За 10 лет он сумел создать свой театр и сохранить от развала Союз театральных деятелей
Вопросов к председателю Союза театральных деятелей России (СТД) и художественному руководителю театра "Еt cetera" всегда много, а времени для ответов у него всегда мало. Поэтому, встречаясь с ним, невольно стремишься спросить о самом главном. А самое главное для народного артиста России Калягина - это две сферы его жизнедеятельности: театр и СТД.
- Честно говоря, даже не верится, что мы дожили до своего юбилея. Быть может, кто-то скажет: всего-то 10 лет, а я скажу: уже 10! И понять меня может только тот, кто в наше сложное время решился создать свой театр. Когда "Еt cetera" только еще организовывался, меня спрашивали: а какая у вас идея? И я вспоминал, что, например, "Современник" и Театр на Таганке возникали с достаточно определенной идеей, заявляя о себе, как о некой оппозиции существующему режиму и, естественно, официальному искусству. Выпускники школы-студии МХАТ, пришедшие на сцену "Современника", выглядели такими живыми и естественными, настолько сильно отличались от всего, что творилось вокруг.. Ну а если бы они остались в своем "заповеднике", то не отличались бы от всех остальных в Художественном театре, излишне напыщенном и консервативном. Впрочем, кто это теперь может точно знать...
- А зачем вам вообще нужен был свой театр, когда все у вас и так сложилось в творческой судьбе?
- Начиная строить свой театр, ятем самым помогал себе выйти из творческого кризиса, в котором находился. Я покинул МХАТ, хотя и видел, насколько тяжело Олегу Николаевичу Ефремову... Разваливался театр, разваливалась труппа. Тяжело было и мне. Несмотря на то, что много предлагали сниматься в кино, и вроде бы чувства невостребованности я не испытывал, но, оставаясь человеком театра, жить без него не мог. Может, поэтому и рискнул открыть новый театр со своими выпускниками. Никаких глобальных замыслов у меня не было, просто хотелось делать свое дело. Наверное, с моей стороны, это выглядело достаточно легкомысленно, но, уж видно, я такой человек. Скорее, меня вела интуиция, я подсознательно чувствовал, что правильно делаю, собирая вокруг себя молодежь и давая ей возможность самовыразиться. К тому же, поверьте, я достаточно иронично отношусь к своей персоне, чтобы считать себя носителем необыкновенных художественных идей. Постепенно как-то все образовалось, и нам, как мне кажется, удалось за 10 лет создать свой оригинальный, самобытный репертуар.
- И чем он отличается от других театров?
- Сегодня на нашей афише театра вы сможете увидеть "Смуглую леди сонетов" Бернарда Шоу в постановке Романа Козака, мюзикл "Моя fair леди" Фредерика Лоу, воплощенный оперным режиссером Дмитрием Бертманом, "Дон Кихота" Сервантеса в необычной интерпретации болгарского режиссера Александра Морфова, а также "Шейлока" Шекспира, которого поставил приглашенный из Грузии Роберт Стуруа. Известный драматург Александр Галин воплотил на нашей сцене свою пьесу "Конкурс". Разные имена, разные названия, но, как мне кажется, в театре стали появляться определенные черты своего стиля. Может быть, что-то от Таирова... Надеюсь, мы не будем ставить что ни попадя и не будем приглашать в свой театр режиссеров только потому, что они талантливы. Конечно, мы хотим, чтобы здесь работали одаренные люди, но, повторяю, у нас уже есть свой художественный язык, а потому приглашенные режиссеры должны ему соответствовать.
В конечном итоге многое определяет в театре вкус художественного руководителя. Допускаю, что кому-то наш стиль постановок близок, а кому-то нет, и это нормально. Но у меня есть своя художественная позиция, и я стараюсь ее придерживаться во всем. Делать это довольно трудно, потому что надо соответствовать уже сложившейся репутации.
- Каждый режиссер, приглашенный в театр, наверняка хочет, чтобы в его спектакле играл Калягин. Как вы справляетесь с этим?
- С самого начала я заявил: театр "Еt cetera" ни в коем случае не будет театром одного актера. Сегодня я играю в "Смуглой леди сонетов", "Шейлоке", "Дон Кихоте", а последняя премьера - "Король Убю" Альфреда Жарри в постановке Александра Морфова просто доставляет мне истинное наслаждение. Это немало. Хотя, не стану лукавить, как любой актер, я хочу играть много, но ведь этого хотят и другие артисты. Я убежден, что у меня работают очень способные люди. Другое дело - кого-то режиссеры видят сразу, а кого-то пока не разглядели по-настоящему. Допускаю, что в ком-то из них я могу ошибаться, но в конце концов все проверяется временем и умением брать ответственность на себя. Пока в труппе 25 актеров, и это оптимальный вариант для такого театра, как наш.
- А каким образом у вас происходит отбор режиссеров?
- Сегодня мы выбираем тех кто чувствует наш стиль, наш язык Все режиссеры, которых здесь назвал, как мне кажется, и есть "наши". Хотя думаю и о других. Называть конкретные имена пока не стану, потому что это всего лишь мои надежды. И вообще если говорить шире, то, на мой взгляд, хороший актер начинается не с хорошей пьесы, а с хорошего режиссера. К примеру, Анатолий Васильевич Эфрос, с которым мне довелось работать, ставил не самую лучшую пьесу Игнатия Дворецкого "Человек со стороны", но ведь именно в этом спектакле были замечательные актерские работы - Сейфуллин, Грачев играли блистательно! Или давайте вспомним сколько было изумительных актерских открытий, когда Олег Николаевич Ефремов ставил "Заседание парткома" или "Сталеваров". Когда на спектакле появляется режиссер, который "взбивает" исполнителя, как сливки, то получаются самые неожиданные вещи. Я это испытал на себе во время репетиций "Живого трупа", где мне пришлось играть Федю Протасова, и потом критики долго спорили, может быть таким Протасов или не может. Любая, самая блистательная пьеса может показаться тоскливой и унылой, если режиссер не подыскал к ней нужного ключа, и любая, даже средненькая пьеса при талантливом постановщике может превратиться в театральное событие. Тем более что сейчас можно приглашать на спектакли актеров из других коллективов.
- Да, не могу не спросить о вашем отношении к антрепризе, о которой в основном говорят с большим раздражением. Но ведь сейчас и в репертуарных театрах накопилось много проблем...
-Я уверен, что репертуарный театр, несмотря на все трудности, выстоит. Он обязан это сделать, иначе мы погубим главное театральное достижение XX века. К сожалению, сегодня антрепризой занимаются люди, заинтересованные лишь в заработке. Хотя, слава Богу, не все. Я это говорю не только как председатель театрального союза, но и как артист, участвовавший в самой первой антрепризе под руководством Сергея Юрского. Спектакль назывался "Игроки" и вызвал бурю эмоций среди критиков. Сегодня, для того чтобы репертуарный театр и антреприза могли мирно конкурировать друг с другом, антреприза должна стать цивилизованной, как во всем мире. В моем театре режиссеры очень часто просят пригласить на свой спектакль того или иного актера со стороны. И я соглашаюсь, если это, конечно, не каприз, а "производственная необходимость" и такого исполнителя нет в труппе. Ведь это тоже позволительно рассматривать как некую разновидность антрепризы внутри репертуарного театра. И тут разрешено прибегать к любым цивилизованным методам - был бы качественный результат.
- Скажите, хотя, наверное, этот вопрос может показаться некорректным: вам очень мешает председательское кресло как актеру? Или наоборот: ваша популярность помогает чего-то добиваться у начальства для СТД?
- Хочется быть честным, поэтому отвечать на такой вопрос трудно. К сожалению, в нашей стране деньги на искусство по-прежнему дают "под известное лицо" и двери высоких кабинетов охотнее открываются перед знакомыми всем лицами. При строительстве моего театра да и потом это часто помогало. Хотя в то время я не был председателем СТД.
С точки зрения творчества, мне поначалу работа в СТД мешала. Приходилось жертвовать какими-то ролями, иногда на репетициях никак не мог сосредоточиться, настроиться на рабочий лад, мысли были заняты отнюдь не творчеством. Теперь у меня в союзе каждый из заместителей четко знает, за что отвечает и чем конкретно занимается, поэтому есть с кого спросить. Мы собираемся один раз в неделю на совещание, и каждый докладывает о своих делах, после чего решаем, на чем надо сосредоточиться в первую очередь. Но работы не убавилось, а прибавилось, ибо наше государство постоянно подбрасывает все новые проблемы. Так что "покой нам только снится".
Что может сегодня СТД? К сожалению, наше правительство пока не в состоянии заботиться о развитии театрального искусства в должной мере, значит, мы должны брать эти функции на себя. Но наш союз - всего лишь общественная организация. К сожалению, пока Дума не торопится с законом о театре, считая, что есть гораздо более существенные проблемы, чем проблемы культуры. Это горько сознавать, потому что слишком много времени и сил у меня уходит на доказательства очевидного. Порой от этого руки опускаются. Хотя, когда каждый день занимаешься обыкновенной, рутинной работой, а потом видишь какие-то результаты, пусть и небольшие, то понимаешь: ради этой "текучки" стоит чем-то и жертвовать, потому что это касается многих творческих людей, за которых никто, кроме СТД, не попросит и не озаботится их жизнью. Я мечтаю, что наступит такое время, когда вступить в Союз театральных деятелей будет считаться большой честью, и это право придется заслужить. Вот тогда, может, люди будут приходить к нам не только со словами "дайте", но и будут предлагать: "возьмите"...
Наталья Старосельская
ТРУД
17.04.2002
http://www.kalyagin.ru/press/730/
Док. 394965
Перв. публик.: 17.04.02
Последн. ред.: 11.11.07
Число обращений: 434
Калягин Александр Александрович
|
