Вагиф Гусейнов: Иран: между прошлым и будущим?Назад
Вагиф Гусейнов: Иран: между прошлым и будущим?
Иран после парламентских выборов
За четверть века, прошедших со времени Исламской революции в Иране 1979 г., броские революционные лозунги первых лет постепенно сходят на нет, а радикальные преобразования страны, в основе которых лежали религиозные догмы, сменяются эволюционными процессами, направленными на укрепление государства, развитие его экономики и социальной сферы. И хотя до сих пор во внутренней и (в меньшей степени) внешней политике страны превалирует идеология, а тезис об "особом исламском пути развития" все еще в ходу, прагматический курс все чаще берет над нею верх, страна выходит из периода послереволюционных возмущений. Иран все увереннее вписывается в новые реалии глобализирующегося мира и целенаправленно стремится занять одно из лидирующих мест в регионе Ближнего и Среднего Востока. И, надо признать, основания для этого у него есть.
Но не слишком ли оптимистично такое утверждение, если учесть пока еще довольно сложное положение страны на международной арене, известные слабости экономики и социальной сферы и непростую внутриполитическую ситуацию, которая осложняется растущим соперничеством двух внутриполитических течений - консервативного и реформаторского?
Это соперничество особенно остро проявилось в парламентской избирательной кампании 2004 года, что дало основание некоторым наблюдателям говорить о внутреннем расколе и политическом кризисе в стране.
Результаты выборов в меджлис 20 февраля 2004 г., на которых консервативное крыло иранского политического спектра одержало убедительную победу, положив конец четырехлетнему доминированию в законодательном органе страны реформаторов, казалось бы, говорят о том, что страна поворачивает вправо. Этого мнения придерживаются многие зарубежные обозреватели. Действительно, по сравнению с прошлым составом, в котором реформаторы имели около 70% голосов, ситуация в парламенте поменялась на противоположную - теперь уже свыше 70% голосов в меджлисе контролируют консерваторы.
Госдеп США, выражая разочарование Вашингтона результатами парламентских выборов в Иране, назвал их "не соответствующими мировым стандартам". Аналогичное заявление сделал и Совет министров иностранных дел ЕС. Резкие оценки прошедшим в Иране парламентским выборам, как и в целом ситуации с соблюдением прав человека, были даны в ежегодном докладе госдепа США "Поддержка прав человека и демократии (2003-2004)", опубликованном 17 мая 2004 г. Эти оценки были вызваны тем, что накануне выборов Совет опекунов запретил участвовать в выборах многим кандидатам реформаторского крыла, в том числе действующим депутатам. Консервативным руководством страны был также принят ряд других мер, приводящих к ограничению свободы слова - может быть, не столь уж значительных сами по себе, но, безусловно, способствующих усилению страха в реформаторских кругах и в целом в интеллектуальной среде страны, самоцензуры в СМИ под угрозой ожидаемых репрессий т. п. Все это дало повод говорить об усилении реваншистской деятельности консерваторов. И доля истины в этом есть.
И все же результаты февральских парламентских выборов в Иране вряд ли следует оценивать столь прямолинейно. Прежде всего надо признать, что формально выборы прошли в основном в соответствии с Конституцией страны и действующими законами. Хотя, правда, некоторые представители реформаторов обвинили "ряд диктаторов" в предвзятой интерпретации Конституции страны, что "нанесло смертельный удар вере общества в Конституцию". В частности, ушедший в отставку заместитель председатель меджлиса ИРИ Бехзад Набави считает, что вмешательство Совета опекунов в политические процессы под предлогом защиты исламской революции - грубое нарушение Конституции ИРИ, так как этот орган, судебная власть и вооруженные силы страны должны оставаться нейтральными.
Но поражение реформаторов вызвано не столько действиями радикальных правящих в стране сил, сколько иными, более глубокими причинами. Это признают и представители проигравшей выборы стороны. Показательно, например, что явка избирателей на этих выборах составила, по данным министерства внутренних дел Ирана, чуть более 50% - самый низкий показатель со времени революции 1979 года . Победа консерваторов стала возможной лишь потому, что реформаторы так и не оправдали ожиданий населения, касающихся повышения уровня жизни, улучшения социального климата и социальной инфраструктуры (трагедия разрушенного землетрясением Бама в конце 2003 года показала всю ее слабость), развития гражданских прав и свобод. Т. е. надо говорить не столько о победе консерваторов на этих выборах, сколько о поражении реформаторов (скорее всего, временном), с одной стороны, и явном стремлении иранского общества к назревшим переменам, с другой.
К тому же и разница между консерваторами и реформаторами не столь уж большая. Реформаторы отнюдь не настаивают на замене сложившейся в Иране формы правления, а лишь на ее частичной модернизации. "Мы выступаем против религиозного правления, но не против религиозной системы... Мы верим в политическую систему, способную управлять исламским обществом Ирана, учитывать религиозные чаяния народа", - отметил Реза Хатами, лидер крупнейшей реформаторской партии "Фронт участия исламского Ирана", брат президента-реформатора М. Хатами.
Поэтому говорить о состоявшемся кризисе власти пока не приходится. Необходимость политических и тем более экономических реформ, секуляризации (хотя бы частичной), без чего невозможно обеспечить экономический рост, осознают представители той и другой группы. Тем более что сложившийся в Иране своеобразный политический режим, сочетающий теократическую и республиканскую формы правления и основанный на примате исламского права, за прошедшую четверть века показал свою недостаточную эффективность и приспособленность к реалиям современного мира, к процессам глобализации. Режим эволюционирует, но довольно медленно, и не успевает за динамично развивающимися глобальными процессами в политике, экономике, информатизации. Бюрократизация режима, его инерционность существенно тормозят реформы.
А с другой стороны, сами консерваторы вынуждены считаться с настроениями общества, и в их среде все больший вес приобретают прагматики. Не исключено, что именно под их влиянием назревающие преобразования в стране пойдут более быстрыми темпами, т. к. реальная власть в стране находится в руках консервативного крыла правящего в стране исламского духовенства.
Все это позволяет смотреть на будущее страны с известной долей оптимизма, хотя, конечно, обстановка в стране и вокруг нее такова, что исключать иного развития событий никак нельзя. Но важно, что Иран обладает неплохими и внутренними ресурсами, и внешнеполитическим потенциалом для того, чтобы занять достойное место в мировом сообществе и одно из ведущих мест в регионе Ближнего и Среднего Востока.
Война в Ираке и ее влияние на ситуацию в Иране и вокруг него
Накануне войны Тегеран, как и большинство членов мирового сообщества, выступал за мирное разрешение кризиса вокруг Ирака, высказывался против военной акции. Но в преддверии войны президент Хатами занял подчеркнуто нейтральную позицию, заявив, что его страна не примет сторону ни Ирака, ни США. Это заявление вызвало в стране довольно резкую реакцию, даже представители реформаторского крыла разделились по этому вопросу на два лагеря. Тем не менее, понять сложности, которые стояли перед президентом Ирана, можно. Да и другого выбора у него по существу не было. С одной стороны, войну вел главный противник Ирана - Соединенные Штаты, причем вел ее против соседней мусульманской страны, в опасной близости от границ Ирана. Но, с другой стороны, война была направлена против давнего врага Ирана - режима Саддама Хусейна, с которым Иран вел кровопролитную войну в 1980-1988 годы (развязанную, как считают в Тегеране, не без помощи США, поддерживающих в те годы Багдад).
Но, как аккуратно подкорректировал позицию своего президента посол Ирана в Российской Федерации Голямреза Шафеи, "в иракском вопросе Иран нейтрален, но не безразличен". И это понятно. Победа антисаддамовской коалиции самым серьезным образом затрагивает Иран. Есть в ней позитивные для Тегерана стороны. Как-никак, США устранили в регионе, после талибов, уже второй недружественный Тегерану режим - иракский. Но все же негативных последствий больше.
Как известно, после террористического акта 11 сентября 2001 года Соединенные Штаты заподозрили в его организации прежде всего те террористические группировки, которые, по их оценкам, связаны с Ираном. Однако проведенное расследование убедило американцев, что основным организатором теракта является базирующаяся в Афганистане "Аль-Каида", возглавляемая Усамой бен Ладеном. По ней и поддерживающему ее режиму талибов и был нанесен первый удар. Второй был нанесен по Ираку, хотя, по оценке самих американцев, режим Саддама Хусейна был в значительно меньшей степени замешан в поддержке международных террористических организаций по сравнению с Ираном. К тому же Тегеран намного дальше Багдада продвинулся по пути создания ОМУ.
Думается, в выборе второй - после Афганистана - цели своих превентивных антитеррористических действий США руководствовались не только своими геополитическими и военно-стратегическими интересами в регионе, но и учитывали особое положение Ирана. Во-первых, Иран намного более серьезный противник, чем Ирак, - по состоянию своих вооруженных сил и их технической оснащенности, особенностям театра военных действий, военно-промышленному потенциалу. Во-вторых, Иран пользуется значительно большей поддержкой и авторитетом в исламском мире, да и его межгосударственные связи намного более обширны, чем у бывшего режима Хусейна. В-третьих, Иран является одним из основных поставщиков нефти на мировые рынки (объем его квоты, установленной ОПЕК, уступает только Саудовской Аравии). Военные действия против этой страны могли бы серьезно нарушить поставки нефти на мировые рынки и на долгое время дестабилизировать мировую экономику. И, наконец, в-четвертых, выбрав в качестве цели очередной военной акции более слабое звено - Ирак и в короткие сроки успешно завершив операцию против саддамовского Ирака, США заняли исключительно выгодное стратегическое положение, в том числе для силового давления на Иран, а при необходимости - и на случай военных действий против этой страны. К этому надо добавить, что после войны в Ираке США фактически окружили Иран: помимо значительной группировки в соседних Ираке и Афганистане, они обосновались в ряде стран Центральной Азии и Южного Кавказа. В известном смысле войну в Ираке можно было рассматривать как подготовительную фазу возможных военных действий против Ирана. И, надо отметить, вероятность развязывания силовых действий против Ирана весной 2003 года, после быстрой и фактически бескровной победы США в Ираке, была довольно высокой.
Разумеется, последствия войны в Ираке сказались не только на достижении Соединенными Штатами серьезных военно-стратегических преимуществ на случай военных действий или угрозы военной силой против Ирана. США получили хорошие возможности оказывать давление на иранский режим, не прибегая к непосредственному применению военной силы.
Вестник аналитики
No3-2004
Док. 452881 Опублик.: 19.06.08 Число обращений: 203
