Чулпан Хаматова пришла в театр "Современник" уже известной киноактрисой, сыгравшей в "Стране глухих" и многих других фильмах, удостоенной ряда кинематографических премий. Роль Патриции в спектакле "Три товарища" пробудила еще больший интерес к этой талантливой молодой актрисе.
- Чулпан, вспомните, пожалуйста, как впервые возникла у вас мысль стать актрисой.
- В детстве проявилась одна черта моего характера: я сама себя могла занять, мне не нужна была компания. Сама придумывала себе игры, сама в них играла, иногда в абсолютном одиночестве, - в больницу, в магазин, в водителя трамвая. Ни в детском саду, ни в школе я не читала стихи, не участвовала в школьной самодеятельности. Я училась в Казани, любила ходить в театр и кино и одновременно серьезно занималась математикой. Поступила в финансовый институт. Видимо, сказались семейные традиции: мои родители - специалисты по точным наукам, но душой вся семья тяготела к искусству. С раннего детства родители старались передать мне все, что связано с миром фантазии, мне приносили горы книг из библиотеки, то есть мир театра был заложен с первых лет. Об этом ни разу не было сказано вслух, но я это несла в себе. В конце концов я бросила финансовый институт и поступила в Казани в театральное училище, проучилась год и приехала в Москву поступать в РАТИ, на курс А.В. Бородина.
- В кино вы начали сниматься раньше, чем вышли на сцену?
- Я начала сниматься на 3-м курсе. Мой первый фильм - "Время танцора" В. Абдрашитова, затем "Страна глухих" В. Тодоровского, "Лунный папа" Б. Худойназарова, сейчас снимаюсь в Петербурге в "Рождественской мистерии" А. Кравчука. Еще я участвовала в двух немецких картинах: "Тувалу" Ф. Хельмера и "Англия" А. фон Бориса, мне интересно было поработать на других языках, немецком и английском.
- Вы ощущаете себя звездой, когда приезжаете в Казань?
- Я приезжаю раз в полгода на несколько дней и ни с кем не успеваю повидаться, кроме родителей, близких друзей и педагогов театрального училища, с которыми у меня сохранились замечательные отношения. Школу я так не любила, что заходить туда не хочется.
- А в Москве?
- Приятно, когда узнают и у людей появляется улыбка.
- Как сложилась ваша актерская судьба после института?
- После окончания РАТИ я год поработала в Российском Молодежном театре, а потом ушла в свободное плавание. Мой график и мои профессиональные потребности не совпадали с тем, что мне предлагалось в театре, и в этом никто не виноват. Я бы с удовольствием осталась, там работают потрясающие люди, там я сыграла главную роль в своем самом любимом и родном спектакле "Дневник Анны Франк". Его поставили Алексей Бородин, Евгений Дворжецкий и Нина Дворжецкая. Я счастлива, что судьба свела меня с Евгением Дворжецким. Бывают люди, в которых есть что-то от обреченности. В Евгении этого не было совсем. До сих пор трудно примириться с тем, что его нет в живых. Это был человек, любивший жизнь, людей, учеников. Эта его любовь помогала нам, его ученикам, и на сцене, и в жизни. Их с Ниной дом был открыт нараспашку, после спектакля к ним можно было прийти, посидеть, поговорить. Его хватало на семью, на нас, на походы, в которые мы ходили, на компьютер, которым он в последнее время увлекся. Это был разносторонний, интересующийся всем человек.
- Чулпан, вы актриса театра или кино?
- Я театральная актриса. Киноактриса я плохая. Я не чувствую этот вид искусства. Я не знаю, где будет взрыв, где нужно притаиться, по какой кривой надо выстроить роль. Все это целиком видит только режиссер. В кино есть одно необъяснимое счастье - это сиюминутное творчество, общение с людьми, ну и, пожалуй, все. А дальше фильм существует отдельно от тебя и имеет к тебе мало отношения. Ты развиваешься, а твоя роль осталась в прошлом. В театре же я беру вожжи в свои руки и сама выстраиваю роль. На сцене она меняется с каждым спектаклем, каждый раз звучит новая тема в зависимости от меняющегося видения жизни. Поэтому я театральная актриса, много работаю в театре, очень люблю театр и ни на что его не променяю.
- Где вы играете помимо "Трех товарищей"?
- У меня есть два ввода в Театре Антона Чехова: в "Позе эмигранта" и "Чествовании". В Театре Луны играю в двух детских спектаклях - "Фанте-инфанте" и "Мечтах маленького Робинзона". Еще репетирую в "Сильвии" А. Генри у режиссера П. Штейна, где три главные роли играют Е. Симонова, Г. Тараторкин и я.
- Чулпан, с чего началась ваша работа в спектакле "Три товарища"?
- Мне позвонила завлит "Современника" Евгения Кузнецова, я тогда была на съемках в Болгарии. Она передала мне приглашение на роль Патриции, но так как я была связана контрактами и могла подвести театр, пришлось извиниться и отказаться. И все-таки в начале зимы или осенью 98-го года мы встретились с Галиной Борисовной Волчек и договорились, что она начнет репетиции без меня, а я потом подключусь.
- И как же проходили репетиции?
- Репетиции были замечательны тем, что мы легко понимали друг друга: режиссер только начинал говорить, а я уже знала, что от меня требуется. Я люблю, когда на репетиции можно искать, ошибаться, менять, импровизировать, придумывать что-то новое. Я чувствую себя свободной, когда вижу, что мне доверяют. Для меня как актрисы это очень важно. Режиссер, который мне не верит, не мой, и я не буду с ним работать никогда. Лучше профессию поменять, потому что если эта работа перестанет приносить удовольствие, она не имеет смысла. У меня было несколько случаев, когда я начинала репетировать интересный материал, но настолько не складывалось взаимопонимание с режиссером, что я заболевала, у меня были нервные срывы, больница, скорая помощь...
- В Театре Антона Чехова вы нашли взаимопонимание с Леонидом Трушкиным?
- Леонид Григорьевич очень жесткий и очень требовательный режиссер. Работа с ним была для меня хорошим уроком. У него в театре все звезды, а я была никакая не звезда, только закончила 3-й курс, мало что умела, а требования были выше крыши. Нужно было с первой же репетиции сыграть кусок без всякой раскачки, чуть ли не набело. Он подстегивал, не позволял ни минуты расслабиться. От меня он добивался жесточайшей дисциплины, и это замечательно, я очень благодарна Леониду Трушкину.
- Не совсем понятно, как можно сразу выдать результат, если вы только выучили текст.
- Я дома выучивала текст по внутреннему рисунку, с воображаемыми костюмами, мизансценами, поворотами и т.п. А дальше с этим багажом приходишь к режиссеру отсеивать, отбирать... По-другому я уже не могу работать. Пока не готовы костюмы, я привожу на репетицию все свое, даже реквизит. Не понимаю, как можно репетировать историческую пьесу в кроссовках.
- Значит, вы берете на себя часть режиссерской инициативы? И как на это смотрит Г. Волчек? У нее это не вызывает недоумения?
- Нет, не вызывает, потому что мы понимаем друг друга. Иногда это бывает не то, что ей нужно, и мы лишнее отбрасываем. От многого я потом отказываюсь, но мне эти поиски помогают лучше узнать человека, которого я играю. Чтобы понять Патрицию, я должна перепробовать все. И у меня уже накапливается набор всевозможных красок, рисунков, приспособлений. Они не нарушают общей картины спектакля, но мне они важны, так как я подкреплена знанием. Репетиция - это самый любимый для меня процесс творчества.
- Что бы вы хотели сыграть в театре?
- Елизавету в "Марии Стюарт". Роль мне не по плечу, но интересно было бы перевоплотиться в совсем другого человека, найти неожиданную характерность.
- Насколько в Патриции присутствует ваша личность?
- В Патриции я присутствую, как и в других ролях, но стараюсь внести характерность в эту роль. У О"Генри есть рассказ о девушке, которая знает, что умрет, когда с дерева за окном упадет последний лист. Подобно этому последнему листу жизнь моей Пат еле держится, трепещет. Мне это напомнило еще черно-белую графику Бердслея - в построении характера, в пластике, в ломаности линий, даже в голосе я шла за этим художником. В этом была характерность образа, а дальше надо было утеплять, осваивать, оживлять его, отказываться от страшного количества придумок.
- В романе Ремарка и в спектакле Роберт и его друзья обожают Патрицию. Вне сцены вы чувствуете это обожание А. Хованского и его "товарищей"?
- Да, у нас за кулисами сложились замечательные отношения. Я постоянно ощущаю их заботу и доброту.
- Как вы думаете, есть ли в вашей актерской душе струны, которых еще не касались режиссеры?
- Я готова к чему-то совершенно другому, но пока мне не на что жаловаться. Над ролью в "Трех товарищах" еще работать и работать. Может быть, сезон или два. Спектакль неровный, он скачет внутри у меня, он то складывается, то не складывается. В день спектакля я не подхожу к телефону, боюсь отвлекаться на посторонние вещи, ничего не могу делать, ни с кем не могу общаться. Я приезжаю в театр за несколько часов и сижу и собираюсь. Все пока неустойчиво.
- Если спектакль не удался, вы испытываете отчаяние?
- Нет, я никогда не впадаю в отчаяние. Для меня роль и вообще моя профессия - это рисунок. Сегодня это этюд углем, завтра это будет какая-то история в масляных красках или акварель. У меня вовсе нет такого желания, чтобы все преклонили колена и ка-ак закричали: "Какая талантливая девочка!" Нет, я сама хочу насладиться творчеством. Пусть я сегодня ошибусь, но я проверю этот рисунок - вдруг сработает? Не сработал. Не прошел. Сцена не получилась. И мне не бывает плохо от этого. Завтра, послезавтра я найду что-нибудь другое. Вот почему я люблю театр больше кино.
- Чулпан, можете ли вы назвать "Современник" своим театром?
- Да, это и есть мой театр, а вернее несколько человек в нем, потому что такую махину, как "Современник", трудно понять, как она устроена, многих актеров я даже не знаю. Мой театр должен быть как моя семья: 10 человек, и то много. Когда мне плохо, я прижимаюсь к маме, и мама меня целует, берет под крыло. А к театру так не прижмешься, к сожалению. Мой театр - это кибитка Джульетты Мазины, в которой она уезжала в фильме "Дорога". Мой муж Ваня работает у Вячеслава Полунина в Лондоне. Он сейчас клоун, у него красные волосы... Я его очень давно не видела. Прошлым летом я к нему приехала в Голландию, они там гастролировали, и немножко с ними поработала. Это потрясающая профессия! Клоунада - это моя новая мечта. Это такой театр из сказки, из моих снов. В нем нет ни одного случайного человека. Я приехала как жена собственного мужа, никто меня не знал как артистку, как Чулпан Хаматову, никто в обморок не падал, и я начала у них делать монтировки, шить костюмы, ремонтировать. На сцене я там ходила кем-то, какие-то существа изображала. И даже начала что-то предлагать Полунину. Он прислушивался, сначала говорил: "Нет, нет, нет", а потом: "Может быть, может быть..." Это была семья, где у всех была необходимость друг в друге, и не надо было себя обманывать, что "мы государственный русский театр". Сейчас они на Гаваях, они ездят по всему миру и скоро приедут в Москву.
- Чулпан, кто вам нравится в сегодняшнем театре?
- Мне очень нравится Оксана Мысина в "К.И. из "Преступления", Марина Мстиславовна Неелова в "Крутом маршруте". Я не очень понимаю безумного увлечения спектаклями В. Мирзоева, может быть потому, что я их не чувствую.
- А все-таки вы могли бы у него сыграть.
- Может быть. Но как зритель я ухожу оттуда такая же сытая, какой пришла. Ни за какую ниточку не ухватываюсь. Я преклоняюсь перед техникой актеров П. Фоменко. Но в театре я хочу быть просто зрителем, я хочу отключиться от того, что вот эта актриса превосходно играет. Я хочу наслаждаться театром так, как я наслаждаюсь музыкой или живописью, даже если постановка банальна, даже если это дважды два. Очень давно я посмотрела в театре О. Табакова "Матросскую тишину". Владимир Машков играл так, что я рыдала, кусала себя за локоть, после этого спектакля я чувствовала очищение. Эта работа мне ближе, чем любое мастерство техники, любые ухищрения.
- Вы не подумывали о том, чтобы самой поставить спектакль? Например, у Татьяны Догилевой это очень удачно получилось в "Лунном свете".
- Ну разве что поставить что-нибудь с друзьями и для друзей, нечто ассоциативное, не претендующее на глубокий смысл. Но пока мне уже дано великое счастье работать актрисой, я уже захлебываюсь от этого. Каждый день я выхожу на сцену, вижу эти кулисы, я слышу зрительный зал по трансляции. Люди смотрят, аплодируют, и это вызывает у меня неимоверное удивление и восторг. Ну вот такая детская мечта, которая осуществилась.
- Чулпан, что означает ваше имя?
- Звезда рассвета.
http://khamatova.ru/?i=26
Док. 447560
Опублик.: 26.05.08
Число обращений: 307
Хаматова Чулпан Наилевна
|
