Сделав ставку на жесткое силовое противодействие радикальной оппозиции, власть выбила из ее рук главное оружие - шантаж и провокацию
В прошлые выходные в Москве и Санкт-Петербурге прошли очередные "Марши несогласных". На эти мероприятия вышло хорошо если по две тысячи человек в каждом городе, однако они стали главным политическим и общественным событием месяца и всю прошлую неделю бурно обсуждались даже теми, кто очень смутно помнит (если помнит вообще), что был некогда такой премьер-министр Касьянов. Впрочем, ни Касьянов, ни Каспаров, ни остальные лидеры "Другой России", ни даже "несогласные" граждане к "успеху" марша особого отношения не имеют. Главным действующим лицом обоих маршей стал ОМОН [1] и прочие сотрудники правоохранительных органов, которые мало того что численно превосходили "несогласных" как минимум в пять-шесть раз, так еще и действовали весьма активно.
День ОМОНа
В 12 часов дня в субботу на Чистых прудах, где должен был начаться санкционированный митинг "Другой России", можно было наблюдать уникальное зрелище: всюду, куда хватало взгляда, стояли плотные ряды сотрудников милиции и ОМОНа, ими были набиты припаркованные рядом автобусы - даже в машине "скорой помощи" сидело человек семь. При этом ни одного митингующего ни внутри отцепления, ни где-нибудь поблизости не было и, судя по всему, не предвиделось. Впрочем, и Пушкинская площадь, где собирались "несогласные" на несанкционированное шествие, в те же 12 часов дня производила сильное впечатление. Цепи ОМОНа - и между ними бродят небольшие группки из двух-трех человек. Ну а там, где собирались группы человек в пятнадцать-двадцать, концентрация людей в серо-голубой форме достигала рекордных величин. Причем они не стояли, они действовали - забирали всех, кто, по их мнению, пришел на марш, и решительно не церемонились с теми, кто оказывал сопротивление или бурно выражал недовольство. То же происходило с теми, кто пытался развернуть флаги, транспаранты или просто выкрикивал что-то про свободу и Путина. Потом в "независимых" СМИ это назвали началом бойни.
На какое-то время ОМОН ушел в тень, когда кое-как собравшиеся колонны "несогласных" двинулись по направлению к Чистым прудам, однако уже на Рождественском бульваре их движение перекрыла цепь бойцов особого назначения: голова колонны предприняла попытку прорыва (кстати, удачную) - ОМОН не бездействовал. Об этом эпизоде тоже потом говорили в жанре "жестокого избиения безоружных граждан". Далее было еще несколько подобных эпизодов, связанных с пресечением уже рассеянного марша, о которых тоже очень много говорили и писали. Да и на самом митинге, который все-таки состоялся на Чистых прудах, ОМОН и численно, и фактурно был доминирующей силой. Люди (тем более журналисты и фотокорреспонденты) не столько слушали ораторов, сколько смотрели по сторонам на людей в униформе. Некоторую конкуренцию ОМОНу составляла разве что группа нацболов, отчаянно машущая флагами и позирующая фотокорреспондентам, но это был очевидно не их день.
За прошедшую неделю в различных СМИ и в интернете появилось бесчисленное множество фотографий с марша, при этом те, на которых нет омоновцев (или на худой конец собровцев с пантерами на нашивках или просто милиционеров), можно пересчитать по пальцам. И именно в адрес ОМОНа за эту неделю произнесено наибольшее количество проклятий (впрочем, часто с оговоркой: они выполняли приказ, но те, кто им его дал, вот они... и лично Путин).
Итак, с главным героем двух мнений быть не может - это был марш ОМОНа. Однако раз уж ОМОН оказался главным героем, то именно его действия и должны быть проанализированы в первую очередь. Причем сразу стоит оговориться: действия правоохранительных органов во время марша в категориях "бойня", "беспредел", "жестокое избиение" при сохранении элементарной адекватности не описываются. Не было никакой бойни.
Выглядело все это достаточно абсурдно. Вот идет Касьянов в окружении роя журналистов с камерами и микрофонами. Вот он подходит к оцеплению и пытается пройти сквозь него; его, разумеется, не пускают. Но цепь против Касьянова выставили маленькую, на всю ширину ее не хватало, поэтому Касьянов время от времени делал попытки обойти заслон с флангов, и омоновцы вынуждены были, сцепившись локтями, перемещаться то правее, то левее - со стороны это напоминало старинную детскую игру "бояре, а мы к вам пришли". Журналисты, разумеется, все это снимают на камеры в непосредственной близости от Михаила Михайловича. Собственно, кроме них, "несогласных" вокруг и нет вовсе. Потом к ОМОНу подходит подкрепление - цепь разворачивается, и Михал Михалыча вместе с журналистами вытесняют на тротуар, а дальше идет команда: "Внимание, ОМОН! Разбиться по парам и брать всех, журналисты - не журналисты, п...уй". Впрочем, Касьянова взять не удалось: пара омоновцев не удержала бывшего премьер-министра, и тот, поправляя одежду, быстро пошел вниз к бульвару. Все это выглядело нелепо и было бы даже смешно, если бы не холодок, который значимо ощущался при виде бегущей шеренги омоновцев - пусть даже и пробегающих почему-то мимо тебя (ну а тем, кто провел следующие три-пять часов сначала в автозаке, а потом в отделении милиции, думаю, и вовсе было не до смеха).
Как действовал ОМОН
Однако все эти отдельные абсурдные картинки складывались в итоге в общую картину вполне технологичных действий ОМОНа, основанных на определенном алгоритме.
ОМОН действовал в самом деле жестко, и это явно была принципиальная позиция и принципиальное указание. Но не со всеми, не везде и не всегда. Тех, кто просто шел или стоял, никто не бил ни дубинкой, ни как либо иначе. Те, кто бежал, имели все шансы получить дубинкой по спине или ниже. Те, кто вступал в прямое столкновение, имели дело уже с нацеленными ударами. На агрессию ОМОН отвечал жестко, не обращая внимания на камеры. Там, где не было агрессии, вел себя подчеркнуто спокойно и корректно (при этом могли корректно взять под руки и отвести в автозак). Впрочем, даже в ситуации столкновений никакой мясорубки никто не устраивал - больно было, но без сколько-нибудь серьезной крови (одна разбитая в кровь голова японского журналиста, фигурирующая в качестве главного свидетельства зверств ОМОНа в Москве, скорее говорит о вполне технологичных действиях и ориентации на минимальный ущерб).
Этот "Марш несогласных" по полному праву можно назвать маршем ОМОНа
При общей готовности действовать без оглядки на камеры ОМОН решал основные свои задачи, не провоцируя столкновения, а, наоборот, скорее минимизируя их риск. Первой такой задачей было не допустить столкновений на Пушкинской площади, где проводили свой странный (туда никого не пускали без спецпропусков и не выпускали даже со спецпропусками) митинг "согласные" из "Молодой гвардии". Именно поэтому скопления людей непосредственно на Пушкинской площади сурово пресекались. Далеко не факт, что задача эта была действительно такой уж актуальной, и если бы не действия ОМОНа, то толпа "согласных" устроила бы мясорубку с толпой "несогласных", не говоря уже о том, что молодогвардейцы появились на Пушкинской не случайно, а назло "несогласным", - но это уже совсем другая тема.
Другая задача - рассеять марш - тоже привела к столкновениям, но никаких нападений на колонну не было, а первый заслон был выставлен на Рождественском бульваре - там, где возможный ущерб от столкновения был бы минимален: марш прошел Петровку с магазинами и ресторанами, прошел Трубную площадь, где идет строительство. Собственно, ОМОН, дав пройти одной части колонны и рассеяв другую, даже немного перемудрил с технологией - рассчитывая на куда более внушительную толпу, они выставили еще заслон на Сретенском бульваре, но там уже было человек пятьдесят без флагов и каких-либо потуг на агрессию (в итоге вышла, пожалуй, самая абсурдная сцена: они вяло ходили по оцепленному периметру, а омоновцы так же вяло их "винтили" по одному и сажали в автобус).
Одной из причин запрета марша была "забота о москвичах", которые не должны страдать из-за перекрытых дорог в центре города. Возможно, это была формальная причина, но в день марша улицы милиция не перекрывала (на тех же Чистых прудах оцепление было организовано так, чтобы движение по бульвару было свободным). Более того, действия ОМОНа по задержанию участников марша во многом определялись именно "очисткой проезжей части". Характерный пример: большая группа демонстрантов во главе с лидерами "Другой России" шла к Пушкинской площади от Музея современной истории России (бывшего Музея революции) - чтобы соединиться с остальными, надо было перейти улицу. Одна группа пошла по переходу, а другая поверху, перекрыв Тверскую, - и именно эту группу, с которой шел Каспаров, начал "вязать" ОМОН (история о том, как схваченный омоновцами Каспаров произнес пламенную речь перед камерами на чистом английском языке, весьма показательна, но к рассматриваемому нами вопросу не относится). По той же логике строилась и описанная выше история про Касьянова, да и на Сретенском бульваре люди тоже, в общем, шатались по проезжей части, хотя проезду машин мешали скорее не они, а цепь омоновцев.
Впрочем, была и еще одна составляющая алгоритма действий омоновцев - локализация "несогласных". Система оцеплений и другие действия ОМОНа имели, кроме всего прочего, целью не допустить не только на марш, но и на митинг "случайных" людей, тех, кто мог бы пополнить ряды "несогласных", создать дополнительную массовку. Более того, жесткие действия, а также массовые и весьма произвольные аресты тоже имели целью отпугнуть от участия в будущих маршах. Оттого и брали не только наиболее радикальных, но и тех, кто выглядел скорее как наблюдатель.
Опасное сочетание
Итак, жесткость - силовой ответ на любые провокации без каких-либо скидок на камеры, пресечение любых несанкционированных действий, минимизация рисков массовых столкновений и локализация демонстрантов. Таков общий алгоритм действий правоохранительных органов во время последних "маршей несогласных". Почему выбран именно этот алгоритм и к каким результатам он привел?
Впрочем, прежде чем отвечать на эти вопросы, стоит сказать, что технологичность этой схемы в Питере дала существенный сбой. Там состоялся вполне легальный митинг, который прошел вяло и без эксцессов, однако, когда омоновцы начали вытеснять людей с площади к метро, оказалось, что оно закрыто. Наэлектризованная толпа в замкнутом пространстве и ОМОН (собственно, и образующий это замкнутое пространство и настроенный жестко реагировать на любые провокации). Провокации (уже неважно, серьезные или нет) не заставили себя ждать и вызвали цепную реакцию. ОМОН начал рассекать толпу, вылавливать тех, кто проявлял агрессию, пробивая себе дорогу дубинками, и тем самым вызвал уже массовое раздражение, переходящее в прямую агрессию. Там тоже не было никакого кровавого побоища, но досталось очень многим, в том числе женщинам и пожилым людям. И продолжалось все это около часа. А главное, как только кто-то догадался снять оцепление и вывести с площади ОМОН, толпа (она была не слишком большой) рассосалась без каких-либо эксцессов. Демонстранты превратились в простых обывателей. Нельзя исключать, что все это было устроено специально - чтобы впредь неповадно было ходить на митинги (пусть и легальные) "Другой России", но в любом случае питерская история показала, что вышеописанный алгоритм далеко не безупречен. Ориентация на жесткое подавление любых провокаций, карт-бланш на силовые действия и непропорционально большое число стражей порядка - очень опасное сочетание. Во всяком случае, кадры избиения ОМОНом стариков и женщин, которыми полон интернет, скорее пополнят число "несогласных", чем сократят.
Другое дело, что в фото- и видеорепортажах даже события в Москве выглядят весьма обличительно. Данный алгоритм действий правоохранительных структур был обречен на очень неприглядную (особенно в умелых руках) картинку. Особенно для западного зрителя. Все это просчитывалось, и власть прекрасно понимала, на что идет.
Власть никто отдавать не собирается
В Санкт-Петербурге алгоритм действий ОМОНа дал сбой
В основе функционирования "Другой России" лежат весьма простые, но действенные механизмы - шантаж и провокация. Дело тут не в спекуляциях на "угрозе оранжевой революции". Эта технология работает только там, где есть хоть какая-то реальная сила, способная если не выиграть выборы, то составить конкуренцию. Лидеры "Другой России" на выборы не пойдут, а если и пойдут, то рассчитывать более чем на 5% вряд ли могут. Давление на власть с помощью массовых акций, возможно, было бы эффективно, но для этого нужны действительно массовые акции, а Каспаров со товарищи может вывести на улицу две, максимум три тысячи. Однако среди этих двух тысяч будет непременно полтысячи репортеров, а главное, будут камеры CNN, ВВС, фотокорреспонденты всех мировых агентств. Собственно, это и есть главная сила "Другой России". Чем больше побьют участников маршей - тем лучше, чем свирепей будет ОМОН - тем лучше, тем красивее фотографии, тем больше "озабоченность состоянием демократии в России", тем больше пространство для торга с властью внутри России. Ведь, как известно, власть наша больше всего боится, чтобы Запад ее не отлучил от Куршевеля, счетов в швейцарских банках и вилл на Лазурном Берегу. А "Другая Россия" - механизм, с помощью которого формируется западное общественное мнение. В логике шантажа и провокации нынешний марш должен был стать большой удачей "Другой России". Фотографии с московского и питерского "побоищ" обречены были стать одной из главных тем западной прессы как минимум на неделю, но тут все испортил корейский студент, расстрелявший в Вирджинском технологическом университете тридцать человек - теперь вся Америка, да и весь мир, говорят только об этой ужасной трагедии.
Однако нынешний марш на самом деле нанес мощнейший удар по механизму "Другой России" - власть ясно и даже демонстративно дала понять, что ее решительно не волнует, что там будет показано по SNN и какие фотографии попадут в The Times. "Другая Россия" здесь и ее контрагенты на Западе получили ясный мессидж: когда на повестке дня вопрос о власти - торг неуместен, тем более такой дешевый; да и Куршевелем и даже счетами в Швейцарии пожертвуем с легкостью. Теперь вся игра "Другой России" оказалась сломана - им надо либо выводить на улицы сорок-пятьдесят тысяч, либо перестать от греха подальше искушать судьбу. На круглом столе "Другой России", посвященном итогам марша, наиболее здравомыслящие были настроены крайне пессимистично.
Однако стоит иметь в виду, что фотоаппараты есть не только у американских и французских журналистов, они есть и у российских обывателей - вмонтированы в мобильные телефоны. Тот факт, что власть контролирует телевизионные каналы, конечно, значит многое, но есть ведь и интернет, и радио, и просто разговоры с друзьями. По всей Москве люди друг другу рассказывают истории о том, как отец чьего-то приятеля или знакомый мамы были избиты омоновцами. Интернет же всю последнюю неделю гудел как улей, обсуждая омоновские зверства. Там было очень много вранья и еще больше передергиваний - но когда на картинке толпа омоновцев в шлемах и с дубинками противостоит небольшой горстке людей самого негероического вида, ясно, на чьей стороне будут симпатии обывателей, даже самых лояльных и "согласных".
Кремль, возможно, и переиграл "Другую Россию", показав свою силу и волю к власти, однако не совсем понятно, зачем вообще с ней в эти игры играть. От того, что по Москве или Санкт-Петербургу пройдет две, ну пусть три тысячи человек с лозунгом "Россия без Путина" или даже "Долой Путина!", не произойдет решительно ничего страшного. А на случай беспорядков как раз есть ОМОН и ответственность организаторов. Причем не только административная.
Андрей Громов
"Эксперт"No16
23.04.2007
http://www.expert.ru/printissues/expert/2007/16/nesoglasnye_i_omon/
Док. 454504
Перв. публик.: 23.04.07
Последн. ред.: 30.06.08
Число обращений: 310
Громов Андрей
|
