В Цирке на Цветном бульваре состоялось открытие X фестиваля национальной театральной премии "Золотая маска", срежиссированное Андреем Могучим. ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА честно искала позитивные моменты синтетического представления.
"Золотую маску" у нас действительно любят и чтят. На открытие юбилейного фестиваля в Цирк на Цветном стеклись все сколько-нибудь заметные деятели отечественной культуры и туча иностранных продюсеров, весьма кстати съехавшихся на Russian case - отборную программу, предлагаемую россиянами на экспорт. Зрители (от писателя Владимира Сорокина до безвестных мамаш с малолетними детьми) предвкушали праздник: были обещаны звери и клоуны. Причем клоуны не простые, а титулованные: председатель СТД Александр Калягин и президент "Золотой маски" Георгий Тараторкин.
Так что когда над выходом на арену засветился киноэкран с хрестоматийными кадрами из "Цирка" Георгия Александрова - марш белых физкультурников по Красной площади, Любовь Орлова и портрет Сталина над стройными колоннами счастливых людей,- публика радостно засвистала, заулюлюкала, и выход толстого Рыжего (господин Калягин) и тощего Белого (господин Тараторкин) клоунов прошел на ура. Однако первые же реплики народных артистов несколько озадачили: Рыжий стал требовать денег, чтобы купить "Золотую маску", Белый - лепетать что-то "духовное", за что и получил от господина Калягина по заднице с молодецким: "Счас по жопе дам!" Надо сказать, мотив покупки "Маски" настырно доминировал во всех репризах клоунов-руководителей, что вызвало недоумение: жюри фестиваля обвиняли в самых разных грехах (от некомпетентности до мелкого политиканства), но в продажности - никогда.
В клоунских репризах варьировались и другие производственные мотивы. Был по-доброму осмеян отказавшийся от участия в "Маске" Валерий Гергиев. Под возглас "Абисалыч не приехал, но прислал музыкальный привет!" на арену выкатил обезьяний театр - обаятельные шимпанзе представили джаз, сплясали русскую, цыганочку и что-то современное. Был вывезен живой лев в клетке. Рыжий откомментировал: "У нас есть свой" - и принялся вымогать наличные у сидящего в зале режиссера Льва Додина, многократного лауреата и нынешнего номинанта "Маски". Среди узкоцеховых тем нежданно возникла и политическая: господин Калягин вдруг сравнил льва с президентом ("у него такой же взгляд - добрый, честный, справедливый") и, тряся дубиной, пообещал разъяснить всем интересующимся про вертикаль власти.
Некоторую неловкость, вызванную искрометными шутками клоунов, не смог разрядить и сценарий. Он был задуман как представление основных номинаций "Маски": живой слон означал "спектакль большой формы"; маленький фокстерьер, переодетый в плюшевого слоника и постоянно притворяющийся издохшим,- соответственно "малую форму"; обросший щупальцами мутант из будущего циркового проекта "Кракатук" - "новацию"; амазонка-всадница - "лучшую женскую роль". Дробность сценария, более пригодного для церемонии награждения, были призваны скрепить "сквозные персонажи" из александровского "Цирка": белокурую Мэри продублировала звезда "Норд-Оста" Екатерина Гусева, ее сына, негритенка Джимми,- лысый человек в черном трико по имени Анвар Либабов, летчика Петровича - гендиректор "Маски" Эдуард Бояков. С "негритенком" случилась очередная бестактность. Рыжий, повторив реплику киношного злодея "У этой женщины черный ребенок!", стал пинать господина Либабова, приговаривая: "Пшел вон, черный!" Видимо, вышучивал национал-патриотов.
"Своя публика" честно радовалась нежданным амплуа старых знакомых. Когда госпожа Гусева пела любовный дуэт, без страховки вися на белых лентах в шпагате метрах в семи над ареной, мало кто слушал, что она там поет,- восхищались мужеством женщины. Когда преуспевающим продюсером господином Бояковым выстрелили из пушки и он взмыл под купол цирка, корреспондент Ъ первая завопила от восторга. Боюсь, однако, что "не своя" публика предпочла бы видеть на их месте профессиональных воздушных акробатов.
Впрочем, в недорепетированном представлении даже циркачи-профессионалы выглядели сущими любителями. Роняли булавы жонглеры, робко строились в шаткие пирамиды девушки-акробатки, конфузливо пилили пополам господина Тараторкина иллюзионисты. Только акробаты на подкидных досках не валяли дурака - опасно для жизни. Их головоломные сальто на ходулях оказались главной театральной правдой на этом кокетливом празднике лидеров лицедейства.
Татьяна Кузнецова
Коммерсантъ
29.03.2004
http://www.kalyagin.ru/press/3183/
