юбилейным салютам Александр Митта относится с опаской, старается "пригнуться" и проскочить незаметно. В этом году - не вышло. Друзья, ученики, все, кто любит режиссера и его фильмы, собрались в Доме кино и устроили мастеру "семейный" вечер без пафоса и фальши. А потом все (вне ранжиров, без спецприглашений) поднялись на четвертый этаж в ресторан, чтобы пропустить рюмку за его здоровье. В общем, хороший вышел вечерок. Но знаю, что Митта не кокетничает: он на самом деле не то что дней рождения - праздники не очень-то привечает. Не любит отвлекаться от работы, которая и есть для него самая что ни есть многокрасочная жизнь. Переждав дружный масс-медийный хор славословий, я отправилась в его мастерскую на "не юбилейный" разговор.
Режиссера я застала буквально запорошенного белыми сценарными листами, не только мелко исписанными, но и зарисованными раскадровками, эскизами будущего фильма. Карандаш он носит на ленточке на груди, чтобы не тратить время на поиски, когда снимает телефонную трубку.
Митта (по телефону): Любимов? Это Саша из ВИДа? Когда? Записываю: вторник, 15 часов.
Юбилярам принято говорить, что они полны недюжинных сил. С Миттой иначе. Известие, что ему 70, даже самых близких приводит в чувство шока. Саше? Сашеньке? Тому самому, что промчался сейчас мимо вас в джинсах через ступеньку по лестнице? Тому, что не передыхая бросается с головой из проекта в проект? Кто спит по пять часов, успевая и на вечернюю арт-хаузную премьеру, и на предрассветную съемку, и на дневной мастер-класс?
- Ты точно знаешь свой день рождения?
- Конечно, метрики сохранились. Но дни рождения не отмечаю. Детство оборвалось рано, в четыре года, когда в 37-м маму посадили. В общем, праздновать так и не научился. Зато в этот день я сдал сценарий на канал. Точнее два сценария: кино и сериал в одной упаковке. Я по горло залез в большой серьезный, необычный проект. Надо снимать, а сценарий еще не до конца доработан. Я остался практически без соавтора. Потому что Зоя Кудря, с которой мы продуктивно сотрудничали на "Тайге...", сейчас, слава богу, вышла на уровень, которого давно заслуживает. И ее просто рвут на части. Наша работа в основном проходит по телефону, она что-то дельное советует.
Знаю, что Саша поначалу планировал диалоги, как это принято, дать расписывать другим авторам. А потом сам увлекся и "настучал"140 страниц диалогов. Тут уж не до праздников. Тем более когда телефон звонит не переставая.
Митта (по телефону): Ее взаимоотношения с лебедями не прописаны. Она к озеру приходит за советом. Начинается знаковый диалог между ней и лебедями. Один, к примеру, проплывает мимо. А два других начинают драться...
- Как отнеслись к сценарию на ТВС?
- Уже приняли. Называется фильм "Лебединый рай". Внутри каждой серии будет маленький фильм - легенда о романтической любви, разворачивающаяся в Х веке неподалеку от озера с необычными лебедями.
- Но "нырять" в языческую Русь - дорогое удовольствие. Будет сложнопостановочная картина?
- Что ж там сложного? В Х веке люди жили просто, одевались еще проще. Архитектуры, считай, не было. Избы, лес, озеро и лебеди.
- Но как уйти от современности? В лицах, движении, тексте?
- Есть великое число профессионалов, которые увлечены, понимают саму материю прошлого: как люди одевались, говорили, чем занимались. Есть люди, знающие старинные распевы, движения. Кроме того, это фэнтези, история с волшебством, которым пропитана действительность. В общем, восемь минут мы живем в Х веке, остальные 45 - в современности, где разворачиваются пять любовных историй, скрученных в один сценарный узел. Оттого, что происходят они на том же озере, возникает эффект эха прошлого. Перефразируя Мандельштама: мы живем, под собою не чуя прошлого.
- Каждый народ имеет прошлое, которое заслуживает?
- Народ может ощущать себя народом, лишь точно зная, откуда он родом. Понятие патриотизма уже дискредитировано пафосом. Но возникает другая беда: люди теряют чувство Родины. Телевидение - единственное место, способное дать пространство для подобной сложносочиненной истории.
- Значит, пространства кино тебе недостаточно?
- Кино - локальный сюжет. Новелла длиною в полтора часа. В них роман не спрессуешь, надо рвать куски по живому. А я затеял визуальный роман. Сначала попробовал в фильме "Граница. Таежный роман". Там была тема: мечты женщин, трех подруг. Когда, как ручейки, они впадали в одну реку общей истории, картина обретала плотность, энергетику.
- Поэтому вынужденно усеченный фильм "Тайга..." во многом уступил сериалу?
- Конечно. Но фильм смотреть не захотели потому, что его все видели на телеэкране. Здесь рядом с сериалом возникнет отдельный фильм. В нем не будет современности. Телевидение всегда будет делать сериалы. Это формат, а не качество. Плюс задачи, возможности, финансирование.
- Плюс люди. Согласись, что бешеный темп, в котором бегут наперегонки сериалы, оставляет ощущение если не халтуры, то некоторой небрежности.
- Не знаю, я работал честно, стараясь небрежности не допускать. Американцы снимают "Скорую помощь" так, что ты оцениваешь тщательность материла, его выделку.
- С "Лебединым озером" и музыкой Чайковского связи нет?
- Абсолютно никакой. Здесь своя мифология.
- Слышала, ты планируешь часть сцен создавать средствами анимации. Это неожиданно для нашего кино.
- Лебединое озеро связано со всякого рода чудесами. После рассказа учительницы ученики рисуют "преданья старины глубокой". И картинки оживают. Частично буду оживлять их по новым технологиям, частично одушевлять анимацией.
- Что для тебя - первоисточник проекта: история?
- Любой серьезный проект для меня связан со сверхценной идеей. Что-то над кино, больше, чем кино. "Экипаж" затеял потому, что страшно обидно было видеть, как разрушается цех комбинированных съемок, совершенно не востребованный после смерти Птушко. А люди еще были живы. И какие люди! У меня был прекрасный помощник - Игорь Фелицын, дивный комбинатор, настоящий волшебник. Но накануне картины он умирает. Картину вытащили, но я совершенно не реализовал сверхидею. Комбинированный цех как уходил "под воду", так и сгинул вовсе. Сверхзадачей в "Гори, гори, моя звезда" была попытка создания фильма, построенного как "монтаж аттракционов" Эйзенштейна. Опыт придал свежести фильму, но революции в кино не совершил. Потом я "переболел" другими идеями: пробовал себя в жанре исторического фэнтези. Ведь "Сказ про то, как царь Петр арапа женил" - условный мир петровского барокко. Не сняли в Петербурге ни одного эпизода - все придумали, нарисовали, выстроили.
- Поэтому ты так рьяно отмахивался от настоящего эфиопа, настаивая на Высоцком?
- Не только от эфиопа. Всерьез рассматривалась, например, кандидатура Гарри Белафонте, с которым получился бы совершенно другой фильм. Бог его знает, может, все эти задачи и не нужны вовсе - надо просто делать фильм.
- Какова же сверхзадача "Лебединого рая"?
- Перенести романную форму на телевидение.
- Разве в "Тайге..." было иначе?
- Хочу этот путь продолжить. Смотри, как кино сближается с ТВ. Это происходит уже и в умах зрителя. Когда "Золотой Орел" не стал ограничивать премию рамками чистого кино, зритель проголосовал в анкетах за сериалы. А вот для "Тэфи" телекино продолжает оставаться на обочине. Нет награды лучшему актеру или актрисе, хотя дикторы, комментаторы получают свое сполна. Они еще не осознали, что телекино - их главный конвертируемый продукт, который к тому же приносит дивиденды.
Митта (по телефону): Да нет, материал грамотный, история крепкая. Но хочется чего-то другого. Слишком уж все выверено...
- Преподавать ты бросил?
- Нет, пытаюсь продолжать, хотя времени нет. Вот сейчас собираюсь на короткий срок к Германию провести укороченный курс занятий в Гамбургском университете. Люблю преподавать и, обретя какую-то финансовую независимость, займусь любимым делом.
- Что из того, что вдохновляло, не удалось осуществить?
- Придумал свой "Вишневый сад". В будущем году - юбилей Чехова, мог бы получить под это дело деньги. Но, увы, уже буду занят.
- А столетие пройдет, и все забудут.
- Теряю этот проект уже третий раз. Сначала финансирование предложили французы. Но буквально за несколько дней до начала съемок на официальном уровне было принято решение не поддерживать иностранное европейское кино. Потом еще одна возможность рассыпалась вдребезги. Сценарий написан, раскадровки сделаны.
Митта разворачивает папки с подробными раскадровками, в самом деле очень любопытными. Вот дом Раневской после спешного отъезда. Мебель убрана траурными белыми чехлами. Свет графическими полосами исчеркивает гостиную через доски забитых окон. В финале окно разобьет ветер, и над белой мебелью будет кружить белый снег.
- У режиссеров есть фильмография нереализованных проектов.
- Насчитал как-то в разных стадиях готовности 26 непоставленных сценариев. Было придумано кино по "Руслану и Людмиле", свободная версия с фантазиями; не поставлен фильм про Венявского. Дело там было не столько в Венявском, сколько в эпохе. В конце XIX века Россия была центром мировой музыкальной культуры. Чайковский, Рубинштейн, Мусоргский, Римский-Корсаков, Даргомыжский... В нашем представлении эти классики - гуммозные бородатые "скульптуры". А они были веселые ребята и в свободное от сочинительства время толпой заваливали к цыганам, оставались до утра в борделях, играли. Венявский, большую часть жизни проживший в Петербурге, был неизлечимым игроком. Все это происходило в атмосфере бурного культурного строительства. Император построил Мариинский театр, консерваторию. Брат императора играл на виолончели. Каждую неделю они встречались с Венявским, чтобы вместе играть в квартете. Представь себе на миг, что депутаты нашей Думы собираются вечером... поиграть в ансамбле. С этим проектом я стал жертвой обмана. Люди прокручивали деньги, а сценарий заказали мне, потому что я в России. Далеко. Наше дело связано с деньгами, к тому же долгое. "Лебединое озеро" вынашивал лет пять. "Граница..." тоже была задумана как первая серия огромного современного сериала. История предполагала продолжение. Через двадцать лет один из героев возвращается. "Граф Монте-Кристо" наоборот. Не хороший человек мстит злодеям, а злодей пытается наказать всех за поруганную жизнь.
- Так, может, и "Граница..." еще оживет?
- Нет, в моей "машине" заднего хода нет. Знаешь, в связи с этим самым юбилеем есть тема, которая меня гложет. Прошла туча статей. Практически всех журналистов интересовало, кто меня сформировал, повлиял, научил. Но отчего-то все материалы крутились вокруг двух-трех звездных фамилий: Шукшин, Высоцкий, Тарковский. Остальных из текстов выбрасывают. Вместе с тем режиссер - тот, в ком пересеклось много народу. Скажем, пять фильмов своих я снимал с оператором Валерием Шуваловым. Без него был бы невозможен "Экипаж", "Сказ про Петра...". Есть люди, влиявшие серьезно не столько на фильмы - на меня самого, заряжавшие энергией, поддерживавшие! Дружба с покойным Высоцким всех умиляет, а у меня не был, а есть друг Вадим Туманов, человек невероятной жизнестойкости, которого жизнь ломала жестоким образом. Он и в лагерях сидел, и артели создавал первые. Написал совершенно фантастические мемуары, просто Бенвенуто Челлини. А его фамилию из статей вычеркивают. Всем нужны звезды. Моя жизнь, слава богу, не ограничивается ни знаменитостями, ни журналистами. Поэтому и объяснять им не стану, что воздух, которым я дышу, сам того не замечая, - это моя жена Лиля. Талантливейший художник, успешно работавшая в книжной графике, но для нас непостижимо незаметно, да еще чуть ли не ежевечерне, принимала ораву друзей. Вот если не выбросишь этих людей из заметки, скажу тебе большое спасибо. Режиссер - тот, кто выстраивает здание из кирпичей дарований других, тех, кто рядом, их жизненных сил, опыта - на цементе своей идеи.
Митта (по телефону): Нет, спасибо, на "Кармен" сегодня не пойду. Буду работать...
Лариса МАЛЮКОВА
http://www.cir.ru/docs/nov/2003/27/nov_2003_27_37.htm
Док. 448350
Перв. публик.: 17.04.03
Последн. ред.: 28.05.08
Число обращений: 312
Митта Александр Наумович
|
