Один-единственный шанс у фильма Владимира Хотиненко "72 метра" все-таки был. Ничего удивительного: даже самым безнадежным, самым обиженным неудачникам судьба предоставляет шанс. Итак, единственная перспективная линия картины - линия Гармаша. Конечно, не бог весть что, не линия Маннергейма, но - реальная перспектива сохранить фильму какую-никакую жизнь. Надо было закрепиться, удержать плацдарм зубами, а после перейти в наступление, культивируя в персонаже Сергея Гармаша то лучшее и то худшее, что было ненароком заложено. Ладно, пускай Гармаш пригодится мне. На него, как на живца, буду ловить большую-пребольшую рыбу, Ридли Скотта. В нашем прокате картину последнего поименовали "Великолепной аферой", видимо, полагая, что постсоветский человек клюет лишь на идею "воровство", только на концепт "мошенничество". На самом деле фильм называется Matchstick Men. Что называется, почувствуйте разницу.
И все-таки Гармаш. Его персонаж запомнился своим нежеланием впускать в первый, уцелевший отсек подлодки троих товарищей из отсеков затонувших. Гармаш убедительно ссылался на инструкцию, настаивал на том, что запрещено, опасно, что могут погибнуть не только трое несчастных, но также десять счастливчиков из отсека номер один. Я поверил в психологическую состоятельность Гармаша. Его трусоватый протест - единственный вменяемый драматургический ход. Гармаш, конечно, не прав, устами Гармаша говорила сама подлость. Как говорится, погибай, а товарища выручай, не поспоришь. С другой стороны, там, где "не поспоришь", искусство заканчивается. Начинается пропаганда.
Еще лучше сухопутная история моряка. На земле у него жена, дочка на выданье и мизерная зарплата. Авторы акцентируют социальные противоречия: жена предельно не уважает нищего родственника, изменяет ему с эффективным менеджером из продуктового ларька. То ли жена, то ли дочь, не припомню, отказывается от золотых сережек, которые моряк купил в подарок, на занятые деньги. Окончательно уничтоженный своими женщинами офицер не выполнил служебный долг: не проверил боеготовность спасательных костюмов. Из-за этого оставшиеся в живых вот-вот погибнут во второй раз...
В сущности, двухчасовой шедевр Ридли Скотта отрабатывает ту же самую фабулу, которая свернута Владимиром Хотиненко в три-четыре реплики мимоходом. Там, где наши паразитируют на социальной проблематике, Ридли Скотт справедливо акцентирует антропологическую разницу: возраст и пол. Я сам за социальную справедливость. Но есть, как говорится, и высший суд, то бишь неотменимая разность и непреодолимые противоречия.
Великолепный Николас Кейдж играет кризис среднего возраста. Его герой давно разведен. В пору расставания жена была на втором месяце беременности. Кейдж поставил ей под глазом синяк, она закономерно ушла. "Это мог быть ребенок от кого угодно!" - оправдывается он теперь и тайком мечтает о новом качестве жизни. Ну да, в глубине души Кейдж хочет быть Отцом. "Вы о ней думаете? - интересуется психолог. - Думаете о том, что могло бы быть дальше?" - "Иногда. Когда смотрю на школьный автобус..." Собственно, весь фильм - изощренный фантазм героя, словно репетирующего роль отца, примеряющего его личину. Так называемая "афера" - всего-навсего уловка, упаковка подлинного, антропологического сюжета.
Итак, то, что происходит в картине, - проекция внутреннего мира истерического мужчины средних лет. Все персонажи, кроме бывшей и нынешней жены, которые, в сущности, являются одним и тем же лицом, обманывают героя, водят за нос, подставляют и таким образом "учат жизни". Полный иронии и сарказма опус Ридли Скотта - своего рода роман воспитания Отца.
Конечно, авторы напрямую соотносят сюжет с хичкоковским. Лучший фильм всех времен и народов, "Головокружение", вот пароль и точка отсчета для отчетной картины. В сущности, персонаж Кейджа - вариант персонажа Джеймса Стюарта из картины Хичкока. Ридли Скотт и его сценаристы не скрывают фабульной вторичности своего опуса. Не стесняются вторичности, ибо фабула здесь не главное. Герой Стюарта боялся высоты, герой Кейджа - открытого пространства и грязи. Разница в том, что Стюарт - бывший полицейский, ныне частный детектив, а Кейдж - мошенник и аферист. По сути, вор.
Кейдж упрямо держится за свою философию мошенничества, защищая ее и от психолога, и от новоявленной дочери-подростка. В сущности, эта позиция - нечто среднее между идеологией плейбоя и Робин Гуда. "Я обманывал, но я никогда не взял лишнего!" - "Так что же, вы пример для подражания?" - "Да!"
Однако никто не уверен в себе до конца, тем более стремительно стареющий одинокий мужчина. Все его сомнения, страхи и комплексы укоренены в сюжете, персонифицированы. Фильм Ридли Скотта есть удавшаяся, в отличие от тарковского "Зеркала", попытка визуализации внутреннего монолога!
Видимо, Кейджа мучает совесть. И тогда сознание прибегает к автотерапии, к той самой "великолепной афере" по отъему больших денег, которую осуществляет в отношении Кейджа его подельник, молодой, начинающий Фрэнк (акт. Сэм Рокуэлл).
Кейджу хочется проявлять о ком-нибудь заботу, то есть самому повзрослеть. И тогда он начинает одергивать возникшую из ниоткуда дочь: "Ты все сделала неправильно!" Как будто он, мошенник, знает, как правильно! "Так не ведут себя девчонки! И - позор тебе, позор!" - местами диалоги дивно хороши.
В то же время герой не уверен в своем праве быть Отцом, в своих человеческих возможностях. И тогда, гениально закатывая глаза, Кейдж бормочет что-то вроде: "Она ненавидит меня. Я во всем виноват. Я потерял свою дочь!" Или: "Я плохой отец. Я это знаю. Я даже не могу уладить свои проблемы". Уговаривает не психолога, себя: "Я не боюсь быть отцом. Понимаете, не боюсь!"
Ему кажется, что дочь может попасть в беду: "Тебе четырнадцать лет, и ты уже побывала в полиции!" - "Он стал хватать меня за грудь, что я должна была делать?" - действительно, мир безжалостен к 14-летним девчонкам. Ему кажется, что она не вполне его ценит: "Ты не плохой, ты просто не очень хороший!"
Наконец, главная опасность. Кейджу кажется, что взрослеющей дочери нужны от Отца только деньги. Ее участие в грандиозной афере по отъему его денег на стороне его противника - персонификация именно этого Страха, переходящего в Ужас.
Ридли Скотт виртуозно проводит эту тему через весь фильм. Вот дочь (кстати, бесконечно обаятельная Элисон Ломан) настырно проникает вслед за отцом в банк, коварно подбираясь к его персональной ячейке: "Сколько, скажи, сколько?! Триста тысяч, пятьсот, миллион?!" Насколько неотразима ее непосредственность, настолько же проблематична искренность любви к Отцу. И, заметьте, сделано это не посредством назидательной болтовни, но посредством изощренной драматургии и безупречной актерской игры. Исподволь, ненавязчиво. А кто хочет, может, конечно, считывать с экрана бессмысленный сюжет "из жизни аферистов". Вот это и есть так называемый "здоровый рынок".
Итак, Отец боится, что дочь хочет от него только денег, тогда как он может дать ей гораздо большее: свои любовь и заботу. И эти страхи совершенно справедливы. Начиная с некоторого момента дочери действительно не нужна его любовь и действительно нужны только его деньги. Наступает момент, когда Отца должен заменить Муж, когда Отец становится ненужным и поэтому чувствует себя обманутым. Вот о чем на самом деле эта поразительная, без малого великая картина Ридли Скотта!
Когда через год, случайно, Кейдж встречает свою "дочь", свою обманщицу с каким-то молодым ублюдком, так называемая "афера" расшифровывается. Ее подлинный смысл становится очевидным. Авторы предъявляют антропологический эквивалент вроде бы бессмысленной криминальной истории "из жизни аферистов".
Однако это еще не все. Если Владимир Хотиненко объявил и главным врагом, и предателем мужчины среднего возраста супругу, то Ридли Скотт справедливо оспорил эту точку зрения. Он приводит героя к пониманию того факта, что жена все-таки не предатель, а как минимум союзник. Не случайно продавщица из супермаркета, которая на протяжении всей картины "приглядывалась" к Кейджу, оказывается поразительно похожа на прежнего врага, бывшую жену. Кейдж тоже приглядывается и постепенно опознает в этой, ровеснице, - жену.
Финальный кадр: жена беременна, Кейдж склоняется к ее животу, слушает ребенка. История сделала круг и замкнулась сама на себя. Это вечная история без вариантов: та, которая родится, бросит, предаст, отвергнет отцовскую любовь и будет права.
31 Марта 2004
http://old.russ.ru/columns/street/20040331-pr.html
Док. 412304
Перв. публик.: 31.03.04
Последн. ред.: 01.01.08
Число обращений: 359
Манцов Игорь
|
