На предыдущем фестивале "Новое кино России" он должен был представлять фильм Алексея Балабанова со своим участием "Про уродов и людей". Но приехать не смог из-за тотальной занятости в театре. На этот раз Сергей Васильевич, словно желая компенсировать тот "прогул", самоотверженно посвятил себя челябинскому фестивалю, зрителям и журналистам.
Востребованность и слава пришли к нему не слишком рано. Вспоминая свои первые шаги в Театре имени Вахтангова, Сергей с доброй самоиронией говорил о массовках и новогодних утренниках, в которых первое время выходил на сцену. Сам себе рисовал конопушки, изображая в одной из сказок мухомора. Вообще-то в старших классах он мечтал о профессии детского врача и даже собирался подавать документы в медучилище. Судьба в лице учительницы литературы назначила его на роль Несчастливцева в школьном спектакле "Лес" по пьесе Островского. После этого он мечту поменял: решил идти в артисты. Поступал в Киевский театральный институт. Провалился, на год устроился рабочим сцены в академический русский театр имени Леси Украинки. А потом поехал в Москву, где и поступил в театральное училище имени Щукина.:Начиная мастер-класс, Сергей Васильевич услышал мелодию, сопровождавшую его выход: "О, это музыка из чаплинского фильма, мы использовали ее в спектакле "Лолита". Я потом уточнила, кого он играл в той давней постановке Романа Виктюка. Сергей ответил: "Репетировал Гумберта, а сыграл Куильти". "А клип "Зимний сон" с юной певицей Алсу?" Маковецкий слегка поморщился: дескать, это не высокое искусство. "Но и он навеян набоковским сюжетом, - настаивала я. - Так мог бы он иметь продолжение в качестве российской полнометражной версии "Лолиты" с Гумбертом в вашей интерпретации?". "Мог бы", - с уверенностью ответил Сергей.
Насчет картины "Про уродов и людей" Маковецкий заметил, что после премьеры даже друзья осторожно намекали ему, что фильм слишком жесткий, мол, порнографией попахивает, с чем Маковецкий никак не соглашался, считая его замечательным. Конкурируя со "Страной глухих", именно "Про уродов и людей" получил "Нику" за лучший фильм. На мастер-класс в Челябинск Маковецкий привез короткометражную картину "Ты да я да мы с тобой" режиссера Александра Велединского, которая получила Гран-при в номинации короткометражных фильмов на 35-м Нью-Йоркском кинофестивале. 20-минутная киноистория о станционных смотрителях конца минувшего столетия, братьях (второго играет великолепный Владимир Стеклов), живущих на железнодорожном полустанке, замордованных и морально изуродованных cвоей нелепой жизнью. Эта щемящая короткометражка, о работе над которой с такой любовью говорил Маковецкий, не могла не тронуть участников встречи.Не столь пристрастно отозвался артист о конкурсной картине нынешнего фестиваля "Механическая сюита" режиссера Дмитрия Месхиева. Вот короткий пересказ его претензий. Первоначальный хронометраж картины - 2 часа пять минут. На экраны она вышла объемом в 1 час 35 минут. С подачи продюсера режиссер "вырезал" некоторые важные эпизоды. Не удалось отстоять и сценарное название "Связанные", которое более отражает суть картины, нежели "Механическая сюита". Актерский состав писал письмо режиссеру, но решающим было мнение продюсера фильма - важной денежной дамы, которая дала средства на фильм, при этом предпочла остаться инкогнито, участники съемок не только не видели ее, но даже не знают ее имени. Поэтому, считает Маковецкий, на экраны вышел несколько иной фильм, нежели тот, что был
снят.
- В нем же нет главного кадра! - горячился Сергей на пресс-конференции. - Если Розанова и Маковецкий соглашаются играть не главные роли, то вы же понимаете, что это вызвано огромным интересом к сценарию. Но мой герой был бы более понятен публике, если б не были вырезаны некоторые кадры, фразы. Убрав одну лишь сцену, можно убить половину души роли.
- И часто вы так недовольны результатом своей работы?
- Впервые. К сожалению, сейчас нездоровая атмосфера в кино. Диктат продюсерский очень жесток. Они вмешиваются в кинопроцесс, в распределение ролей, особенно в телесериалах. Сам столкнулся с этой ситуацией первый раз. Но знаю об этом по рассказам друзей - актеров и режиссеров. Создатели предлагают одно распределение ролей, а продюсеры телеканала отказывают. Выходит, есть такие "черные списки" на телеканалах: кто-то может сниматься, а кто-то нет. Это у них называется "медийные лица".
- Как застраховаться артисту от подобных ситуаций?
- Не знаю. Может, эта ситуация изменится благодаря вмешательству СМИ? Наверное, нужно в актерский контракт (у меня есть замечательный агент, который ведет все мои дела) внести какой-то особый пункт, чтобы себя защитить. Чтобы я мог вносить коррективы в свою роль. А впрочем, это глупо, ведь есть режиссерский вариант, актер не имеет права в него вмешиваться. Поэтому давайте не будем говорить о том, "как бы", "если бы".
- Скажите, ваш агент - это, случайно, не ваша жена?
- Нет. Моя Елена не влияет на мое творчество. Она влияет только на меня - своей любовью. Мне безумно интересно ее мнение по поводу сценария, будущей роли, но выбор всегда за мной. Зато она может дать дельные советы, у нее замечательный вкус. К тому же она профессионал в кино, принимала участие в создании таких фильмов (это уже классика), как "Место встречи изменить нельзя", "Дети капитана Гранта", "Зеленый фургон", "Три мушкетера", "Приключения Электроника". Моя Лена заканчивала ЛГИТМИК, она очень талантливый человек. Мы и познакомились на киностудии.
- У вас теперь есть большая кухня, большая квартира. Говорят, вы много лет прожили в стесненных жилищных условиях. Много писали о вашем "барачном детстве".
- При чем тут мое барачное детство?! Слышат звон, да не знают, где он. Журналисты часто искажают факты или подают так, как им выгодно. Я родился в Киеве. В те годы не было больших домов, их не строили, были бараки, люди в них жили. "Барачное детство" - это не ссылка, как можно себе представить, прочитав такие опусы. У меня было шикарное детство! Мамочка, царство ей небесное, меня сильно любила, я был у нее единственным. "Я своего Сережку баловала, - так она мне, уже взрослому, рассказывала, - покупала лучшие игрушки, самые нарядные костюмчики, одевала лучше всех". Я был окружен любовью. Когда мамочка умерла в прошлом году, не дожив двух месяцев до семидесятилетия, мой родной Киев стал для меня немножко посторонним. Мы ведь живем будущим, надеясь, что все лучшее впереди. А может оказаться, что впереди ничего нет. Иногда, обидев человека, думаем: "Завтра извинюсь". Любим кого-то и боимся в этом признаться, оставляя на потом. И напрасно. Нужно все делать своевременно. Я мечтал устроить для своей мамочки пышный семидесятилетний юбилей. Думал: приеду в Киев, соберу всех ее друзей-подружек. А вышло по-другому. Грустно терять самых близких людей. Я был минувшим летом в Киеве. Это мой родной город, но я ощутил себя там посторонним. Киев для меня теперь как фотография: красивая, любимая, но: фотография.
- Вы походя покритиковали журналистов. Но ведь многие слухи, сплетни рождаются с подачи самих актеров.
- О, да! Я прекрасно знаю, как запускается "утка". У самого был такой случай.
Наверное, вам известно, что я снимался для журнала "Плейбой". Отличные снимки! Они мне очень нравились. Но когда мне позвонили из редакции и предложили сняться, я возмутился: "Да вы с ума сошли!" Но меня успокоили: обнажаться не было необходимости. Оказывается, у них есть такая рубрика: известные люди демонстрируют одежду знаменитых кутюрье. Мне предложили поехать на Кипр, где я никогда не был, жить в пятизвездочном отеле на полном пансионе да еще фотографироваться в тех нарядах, которые мне нравятся. Я согласился. Мы проехали по бутикам, я выбрал вещи. Хорошая была фотосессия! Я всегда ощущаю азарт, когда предлагают что-то новое. Моделью себя не чувствовал, однако снимки вышли очень симпатичные и хорошего качества. И вот однажды мои друзьяи их увидели: "О-о! Откуда это?". "Из журнала", - отвечаю. "Где это ты снимался?" И тут я решил сыграть. "Снимался у Квентина Тарантино", - говорю. "А кого играл?". "Француза. А вторую главную роль играл Джон Траволта, по сюжету он едет "автостопом", встречается с людьми и знакомится с моим героем". "А как у тебя с языком?". "Вообще-то английский язык у меня на четыре с минусом. Но поскольку я им понравился, они мне приставили личного переводчика". И стал друзей как бы предупреждать: "Ребятушки, информация пока закрытая, поскольку картина только-только снята. Умоляю: никому ни слова!" Они чуть ли не жизнью своей поклялись. А на другой день (было это на "Кинотавре") ко мне один за другим подходят журналисты и говорят: "Мы уже дали сообщения о ваших съемках у Тарантино, хотелось бы подробностей".
- А если вправду позовут сниматься в Голливуд?
- Откажусь. Честное слово. Пока подходящей роли мне никто не предлагал. А "плохого русского" никогда играть не стану. Мне это неинтересно. Хоть Траволта, хоть Спилберг, кто бы ни был. Но если по сценарию герой занимается продажей ракет или ядерного топлива и больше в нем нет ничего, а рядом два героя-американца, которые его побеждают, - нужен мне такой фильм? Нет! Мне вынь да положь такие роли, как Форрест Гамп или "человек дождя". Над таким предложением подумать интересно. А просто "отметиться" в Голливуде - это не для меня. Да и вообще мы, российские актеры, наверное, другие, поэтому там и не снимаемся. Да и европейцам сложно туда прорваться. Я объективно отношусь и к себе, и к тому, что происходит на Западе. К тому же у меня есть ниша - Чехов, Достоевский.
- Сергей Васильевич, вы такой коммуникабельный и, как в чеховские времена говорили, экий душка! Вас, наверное, очень любят студенты?
- Они меня обожают! Я иногда читаю лекции и постоянно думаю: может, взять курс. Но меня не устраивает состояние мэтра, изредка появляющегося у своих подопечных. Считаю, мастер, должен не расставаться со студентами с утра до вечера, их же надо воспитать, учить профессии. Так что пока отказываюсь от курса во ВГИКе, который мне предлагают, и деньги готовы за это платить. Но у меня репетиции, спектакли, съемки, мне еще хочется поиграть. Сейчас мы готовим "Ревизора", ставит прекрасный режиссер Римас Туминас. Он приехал к нам в Театр Вахтангова, и мы начали репетировать. Я репетирую Хлестакова, делаю это с огромным удовольствием. В свое время мечтал о Гамлете и всегда думал: почему Гамлет не может быть рыжим? Мы же все Гамлеты в театральном училище, все герои. Но мне всегда давали острохарактерные роли. Кстати, Щукинское училище, которое я окончил, - это одна из лучших театральных школ Москвы. Моим мастером была Алла Александровна Казанская, удивительный педагог, талантливая актриса, красивейшая женщина. Ей посвящен знаменитый вальс Хачатуряна из "Маскарада", я своими глазами видел партитуру с подписью композитора. Вот она меня воспитывала, а сейчас мы вместе служим в Театре имени Вахтангова.
- Вы 20 лет в одном театре. Но не утратили интереса к профессии.
- Ну, так у меня еще была огромная, блестящая работа с уникальным режиссером Романом Григорьевичем Виктюком, с которым мы сделали семь спектаклей. "М. Баттерфляй" - выдающийся спектакль, на мой взгляд, просто фантастический. Достояние культурного процесса. Не зря в передаче "Намедни", когда были все эти "вехи", автор сказал: "90-е годы - это последняя народная артистка СССР Алла Пугачева, последний народный артист СССР Олег Янковский, "М. Баттерфляй" и Сергей Маковецкий в этом спектакле". Мою судьбу в театре изменил Роман Виктюк, а в кино Владимир Хотиненко.
www.chrab.chel.su
Лидия САДЧИКОВА
22.01.2002
Док. 452358
Перв. публик.: 22.01.02
Последн. ред.: 16.06.08
Число обращений: 248
Маковецкий Сергей Васильевич
|
