Повесть Владимира Сорокина "День опричника", одно из литературных событий 2006 года, - это то, что прежде по-ленински называлось "очень своевременной книгой" и доведением до абсолюта "идеи, носящейся в воздухе". У Сорокина опричники XXI в. - самые патриотичные силовики, - отгородившись Великой Русской стеной от внешних врагов и расправившись с врагами внутренними, воплощают, наконец, идеал чистой святой Руси с православным государем во главе. Довольно скорое будущее - 2028 г. - Сорокин описывает как А. К. Толстой XVI в.: молебны, трапезы, казни. А также парадное и боевое облачения, утварь, средства передвижения и главное из них - опричницкий красный "мерин" ("Мерседес") со свежеотрубленной собачьей головой на капоте и метлой, привязанной к багажнику.
Назначив Леониду Парфенову встречу за завтраком в самом литературном месте - в библиотеке кафе "Пушкин", Сорокин, придя, заказал водочки, соленых огурцов, квасу, пирожков с капустой и крепкого чаю.
Это же завтрак вашего главного героя, опричника Андрея Даниловича?
Обычно я если и выпиваю, то только вечером, а с утра я работаю. Но дача далеко, я сейчас мучительно добирался оттуда до центра и после этого стресса - путешествия из России в Москву - хочу немного прийти в себя. Знаете, полтора часа в потоке дорогих и грязных машин... тяжко. В общем, будьте здоровы.
Как это вы, прежде избегавший прямого обращения к политическим темам, вдруг написали такую политическую публицистику?
Мне сказал один мой друг: я ждал этой книги уже давно, но не ожидал, что ее напишешь ты. Я и сам не очень ожидал от себя такого. Спонтанно как-то возникла книга и очень быстро писалась, правда, потом я ее долго доводил. Видимо, российский гражданин во мне долго вызревал, а сейчас наконец вызрел.
Дозреть его заставило пропрезидентское движение "Идущие вместе"/"Наши", обвинявшее вас за ваши прежние книги в порнографии?
Ну, это мелкая дробь. Хотя и они тоже - как часть современной российской мозаики.
Они вас напугали, разозлили?
Насторожили. Собственно, даже не они, а те силы, которые стояли за ними. Когда мне позвонили и рассказали про этот перформанс - перед Большим театром под арию Ленского рвут мои книги и бросают их в огромный унитаз, - я понял, что попал в сюжет одного из собственных рассказов, и относился к этому соответственно - иронично. Но когда "идущие" пришли ко мне домой под видом рабочих и показали заказ: навесить на окна тюремные решетки, - это меня отрезвило. А где-то через неделю на меня было открыто уголовное дело. Мило, правда?
Вы побаивались, что это дело доведут до наказания?
Мы живем в государстве, которое непредсказуемо. У нас проходят испытание разные идеи, и история в России способна возвращаться не только в виде фарса. Мне потом рассказывали, что наверху была идея дать мне два года условно, но дело долго тянулось, обвинительной лингвистической экспертизы никак не могли получить, а тут надвинулась Франкфуртская книжная ярмарка, на которой Россия была главной гостьей, - это стало невыгодно властям, и сверху дали отмашку дело прекратить. Поэтому потом, когда "Идущие вместе" - тогда они уже назывались "Наши" - требовали запретить постановку в Большом театре "Детей Розенталя" (опера Леонида Десятникова, либретто Владимира Сорокина. - Newsweek), я уже был научен предыдущим опытом и знал, что это нужно выносить стоически.
Но было и желание ответить? И ответили ведь, написав "День опричника".
Да не им я вовсе отвечал, а скорее - себе. Я не рассматриваю эту книгу только как сатиру, понимаете? Для меня это высказывание на тему России и российского государства.
Про "силовое крыло администрации", про идеологию силовиков-изоляционистов кто только не пишет, а вы решили написать, что выйдет, ежели всему этому полную волю дать?
Почти как ставят опыты в школе на уроках химии. Вот пишут же культурные люди: "Россия как крепость". Мне бы этого очень не хотелось, но это возможно. В России все возможно. Действительно, Великая Русская стена и в ней две трубы: отсюда - газ-нефть, оттуда - технологии. И Великий Русский порядок внутри, за стеной. Почему бы и нет?
Кроме Михаила Юрьева, которого вы процитировали, чьими еще речами и писаниями вы вдохновлялись?
Да всем в сегодняшней властной России. И в исторической властной России тоже. Я давно думал об опричнине. Неспроста про нее в русской литературе только один роман Алексея Константиновича Толстого. Да и он в первом предисловии к "Князю Серебряному" признавался, что когда делал выписки из летописей, то временами опускал перо - по соображениям морали не мог многие вещи использовать. Чтоб адекватно описать опричнину, нужен Лев Толстой, Достоевский и маркиз де Сад в одном флаконе, а такого писателя Россия-матушка не рожала. Опричнина - это наш национальный стыд и срам, от ее самых страшных зверств литераторам приходится отводить глаза. А Россия - литературоцентричная страна, и явление, которое не описано, оно как бы существует незримо, понимаете? Опричнина до сих пор жива.
Почему имя-отчество основателя описанной в "Дне опричника" чекистской цивилизации - Николай Платонович, как у нынешнего директора ФСБ Патрушева? Как-то грубовато.
Честно скажу: случайность. Может, не поверите. Когда писал - не знал, что Патрушева зовут Николай Платонович. Но если так случилось, значит, есть тут какая-то закономерность. Да и мало ли на Руси Николай Платонычей...
Лишнее проявление того, что при прямом или косвенном контроле власти многих других сфер книгоиздательство ею не контролируется совершенно.
Да, впервые в российской истории писатель может написать, что хочет, а издатель - издать. И кино неподконтрольно. А телевизионная информация контролируется полностью, газетная - в большинстве изданий тоже. Мне говорили, что мое дело в 2002 году было пробным шаром: посмотреть, как будут реагировать на то, если в литературе гайки несколько подзакрутить.
Мне-то представляется, что Россия перестала быть "литературоцентричной" страной, как вы о ней говорите, и является телецентричной. Отсюда все и следует - и небольшие книжные тиражи, и внимание власти не к литературе, как во времена Пушкина или Твардовского, а к телевидению.
С телецентричностью России я бы согласился еще лет шесть назад. С начала перестройки и до Путина влияние телевидения было абсолютно. Литература не поспевала - не было написано ни одного актуального романа. Но сейчас много домов, в которых телевизор - только для того, чтобы смотреть DVD. В 90-е годы наше ТВ было актуально - оно что-то в жизни открывало, а теперь делает все, чтобы жизнь скрывать. Продвинутая публика новости узнает из Интернета. А если зайти в книжный магазин, то видишь, что книги люди берут как дрова - просто охапками. Может, тиражи изданий и невелики, зато сколько этих изданий!
Хотел спросить про любовно выписанную вами коррумпированность опричников XXI века. Вроде они и фанатики идеи "чистой Руси", но и свой бизнес имеют, и кого-то крышуют, и, если им "занести", дело на врага отечества закроют. Не верите вы в искренность силовиков? По-вашему, не на триаде про руку, сердце и голову, а на "трех китах" держится под ними земля?
Ну, это очень российское явление - "кормление с должности". Один знакомый бизнесмен говорит: раньше были бандиты - но те хоть с какими-то понятиями были, они волки, а силовики - это гиены, они все и всех рвут на части. Карательные органы ведь ничего не могут созидать, они лишь отбирают, угрожают, разрушают, делят.
Телевизор - "пузырь вестевой" и прочие новые архаизмы вы конструировали, как во времена борьбы с космополитизмом, когда телефон был "дальнеразговорня", а лифт - "самоподымальщик"?
При самоизоляции замена заимствованных слов обязательна, иначе они напоминают о том, что мы все-таки не можем обойтись без внешнего мира.
В Англии в 60-е годы возникали банды по образцу пацанов-истязателей из романа "Заводной апельсин". Не опасаетесь, что показали пример, который для кого-то заразительный?
Я уже прочитал мнение одного деятеля из Православного патриотического общества имени Иосифа Волоцкого - он пишет, что "День опричника" - очень правильная книга, особенно хорошо там написано, как нужно поступать с врагами России. Каждый волен читать по-своему.
Вот вы, например, сегодня заимствовали у своего героя-опричника меню завтрака с рюмкой водки.
Да, и тем улучшил кровообращение и привел в порядок чувства. Но кроме этого я с моими героями-опричниками согласен лишь в одном: я бы тоже ликвидировал, наконец, кладбище у кремлевской стены и выкрасил кремлевские стены и башни в их исторический белый цвет. Ведь их в эту охру перекрасили сравнительно недавно, и такими мрачными, темными, сурово-государственными они вошли в массовое сознание только при Сталине.
Спорный автор
Владимир Сорокин родился в подмосковном Быкове в 1955 г. Окончил Московский институт нефти и газа. Работал в журнале "Смена", был книжным иллюстратором, участвовал в художественных выставках. С 1980-х годов печатается на Западе, в основном во Франции, с 1990-х - в России. Автор романов "Очередь", "Норма", "Сердца четырех", "Голубое сало", "Пир", "Лед" и др., ряда пьес и киносценариев, либретто к опере "Дети Розенталя". Произведения Сорокина переведены на основные мировые языки. Лауреат российских и международных литературных премий.
дек 2006 - янв 2007 No 50 (128)
Леонид Парфенов
© 2005 "Русский Newsweek".
Док. 387627
Перв. публик.: 26.12.06
Последн. ред.: 26.10.07
Число обращений: 180
Сорокин Владимир Георгиевич
|
