой-нибудь враг, как президент говорит, непонятно, где сидит этот враг, который хочет нанести нам удар, все более сложно, намного более. Мы давно перешли, Радзиховский правильно об этом говорил, систему сетевых центров, т.е. это как матрица, это абсолютно новое понимание ситуации, где нет этого конкретного одного злодея, вернее, он есть, но вместо него сразу же будет множество других и очень эффективных. Тут ведь что важно, что это чувство безопасности, которое удалось, вы знаете, в два раза упало это ощущение, все последние исследования, люди невероятно боятся. После "Норд Оста", когда стала власть, известно, что в 67 семьях из каждых ста люди ждали подобной ситуации в своем поселке, городке, деревушке и т.д., кто-нибудь сделал выводы - а что это значит, а как это они ждали? Где-то на юге, на Кавказе или хотя бы в Москве, это же был очень большой и очень важный удар.
К. ЛАРИНА - Скажите, Даниил Борисович, в таком случае, я, правда, не знаю, насколько они выбрались из этого состояния, психологического такого удара, шока, я, опять же, возвращаюсь к Америке, как вы считаете, там смогли победить это ощущение беспомощности, бессилия?
Д. ДОНДУРЕЙ - Победить это очень трудно, но уменьшить, конечно же, смогли.
К. ЛАРИНА - Т.е. они смогли это сделать?
Д. ДОНДУРЕЙ - Там все этим занимались.
К. ЛАРИНА - А каким образом это делается, если мы говорим о психологическом давлении даже со стороны, допустим, СМИ, кино, что там еще бывает, музыки?
Д. ДОНДУРЕЙ - Нет, конечно же, телевидение, безусловно, это основной институт управления. Это даже не институт управления, это институт жизни. Жизни вне телевидения практически нет, т.е. люди как публичные, как общественные, как социальные, ведь огромный удар, не меньше, чем войны, действительно, Сергей Иванов говорил сейчас час назад на НТВ опять про какие-то ракеты, про какое-то развертывание каких-то вооруженных сил, технологий, техники, зенитных каких-то комплексов. Это, конечно же, представление совершенно устаревшее, поскольку все эти войны, обращенные к массовому чувству безопасности, это все войны медийные, они все разворачиваются исключительно в нескольких пространствах. В пространстве телевидения - раз, морали, вернее, общественной психологии - два и морали - три. Более того, наш противник потрясающе рассчитывает на то, что мы все пользуемся такой нормальной гуманистической моралью, мы все, например, жизнь человека ценна, что мы переживаем детей.
М. АНТОНОВ - Детей трогать нельзя, да.
Д. ДОНДУРЕЙ - И так далее, и тому подобное, это нельзя трогать, семьи, женщины, все это. И разворачивается именно в этом. Здесь наибольший ущерб, это как атомный удар здесь наносится наибольший, они это прекрасно понимают.
К. ЛАРИНА - Больней, скажите?
Д. ДОНДУРЕЙ - Те, кто готовится к осмыслению новых вызовов человечества, т.е. что происходит отмена целого ряда суверенитетов, что происходит глобализация мира, что наряду с христианскими ценностями ведущих стран возникают другие системы ценностей. Видите, колоссальная, пока еще в стороне, например, китайская. А какая-то, например, уже работает и переосмысляет эти вещи. Есть много новых вызовов, о которых мы не говорим, мы их не понимаем. Но то, что террор анонимен, раз.
К. ЛАРИНА - Те врага конкретного назвать невозможно?
Д. ДОНДУРЕЙ - Там нет задачи убить человека, нет, мне здесь все говорят - полковник, вы сейчас спросите, у нас такая колоссальная в стране трагедия, кто это по фамилии? Выходят какие-то подозрительные люди с не телевизионными лицами типа Колесникова, заместителя генерального прокурора, и что-то там говорят, то одно имя, то другое, до этого был другой заместитель генерального. Телевизор, он же волшебный, мы сразу же не доверяем этому человеку. И все, и что бы он там ни сказал, а с народом-то никто не говорил семь дней. Нельзя же все эти официальные заявления считать разговоров. Важнейший способ защиты от психологического нападения, а это самое главное, поскольку за психологическим следует социальное, политическое, экономическое, любое другое. Это обсуждение боли, обсуждение. Люди - разумные существа, они должны в обсуждении переживать, осознавать и освобождаться, понимая страх, а не заговаривая - ублюдки, нелюди, все, что мы слышали в эти дни. Не заговаривая, а обсуждая. Этого не было. Этого нигде не было.
К. ЛАРИНА - К сожалению, да, мне кажется, что сейчас опять наступит период очень скоро, когда вновь появятся так называемые Гайд-парки, помните, конец 80-х гг., когда еще не было на телевидении и на радио, "Эха Москвы" еще не было, не было площадки.
Д. ДОНДУРЕЙ - Тогда не было такого значения медиа. Мы живем в постиндустриальном мире.
К. ЛАРИНА - Я по поводу того, что говорить надо, это действительно так.
Д. ДОНДУРЕЙ - Конечно, безусловно. Телевидение, все говорят, телевидение, информация, она была точная, она была неточная. Кстати, половина населения страны считает, что людей обманывали, и недовольны 47%, все это вы знаете, но ни вы, никто не говорит о том, что кроме новостных выпусков есть еще ток-шоу - раз, фильмы - два, сериалы - три, верстки новостей - четыре, реклама, которая всегда празднична, пять. Никто же не поставил, как будто бы лидеры каналов знали, что будет 2-3 дня траура, они и так потеряли 10 млн. долларов, так зачем же им терять 30?
К. ЛАРИНА - Мы уже повторяемся.
Д. ДОНДУРЕЙ - Это я не буду говорить, просто я хочу сказать, что это тоже элемент, телевидение.
К. ЛАРИНА - Безусловно.
Д. ДОНДУРЕЙ - Это все, это из этих десятков элементов.
К. ЛАРИНА - Вы знаете, что я вчера смотрела? Мне передал Николай Досталь, известный вам человек, свой фильм, 11-серийный, который называется "Штрафбат", который был готов, как минимум, наверное, полгода назад уже.
М. АНТОНОВ - Несколько серий.
К. ЛАРИНА - Причем он был сделан, запущен по заказу одного из крупных российских каналов, но в итоге, судя по тому, что он уже вышел в продажу на кассетах, на видеокассетах, этот фильм ни по одному телевизионному каналу показан не будет.
М. АНТОНОВ - Слишком правдивый.
К. ЛАРИНА - Можно догадаться с трех раз, почему, да, "Штрафбат", про войну. Фильм производит очень сильное впечатление, но, конечно же, такое гнетущее впечатление абсолютно вечной такой несправедливости мира.
Д. ДОНДУРЕЙ - Знаете, Ксения, в экономике, например, еще в национальной безопасности, поскольку она не обсуждается, многое проходит, а в экономике уже не проходит. Т.е. что значит, такое сильное экспертное сообщество в экономике, масса, от Ясина до Гавриленко, я не буду перечислять, мощные аналитики, которые обсуждают, как и что делает правительство, что правильно, что неправильно и т.д. Просто миллиарды долларов на это тратятся, рублей, так вот, нет совершенно способа влиять на людей, принимающих решения в этой важнейшей сфере, если бы им показать, что вы, господа, делаете больше, чем преступление, это ошибка - не говорить со страной о терроре, это больше, чем преступление. Это ошибка, например, мы же нигде не говорим, что это невероятно, это ужасно все, что я сейчас буду говорить, что это войны невероятно творческие. Ни один акт, ни один бой, эпизод не повторяется. Поэтому, кстати, голливудские продюсеры, голливудские сценаристы великолепны, предлагают тысячи вариантов и т.д., они очень креативные, они невероятно дешевые. Т.е. стоимость атаки на Нью-Йорк - 200-250 тыс. долларов, результат - 250 млрд. потери, понимаете? Они очень эффективные, это войны, с которыми можно бороться, только укрепляя и работая с психологией миллионов людей. Вы слышали о том, что у нас есть, не знаю, специалисты-психоаналитики?
К. ЛАРИНА - Вы знаете, я боюсь таких заявлений, Даниил Борисович, потому что уж что касается работы с психологией людей, тут у нас все нормально. И вы это знаете лучше меня.
Д. ДОНДУРЕЙ - Это неправда.
К. ЛАРИНА - Вы понимаете, что я имею в виду, за все эти годы, работа с психологией, манипулирование этой психологией, о чем вы говорите?
Д. ДОНДУРЕЙ - Нет, я как раз не согласен с вами, у нас нет манипулирования психологией последние 13 лет. Чем я могу это обосновать, у нас ужасающая, если бы было то, о чем вы говорите, т.е. что власть потрясающе, как при Суслове, Жданове и ком-то, манипулирует психологией, то у нас было бы единое общество как в Китае. А у нас это не так. Нет, наверное.
К. ЛАРИНА - Только свисни, будет единое общество.
Д. ДОНДУРЕЙ - Никакого единого общества нет.
К. ЛАРИНА - Вон собрали сто тысяч.
Д. ДОНДУРЕЙ - Это невозможно, с одной стороны, иметь 30 сортов колбасы или 500 сортов колбасы и быть... это огромная работа.
М. АНТОНОВ - И что вы предлагаете, убрать колбасу и оставить два сорта?
Д. ДОНДУРЕЙ - Я предлагаю осознать, что не все в так называемой несвободе слова, а в том, что мы живем в очень больном психологически обществе.
К. ЛАРИНА - Да, соглашусь.
Д. ДОНДУРЕЙ - Где все развернуто, раздроблено, трансформировано, одни группы общества ненавидят других, одни нации ненавидят других, все вместе недолюбливают власть, над всем этим один человек и т.д. Я вам скажу, какое сильнейшее впечатление у меня было в последние дни из публикаций, у меня лично. У меня в пятницу в газете "Известия" было опубликовано интервью с таким Николаем Злобиным, центр оборонной информации, он 3.5 часа вместе с иностранцами сидел с Путиным. Он писал свои заметки, которые называются так - "Путин довольно уверенно чувствует себя в политическом одиночестве". А суть этого даже не только эта мысль, что Путин в одиночестве, а в том, что он с этим практически согласен.
К. ЛАРИНА - Я видела эту публикацию.
Д. ДОНДУРЕЙ - Вы представляете, что это, когда в стране один демиург, один политик, один человек, принимающий решения, вокруг абсолютная кадровая пустыня, море непрофессионализма и т.д.? Вы можете себе представить, что значит эта публикация?
К. ЛАРИНА - Я вам скажу знаете, что, для меня образ этой мысли, когда, может быть, тут даже дело не только в Путине, а вообще власти, о которой мы любим так говорить, власти с большой буквы, что называется, это репортаж с попытки митинга из Беслана, когда, помните, стояла трибуна из черных людей под зонтами черными, у каждого рядом телохранитель?
Д. ДОНДУРЕЙ - Да, я видел, это ужасающе все.
К. ЛАРИНА - И внизу копошащиеся в могилах, орущие, стонущие люди. Наверное, это, если можно говорить об образности, это образ сегодняшней нашей страны.
Д. ДОНДУРЕЙ - И все, это телевизор. Или телевизор тотально отключается, или он правдив, вы понимаете?
К. ЛАРИНА - Он был правдив, в этом он был абсолютно правдив, сам того не понимая.
Д. ДОНДУРЕЙ - А он очень часто был правдив, он правдив, когда у тебя идет прямая картинка, вот прямая, она всегда правдива. А дальше уже вступают в работу создатели, т.е. те, кто дает нам нашу реальность.
М. АНТОНОВ - Проблема в том, что у нас, сейчас я скажу, проблема в том, что за последние годы телевизор уже до того приелся, что учит не верить ему. А я вспоминаю 88-й год, не помню, на Первом канале, тогда это был еще первый национальный канал, Леонид Зорин представлял двухсерийный американский фильм, который назывался "На следующий день". И смысл этого фильма в том, что американцы пустили на нас атомные боеголовки, а мы пустили на Америку. Это все сносилось, показывали последствия, это был художественный фильм, это было ужасно, вся страна это все смотрела. На следующий день в прессе это все публиковалось. Сейчас я скажу кощунственную вещь. мы смотрим сейчас фильмы-катастрофы, потому что это, извините, красиво. И никогда мы в жизни не увидим, где еще сносится Красная площадь, потому что инопланетяне прилетели, до сих пор помню кадр из "Армагеддона", потрясающий, из Собора Парижской богоматери, якобы с одной из горгулий велась съемка, и показано, как этот вал огня идет, и горгулья на это все смотрит. Это красиво.
К. ЛАРИНА - Можно я уже, знаете, что сделаю, господа, поскольку у нас время кончается, нас убьют слушатели, мы же их призвали вопросы присылать, а их там, вопросов, на 5 часов эфира, Даниил Борисович, давайте блиц очень быстро пойдем. Можно ли считать фильмом-катастрофой некоторые фильмы Ларса фон Триера, прежде всего, "Европу" и "Рассекая волны", ведь они держат в напряжении намного сильнее, чем голливудские вампуки, спрашивает Артем?
Д. ДОНДУРЕЙ - Конечно, нет, речь идет о массовом сознании, а Ларс фон Триер делает великое искусство. Это обращено к очень небольшой части населения. Я говорил когда сегодня, то только о массовой культуре.
К. ЛАРИНА - Ответьте пожалуйста, существуют ли фильмы-катастрофы, которые напророчили какие-нибудь события, спрашивает Ольга? Мне кажется, что уже есть.
Д. ДОНДУРЕЙ - Нет, дело в том, что они расширяют варианты возможных катастрофических ситуаций и больше ничего.
К. ЛАРИНА - Можно ли отнести к фильмам-катастрофам "Танцующую в темноте", опять же, Ларса фон Триера? Ведь смертная казнь невинной души, разве это не катастрофа, этот фильм меня потряс, пишет Галина.
Д. ДОНДУРЕЙ - Замечательный зритель. Хорошо, что такие есть.
К. ЛАРИНА - Почему дети так любят смотреть фильмы ужасов, спрашивает Елена?
Д. ДОНДУРЕЙ - Потому что, безусловно, это очень важно, потому что дети невероятно эмоционально переживают эти проблемы жизни и смерти. Они не готовы к жизни, и для них это освоение самых важных проблем человеческого существования через игру, самых важных. А почему взрослые не делают никаких выводов? У меня был эпизод такой, сразу же после 11-го меня пригласили на Первый канал, и там был господин Кокошин, это в программе Познера, и я говорил о том, что, вы знаете, примерно то же самое, это было три года назад, вы знаете, что терроризм вне телевидения и кино не имеет смысла. Он говорит - ой, как интересно, вы знаете, хорошо бы об этом подумать, сказал бывший секретарь совета безопасности, а вы можете выступить на совете? Я говорю - да, конечно, я подготовлюсь, я покажу социологические, психологические самые разные данные, это и цель террора, это именно. Никто мне не позвонил, конечно, после этого. И я нигде не читал текстов, что были такие публично, вне публичного поля. Если мы не будем это обсуждать, то общество никогда не защитится, пусть будет СС20, СС50, СС1000, пусть будет миллион в нашей армии или двадцать миллионов, это сейчас уже не имеет смысла.
К. ЛАРИНА - Давайте дальше. Как вы думаете, жанр фильма-катастрофы вызван эмоциональным обеднением европейской цивилизации, спрашивает Костя, в традиционных обществах Востока он также популярен, как у нас?
Д. ДОНДУРЕЙ - Вы знаете, у нас очень популярен, потому что основной ценностью развития цивилизации является развлечение, удовольствие, досуг, реклама, потребительство, разные формы смысловых проблем, это все связано с развлечением. И естественно, одно из сильнейших, программы Парфенова нам это прекрасно, infotainment, он весь связан на страшилках, потому что таким образом через кино человечество освобождается, переживает и получает еще один вид удовольствия.
М. АНТОНОВ - Восточная страшилка все-таки есть, это "Годзилла", японцы создали удивительный персонаж, который, кстати, появился впоследствии ядерного взрыва.
К. ЛАРИНА - Не считаете ли вы, что праздное созерцание катастроф воспитывает равнодушие к страданиям реальных людей, спрашивает Римма?
Д. ДОНДУРЕЙ - Вы знаете, дело в том, что катастрофы, если это хорошо показано, это всегда воздействие. Праздное - я уже говорил о том, что это воздействие, это действие всегда эмоционально переживается. Если у человека сильные ценностные защитные какие-то системы, то он это преодолевает. Но огромное количество людей и большинство, я думаю, беззащитно. Кроме того, каждый следующий сценарист, каждая следующая группа продюсеров преодолевает уже твои навыки за счет новых разработок, новых катастроф и новых форм воздействия. Когда там внутри беременных женщин или атомных станций, это же все впереди, мы же это прекрасно знаем, креативщики всего мира работают. Да, и мы об этом совсем не говорили, это все невероятно большой бизнес.
К. ЛАРИНА - Еще вопрос, не могу найти, но по памяти вспомню, Ирина, по-моему, прислала этот вопрос, когда будет снят у нас фильм уровня "Апокалипсис сегодня", посвященный нашей войне?
Д. ДОНДУРЕЙ - А когда у нас будет снят фильм, посвященный, например, тому, что в России был невероятный геноцид 70 лет, 60, по крайней мере, до 56-го года? Когда вы видели? Кроме, может быть, одного фильма Германа, вы видели серьезное, причем Герман, это вы понимаете, это большой художник, как и Ларс фон Триер. Поэтому ни о каких массовых воздействиях речи... Массовый, такой же хотя бы, как "Участок" по своему, 27, рейтинг - 51 доля, вот такого масштаба фильм о том, как людей, просто сидели сначала тройки, а потом двойки, и убивали людей по полтора миллиона в год просто так.
К. ЛАРИНА - Вы знаете, почему сняли программу "Чтобы помнили" после смерти Леонида Филатова? Наверное, знаете, просто повторю. Это было в нашем эфире озвучено одним из редакторов этой передачи - чтобы не расстраивать народ. О чем вы говорите? Очень простая фраза.
Д. ДОНДУРЕЙ - Я думаю, что это очень опасные точки зрения с расстраиванием народа, в какую-то минуту те люди, кто так думаю, ответственные, естественно, люди, будут неспособны что-нибудь сделать, они окажутся в такой же ситуации, как оказались люди на их должностях в 17 году.
К. ЛАРИНА - Еще один вопрос задам от Ильи, почему, по-вашему, после 11 сентября в Америке, славящейся своими возможностями пропагандировать идеи через кино, не было снято ни одного фильма, показывающего, что в Коране нет ни одной строки, призывающей к терактам и насилию?
Д. ДОНДУРЕЙ - Я не знаю, как раз это к тому, о чем я говорил. Некоторые почему-то думают, что достаточно как-то решить проблему в Чечне и все образуется. Я так не думаю. Мне кажется, ситуация намного опаснее и намного серьезнее. Эта деталь как раз это подтверждает, та деталь, что никто серьезно не рассказывал нам, а что же такое этот ваххабизм, а как там живут эти люди в Чечне, а как они относятся к русским, на самом деле? М. АНТОНОВ - Потому что на этом нельзя заработать денег, нельзя в это впихнуть рекламу.
Д. ДОНДУРЕЙ - Да.
М. АНТОНОВ - И нельзя создать что-то вроде бы про ваххабизм, но развлекательное.
Д. ДОНДУРЕЙ - Но ведь вы знаете, что очень важно понимать всем, что телевидение не принадлежит владельцам каналов. Телевидение не принадлежит топ-менеджерам и даже телевизионным звездам. Телевидение и вся эта сфера кино не принадлежит даже власти, правительству и президенту. Телевидение - это величайшее общественное благо, величайшее. Эфир, в первую очередь, и оно принадлежит всему обществу. Значит, мы должны таким образом защититься от этих неправильных и непрофессиональных решений.
К. ЛАРИНА - Спасибо большое, Даниил Дондурей, наш сегодняшний гость, кинокритик, культуролог, гл. редактор журнала "Искусство кино".
М. АНТОНОВ - Гость еще обязательно, Даниил Борисович, появится в студии "Эха Москвы".
К. ЛАРИНА - В более мирное время.
М. АНТОНОВ - Мы, Ксения Ларина и Михаил Антонов прощаемся, это была программа "Отдел кадров", и дай бог, чтобы на телевидении в самое ближайшее время не появилась программа "Чтобы не помнили". Пусть будет дальше программа "Чтобы помнили".




Радиостанция "Эхо Москвы"
13.09.2004
http://www.chubais.ru/cgi-bin/cms/friends.cgi?news=00000003018

Док. 378417
Перв. публик.: 13.09.04
Последн. ред.: 05.10.07
Число обращений: 301

  • Дондурей Даниил Борисович

    • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``