Михаил Демурин: Гражданская платформа смяла `Право и справедливость`Назад
Михаил Демурин: Гражданская платформа смяла `Право и справедливость`
Чем либеральный проект будет отличаться от консервативного
На состоявшихся в Польше внеочередных парламентских выборах либеральная "Гражданская платформа" (ГП) серьёзно потеснила постулирующую себя в качестве консервативной партию "Право и справедливость" (ПиС). Претензии у поляков накопились не только к внешней политике братьев Качиньских, которая польского избирателя волнует на самом деле в меньшей степени, но и к их политике внутренней. В чем причина неудачи консервативного проекта в Польше?
Страны Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) переживают сегодня сложное и противоречивое время. С одной стороны, как заявляют их руководители, их главная задача - восстановление своей национальной самобытности после периода доминирования СССР. С другой - эти страны активно включились в осуществление новых проектов глобалистского свойства: в Европе - в рамках Евросоюза; в мире - под эгидой США. В силу первого вектора в ЦВЕ сегодня востребованы консервативные идеи, консервативная политика. В силу второго дополнительные шансы получают партии либерального толка.
Всё это характерно проявилось в польской политике, но с двумя нюансами. Во-первых, стремление стать проводником интересов США в Европе и, соответственно, опираться на их поддержку у Варшавы превалирует над желанием "вписаться" в западноевропейскую политику. Во-вторых, братья Качиньские с особым рвением взялись за сведение счетов в отношениях с Россией. Добавим к этому скрытую конфликтность, присущую сегодняшним отношениям Евросоюза и США (в основном в силу стремления Вашингтона сформировать выгодную для себя расстановку сил в Западной Европе), и открытую конфликтность в отношениях ЕС и России (объективно вредную для ЕС в большей степени, чем для России), и мы признаем, что шансы сохранить своё лидерство в стране у Качиньских были минимальные.
Отдельно надо сказать о субъективном факторе. И дело здесь не только в политической эксцентрике, сколь бы отталкивающей она ни казалась. Хуже этого была проявившаяся в деятельности Качиньских тенденция к новому тоталитаризму, неприятие любых оппозиционных проявлений, стремление выстроить всю политическую и общественную жизнь в стране под свой ранжир.
Что в итоге? При достаточно сильной социальной составляющей программы ПиС этим благим обещаниям не суждено было стать реальностью. Клерикальная риторика не превратилась в последовательную политику поддержки христианских ценностей. Помпезно провозглашённое кредо антикоммунизма очень быстро проявило свою конъюнктурную суть внутриполитического и внешнего, антироссийского, свойства. Патриотизм обернулся великопанским реваншизмом.
Особо хотелось бы сказать о принятом при братьях Качиньских законе о люстрации. Такая "борьба с прошлым", причем не только общим, но прошлым нескольких миллионов конкретных поляков - наиболее яркое свидетельство того, что о консерватизме Качиньских можно говорить лишь условно: вносить подобную рознь в свою нацию истинному консерватору просто в голову не придет.
Несмотря на то что Дональд Туск в ходе предвыборной кампании резко критиковал внешнюю политику правительства Ярослава Качиньского, изменения произойдут главным образом на еэсовском направлении и в двусторонних отношениях с Берлином. Линия Варшавы просто станет более корректной. Одновременно Польша сохранит поддержку программы размещения элементов американской ПРО в Европе до тех пор, пока Вашингтон сам не изменит свой подход ко всему набору или части этих проблем.
В отношениях с нашей страной новое польское правительство с большой долей вероятности продолжит линию на то, чтобы добиваться решения имеющихся в них проблем не посредством поиска взаимопонимания, а путём привлечения возможностей давления по линии Евросоюз - Россия. Будут и далее раскручиваться болезненные темы, особенно касающиеся истории. Варшава останется активным "двигателем" проектов транспортировки среднеазиатских и каспийских энергетических ресурсов в обход России и жёстким критиком сооружения газопровода "Северный поток". Последнее, правда, не столько с тем, чтобы помешать строительству, а с целью выторговать за корректировку позиции нужные ей шаги со стороны Брюсселя, Бонна и Москвы.
Главная проблема российско-польских отношений сегодня, на мой взгляд, - отсутствие общественного диалога, развитых двусторонних или многосторонних контактов между политическими силами различной направленности. Ожидать, что он начнётся в ближайшее время, к сожалению, не приходится. Для этого с нашей стороны просто отсутствует субъект. "Единая Россия" как партия власти партнёрам малоинтересна: проще вести переговоры непосредственно с правительством. Хотя такой диалог на уровне сформировавших правительства партий между Москвой и Варшавой, конечно, будет установлен. А вот внешнеполитический ресурс других, в том числе оппозиционных, партий у нас, как, например, в Германии, ставить на службу общегосударственной внешней политике не научились. Да и учиться пока не хотят: а ну как такие содержательные партийные инициативы приведут к повышению их авторитета! Между тем именно такой подход мог бы быть весьма и весьма полезным для снятия напряжённости в целом ряде вопросов, причём, естественно, не только в отношениях с Польшей.
