Отмечаемый 27 марта Международный день театра, стартующий на днях традиционный фестиваль "Золотая маска" - лишь поводы для разговора с председателем Союза театральных деятелей, худруком недавно справившего новоселье "Et cetera" Александром Калягиным. Вопросов к мастеру всегда много, и круг их шире сценических подмостков.
- Похоже, окончательно, Сан Саныч, переквалифицировались в писателя, на эпистолярный жанр перешли? То к президенту Путину апеллируете, прося спасти российский театр, то солидаризируетесь с товарищами, осуждающими раскулаченного олигарха Ходорковского, теперь от премьера Фрадкова требуете изменений в законодательстве...
- Так. Допустим. Ну и в чем вопрос?
- А где же искусство, позвольте спросить?
- Посмотри афишу нашего театра, посчитай, сколько у меня вечеров занято за месяц. Это если отвечать совсем примитивно. Я постоянно играю на сцене, репетирую роли, ставлю новые спектакли. Но, кстати, и письма, тобою упомянутые, тоже ведь ради искусства.
- В самом деле?
- Самое простое - заслониться от мира, реагировать на жизнь вокруг чуть равнодушнее, формальнее, не драть глотку и не рвать сердце по любому поводу. Не умею так. У тебя получается? Научи. Я близко принимаю все, что происходило и происходит в моей стране. Особый счет - к 90-м годам с их ваучерной приватизацией, залоговыми аукционами, дефолтом и прочими чудесами, после которых миллионы людей нищали, а единицы становились миллиардерами. Всех нас ломали через колено. Может, в России по-другому нельзя, иначе прольется много крови, но я не забыл чувство всеобщего унижения и не хочу, чтобы прошлое вернулось. Смутное время 90-х оцениваю не с исторических позиций, а как живой человек, которого переехали катком. О нравственности, морали тогда ведь даже не заикались. Тех ощущений вполне достаточно, чтобы не желать их повторения. Впрочем, одного моего нехотения мало, надо что-то делать для перемен к лучшему. Конечно, мог бы не взваливать дополнительную общественную нагрузку, она порой очень давит, пригибает к земле, но... не могу.
- "Если не я, то кто же?"
- Глупо изображать карася-идеалиста, я все же мыслю в несколько иных категориях.
- В каких?
- Все просто: коль уж ввязался в драку, надо идти до конца.
- Полагаете, успеете добраться, Сан Саныч?
- Человеческой жизни не хватит для решения накопившихся проблем, однако это не повод сходить с дистанции. Пока буду шагать, а там, глядишь, кто-нибудь подхватит эстафету.
- Сизифом себя не чувствуете?
- Иногда бывает. Систему не перебороть, но не дай бог нам всем успокоиться, опустить руки. Нужен хоть какой-то общественный контроль за государством. Недочетов ведь по-прежнему хватает. И судебная система не отлажена, и последствия принимаемых правительством решений абсолютно не просчитаны. Стратегически. Допустим, сегодня приняли закон, но кто ответит, как это скажется на жизни людей через пять лет. А через десять? Ощущение, будто подобными вопросами наверху задаваться некому или недосуг. Конечно, сейчас хоть что-то приходит в норму, меняется к лучшему, видна общая картина реформ, появилось организационное начало, которого не было долгие годы. И все равно медленно разворачиваемся, в будущее не заглядываем. Недавно Галина Вишневская рассказала: во всех университетах и колледжах США существуют академические хоры из числа студентов и преподавателей. Понятно, будущие физики с химиками не собираются делать карьеру профессиональных певцов, но на любительском уровне поют регулярно, участвуют в конкурсах и фестивалях, гастролируют. А у нас?
- В квартире - газ.
- Ну да. Газ, свет, теплая вода... Материальное благополучие очень важно, но о духовных потребностях забывать недопустимо. К примеру, ты в курсе, что на всю страну осталось шестьдесят ТЮЗов? Мало, крайне мало! Сейчас ведь гастроли практически умерли. Если в городе нет детского театра, значит, для местных мальчишек и девчонок из всех искусств важнейшим останется кино, а скорее телевизор. Между тем законопроекты о культуре и о театре лежат в Госдуме с 1999 года, очередь до них никак не дойдет. Поэтому и приходится обращаться к руководству страны, напоминать, объяснять, просить. Не может рынок сам все отрегулировать, надо сначала вложить и только потом ждать отдачи. И людей нельзя унижать. Много езжу по России и знаю, как, к примеру, выживают работники сферы культуры в провинции. Если губернатор Мурманской области распорядился материально поддерживать местные отделения творческих союзов, то в Калуге решили иначе: там средства, получаемые театрами от различных видов деятельности, в полном объеме учитываются в доходной части областного бюджета. Гениальный ход! А хочешь, назову тарифные ставки, по которым начисляют зарплаты театральным актерам? Пожалуйста. Артист высшей категории - 2690 рублей, ведущий мастер сцены - 3360 рублей.
- И вы столько получаете, Сан Саныч?
- Я ведь еще худрук "Et Cetera". Было двенадцать тысяч рублей, сейчас сделали двадцать. А почитай должностные характеристики артистов драмы: каждый обязан иметь, знать, соблюдать, выполнять... Высшее театральное образование, стаж работы по профессии не менее пяти лет, выдающиеся сценические идеи, высокое индивидуальное мастерство. Длиннющий список требований за 3360 рублей в месяц. Форменная насмешка!
- Интересно, артисты какой категории рассекают по Москве на "Мерседесах" и прочих "БМВ"? Молодцы, умудряются наскрести на иномарки и пентхаусы при такой зарплате.
- О ком ты говоришь? Как же тебе не стыдно! Я рассказываю о театральной России, а не о раскрученных столичных звездах, зарабатывающих на съемках в рекламе и в телесериалах. Здесь всегда было больше возможностей. И я в свое время читал в городской филармонии по школьным абонементам "Пропавшую грамоту", "Страшную месть", "Вечера на хуторе близ Диканьки". А как иначе? В кино и в театре главных ролей тогда не давали, а от обязанностей кормильца семьи меня никто не освобождал. И мы не голодовали, как принято говорить. Но кроме Москвы и Питера, где с гонорарами сегодня все относительно благополучно, есть другие города. Там драматические артисты по-прежнему обречены существовать на мизерные деньги, которые им выплачивает театр. На прошлой неделе съездил в Нижний Новгород, где вечером сыграл в спектакле "Лица", а днем пообщался с местными работниками культуры. Разговор, как, наверное, догадываешься, получился не из приятных. Встает из зала женщина и говорит: "Александр Александрович, я всю жизнь проработала в музыкальной школе, у меня полвека трудового стажа, мои ученики - лауреаты всесоюзных и международных конкурсов. Сегодня мне платят две тысячи рублей в месяц. Ставка такая". Что тут скажешь?
- Что?
- Сердце в очередной раз сжалось, словно я новость услышал... Конечно, местный директор школы может внять моей просьбе, исхитриться и со всеми надбавками повысить заслуженному ветерану зарплату до трех тысяч. Но это уже будет нарушение, за которое руководителя при желании запросто возьмут за мягкое место и привлекут по всей строгости революционного закона. Срок впаяют! Элементарно! Не видел на днях телесюжет, как завели дело на директора детдома для больных энцефалитом за использование средств не по назначению? Бедная женщина осмелилась доплачивать своим работникам из денег спонсора. Оказалось, преступление. Пока ей выписали штраф на десять тысяч и повесили 240 тысяч рублей нецелевых расходов. А на экране показывали детей, которые в десять лет учатся ходить по шажку. Их нянечки на себе таскают... О чем мы говорим, господи? Будто никто этого в нашей стране не знает. Другое дело, что изменить ситуацию не по силам ни мне, ни тебе. Как тут не почувствовать себя Сизифом? Постоянно задаюсь вопросом: сколько еще биться головой об стену? Ведь исход противостояния очевиден. Класть жизнь, чтобы сдвинуть махину на микрон? Повторю, все меняется слишком медленно. Страна вымирает быстрее. Конечно, при желании можно кое-что поставить себе в заслугу. При СТД заработал центр поддержки русскоязычных театров. Важное дело, спору нет, и все равно это крохи на фоне общей разрухи. Поэтому и в Нижнем я выслушал учительницу музыки с 50-летним стажем, опустил глаза и сказал банальное: "Боремся". Врать, утешать или обнадеживать не мог. Думаешь, легко после таких встреч выходить на сцену и играть?
- Когда в последний раз было такое, Сан Саныч, чтобы вы проснулись и ничего не болело?
- Давно не случалось. Если ты в фигуральном смысле вопрос задал. Впрочем, и в буквальном тоже.
- Неужели и 30 ноября прошлого года не почувствовали себя счастливым?
- День открытия "Et cetera" стоит особняком. Физически вымотался страшно, механика заедала, электронику не отладили, компьютеры, обслуживающие сцену, не успели настроить, и все же общее настроение было фантастическим. Родилось, осуществилось, ожило. Можно сказать, я шел к этому событию с детства, когда в мечтах рисовал собственный театр. Слишком громкая фраза получилась, да? Хочешь, расскажу анекдот в тему, чтобы пафос сбить? Карабас-Барабас приходит домой и видит: растерзанная Мальвина лежит с задранной на голову юбкой, рядом валяются облеванный Пьеро и Артемон с разодранным ухом, в камине догорает Буратино... Карабас садится на стул, хватается в отчаянии за голову, потом достает сигарету, прикуривает от тлеющего Буратино и, пуская кольца дыма, задумчиво произносит: "Нет, не о таком театре я мечтал..." "Et cetera" - сказка, реализация самых смелых моих надежд.
- Неужели никто ложку дегтя не добавил?
- Куда же без этого! Пока не занимал постов, как-то не замечал особой злости, зависти. Наверное, кто-то ревновал к актерским удачам, но я старался не зацикливаться. Есть у меня такая способность. В детстве, бывало, ссорился с мамой, а через пару часов не мог понять, из-за чего приключилась размолвка. Хорошее помню, мне от этого тепло и уютно. Но сегодня невозможно не услышать шипения вокруг. Да, все творческие люди амбициозны, тщеславны, чем-то и на кого-то обижены, но неужели мы окончательно разучились радоваться за других? Петр Фоменко, харкая кровью, строит новое здание, Владимир Урин добился реконструкции Театра Станиславского и Немировича-Данченко, хотя дважды горел, Анатолий Васильев получил прекрасное помещение. Коллегам удалось прорвать цепь, реализовать задуманное, так поздравьте их, разделите момент триумфа. Нет, не желают. Моментально начинаются разговоры, кто более достоин, а кто менее. Не понимаю, честное слово! На том свете сочтемся славой. Я не плачусь, не дай бог, решат, будто жалуюсь на жизнь. Скулить не в моем стиле. С другой стороны, и кривить душой неохота: редко стали появляться поводы для радости. Вот к дочке в Америку слетал, день рождения внука отпраздновал. Но расслабиться, отдохнуть по-настоящему все равно не получается. Амортизация, видимо, ослабла. А люди, наверное, думают, что Калягин унесет театр с собой в могилу? Прости за сравнение, Евгения Колобова с нами уже нет, а "Новая опера" здравствует и, верю, будет жить долго и счастливо. Ладно бы, если я на казенные деньги банк зарегистрировал или личный ресторан открыл, соломки на старости лет подстелил, но ведь театр построил!
- Использовав служебное положение.
- Еще один непонятливый! Объясняю: никто не вечен, уйду я в мир иной, а "Et cetera" останется. Если отбросить лукавство, деньги на строительство ведь давали не за должность, не за то, что я председатель союза, а за сыгранные роли, которые люди помнят. В том числе и занимающие высокие посты. Понимаешь? Есть актерский бренд. И вот еще что... Не заметил бронзовую табличку на фасаде: "Театр построен на средства жителей Москвы"? Это не мое личное владение, оно принадлежит городу, и в этих словах уже никакого пафоса нет. Название не нравится, переименуете, но тут точно будет театр, а не что-то другое. Пока потерпите, я похозяйничаю.
- Чувствую, сакраментального вопроса о творческих планах не избежать.
- А я все жду: когда же?
- Специально на десерт приберег, Сан Саныч.
- Лакомься. Спустя двенадцать лет собираюсь снимать художественный фильм. Пока не раскрою карты о чем. В театре ставлю новую пьесу Максима Курочкина, написанную по моему заказу.
- Содержание тоже секрет?
- Название "Подавлять и возбуждать".
- Вы занимаетесь первым или вторым?
- И тем, и другим. Определение, которое мой преподаватель в мединституте дал психиатрии как науке, мы спроецировали на актерское ремесло.
- Диагноз ставите?
- Это сделали до меня. Лишь констатирую факт. Спектакль о людях, выбравших единственную профессию в мире, где все столь сиюминутно и зыбко. Сейчас или никогда. Поэтому и живем мы так истерично, с надрывом, пьем, гуляем, мечемся, срываемся, ищем сильных эмоций, страстей. А если еще добавить возраст, невозможность вернуться в прошлое, сыграть несыгранное, картина станет совсем ясна. "Подавлять и возбуждать" задумывается нами почти как исповедь.
- Персонально ваша?
- Зачем о себе рассказывать? Никому это не нужно и неинтересно. Хотя многое в пьесу привнесено мною. Полтора года с Максимом над текстом работали.
- Значит, все-таки не только открытые письма сочиняете, Сан Саныч?
- Опять о своем? Актер я. Был им и остаюсь. Надеюсь, хоть в этом никто не сомневается. С праздником, коллеги! Целую. Ваш...
Андрей Ванденко
"Итоги"
27.03.2006
http://www.kalyagin.ru/press/7007/
Док. 393982
Перв. публик.: 27.03.06
Последн. ред.: 09.11.07
Число обращений: 445
Калягин Александр Александрович
|
