Студия профессора гамбургского киноинститута, российского режиссера Александра Наумовича Митты, снявшего такие любимые всеми фильмы, как "Гори, гори, моя звезда", "Звонят, откройте дверь!", "Сказ про то, как царь Петр арапа женил", "Сказка странствий", "Экипаж" и другие, находится в центре Москвы, рядом с бывшей "Ленинкой" - государственной библиотекой. На второй этаж, в "опочивальню", ведет веселенькая лестница. Неотъемлемая часть интерьера - книги на иностранных языках, альбомы живописи, дизайна, архитектуры. Вдоль деревянных стен - стенды с изображениями старинного оружия (эскизы декораций). На длинном столе в строгом рабочем беспорядке - зарисовки, толстенные цветные карандаши, раскадровки, альбомы...
Гостям здесь рады. Тут бывает и шумно, и весело. Сам хозяин весел, энергичен, собран. Время расписано по минутам. В уличную дверь то и дело заходят ученики мастера. Здесь-то и состоялся разговор с мастером для читателей "Дня". Актуальность его для украинских читателей связана, прежде всего, с тем, что Александр Митта представляет ту ветвь российского (а когда-то - советского) кинематографа, которую можно обозначить, как качественное массовое кино. К сожалению, этот уровень и этот жанр киноискусства не был "в почете" у режиссеров студии Довженко еще в советские времена: успехи студии были связаны в большей мере с авторским кино (поэтической школой), жанровое же кино, за небольшим исключением, снималось в Украине весьма серое. Увы, традиция эта перекочевала и в нынешние времена. И сейчас, при некотором оживлении интереса государства к собственному кинематографу, ставка делается на т.н. "фестивальное" кино. Хотя, как известно, без развития крепкого жанрового кино, которое будет приносить государству не только славу, но и вполне материальные дивиденды, невозможно говорить о полноценном восстановлении собственного кинопроизводства. Не говоря уже о насущной потребности в массовом качественном фильмопроизводстве и с точки зрения идеологических целей независимого государства. О проблемах киношкол и кинопроизводств на территории стран СНГ - в нашем разговоре с А. Миттой.
- Александр Наумович, приступая к съемкам телесериала, который недавно прошел на телеэкране, "Граница", вы говорили, что если удастся получить в итоге высокую оценку профессионалов, критиков и зрителей, вы будете считать, что сдали на отлично экзамен по предмету, который преподаете своим студентам как основы профессии?
- Было, было такое.
- Вы обучаете ребят основам профессии, это ясно. А чему они учат вас?
- Профессии... Я ведь все проверяю. На них. Каждую идею, с которой захожу в тупик, я выношу на общее обсуждение, и это очень помогает. Нельзя забывать, что есть такая жестокая вещь, как смена поколений. Если твое поколение называют "старшим", надо очень стараться этому соответствовать. То, что неприемлемо для нас, совершенно естественно для них. И тут важно понять, чего уже "не надо". Я, например, заметил, что жестокая аргументация нашей молодежи не нужна. Они привыкли верить сразу. Или не верить. Отсюда отпадает необходимость классической школы "аргументации поведения людей". А вот в картинах молодых американцев аргументации, наоборот, стало больше, чем было несколько лет назад. Все меняется. Нет застывших правил, но есть принципы. И каждая удача - это откровение.
Вообще каждый серьезный человек, с которым я встречался, меня чему-то учил. Я, например, снимал Леонида Филатова, когда у него еще не было репутации большого актера. И мы с ним много разговаривали. У людей ведь не было ощущения, что он делает прекрасную роль. А я-то понимал, что он "взорвет" аудиторию. Я помню, как кто-то сказал: "Митта берет себе артистов, чтобы болтать с ними в перерывах, пока ставят свет". Как объяснить, что мы разговаривали о многих серьезных для нас обоих вещах? Но настоящий контакт, который возник впоследствии, был бессловесен. Со Шнитке я не сказал и десяти слов, а мы пересекались на пяти картинах! С Евгением Павловичем Леоновым мы вообще не разговаривали, понимали друг друга молча, потому что мы люди одного поколения. Это - как с друзьями, когда просидишь весь вечер, а по делу можешь не сказать и нескольких слов. Но удовольствие испытываешь колоссальное.
- В Москве поговаривают, что мэр Юрий Лужков предложил вам создать новую киношколу. Это что, альтернатива ВГИКу?
- Я ни в коем случае не хочу создавать альтернативу нашему самому серьезному и самому фундаментальному, первому киноинституту страны, имеющему славную историю. Нет! Речь идет о том, что сейчас я преподаю в старинном уважаемом университете в Германии курс, за который в Европе получил звание профессора. И у меня появился опыт работы с маленькой киношколой на 24 человека: 6 режиссеров, 6 операторов, 6 сценаристов и 6 продюсеров. Занятия с такой небольшой группой имеют преимущества - возможность персональной программы и работы с каждым человеком. Это очень важно.
- А что, нашего вгиковского образования сегодня уже недостаточно?
- Образование во ВГИКе очень гуманитарное, очень академическое и дает глубокое понимание искусства. Но сегодня кинопроизводство стала технологической профессией. Надо уметь работать крайне быстро. Это раньше мы делали фильм за 3-4 месяца. Сейчас у режиссера - 4-6 недель. А это значит, что нельзя совершать профессиональных ошибок. Надо знать, как взаимодействовать со всеми членами съемочной группы так, чтобы они работали вместе с тобой. Это умение преподается, так же, как и умение монтировать фильм на компьютере. Без этого сегодня режиссер - вообще не профессионал. Ну и, наконец, кино стало более жанровым. Без этого оно неконкурентоспособно. И даже если вы снимаете полижанровое кино, надо четко знать те элементы, из которых вы его делаете...
- Советские киновузы давали ориентацию на кино "ВЫСОКОГО ИСКУССТВА" - так называемый арт-хаус. Многие учебные заведения, в частности, киевский институт Карпенко- Карого, продолжают быть верными этой традиции. И вроде бы на маленьких фестивалях, посвященных этому направлению, постсоветское кино должно было бы преуспеть. Но и там мы не преуспели.
- Потому что в мире кино происходят очень сильные изменения Вот на Западе появилась понятие "Догма" У нас все сразу обрадовались и заговорила "догма, догма", придав слову ругательный оттенок. Но ведь "догма" - это прежде всего невероятный профессионализм, который мы видим у североевропейских режиссеров. Там борьба с догмой - это альтернатива суперграмотных людей, которые понимают, против чего протестуют. Они-то уже доказали, что прекрасно разбираются в жанрах, хорошо чувствуют сюжет, знают законы его развития. И действительно, несколько фильмов в нарушение "догмы" создано как высокое искусство, потому что там работают талантливые и высокопрофессиональные люди.
- То есть, пройдя все "измы", они впали "в простоту, как в неслыханную ересь"?
- Вот именно. У них "безграмотно" - вовсе не безграмотно. А у нас сразу ухватились за идею "Догмы" как за панацею, чтобы снимать против правил. А грамотный фильм, который создан человеком, протестующим против догмы, выглядит совсем не так, как полусамодеятельный безграмотный фильм. Но этап "Догмы" на Западе уже прошел. Он был недолгим - набаловались - и пошли дальше. Был период, когда идеалом искусства стал Тарантино и молодой Родригес. Но они умеют работать в любом жанре, умеют виртуозно их смешивать. Потому так смешон протест отдельных наших режиссеров, которые причисляют себя к "авторскому кино". Сегодня в игровом кино дилетантов нет, так как ни один из них не может подойти к рынку. Конкуренция невероятно высока... В арт-хаусе - "высоком искусстве", о котором вы заговорили в связи с фестивальным кино, тоже происходят изменения. Но мы - за пределами этого процесса. Мы - аутсайдеры любого кинематографа. Я могу нам только посочувствовать.
- Очевидно, отсюда и цель, которую вы ставите перед киношколой?
- Да, мы хотим, чтобы из ее стен выходили люди, которые оказались бы конкурентоспособны на кинорынке. Чем отличается европейское образование? Человек отучился два года, затем он приходит в компанию, ему дают бросовый сценарий. Если он сможет его поправить, улучшить, то получает работу в лучших компаниях, лучших фильмах и сериалах. А если не сможет, то кому он нужен? И без него навалом тех, кто ждет своего часа. Мне хочется, чтобы в режиссерах, которых начнет выпускать наша киношкола, были заинтересованы все телеканалы. Потому что эти люди будут знать, как быстро и складно снять фильм. Кроме того, я хотел бы быстро и складно установить связь с тем направлением киноискусства, которое выходит пока за рамки интересов всех институтов, - "видеоартом", лишенным как бы всех традиций. Это искусство визуального эксперимента, которое использует экран как холст, на котором пишутся все сочинения.
- Говорят о том, что вас финансирует Германия. Правда ли это?
- Главное, что моим сериалом "Граница" заинтересовалось ОРТ и продюсеры. Сейчас важны картины, очень экономно и лаконично сделанные. Мы сегодня не можем, к сожалению, снимать ленты, которыми я завершал свою деятельность в кино - "Экипаж", "Сказку странствий". О таких масштабных фильмах надо просто забыть.
- Почему?
- Потому что затраченные на них деньги никаким образом нельзя вернуть. Мы потеряли рынок, у нас утрачены международные контакты. И самое главное - рынок уже поделен. Когда вы появляетесь на нем, то сталкиваетесь с тем, что вас никак не хотят пускать. И негативная ситуация для продюсеров, когда им придется пробиваться на рынок даже с хорошей продукцией, продлится еще долго.
- Чего не хватает картинам, которые сейчас снимаются на постсоветском пространстве?
- Того, чтобы их смотрели, затаив дыхание. Чтобы нельзя было оторваться от экрана, как, например, от "Крестного отца". Дух ведь от него захватывает! И еще - нам не хватает на экране людей, которые утверждают свои этические принципы, позитивное отношение к жизни. Если у меня все это в сериале получилось, то значит, я сам сдал экзамен на то, что преподаю.
- Как вам удается удерживать внимание аудитории?
- Во-первых, "Граница" - современная история, рассказывающая о событиях, происходящих в маленьком военном городке. Каждые десять минут возникает неожиданный поворот, "взрыв", который повышает интерес, удерживает внимание.
Но главное в профессиональной картине - не погони, не убийства, а глубина человеческих характеров. Если на экране есть серьезный, сильный, принципиальный характер, который чему-то способен сказать "нет", а чему-то "да" и подтвердить это своей жизнью, то такие картины сегодня нужны. Почему? Да потому, что наша жизнь преимущественно состоит из компромиссов.
http://www.day.kiev.ua/82468/
Док. 448325
Перв. публик.: 03.08.01
Последн. ред.: 28.05.08
Число обращений: 272
Митта Александр Наумович
|
